Он снял трубку и набрал номер.
- Экстренные перевозки. Доставка за рубеж. Ночной диспетчер, - раздался мужской голос на том конце провода.
- С вами говорит Дэниэл Конгдон, помощник госсекретаря, руководитель отдела консульских операций при правительстве США. Я прошу вас проследить мой звонок и убедиться в том, что я нахожусь сейчас в Херндон-Фолз в своей резиденции, штат Вирджиния. Пока вы будете заниматься этим, пожалуйста, подключите аппаратуру, определяющую наличие прослушивания линии. Вы убедитесь, что этот факт не подтверждается. Я готов ждать столько, сколько потребуется, но я должен поговорить с агентом Воултэджуан - Вольт-один. Я думаю, что вы сообщите ему.
Его слова были встречены абсолютным молчанием. Конгдон без труда представил себе выражение лица опешившего диспетчера. Наконец последовал ответ:
- Похоже, кто-то вмешался. Пожалуйста, повторите свой текст.
Конгдон выполнил просьбу. Опять повисла мертвая тишина. Но через секунду Конгдон услышал то, чего добивался:
- Если вы подождете, то абонент поговорит с вами. Однако, мне кажется, вы не сюда обратились. Супер-вайзер, который вам нужен, не должен быть здесь, на Кейп-Бретон.
- Но вы находитесь не на Кейп-Бретон, вы на острове Принца Эдуарда.
- Подождите минутку, пожалуйста.
Ожидание длилось около трех минут. Последовал ряд переключении на линии, и наконец раздался отчетливый голос:
- Ваш звонок действительно сделан из Херндон-Фолз, - на линии не обнаружена подслушивающая аппаратура, хотя, разумеется, это ничего не значит.
- Я не знаю, какие еще доказательства я могу вам представить.
- Вы не поняли меня, господин помощник госсекретаря. Тот факт, что у вас есть этот номер телефона, еще ни о чем не говорит. Но то, что вы вызвали меня, назвав мое кодовое имя, возможно, кое-что означает. Какое дело может возникнуть у нас с вами? Конгдон старался говорить как можно короче.
- Вам нужен Талейников. Нам нужен Скофилд. Место их встречи - Вашингтон, я убежден в этом. Ключом к определению места встречи послужил ваш человек из Брюсселя.
- Насколько я помню, его тело было доставлено в посольство несколько дней назад.
- Да.
- Вы связываете это со Скофилдом?
- Это предположение сделал ваш посол, подчеркнув, что убитый работал в восточно-берлинском секторе КГБ, возглавляемом Талейниковым, как раз в то время, когда произошел этот случай с женой Скофилда, в 1968 году.
- Понятно, - проговорил русский. - Итак, Беовулф Агата продолжает убивать из мести.
- Не многовато ли трупов, как вы полагаете? Могу я напомнить вам, что Талейников способен пойти по следу Скофилда? И никак не наоборот...
- Давайте говорить конкретно, господин помощник госсекретаря. Если предположить, что в принципе мы договорились, что требуется непосредственно от нас?
- То, что нас интересует, находится где-то в ваших банках данных. Этим данным может быть уже много лет, но они должны храниться где-то у вас. Мы уверены, что какой-то период времени Талейников и человек из Брюсселя действовали в Вашингтоне сообща. Это единственное звено в цепи "Скофилд - Талейников". Нам нужен адрес, по которому появлялся человек из Брюсселя. Мы считаем, что именно там произойдет встреча интересующих нас лиц.
- Я понял, - опять сказал русский. - Но если такой адрес или адреса нам известны, то хотелось бы знать, какова может быть позиция вашего правительства по этому вопросу?
Конгдон был готов услышать это.
- У правительства в данном случае вообще нет никакой позиции, - ровным голосом ответил он. - Информация будет передана совсем другим лицам, которых беспокоит поведение Беовулфа в последнее время. За исключением меня, никто из официальных лиц в моем правительстве не привлечен к этой акции.
- Шифрованные сообщения были посланы вами в три логовища террористов: в Прагу, Марсель и Амстердам. Такие группы могут предоставлять убийц по найму.
- Я могу поздравить вас с удачным перехватом наших сообщений, - произнес Конгдон.
- То же самое вы проделываете с нами каждый день, и потому комплименты здесь неуместны.
- И вы ничего не предпримете, чтобы вмешаться?
- Разумеется, господин помощник госсекретаря. А вы?
- И мы.
- Сейчас 11.00 по московскому времени. Я отзвоню вам в пределах часа.
Конгдон положил трубку и откинулся в кресле. У него возникло острое желание выпить чего-нибудь покрепче. Но он не поддался искушению. Это был первый случай в его жизни, когда он напрямую вступил в контакт со своим безликим противником по ту сторону океана. Он вышел один на один и не мог позволить себе дать противнику хоть малейший повод к подозрению в безответственности этого шага. В этом единичном контакте он сам отвечал за себя. Конгдон закрыл глаза и представил глухую железобетонную стену перед собой.
Телефон ожил через двадцать две минуты. Конгдон подскочил в кресле, рванулся и схватил трубку.
- Есть один маленький неприглядный отель в районе Небраска-авеню... - услышал он.
Глава 8
Скофилд открыл кран с холодной водой, пустил ее в раковину и, пока она лилась, смотрел в зеркало, висевшее перед ним на стене. Глаза покраснели от систематического недосыпания, щеки заросли щетиной, он не брился уже три дня. За эти три дня ему удавалось отдыхать в общей сложности по три часа, так что было не До бритья. Теперь начало пятого утра, и о том, чтобы поспать, думать опять не приходилось.
В номере напротив женщина, за которой он не так давно наблюдал в дверной "глазок", тоже не спала. Телефонные звонки раздавались у нее каждые пятнадцать минут.
- Пожалуйста, мистера Брэндона Скофилда.
- Я не знаю никакого Скофилда! И перестаньте звонить в мой номер! Кто вы?
- Я его приятельница. Мне необходимо срочно поговорить с ним.
- Здесь нет никакого мистера Скофилда! Я его не знаю! И прекратите свои звонки. Вы просто сводит меня с ума! Я буду вынуждена обратиться к дежурному, чтобы с этим номером вообще не соединяли.
- На вашем месте я бы этого не делала. Ваш друг не одобрит это действие, а вам не заплатят.
- Прекратите!
Бывшая любовница Брэя из Парижа выполняла свою работу на совесть. Она задала один-единственный вопрос, когда он вел с ней переговоры.
- Ты оказался в затруднении, милый?
- Да.
- Тогда я сделаю все, что ты просишь. Скажи мне ровно столько, сколько можно, чтобы я знала, что говорить.
- Главное - не занимай телефон более двадцати секунд, так как мне неизвестно, прослушивается коммутатор или нет.
- Да, теперь я понимаю, ты действительно попал в беду...
Через час, а может даже раньше, женщина, занимающая номер напротив Скофилда, - подсадная утка Талейникова - запаникует и покинет отель. Сколько бы ей ни пообещали за работу, это не стоит того, чтобы выдерживать все учащающиеся звонки и растущее вместе с ними чувство тревоги. Приманка исчезнет, и охота будет сорвана.
Талейникову придется начинать все сначала. Он запустит новых птиц, и тогда звонки можно будет давать пореже, раз в час, например. В конце концов и новые его пташки снимутся и лягут на крыло, и еще неизвестно, сколько они продержатся в воздухе. Талейников работал на чужой территории, и хотя ресурсы его были значительными, но все же не настолько, чтобы не исчерпать их. Сколько еще людей сумеет он набрать для осуществления своего плана? Сколько будет слепых контактов, заранее подстроенных встреч, инструкций, потраченных средств? На многое он не способен. Напряжение и усталость дадут о себе знать. В конце концов он останется один и на пределе возможностей. Вот тогда он и выйдет из укрытия, ибо выбора у него не будет. Он не может позволить себе "навстречу" и обязательно посетит Скофилда. Рано или поздно Талейников должен будет пройти по узкому коридору и остановиться у комнаты 211, и, когда он сделает этот шаг, это будет последний шаг в его жизни.
Да, советский убийца - всем хорош, но он собирается подарить свою жизнь Беовулфу, подумал Скофилд.
Он оторвал взгляд от зеркала и погрузил лицо в холодную воду.
Неожиданно его внимание привлекли какие-то звуки: он услышал движение в коридоре. Подойдя к двери, он заглянул в глазок. Женщина в униформе, явно горничная, открывала ключом дверь номера напротив. Через плечо у нее были переброшены полотенца и простыня. Что это? Она идет убирать номер в четыре утра? Похоже, Талейников нанял ночную прислугу, чтобы иметь глаза внутри отеля? Это возможный ход, но он слишком прост для такого профессионала, каким был противник Скофилда. Он что, рассчитывает, что постоялец напротив забудет в постели горящую сигарету или не закроет кран с водой? Ну, это уже переходит всякие границы.
Утром эта горничная закончит свое дежурство. Тут-то я ее и вызову в свой номер, решил Скофилд.
Он оторвал взгляд от зеркала и погрузил лицо в холодную воду.
Неожиданно его внимание привлекли какие-то звуки: он услышал движение в коридоре. Подойдя к двери, он заглянул в глазок. Женщина в униформе, явно горничная, открывала ключом дверь номера напротив. Через плечо у нее были переброшены полотенца и простыня. Что это? Она идет убирать номер в четыре утра? Похоже, Талейников нанял ночную прислугу, чтобы иметь глаза внутри отеля? Это возможный ход, но он слишком прост для такого профессионала, каким был противник Скофилда. Он что, рассчитывает, что постоялец напротив забудет в постели горящую сигарету или не закроет кран с водой? Ну, это уже переходит всякие границы.
Утром эта горничная закончит свое дежурство. Тут-то я ее и вызову в свой номер, решил Скофилд.
Брэй отошел от двери и направился было в ванную, но вновь услышал какую-то возню в коридоре.
Хорошо одетая женщина вышла из номера напротив с сумочкой в руках. Горничная стояла в дверях, провожая ее взглядом. Та удалялась, ругаясь. Слова были произнесены громко и отчетливо:
- Скажите ему, чтобы он убирался к черту! Он просто извращенец. Будь проклято это место, полное извращенцев!
Выслушав брань сбежавшей постоялицы, горничная вошла в номер и закрыла за собой дверь. Да, ей хорошо заплатили. Но она получит куда больше поутру. Как только она выйдет из номера, Скофилд вступит с ней в переговоры. Интересно, кто ей платит? И где он? Тетива натянута до предела. Теперь главное - терпение. Терпение и бдительность!
Талейников вышагивал по улице, сознавая, что ступает неровно. Он устал и изо всех сил старался быть начеку, чтобы не столкнуться с кем-либо из прохожих. Он заставлял себя считать шаги, трещины на асфальте, кварталы от одной телефонной кабины до другой. Радиоприемник больше не годится - слишком шумно вокруг и к тому же батарейки вот-вот сядут. Он не рассчитывал, что придется ждать так долго. Времени на покупку нового переговорного устройства у него не было. Как долго придется еще выжидать установления контакта? Какое-то сумасшествие!
Было двадцать минут двенадцатого, жизнь в Вашингтоне била ключом, люди спешили по своим делам, машины и автобусы заполнили улицы...
Телефонные звонки в номер отеля на Небраска-авеню продолжали поступать:
- Брэндона Скофилда, пожалуйста. Я хочу сообщить ему нечто чрезвычайно важное...
Чертовщина!
Что сейчас делает Скофилд? Где он? Где его посредники?
Всех своих людей Талейников вывел из отеля. Там оставалась теперь только пожилая женщина, одетая в форму горничной и сменившая первую подсадную утку. Она сидела в номере и пыталась отвечать на продолжавшиеся звонки. Судя по акценту, беспрерывно звонившая в отель женщина была француженкой. Она занимала линию не больше двадцати секунд - десять или двенадцать. Либо это профессионалка, либо ее инструктировали профессионалы: практически не представлялось возможности проследить, откуда поступают звонки, и тем более установить номер звонившей.
Василий направился к телефонной будке, что находилась в пятидесяти метрах от входа в отель на противоположной стороне улицы. Он зашел в кабину уже в четвертый раз. Он даже помнил все надписи, нацарапанные на стенах. Он закрыл за собой стеклянную дверь, достал из кармана монету и вставил ее в ячейку. Услышав гудок, он приготовился набрать номер, но рука его застыла на диске.
Прага!
Наверное, глаза подводят. Ведь этого не может быть! Человек, который вышел из такси, остановившегося напротив, был знаком Василию. Во всяком случае, он знал его лицо. Они встречались в Праге!
Это был убийца. Он часто прибегал к шантажу как по политическим, так и по другим мотивам. За ним тянулся шлейф убийств, изнасилований, краж, но его не могли взять, не то ему пришлось бы отсидеть лет десять. У него не было никаких убеждений, он убивал за деньги, а не по идейным соображениям. Американцы щедро платили ему. Он хорошо владел любым оружием, в том числе ножом.
Тот факт, что этот человек разгуливал по Вашингтону, да еще неподалеку от злополучного отеля, означал лишь одно: он связан со Скофилдом. Но смысл такой связи не доходил до Талейникова. Ведь у Беовулфа были десятки мужчин и женщин в разных городах, он мог вызвать к себе и попросить о содействии любого, но никак не помощника из Европы. И уж конечно, он не мог обратиться за помощью именно к этому человеку. Зачем Скофилду садист? Но тогда почему этот человек здесь? Кто его вызвал? Кем он послан? И где остальные?
Почему? Этот вопрос больше всего волновал Василия. Наверняка связь "Берн - Вашингтон" установлена. Определенно до этого додумался лично Скофилд, возможно случайно. Но при чем тут убийца из Праги? Кому понадобилось связаться с Прагой и вызвать этого террориста, которому лучше всего платили американцы?
Кто его мишень?
Неужели Беовулф Агата?
Бог мой! Да, все ясно! В Вашингтоне и раньше прибегали к этому способу, так похожему на способы и методы Матарезе. "Тучи сгущаются над Вашингтоном", вспомнил Талейников. Так вот что это значит: Скофилда не просто отстранили от дел, его собираются вывести из игры физически. Уже отдан приказ о его уничтожении. Но Василий должен убедиться в этом. Не исключено, что человек из Праги прибыл "в командировку" с другим заданием: ему предписано убрать русского, а не американца.
Рука Талейникова все еще лежала на телефонном аппарате. Он быстро нажал на рычаг, забрал монету и подумал, стоит ли рискнуть. Он заметил, что интересующий его человек перешел улицу и, взглянув на часы, направился ко входу в кафе. Значит, там у него должна состояться встреча, и где-то поблизости скорее всего находятся другие участники задуманной операции. Василий прекрасно понимал, что не может позволить себе упустить случай. Рискнуть придется. Он должен выяснить, кто мишень. Никто не знает, сколько времени осталось. А вдруг не больше минуты?
Среди сотрудников посольства в Вашингтоне был один человек, которого Василий знал по Риге. Ветеран КГБ, этот рижанин участвовал в подавлении мятежа в Латвии и лишился ноги во время той операции много лет назад. Когда-то Талейников приятельствовал с ним. Разумеется, теперь не время проверять дружеские чувства, но выбора у Василия не было. Он помнил все номера телефонов посольства - они не менялись годами, - и быстро набрал нужный.
- Много лет прошло с той трагической ночи в Риге, - проговорил он, как только на другом конце провода сняли трубку. А затем поспешно добавил: - Я слышал, наш прежний шифровальщик убит в Севастополе. Вот горе!
- Смотря по обстоятельствам, - услышал он профессионально уклончивый ответ. Голос был ровный, спокойный. - Эти обстоятельства не выяснены, - продолжал человек. - Не могли бы вы подождать некоторое время, пока я отойду к другому телефону?
Василий застыл с трубкой в руке. Если ожидание продлится более тридцати секунд, это будет означать: прежняя дружба не выдержала испытания временем. Ибо русские знали способы, как установить, откуда звонят в посольство, и прослушать телефонный разговор даже здесь, в столице Соединенных Штатов. Василий напряженно следил за секундной стрелкой: 28, 29, 30, 31... 35. Он уже собрался повесить трубку, но тут раздался голос:
- Талейников? Это ты?
Василий услышал характерный звук, свидетельствовавший о том, что его собеседник применил заглушку, некое электронное устройство, позволяющее воспрепятствовать прослушиванию.
- Да, старина, - ответил Василий. - А я чуть было не повесил трубку.
- Кажется, совсем недавно мы были в Риге. Так быстро бежит время. Что произошло? До нас тут дошли ужасные слухи.
- Поверь, я не предатель.
- Но здесь никто в это не верит. Все считают, что ты просто перешел дорогу кому-то из больших московских чинов, наступив при этом на чью-то любимую мозоль. Ты сможешь вернуться?
- Когда-нибудь...
- Не могу поверить предписаниям относительно тебя. Так ты здесь?
- Я должен быть здесь. Должен во имя России, ради всех нас. Поверь мне. Мне необходимы кое-какие сведения, и как можно скорее. Если кто-то в посольстве и располагает ими, так это только ты.
- В чем дело? Что ты хочешь узнать?
- Я только что видел человека из Праги, одного из тех, чьи специфические способности используют американцы. В свое время мы завели на него подробное досье, и, как мне кажется, оно существует до сих пор. Знаешь ли ты что-нибудь...
- Беовулф Агата! - прервал его человек из посольства. - Это Скофилд, не так ли? Так вот что привело тебя сюда?
- Скажи мне, пожалуйста, что ты знаешь?
- Оставь его, Талейников. Оставь его их людям. С ним все кончено.
- Бог мой, я был прав! - проговорил Талейников, не спуская глаз с кафе на противоположной стороне улицы.
- Я не знаю, о чем ты, но мне точно известно о последнем тройном перехвате. Они послали сообщения в Прагу, Марсель и Амстердам.