- Значит, я больше не нужна вам в этом качестве? В таком случае, что же будет со мной?
- Я попытаюсь спрятать тебя. Дам тебе денег и утром отправлю на самолете как можно дальше от Рима. Я напишу пару писем, и ты передашь их людям, о которых я тебе расскажу. Все будет хорошо. Там ты не будешь чувствовать себя как в тюрьме. Никто из твоей прежней жизни не дотянется и не побеспокоит тебя.
- Включая и вас, Брэндон Скофилд?
- Да, включая и меня.
- Тогда я думаю, что будет лучше, если ты убьешь меня.
- Что?!
- Я не уеду! Ты не можешь силой заставить меня сделать это! Какое право ты имеешь распоряжаться моей судьбой? Лучше убей меня!
- Я не собираюсь убивать тебя. Ты должна быть свободной, Антония. И ты должна согласиться с этим, не валяй дурака!
- Но дурак - ты! Я сумею помочь вам как никто!
- Каким образом? Может быть, в качестве проститутки, сопровождающей курьера?
- Если понадобится, то да! Почему бы и нет? - Девушка была в ярости.
Он молчал, глядя на нее. Постепенно она взяла себя в руки. Брэй спросил:
- Ради Бога, скажи мне, почему ты решилась на это? Ответ ее прозвучал достаточно твердо:
- После всего, что я услышала от тебя, я готова ко всему.
- Понимаю. - Скофилд смотрел на нее с любопытством. - Это когда я говорил о мести? - спросил он.
- Было и еще кое-что. Ты говорил, что людьми манипулируют, дабы, сея смерть и преступления, завладеть всем миром, а также о том, что этому необходимо помешать, остановить этих животных, которые ничем не отличаются от тех, кто бесчинствует в самом низу социальной лестницы, убивая прямо на улицах. Я знаю, что такое "бригады", и обязана помочь тебе. Не надо отсылать меня отсюда!
- Тебе необходимо отдохнуть, нельзя произносит: такие длинные речи!
Она улыбнулась. Это была усталая, но счастливая улыбка.
- Есть и еще одна причина...
- Какая?
- Это касается тебя. Я долго наблюдала за тобой и поняла, что у тебя вырос горб из переживаний, которые выпали на твою долю в прошлом. Я читаю это по твоему лицу, и куда лучше, чем ты думаешь. Я, например, в любую минуту могу вспомнить, когда была счастлива. А вот ты смог бы?
- Но это не имеет никакого отношения ко всему происходящему.
- Зато это имеет отношение ко мне.
- В каком смысле?
- Я могла бы ответить, что ты спас мне жизнь, и значит, теперь все твои переживания касаются и меня. Этого ответа было бы достаточно. Но ведь такая моя жизнь не представляет большой ценности. Ты же дал мне нечто большее: убедил меня покинуть холмы Я никогда не думала, что кому-нибудь удастся это сделать. Ты только что предложил мне свободу, но опоздал. Я уже свободна, ты дал мне ее раньше. Поэтому ты много значишь в моей жизни. И потом, мне хотелось бы, чтобы ты когда-нибудь вспомнил, когда был счастлив.
- И это говорит женщина, которая была в "Красных бригадах"?
- Я не хотела быть там, клянусь тебе... Ты разрешишь мне остаться?
- Ты сама сказала, что я ничего не смогу с тобой поделать, если ты не захочешь уехать. Ты слишком хорошо усвоила все, что я тебе объяснял.
- Значит, ты разрешаешь мне остаться?
- Я знаю, что ты так и сделаешь. Если бы я думал по-другому, то я бы сейчас уже разговаривал по телефону с одним из самых талантливых изготовителей поддельных документов здесь, в Риме.
- А почему мы все еще в Риме? Ты можешь назвать причину?
Некоторое время он молчал, потом кивнул:
- Почему бы нет? Мы в Риме, чтобы узнать, что осталось от семьи, носившей фамилию Скоцци.
- Это одно из тех имен, которые дала тебе моя бабушка?
- Первое. Они были из Рима.
- Они и сейчас в Риме, - сказала она, словно между прочим.. - По крайней мере, отпрыски этой семьи. Притом недалеко отсюда.
Он смотрел на нее как зачарованный.
- Откуда ты знаешь?
- "Красные бригады" выкрали племянника Скоцци-Паравачини из имения близ Тиволи. Они послали его семье отрезанный указательный палец с соответствующими предложениями.
Скофилд припомнил газетные сообщения, где описывался этот случай, но первая часть фамилии - Скоцци - там не упоминалась, только Паравачини. Он припомнил и еще кое-что. У него создалось впечатление, что никакого выкупа вообще не было выплачено, несмотря на то что продавцы были настроены очень решительно. Все закончилось перестрелкой, нескольких террористов убили, а жертву похищения освободили сами перепуганные похитители.
Уж не собирались ли "Красные бригады" преподнести урок одному из своих невидимых покровителей? Или решились посягнуть на племянника, не зная, кто за ним стоит?
- Ты, надеюсь, не была замешана в этом деле?
- Нет, я в тот момент находилась в лагере в Меди-чине.
- Но может быть, ты что-нибудь слышала об этом деле?
- Тогда много говорили об этом. Разговоры в основном вертелись вокруг предателей, спорили о том, как следует их наказать, чтобы это послужило хорошим уроком для остальных. Лидеры всегда говорят нечто подобное. Говорили также, что предатель скорее всего подкуплен фашистами.
- Кого ты имеешь в виду, говоря "фашисты"?
- Банкира, который представлял интересы Скоцци много лет.
- А как он мог добраться до предателя? Вернее, найти того, кто согласится предать?
- Большие деньги везде откроют дорогу. На самом деле никто не знает, как именно они сумели договориться.
- Я не спрашиваю, как ты себя чувствуешь, но хочу знать, сможешь ли ты передвигаться? Нам надо уходить отсюда. Сорок восемь часов истекли, и я должен позвонить Талейникову в Хельсинки.
- Зачем?
- Это будет означать, что ты жива и здорова и по-прежнему находишься в Риме. Вставай, я помогу тебе собраться.
Глава 20
На виа Фраскатти был роскошный ресторан, которым владели трое братьев Криспи. Самый старший из них, с глазами голодного шакала, был знаком Скофилду по ряду операций, которые несколько лет назад проводил НАТО в Италии. Владелец ресторана и не подумал отказаться от предложенного сотрудничества. Человек этот, знакомый со всеми наиболее легкомысленными представителями высшего света, мог оказаться теперь очень полезен Скофилду. Брэй хотел с ним встретиться еще до разговора с Антонией о семье Скоцци-Паравачини. Вовремя возникший разговор лишь подтвердил необходимость этой встречи. Выходило, что Брэй и Антония непременно должны позавтракать на виа Фраскатти.
Они перебрались в отель "Эксельсиор", где заказал для них номер доктор-итальянец. Он представил обоих как своих бывших пациентов, нуждавшихся в продолжительном отдыхе.
- Ты выглядишь прекрасно, - сказал Скофилд, когда Антония появилась в дверях его комнаты, чтобы продемонстрировать, как она подготовилась к выходу в высший свет.
- Твой знакомый доктор очень помог мне, - быстро проговорила она. - Он очень хороший человек.
- Да. Если тебе понадобится, можешь обращаться к нему.
- Что ты хочешь сказать? Ты собираешься уехать?
- Не совсем так. Мы пробудем в Риме еще некоторое время, и в зависимости от того, что мы здесь найдем, мне, возможно, придется отъехать ненадолго. Для тебя здесь будет несколько иная работа, чем та, к которой ты была готова заранее. Ты будешь переправлять сообщения Талейникова мне и наоборот, поможешь нам поддерживать связь.
- Что я должна делать?
- Я объясню тебе это по дороге. А сейчас нам пора идти. Скажу тебе еще только одно: всякую работу надо делать не торопясь, лишь тогда можно избежать ошибок. А ты не должна ошибаться ни при каких обстоятельствах.
* * *Криспи увидел Скофилда; стоявшего с Антонией в вестибюле ресторана, и восторгам его не было конца.
- Да, мы не виделись, наверное, больше года, - произнес Брэй, пожимая ему руку. - Я здесь по делам, всего на несколько дней, а мне очень хотелось, чтобы моя спутница побывала именно в вашем ресторане.
Эти слова означали кроме всего прочего, что Брэй хочет поговорить с хозяином заведения без свидетелей.
- Это самое лучшее место в Риме, синьорина! - Криспи жестом показал младшим братьям, какой столик накрыть для гостей. Глаза его сверлили Антонию.
Когда стол был накрыт, и подали лучшее вино, хозяин с разрешения гостей подставил третий стул. Он прекрасно понял все, что от него требовалось.
- Антония работает со мной, - пояснил Скофилд, - но о ней не следует никому сообщать. Никому. Тебе это понятно?
- О, конечно!
- Так же, как и обо мне. Если кто-нибудь из посольства или откуда-нибудь еще будет расспрашивать про меня, то ты меня не видел. И это тебе ясно?
- Ясно, мистер Скофилд, но несколько необычно.
- На самом деле никто не знает, что я здесь. Или был здесь.
- Даже ваши люди?
- Особенно мои люди. Мои требования в данном случае заменяют и аннулируют любые приказы из посольства.
- Предательство? - поинтересовался Криспи, подняв бровь.
- Даже ваши люди?
- Особенно мои люди. Мои требования в данном случае заменяют и аннулируют любые приказы из посольства.
- Предательство? - поинтересовался Криспи, подняв бровь.
- С этим как раз и придется разобраться. Криспи сразу посерьезнел.
- Очень хорошо, мистер Скофилд. Я не видел вас. Но почему вы все же здесь? Как будет в дальнейшем?
- К тебе будет приходить только Антония. Она будет пересылать сообщения мне... и еще кое-кому.
- А что, понадобится и моя помощь для передачи сообщений?
- Я хочу, чтобы эти сообщения все время шли разными путями. Пусть их будет трудно проследить. Можешь ты организовать это?
- Если эти идиоты коммунисты не разрушат телефонную связь, то проблем с этим не возникнет. Я позвоню своему кузену в Фиренцо, и он отправит любое сообщение. Поставщики из Афин, Туниса или Тель-Авива сделают для меня то же самое. Каждый сделает то, что попросит Криспи, и никто не задаст ни одного вопроса. Да вы и так знаете это.
- А как твои собственные телефоны? С ними все в порядке?
Криспи рассмеялся.
- В Риме нет более надежных телефонов, чем мои. Скофилд посмотрел на него пристально и очень серьезно заметил:
- Не так давно в Вашингтоне некто тоже был абсолютно уверен в своем телефоне, но мне выпало несчастье убедиться, что он ошибался.
- Но мы на виа Фраскатти, Брэндон, а здесь, как известно, существуют только сердечные дела, и они, уверяю вас, требуют такой секретности, какая никому и не снилась. Если бы это было не так, то как бы могли все те, кто бывает здесь и пользуется моими телефонами, существовать в мире любви? Они и дня не прожили бы, если бы телефоны отличались тем самым недостатком, о котором вы говорите.
- Пожалуй, ты прав, - после некоторого раздумья согласился Скофилд, возвращая итальянцу улыбку. И сразу без перехода приступил к делу: - Разреши мне задать тебе один вопрос. Есть такое имя, Скоцци-Паравачини. Тебе лично оно что-нибудь говорит?
- Это одна из известнейших семей в Риме. Много лет назад семьи Скоцци и Паравачини породнились, объединив таким образом деньги и высокие титулы. Ныне жив и здравствует главный представитель этого рода, граф Гильом Скоцци. Он проживает в имении недалеко от Тиволи, но я не думаю, что он часто наведывается туда. А почему вы спросили о нем? Он что, связан с этим делом о предательстве? Верится с трудом...
- Его могли использовать те, кто работает на него.
- Это еще менее вероятно. Весь персонал там подобран так, что сам Борджиа позавидовал бы. Поверьте мне на слово.
- Откуда тебе это известно?
- Да просто потому, что я знаю его. Мы на короткой ноге, несмотря на его титулы. Брэй подался вперед.
- Я хочу встретиться с ним. Но, разумеется, не как Скофилд. Можешь ты устроить это?
- Не исключено. Если он, конечно, в Италии, а я думаю, что он здесь. Я где-то читал уведомление, что его жена завтра ночью устраивает прием на вилле д'Эсте. Это - пышное празднество, и я думаю, что он не пропустит его. Как говорится, весь Рим будет там.
- Ваш Рим, как я понимаю, - заметил Скофилд, - но не мой.
* * *Брэндон наблюдал за Антонией, пока она, передвигаясь по комнате, наводила порядок, и не заметил, как задумался, вспоминая прошлую жизнь, ту, когда его жена была еще жива.
Вопрос Антонии застал его врасплох:
- Скоро ты уедешь?
- Что? - машинально спросил Брэй, хотя слышал вопрос, продолжая думать о своем.
- Ты смотришь на меня, но я не думаю, что ты меня видишь. Однако все равно, спасибо тебе за эти покупки. - Она махнула рукой в сторону многочисленных коробок, лежавших на полу и стульях. - У меня никогда не было таких праздников на Корсике! Ты помог мне вернуться к жизни, но, честное слово, иногда мне кажется, что я мешаю тебе.
Она повернулась и быстро прошла в спальню, закрыв за собой дверь.
- Тони, мне очень жаль, я не хотел тебя обидеть... В это время раздался стук в дверь, он подошел и, не открывая ее, спросил по-итальянски:
- Да? В чем дело?
- Вам письмо от синьора Криспи, того, что с виа Фраскатти.
Брэй опустил одну руку в карман пиджака, затем поставил цепочку на двери и открыл замок. В коридоре стоял официант, подававший им завтрак. В руке у него был конверт. Скофилд просунул руку и взял послание.
- Спасибо. Одну минутку. - Брэй полез в карман за деньгами.
- Приходите к нам еще, синьор, до свидания. Скофилд запер дверь и вскрыл конверт. К записке были приколоты два билета. Он отложил их в сторону и начал читать:
"Сообщение для графа Скоцци передано автором этой записки. В сообщении говорится, что американец, называющий себя "пастор", представится хозяину на вилле д'Эсте. Граф уведомлен, что гость имеет самые широкие связи в странах ОПЕК и действует в интересах шейхов, владеющих мировыми запасами нефти. Все, что может заинтересовать графа, он имеет возможность выяснить у пастора сам.
Целую ручки прекрасной синьорины.
До свидания. Криспи".
Брэй улыбнулся. Криспи был прав, соединив слово "пастор" с упоминанием о шейхах Персидского залива, так как все, что касалось шейхов, не подлежало никаким открытым обсуждениям.
Он услышал какое-то движение за дверью в спальне, но прошло еще некоторое время, прежде чем Антония открыла ее. Она стояла в дверях в новом шелковом платье.
- Наверное, ты очень любил свою жену, раз так часто вспоминаешь ее.
- Я давно не вспоминал о ней. Я любил ее много лет назад.
- А мне кажется, что совсем недавно. Ты назвал меня Тони... это ее имя?
- Нет.
- Хорошо, значит, я ошиблась.
- Я больше не повторю этого, - просто пообещал он. Она все еще стояла молча, не сводя с него глаз.
- Но почему? Ведь я вижу, что нравлюсь тебе. И если ты любил ее так сильно, то почему не можешь полюбить меня хотя бы немного? Вдруг это поможет нам...
Она подошла и протянула руки к его лицу. Он обнял ее, и их губы встретились.
Прервав поцелуй, Антония освободилась из его объятий и прошептала:
- Возьми меня! Ради Бога, возьми меня! Люби меня хоть чуточку!..
- Я старался предостеречь тебя. Я старался уберечь нас обоих...
Он почувствовал, что душа его расстается с телом, и впереди и над головой все было залито солнечным светом. Правда, поодаль все еще лежала тьма. Она караулила его. И страх. Он остро ощущал это. И все же он решился отдаться солнечному свету хоть на мгновение. И ей...
Глава 21
Великолепие виллы д'Эсте нисколько не потускнело с наступлением темноты. Сад и парк, приведенные в порядок и хорошо освещенные, стали недоступны для непрошеных гостей. Только приглашенные могли насладиться торжеством. Здесь собрались избранные, сливки римского общества. Криспи был прав. Весь цвет Рима явился сюда.
Огромные залы были уставлены банкетными столами, между которыми толпилась или фланировала роскошная публика, сплошь одетая в русские меха, густо усыпанная жемчугами и бриллиантами. Музыку обеспечивали четыре оркестра. Длинношеие красавицы, увешанные золотыми цепями, демонстрировали самые дорогие и изысканные наряды. Элегантные щеголи порхали между дамами. Утонченные господа с длинными сигарами прохаживались, любезно беседуя и стреляя глазами по сторонам.
Как ни странно, Антония выгодно выделялась, привлекая всеобщее внимание. Ее объявили тайной подругой пастора, привезенной с берегов озера Комо. Криспи сработал ловко и попал в яблочко. Почти все были заинтригованы прекрасной незнакомкой, памятуя о том, что на берегах Комо воспитываются отпрыски лучших семей Средиземноморья. Кстати, Антонию представляли как Тони. Она согласилась на это имя благодаря договору, выработанному обеими сторонами в постели, и оба смеялись...
Еще не зная, как выглядит граф Гильом Скоцци, Скофилд понял, что нашел его. Итальянец стоял в обществе двух длинноногих женщин. Он оказался высоким, приятной наружности, с седеющими волосами.
- Как ты отыщешь его? - спросила Антония, поднося к губам бокал с вином.
- Я только что сделал это, - ответил Скофилд, показывая глазами на высокого итальянца.
- Это он? Тот, что справа?
Брэй кивнул.
- Похоже, ты прав. Я видела его фотографии в газетах. Ты собираешься представиться ему?
- Я не уверен, что должен это сделать, хотя могу ошибаться. Он как раз смотрит на меня. Давай подойдем поближе. Я думаю, что наш друг Криспи скорее всего описал ему тебя.
Не прошло и минуты, как они услышали за спиной:
- Господин пастор?
Скофилд и Антония обернулись.
- Прошу прощения? Мы с вами встречались? Мы знакомы? - спросил Скофилд.
- Скоцци. Гильом Скоцци. Нам, похоже, предстоит поближе познакомиться.
- О да, без сомнения, граф. - Скофилд сделал вид, что вспомнил. - Мой приятель Криспи приложил множество усилий, чтобы заочно познакомить нас. Я появился здесь около часа назад, и, разумеется, мне следовало самому разыскать вас. Я приятно удивлен, что вы узнали меня без посторонней помощи.