– Потому мы к тебе и приехали. Ты спецов в городе знаешь. Зря, что ли, в школе охранников преподавал. Это может быть кто-то из ваших спецназовцев.
– Сейчас спецназовцев развелось много. Особенно после Чечни. Но что смогу, то узнаю. Только это уже другая цена.
– Пару штук «зеленых» добавляю, – сказал Саид.
– Три, – сказал Сохатый так твердо, что вору осталось только кивнуть. – Только мне суть дела следует знать… Что вокруг меня завертелось? Тогда и пользы будет больше.
– Это тебе знать не обязательно, – Саид категоричен. – Чем меньше будешь знать, тем дольше будешь жить.
– Это моя поговорка, – согласно кивнул головой Дым Дымыч. И не удержался, чтобы не ответить угрозой на угрозу. – К тебе она тоже относится. Я уже сегодня говорил Хавьеру, что зря он тебя со мной свел.
– Что так?
– Ты сам только что сказал – что… Рискуешь оказаться следующим моим клиентом. Я не люблю, когда меня много людей знает.
– Ты мне угрожаешь?
– Нет. Предупреждаю.
Саид поднялся.
– Пошли… – сказал Хавьеру. И повернулся к Сохатому. – Так ты выполнишь заказ?
– Я свое слово назад никогда не беру.
– И попутно остальное узнаешь? – спросил авторитет у Сохатого повторно.
– Что узнаю, сообщу Хавьеру. С другими я не работаю.
Дым Дымыч чувствовал, что Саид готов сделать какую-то гадость. И потому провожал их до двери подготовленным, готовым в любой момент поставить блок. Но вор, похоже, в последние секунды раздумал обострять отношения. Вовремя, должно быть, вспомнил оставленного за дверью своего «быка».
Сохатый вернулся в комнату и подмигнул женщине из слоновой кости:
– Вот так-то, моя единственная…
Ему показалось, что она в танце плавно повела рукой в ответ.
2Озарение пришло, как это бывает иногда, во сне. Вернее, где-то на самой грани сна и яви, когда мысли начинают просыпаться, шевелиться и давать импульсы к умственной деятельности начинающегося дня. Николай Сергеевич сел на кровати и все понял. Понял, что вызвало у него вчера такое беспокойство. Понял, где прокололся Сохатый.
Следователь проснулся и заговорил в нем раньше, чем просто человек и боевой товарищ Лосева. Этот следователь сумел проанализировать ситуацию, сумел вспомнить две сцены предыдущего утра, сопоставить и заметить несоответствие. Овчинников, рассказывая о расстреле Седого, охранника и бухгалтера, показал, где лежали трупы, но он не сказал конкретно, где лежал бухгалтер, а где – охранник. Сам Николай Сергеевич хотел тогда же, во время объяснения переспросить, но сначала просто отвлекся другой мыслью, а потом почему-то не стал перебивать опера. Сохатый же, показывая бригаде ситуацию в тире, сразу поставил их на настоящие позиции, словно держал перед собой нарисованный план места преступления. Точно такой план, какой вычертил и приложил к делу аккуратный и дотошный Нигматуллин. Не мог Лосев этого знать, если не был свидетелем или участником. Хотя и здесь у киллера есть маленькая оправдательная зацепка. Он же предполагал уже, что охранник вышел из машины первым. Естественно предположить, что он и отошел дальше других. Однако Сохатый в тире не предполагал, он показывал – такое создалось у Оленина впечатление.
Факт, конечно, довольно скользкий, построить на нем доказательство вины невозможно, и в суд его не предъявишь в виде обвинения. Однако Николай Сергеевич почти успокоился. Про себя, внутренне, он уже высчитал, что Дым Дымыч и есть тот киллер, поставивший на уши всех ментов города. Доказать это следак пока не может, но тем не менее – имея версию, уже знаешь более конкретно, где искать доказательства.
Дома с самого утра забивать себе голову рабочими темами не хотелось. Хватит и того, что просыпается он уже с мыслями о работе. Вот позавтракает, потом приедет в кабинет, тогда и решит, как вести себя дальше, что ему следует предпринять, а что надо аккуратно обойти, чтобы себя не подставить.
Но телефонный звонок не дал сесть за стол.
– Николай Сергеевич, извини, что дома беспокою. Это Овчинников.
– Опять? – вдруг спросил Оленин с нарастающим раздражением.
Его «опять» относилось не к самому Овчинникову, который звонить следаку домой привычку, к счастью, не заимел. Но сам по себе звонок опера уже обещает новое происшествие. А раз звонят ему, следовательно, имеется новый труп с пулей между глаз. А это уже переходит все границы. Обстановка в городе становится похожей на зону боевых действий. Каждый день – куча убитых. На нормальной войне по стольку каждый день не всегда убивают.
– Еще хуже, чем было. Одиннадцать трупов.
– Что? – такого в практике областной прокуратуры на памяти Оленина еще не было.
– Таджики. Из группировки Саида. У двух свернуты шеи, остальные перестреляны. Я почему звоню… У одного из убитых автограф нашего героя.
– Я это уже понял… Ты сам туда выезжал?
– Нет. Мне ребята позвонили еще ночью…
– Когда это случилось?
– Вчера после одиннадцати.
– Сейчас на место выезжать уже поздно?
– Конечно.
– Будь добр, подбрось мне материалы для ознакомления. Но это сваливать в одну кучу с предыдущими пока не стоит.
– Материалы уже у меня. Нет только заключения экспертов. Один дежурный за ночь сделать не успел. Обещают после обеда выдать. Ты когда в прокуратуре будешь?
– Сейчас выезжаю.
– Я тоже еду. Встретимся…
Николай Сергеевич начал одеваться.
– А завтракать? – спросила Татьяна.
– Аппетита нет. С утра испортили.
Она посуровела.
– Что там еще?
– Очередная бойня. Не сегодня завтра какая-нибудь комиссия из министерства пожалует. Каждый день гора трупов. И все на меня повесят.
– А при чем здесь ты?
– При том, что везде присутствуют признаки работы одного и того же человека.
– Твой командир, что ли? – она больше, чем сам старший следователь, уверена в вине Дым Дымыча.
– Почему именно он? Мало ли кто может иметь такую же кличку… – неуверенно сказал Николай Сергеевич.
Татьяна только головой покачала и проводила его долгим взглядом.
Около прокуратуры уже стояла черная «четверка» Овчинникова. Сам Володя курил, стоя на высоком крыльце, и разговаривал с двумя милиционерами.
Они поднялись в кабинет, и капитан положил перед старшим следователем папку с материалами.
– Могу и обрадовать, есть свидетели. Через полчасика ребята привезут их на повторный допрос. Можешь съездить, если интерес есть, поприсутствовать. Двое из дома соседнего с этим, где все и произошло… Но они слышали только два выстрела и голоса. Высунуться побоялись. Сами тоже с базара. Из Краснодара семечки привозят. Кроме того, есть два таджика, живут через два дома. Они были в гостях у подружек, только пришли к себе и не успели еще войти в дом. Услышав выстрел, выглянули на улицу. Видели, как через минуту после выстрела в машину садились двое мужчин и подросток. Один из мужчин очень высокий, длинные волосы по ветру развеваются. Очень длинные волосы. Они подумали даже, что это парик. Лиц не разобрали, темно было. Машина отъехала, они пошли посмотреть. По дороге наткнулись в кустах на три трупа своих земляков. У двоих по две пули. Сначала свалили, потом контрольный в голову. Но не между глаз. Третьему сразу в затылок. Во дворе и в доме вообще бойня. Тогда и вызвали милицию. Тот, которому между глаз стреляли, возле выбитой калитки лежал. Еще два трупа со свернутыми шеями, тоже на улице, чуть ниже в кустах.
– Из чего стреляли?
– В стене дома пуля от «ПМ». Все остальные – из «ТТ» с глушителем. Сам «ТТ» брошен во дворе.
– Откуда знаешь, если акта экспертизы еще нет?
– Гильзы подобрали. И соседи слышали всего два выстрела. Вторая пуля из дома. Оттуда отстреливались. Кроме того, во дворе нашли обрезанную веревку. Если судить по кольцам и узлам, этой веревкой были связаны чьи-то руки.
– Совсем интересно, – Оленин вдруг оживился. – И появились у меня кое-какие мысли по этому поводу. Я проверю и тебе позвоню. Но попрошу тебя еще об одном одолжении. Мне нужно будет организовать новую встречу. Типа той, в тире… Чтобы те двое, которые видели нападавших, ненароком посмотрели на людей, которые ко мне приедут. Посади своих свидетелей в машину с затемненными стеклами. И пусть смотрят. Один из проверяемых – вчерашний, мой командир. Сейчас позвоню и попытаюсь договориться о встрече. Пусть он сюда приедет. Еще раз его проверим.
– Дым Дымыч?
– Да. Второй – человек очень серьезный. Это резидент Интерпола в нашем регионе. Человек очень высокого роста. С длинными волосами.
– Ну, ты даешь… Думаешь, это они? Ты что, хочешь с Интерполом связаться?
– Я пока сам не знаю, чего хочу. Но еще вчера этот резидент Интерпола просил меня навести справки об одном своем человеке, который следил за таджиками. Этот человек пропал. Резидент предполагал, как я понял, что его могли захватить именно люди из группировки Саида.
– А выстрел между глаз – из того же ряда?
– А выстрел между глаз – из того же ряда?
– Все возможно.
Овчинников даже губы слегка скривил, изображая полнейшее сомнение.
– Тогда, я думаю, мы «не сумеем» раскрыть ни одно из убийств. Ты бы сходил к прокурору посоветоваться.
– Пока еще рано. Прокурор потребует факты, а не предположения. А фактов у меня пока нет. Придется много еще копать, прежде чем факты появятся.
Но сам он отлично знал, что прокурор области, человек, занимающий место гораздо более высокое, чем ему полагается по умственным способностям, очень этим местом дорожит и всего боится. Если обратиться к нему, то может последовать категоричный приказ спустить все на тормозах и не высовываться до тех пор, пока начальство самостоятельно не произведет разведку. А это значит, что будет упущено время и надеяться тогда можно будет только на счастливый случай.
– Факты-то ты, может, и соберешь… Если тебя не остановят вовремя, – хмуро сказал капитан. – Уж коли они идут на такие вещи, то знают, что делают, и за спиной у них сильное прикрытие. Может быть, и сам прокурор, или вообще Генеральная прокуратура. Нам туда лучше не соваться…
Николай Сергеевич предпочитал об этом не думать. Главное, чтобы эти факты были у него на руках. А тогда он найдет, куда и кому их предъявить. Но откровенничать даже с Овчинниковым он считал лишним.
– Не скажи… Я больше склонен считать, что это самодеятельность. Оба в прошлом вояки. Причем из квалифицированных. И они привыкли своими методами с преступностью бороться.
– Ладно, когда свидетелей подогнать?
– Через три часа. Еще – позавчера ночью в Ленинском районе нашли труп. Кажется, он не опознан. Мне надо фотографию этого трупа. Дело у вас или в районе?
– Я слышал, что у нас.
– Попроси фотографию. После обеда верну.
– Нет проблем.
Овчинников уехал. Оленин стал звонить Доктору Смерть. Телефон долго был занят. Дважды открывалась дверь, заглядывал приглашенный свидетель по другому делу, но Николай Сергеевич отмахивался:
– Подождите…
Наконец дозвонился.
– Привет, Доктор.
– Привет.
– Это Оленин.
– Я узнал.
– Что у тебя там с твоим парнем, про которого узнать просил, – не прояснилась ситуация?
– Пока нет.
– У нас есть неопознанный труп. Мне фотографию привезут. К двенадцати подъезжай ко мне. И еще есть интересный разговор. Ты, я вчера слышал, договаривался о встрече с Дым Дымычем на сегодняшнее утро…
– Да, он у меня теперь работает. Телохранителем.
– Очень приятно. Одобряю твой выбор. Защита в самом деле надежная. Прихвати его с собой. Нам снова нужна помощь человека с его опытом. Ментам очень понравилась консультация Сохатого. Хотят по другому вопросу попросить совета.
– У него вообще-то сейчас другие заботы… Но если вернется вовремя, я постараюсь его взять с собой.
– Договорились.
Оленин положил трубку и, открыв дверь кабинета, пригласил свидетеля.
3Хорошо было бы все остальные дела сейчас отбросить в сторону. Не то что душа к ним не лежит – голова отказывается их воспринимать. Так Николай Сергеевич думал, беседуя, один за другим, с тремя свидетелями. Можно было бы и не беседовать. Толку мало. Он задавал вопросы, но почти не слышал ответы, лишь машинально записывая что-то в протокол. Все мысли были поглощены Сохатым.
После свидетелей принесли присланные из Советского райотдела материалы по поводу избиения двух эстонцев. Оленин запрашивал их для ознакомления. Свидетелей двое, самого происшествия они почти не видели – девчонки чувствовали назревающий скандал и боялись глаза поднять. Но человека, избившего приезжих, описали подробно и примерно одинаково. И при этом одинаково безлико. Прохожих по этому описанию можно одного из трех задерживать. Единственное, что Николай Сергеевич отметил из материалов, сам он, окажись на месте того мужчины, хотел бы повести себя так же, но вот смог бы или не смог – это вопрос другой. Скорее всего не стал бы ввязываться. Не потому, что трус. И справиться с двумя он смог бы не хуже. А только потому, что старшему следователю прокуратуры так вести себя не пристало. Скандал мог бы получиться. Но в целом он действия мужчины одобрил. И понял, что это был квалифицированный боец. Дым Дымыч вполне вписывается в эту категорию. Только, согласно описаниям девушек, человеку тридцать с небольшим. Сохатому же сорок. Но оценка свидетелей часто бывает неточной. На это тоже можно сделать скидку.
Оленин позвонил майору Асафьеву.
– Слышали про вчерашнее побоище?
– Сейчас как раз просматриваю копии материалов. Опять автограф. Но в этот раз он вполне может быть случайным. Наш герой всех так метил, здесь только одного.
– Возможно. Но я пока по другому поводу звоню. Вы насчет прибалтов что-то выяснили?
– Вчера вечером с ними беседовал. Объяснить цель своего приезда они толком не могут. Словно бы просто так прикатили, отдохнуть… Прикрываются коммерческой тайной, но, насколько я понял, совершенно не знают нашей коммерческой действительности. Ни одну фирму, с которой желали бы наладить сотрудничество, назвать не в состоянии. Расколоть их на что-то подозрительное пока не удалось. Сегодня наш человек опрашивает работников гостиницы о контактах приезжих. Еще не вернулся. Будет что интересное, я сообщу. А у вас как?
– А у меня просьба к вам. Вы можете организовать скрытую съемку двух человек, которые к двенадцати приедут ко мне в прокуратуру? Это будет Доктор Смерть и с ним еще один бывший спецназовец. Вот его фотографию хорошо бы предъявить прибалтам для опознания.
– Есть подозрения?
– Есть.
– И обоснованные?
– Вполне.
– Сделаем. В половине двенадцатого машина будет стоять перед вашим крыльцом. И видеосъемку проведем, и сфотографируем. Более того, один из этих эстонцев ходячий, постараюсь его прямо к вам притащить.
– Тогда уж и девушек из кафе. Они описание подробное дали. Должно быть, запомнили.
– Хорошо. Только придется целый автобус подгонять.
Асафьев положил трубку.
Оленину захотелось потереть руки от нетерпения. Он чувствовал, что приближается к какому-то важному не факту даже и не к событию, а познанию. Потому что только познав – можно делать выводы.
Во всех заказных убийствах главная сложность следствия состоит в отсутствии видимых мотивов преступления. Все другие убийства имеют под собой мотивированные основания, способные дать ниточку, за которую следует только потянуть. При заказе же видимый мотив не дает следов преступника. Вернее, он может иногда показать, а точнее – предположить самого заказчика. Но не исполнителя. А без исполнителя доказать само существование заказа невозможно. С другой стороны, и исполнитель не всегда желает брать на себя предварительный сговор. Это уже совсем иная статья. И не желает заказчика выдавать. Тут уж следователям предстоит выступать в роли коммерсантов, торговаться с подследственным, как на базаре. Ты мне – я тебе.
Сейчас же в данной ситуации, если версия Оленина верна, то в руки попадают сразу и заказчик, и исполнитель. Вот получился бы прекрасный разговор с Интерполом. Не захотели Оленина, получили на место резидента преступника. И Оленин же разоблачил его. А уж там по ситуации можно и сориентироваться, как себя вести. Месть – тоже штука сладкая, но собственная работа в Интерполе слаще. Лучше полегче это дело провести.
Только вот вопрос – дадут ли в самом деле это сделать? Не исключено, что за спиной Интерпола стоит и сама Генеральная прокуратура. Но тогда уж молчание следователя, который до всего докопался, стоит покупать. Той же должностью резидента.
Ладно, время покажет… Пока в запасе остался час. Надо закончить все текущие мелкие дела и освободиться к визиту Доктора Смерть полностью. Чтобы голова была чистой. И окончательно продумать версию. Пока в ней не все ясно. Не вписывается туда Хавьер. Никак не вписывается. Но, с другой стороны, – о том, что Хавьер должен присутствовать, знает только Оленин. Седой уже никому больше об этом не сообщит. В случае чего вполне можно забыть и о Хавьере. Да и ошибиться стукач мог запросто.
Оленин еще сам не осознал, что умышленно пошел на подтасовку фактов…
Глава 18
1Виктор Юрьевич ожидал осложнений, которые могут возникнуть после вечернего побоища людей Саида. И потому тогда же, ночью, едва придя в более-менее нормальное состояние, Юра Алферов был отослан в Карталы. В дороге он должен был догнать «Газель», которая выехала несколькими часами раньше. Догнать не так и трудно, потому что «Газель» не гонит к месту назначения, а ведет «КамАЗ» с пока еще пустым контейнером. У Алферова задача – поговорить с ребятами, передать последнюю информацию, а потом проконтролировать встречу на вокзале Вити Аношина с кем-то из таджикской группировки. Желательно проследить – куда повезут Витю. Там, очевидно, и находится запасная база, о которой Доктору доселе было неизвестно.