– Скорее, девчонки, а то опоздаем на катакомбство – искусство отрытий, а опоздания в школе не приветствуются. Кроме того, Этический кодекс горгулий считает, что опаздывать крайне невежливо, – посоветовала подругам Рошель.
– Интересно, только меня слова «урок катакомбства» наводят на мысли об игре в песочнице? – пошутила Венера, когда трое подруг зашагали по коридору.
– Несомненно, только тебя, – заверила ее Рошель. – На самом деле в катакомбах никакого песка нет.
Глубоко под коридорами Школы монстров располагалось множество вырубленных в известняке туннелей, именуемых катакомбами. Эти тускло освещенные коридоры были старше нынешнего здания школы, хотя никто не знал, на сколько именно. Но точно известно, что на протяжении многих лет монстры прятали в них свои реликвии и другие символы своего времени. Катакомбы уходили настолько глубоко под землю, что в них для оперативности устроили лифт. И хотя изукрашенная золотая кабина (она была покрыта резьбой в средневековом стиле, изображающей гоблинов) выглядела так, словно ее сделали еще в палеозое, на самом деле являлась относительно недавним нововведением.
В необычно большую кабину вместилось множество монстров, направляющихся на урок катакомбства: Фрэнки, Вуди-бой, Дракулаура, Ки, Скелита, Цзинифайр, Клео, Торалей и, конечно же, Робекка, Рошель и Венера.
– До чего же упырственно снова вернуться в школу! Я всегда так скучаю по всем во время каникул! – радостно воскликнула Фрэнки, обращаясь к трем подругам, пока лифт ехал вниз.
– Да, но после последнего семестра все мы нуждались в отдыхе, – заявила напрямик Венера.
– Ты о чем? В смысле – нуждались в отдыхе из-за домашних заданий, которыми нас завалил доктор Вустрец? Его список литературы, мягко говоря, не короткий, – уступила Фрэнки.
– Свихнуться можно! Почему никто не помнит, как школа попала под власть мисс Подлётыш? – спросила Робекка в пространство.
– Конечно, я это помню! Я просто об этом не думаю. Ну, то есть – а какой смысл об этом думать? Все уже позади, – пожав плечами, отозвалась Фрэнки.
– Фрэнки, долг велит мне указать, что на настоящий момент мы за неимением твердых доказательств не можем с точностью сказать, позади это все или нет, – не терпящим возражений тоном произнесла Рошель.
– А ты посмотри по сторонам, Рошель. Жизнь течет так же, как всегда, – вмешалась в разговор Дракулаура, смахнув назад одну из своих косичек.
– Но это не значит, что мы позабыли, что вы совершили в прошлом семестре – никто ничего не забыл. И в знак признательности мы с радостью приглашаем вас вступить в клуб «Кусоловей», – улыбнувшись, сказала Фрэнки.
Венера, Робекка и Рошель взвизгнули в унисон – в такой восторг их привело это приглашение.
И хотя подруги продолжали глубоко беспокоиться о будущем школы, они невольно обрадовались хорошей новости. В конце концов, приглашение вступить в общество «Кусоловей» – это честь для тех, кто проучился в школе всего один семестр. Созданное основателями школы общество «Кусоловей» было женским клубом; его целью являлось служение монстробществу и создание дружеских связей на всю жизнь.
– О, мерси боо-ку! Это честь для меня – присоединиться к организации с такой прославленной историей, – любезно сказала Фрэнки Рошель. С царственных губок Клео де Нил сорвался раздраженный вздох.
– Я думала, общество «Кусоловей» – клуб для избранных, – недовольно бросила Клео. – А что теперь? Может, еще домашних животных разрешим принимать?
– Да брось, Клео. Лучше выскажись напрямик, – язвительно отозвалась Венера.
– На мой взгляд, «Кусоловей» перестал быть клубом исключительных личностей в ту секунду, как туда приняли Клео, – фыркнула Торалей, подергивая ушами, и самодовольно ухмыльнулась возмущенной мумии.
В тот самый миг, когда едущие в лифте стали серьезно опасаться, что сейчас вспыхнет ссора, створки дверей медленно разошлись. За ними обнаружились кованые железные ворота в форме сердечка. Над воротами висела старинная деревянная вывеска с вырезанным вручную посланием: «Добро пожаловать в Северные туннели катакомб, где вдали от света, во мраке ночи вы, быть может, отыщете самый жуткий ужас монстров».
Северные туннели, освещенные свечами в кованых подсвечниках, были облицованы гладкими серыми камнями, подогнанными друг к другу, как фрагменты мозаики. Бесконечные на вид туннели украшали искусно вырезанные черепа и большие портреты монстров, сыгравших видную роль в истории – нарисованы они были фиолетовой флуоресцентной краской. На стенах висели ограждения в виде зловещих черных цепей – цепи эти словно заключали в тюрьму особ, изображенных на картинах.
Тускло освещенная каменная тропа вилась и заворачивала. Она проходила мимо нескольких раскопочных пунктов – мест, предназначенных для выкапывания артефактов, – и приводила к единственному в катакомбах кабинету для занятий. Каменное помещение переполняло буйство красок: столы и стулья были сделаны из ярко раскрашенных костей животных, камней и палок. С розовой, красной и желтой мебелью резко контрастировала черная доска, на которой было небрежным почерком нацарапано:
«Добро пожаловать на урок катакомбства – исскусства отрытий».
Когда Робекка вошла в кабинет, слезы навернулись ей на глаза и тут же превратились в пар. С той самой секунды, как она вышла из лифта, девушка явно ощущала присутствие, которого не чувствовала уже давно – присутствие ее отца, Гексисии Стима.
– Робекка, что случилось? – шепотом обратилась Венера к расстроенной подруге.
– Я понимаю, что это было давно, но в последний раз моего отца видели в катакомбах, – объяснила Робекка, продолжая пускать пар из глаз. – И я невольно начинаю думать, где же он…
– Но мне казалось, что твой отец – нормал, разве нет? – удивилась Венера.
– Ну да, он был нормалом, но в момент исчезновения он как раз работал над заменой своих нормальских органов на механические. Кто знает – вдруг ему это и вправду удалось, – шмыгнув носом, сказала Робекка.
– Ma chérie [18], я понятия не имела, что твой отец пропал в катакомбах, – ласково произнесла Рошель, погладив Робекку по руке. – Я уверена, что если мы объясним ситуацию мсье Д’Охлику, он охотно заменит нам этот учебный курс на какой-нибудь другой.
– Спасибо, но, я думаю, мне пора принять мои чувства. Я никогда ни с кем об этом не говорила, но мне всегда казалось, что в исчезновении моего отца было нечто подозрительное. Как раз перед этим он стал вести себя несколько странно – уходил на всю ночь, на какие-то встречи, и говорил о том, как это важно, чтобы я жила в мире, который обращается с монстрами как с равными.
– Что, со всеми? А я вот не думаю, что все монстры равны, – громко пробормотала Торалей. Она прошла вперед, раздвинув подруг, и уселась.
– Не обращай на нее внимания, – тихо попросил Ки и сжал руку Робекки.
– Спасибо, Ки, – отозвалась Робекка.
– Не за что, – застенчиво произнес юноша и снова отступил в тень.
Когда все принялись рассаживаться, Вуди-бой захватил место рядом с Фрэнки Штейн, своим предметом обожания. Поэтому тихий одноглазый юноша плюхнулся на стул рядом с Робеккой.
– Привет, ребята и девчата! – изрек мистер Муммий, войдя в класс. На этом всегда щегольски одетом преподавателе сегодня были до хруста накрахмаленные белоснежные бинты, жилет и галстук.
Поставив свою кожаную сумку на стол, мистер Муммий с жаром улыбнулся новым ученикам.
– Поздравляю вас с началом занятий по катакомбству – искусству отрытий. Мы с вами станем исследовать обширные и кажущиеся бесконечными залежи истории, сокрытые в северных туннелях.
Затем мистер Муммий принялся расхаживать по кабинету, время от времени останавливаясь, чтобы побарабанить мягкими, замотанными в бинты пальцами по чьей-нибудь парте.
– Поскольку использование археологических инструментов – дело грязное, нам выделили в качестве помощников двух троллей, Сладость и Гадость. И да, можете не спрашивать – это их настоящие имена. По всей видимости, они увлекаются нормальским праздником под названием Хэллоуин. В настоящий момент они убирают здесь, переносят тяжелые артефакты к лифту и в целом пытаются поддерживать тут внизу подобие порядка. Но если кто-то подумает, что они работают на учеников, тот глубоко ошибется. Не просите их убрать в вашей комнате, потому что, во-первых, когда вас не будет в школе, у них будет отпуск. А во-вторых, это крайне некорректно. Вопросы есть?
Класс тут же взорвался гомоном. Ученики так и сыпали вопросами об археологических находках мистера Муммия и троллей. Меж каменных стен бушевал энтузиазм, и одна лишь Робекка сидела, безмолвно глядя в пол. И вовсе не потому, что у нее не было вопросов – напротив! Девушку просто-таки переполняли вопросы. Только касались они не курса катакомбства.
Все они были о ее отце.
Глава ПЯТАЯ
Когда солнце закатилось за горы, Робекка, Рошель и Венера шли по главному коридору. Первый день учебы, включавший в себя катакомбство, безумную науку, физическую гультуру, ге-огр-афию и домогадство, наконец-то завершился.
С потолка доносился тихий шорох – это просыпались летучие мыши. Они слыли школьными дезинсекторами помещений и по ночам охотились на насекомых и пауков.
– Вот это да! Кажется, вон та мышь только что подмигнула мне! – воскликнула Робекка, таращась на потолок.
– Может, это мыш и он в тебя влюбился? – поддела подругу Венера.
– Я думаю, куда более вероятен тот вариант, что животному попала в глаз пылинка, и оно просто моргнуло, а Робекка восприняла это как подмигивание. Конечно же, существует еще вероятность, что у этой летучей мыши чрезвычайно редкое заболевание, синдром моргающего нетопыря Крошки.
– Не будь ты горгульей с их помешанностью на правде, я бы тебе ни за что не поверила. Ну, согласись – что это за название болезни: «Синдром моргающего нетопыря Крошки»? Ужасно глупо звучит, – хихикнула Венера.
– Не то слово как глупо! – поддержала ее Робекка.
– В таком случае, сообщаю вам, что синдром моргающего нетопыря Крошки – абсолютно реальная болезнь. Она получила свое название в честь одного нетопыря по имени Крошка, который никак не мог перестать моргать из-за странной инфекции в левом глазу. Увы, все горгульи Скарижа много лет упрекали Крошку за то, что он дразнится – прежде чем кто-то наконец додумался показать его врачу, – серьезно сообщила Рошель. Печальная судьба нетопыря Крошки явно вызывала у нее сочувствие.
Добравшись до покоев Крови и Моркови, Робекка, Рошель и Венера принялись быстренько приводить себя в порядок перед ужином. Однако же, когда Рошель красила губы, Венера протирала свои листочки, а Робекка смазывала свои шестеренки, подруги услышали какой-то странный звук. Это были шаги, но доносились они с совершенно необычного места – с потолка.
– Кажется, там кто-то есть, – прошептала подругам Робекка.
– Может, это мисс Сью Нами там что-то чинит? – подумала вслух Венера.
– При всем уважении к мисс Сью Нами – если бы она прошлась по нашему потолку, она бы, несомненно, провалилась сюда, – уверенно заявила Рошель. – Нет, это кто-то более легкий – кто-то, имеющий безукоризненно логичную причину расхаживать по техническому этажу между общежитием и мансардой.
– Может, какого-нибудь тролля отправили спасать заблудившуюся летучую мышь? – с сомнением высказала предположение Робекка.
– Может, – пробормотала Венера, повторяя маршрут шагов сверху. Она остановилась лишь тогда, когда уперлась в стену.
Глухой удар отразился в многослойной фанере и штукатурке комнаты. Девушки с любопытством переглянулись.
– Похоже, кто-то только что спрыгнул в соседнюю комнату… – Венера не договорила и потрясенно зажала рот рукой.
– Ой! Ты думаешь, один из троллей – грабитель? – тихонько взвизгнула Робекка, но тут же нахмурилась и задумалась.
– Вовсе нет, Робекка, – твердо произнесла Рошель.
– Вы вспомните, кто у нас в соседях! – потребовала Венера.
– Мисс Подлётыш, – пробормотала Робекка. Она никак не могла решить, что обо всем этом думать. – Но если какой-то тролль пришел к ней, то почему не через дверь? Зачем пробираться через потолок? В конце концов, она постоянно встречается с троллями.
– Очень резонный вопрос, – признала Рошель. Тут из-за стены донесся сердитый приглушенный голос.
Трое подруг одновременно прижали уши к ровной белой поверхности, жаждая узнать, о чем пойдет речь. Но увы, это оказалось невозможным – слишком толстая была стена. Рошель вздохнула, признавая поражение, а Робекка плюхнулась на кровать. Венера же подкралась на цыпочках к окну и распахнула его, стараясь не шуметь.
– Зачем ты снова здесь?! Если тебя заметят, мне конец! Я не для того столько трудилась и так близко подошла к цели, чтобы мне все загубили! – послышался чей-то яростный, шипящий голос, затем по потолку снова простучали шаги.
Закрыв окно, Венера, Робекка и Рошель сбились в кучку в дальнем углу комнаты.
– Кто это был – мисс Подлётыш? – шепотом спросила Венера у подруг. – Голос как у нее, только гораздо громче и грубее.
– Чтоб меня за поршень дернули! Не нравится мне, как это звучит – «я не для того столько трудилась, чтобы мне все загубили»! – нервно пробормотала Робекка.
– Эх, если бы только нам удалось увидеть, с кем это она разговаривала! – с сожалением произнесла Рошель. – Послушайте, девятый пункт третьего параграфа Этического кодекса горгулий гласит, что любую информацию, которая может иметь отношение к преступлению, следует немедленно сообщить представителям власти. Исходя из этого, я предлагаю пойти и отыскать директрису Бладгуд и мисс Сью Нами.
– Не хотелось бы тебя изводить – я знаю, как серьезно ты относишься к своему кодексу, – но думаю, что ты ошибаешься. Мы не знаем, с кем сотрудничает мисс Подлётыш, и потому мне кажется неразумным в данный момент говорить с кем бы то ни было, – уверенно заявила Венера.
– Ежкин-крошкин, ты что, предполагаешь, что мисс Сью Нами или директриса могут быть замешаны в это? – гулко сглотнув, спросила Робекка.
– Нет, я так не думаю, – ответила Венера, покачав головой. – Но я все равно считаю, что неразумно будет говорить с ними, не имея веских доказательств. Потому что если они не будут уверены в наших словах, они могут кому-нибудь сказать об этом.
– А это поставит под удар не только нас самих, но и всю школу, – согласилась Рошель.
Терпеливо дождавшись, чтобы мисс Подлётыш покинула свою комнату, подруги тихонечко спустились вниз. Но стоило им смешаться с толпой учащихся в главном коридоре, как через несколько секунд Венера заметила, что красавица-драконица разговаривает не с кем иным, как с директрисой Бладгуд.
– Рошель, скажи, пожалуйста, а бывает такая вещь, как синдром двуликого преподавателя? – спросила Венера сквозь сжатые зубы. Нос ее подергивался – убеждающая пыльца рвалась на волю.
– Я могу с абсолютной уверенностью сказать, что медицина не знает синдрома с таким названием, – как всегда, официально сообщила Рошель.
– Честно говоря, необычно иметь в соседках мисс Подлётыш. Как-то это нервирует, – пробормотала Робекка. – У меня от одной мысли об этом пар начинает валить.
– Силь гуль пле, Робекка, успокойся, пожалуйста, а то ты запотеешь и пойдешь кудряшками прежде, чем мы доберемся до Пожиральни, – посоветовала подруге Рошель, когда мисс Подлётыш – на этот раз она была в длинном, в пол, фиолетовом платье, – легкой, неторопливой походкой отошла от директрисы.
– Девочки, давайте-ка проведем небольшое расследование, – предложила Венера и направилась к директрисе Бладгуд.
– О, а вот три мои любимые ученицы – вместе с вашими одноклассниками, конечно. Как вам известно, директрисе не полагается обзаводиться любимчиками. Итак, если вы насчет изменения расписания, то это вам придется обсуждать с мистером Д’Охликом. Как мне сказали, он сейчас устроил себе пикник в одиночестве на каскетбольной площадке. Кстати, каскетбольная площадка категорически нуждается в вощении. А то дело дошло до того, что я еле-еле могу разглядеть там собственное отражение. Ну, как бы там ни было, сейчас мне действительно пора идти, но я благодарю вас за то, что вы привлекли мое внимание к состоянию каскетбольной площадки.
– Э-э… на самом деле мы этого не делали. Мы вообще еще не успели ничего сказать, – неловко проговорила Венера.
– Что, правда? – Директриса Бладгуд озадаченно посмотрела на девушку. – Извините, девочки. Итак, что я могу для вас сделать?
– Это насчет того происшествия в прошлом семестре. Не слышно ли было что-нибудь новое? – спросила Венера.
– Ах, да, конечно, то самое происшествие! – отозвалась директриса Бладгуд и понимающе кивнула. – Вы имеете в виду тот случай, когда Вуди-бой попросил Фрэнки выйти за него замуж? Иногда он ведет себя на редкость глупо.
– Ой, мамочки! Директриса, вы что, уже забыли о происшествии с шептанием? – вырвалось у Робекки.
– Ах, так вы об этом! Послушайте, девочки, не стоит так цепляться за прошлое. Все уже позади, – заверила учениц директриса Бладгуд. – Понимаете, мы с мисс Сью Нами поняли, что шептание попало в Школу монстров случайно. Бедная мисс Подлётыш понятия не имела, что она творит. А теперь я категорически настаиваю, чтобы вы выбросили всю эту чепуху из головы, – с нажимом произнесла она и присоединилась к тыквенным головам Сэму, Марвину и Джеймсу – они скакали по коридору, распевая:
– Мы снова в школе, среди девчонок. Они не скажут нам «дурачонок»?
– Должна заметить, что они очень музыкальны, очень иньюнь [19], – заметила Цзинифайр, подойдя к трем подругам. Она приостановилась, изящно поклонилась и улыбнулась.