– После того, что ты сделала для школы в прошлом семестре? Конечно!
– Ты – первый монстр, который вообще заговорил об этом. Все остальные точно всё позабыли. Их даже не волнует, что это может случиться снова, – произнесла Рошель и покачала головой. Такая беззаботность одноклассников явно приводила ее в замешательство.
– Не то чтобы все позабыли. Просто когда мы смотрим по сторонам, то не видим никаких причин беспокоиться. Все выглядит совершенно нормально. А как нам всем известно, нет смысла беспокоиться о том, чего может не случиться вовсе, – объяснил Дьюс и расплылся в улыбке.
– Легко тебе говорить! Ты – не горгулья!
Глава СЕДЬМАЯ
В Пожиральне пахло жареными кесадильями. Ученики делились историями о начале семестра и обсуждали все, от нарядов преподавателей до нового капитана монстроликовой команды. Среди юных монстров бросались в глаза двое взрослых, надзирающих за порядком в столовой, мистер Д’Охлик и мисс Сью Нами. Восседая в молчании, мистер Д’Охлик мысленно пересматривал свой список сожалений, а мисс Сью Нами размышляла, как наилучшим образом управиться с троллями, повадившимися дерзить ей.
В двух столах от них сидели Лагуна и Венера. Девушки с головой ушли в разговор о защите окружающей среды.
– До меня никак это не доходит, подруга. У нас всего одна планета. Почему же мы засоряем ее? Почему мы сваливаем мусор в горы? – произнесла Лагуна и поднесла ко рту кесадилью с сыром.
– Ой, лучше не говори мне про мусорные свалки! Стоит мне о них подумать, и моя пыльца так и рвется на волю! Кому это только показалось хорошей идеей – заваливать горы мусором? Как это могли счесть жизнеспособным решением нашей проблемы отходов? Я имею в виду – хоть кто-то в правительстве уделяет этому внимание? – расстроенно произнесла Венера.
– Иногда кажется, что нет, но ведь должны же существовать другие монстры, которых волнует судьба океанов, лесов и…
– Прошу прощения, девочки, – перебил их бархатный голосок.
Перед Лагуной и Венерой стояла не кто иная, как Торалей Страйп, в комбинезоне леопардовой расцветки с потрясающим красным поясом. Поскольку кошка-оборотень редко одаряла одноклассников своим присутствием в Пожиральне, две защитницы природы оказались, мягко говоря, шокированы.
– Извините, что мешаю вам жевать, но я хотела спросить – не подпишете ли вы мою петицию? Это суперважно, – заявила Торалей и захлопала длинными ресницами.
– Ты написала петицию? О чем? Чтобы из питьевых фонтанчиков текло молоко? – хихикнув, поинтересовалась Венера.
– Вышучивание кошек? Не смешно. Хотя, с другой стороны, чего еще можно ждать от непритязательного домашнего растения? – резко бросила Торалей.
– Всегда к вашим услугам, – язвительно пробормотала себе под нос Венера.
– Ну так что там насчет петиции, подруга? – с любопытством спросила Лагуна.
– Две очень странные девушки пытаются превратить задний двор школы в мусорную свалку, – объяснила Торалей.
– В мусорную свалку? Ты что, имеешь в виду компостную кучу? – недоуменно переспросила Венера.
– Ее самую. Ну так как, вы подпишете или нет? – требовательно спросила Торалей и самодовольно ухмыльнулась.
– Торалей, мы пытаемся спасти планету, повторно используя вещи, которые способны к разложению микроорганизмами. Как ты можешь считать это проблемой? Ты что, не хочешь, чтобы твоим детям и внукам досталась чистая планета? – с пылом принялась объяснять Венера.
– Послушайте, девчонки, все очень просто. Мне не нравится, когда вокруг меня мусор, – язвительно бросила Торалей, дернув ушами, и скользнула прочь от стола.
– Терпеть ее не могу, – искренне призналась Венера. – Что за мондира!
– Что-что? – переспросила Лагуна, склонив голову набок.
– Монстр плюс задира равно мондира, – просветила Лагуну Венера, повеселив подругу.
– Ты это только что придумала? – заулыбавшись, поинтересовалась Лагуна.
– Конечно. Я не только защитница природы, я еще пишу статьи и речи, – сообщила Венера. Лагуна встала. – Ты что, уже уходишь?
– Мы с Гилом встречаемся у бассейна. Я потом тебя найду, подруга, – сказала Лагуна, помахала рукой на прощанье и зашагала прочь.
К счастью для Венеры, она недолго оставалась одна.
– Сидишь в Пожиральне одна-одинешенька? Ой, мамочки! Что случилось? – спросила Робекка. Она подошла к столу в компании Скелиты и Рошели.
– Ничего. Я просто зализываю раны после визита Торалей. Она пытается запретить компостную кучу – собирает подписи под петицией.
– Que nada, chica [28]. У Торалей не столько друзей, чтобы она смогла собрать достаточно подписей под петицией. Хоть я и новенькая, но это даже я понимаю, – произнесла Скелита и села рядом с Робеккой.
– Скелита, я все смотрю на твой потрясающий вязаный жакетик-болеро. Он из Мехсики? – поинтересовалась Рошель, восхищенная тонкостью работы.
– Красиво, правда? – отозвалась Скелита, посмотрев на собственный жакетик. – Мне его дала поносить сеньорита Подлётыш. Поразительная драконица! А вы видели ее наряды? Сплошь кутюр! Девчонки в Мехсике умерли бы от зависти, если бы увидели их!
– Да, в элегантности ей не откажешь, – нехотя согласилась Венера.
– И всегда готова помочь! Она для нас с Цзинифайр как эрмана майор, старшая сестра.
– Старшая сестра? Вау, я смотрю, она завоевала ваши симпатии. И как быстро! – заметила Венера, бросив на Робекку с Рошелью исполненный подозрения взгляд.
– Да, я знаю. Обычно мне требуется куча времени, чтобы с кем-то сблизиться, но с сеньоритой Подлётыш это случилось так быстро! И у меня, и у Цзинифайр.
– Прямо похоже на то, будто она вас околдовала, – бросила Венера. Рошель с Робеккой натянуто засмеялись.
– Она шутит! Ясно же, – неловко попыталась успокоить калаку Робекка.
– Я понимаю, – улыбнувшись, ответила Скелита. – Я думаю, сильнее всего эта дружба вспыхнула потому, что сеньорита Подлётыш не пожалела времени, чтобы узнать меня получше. Например, вчера она просидела с нами допоздна – разговаривала со мной и с Цзинифайр о наших семьях. Благодаря этому разговору мне даже стало не так грустно, что я проведу День отца вдалеке от папы, – чистосердечно призналась Скелита.
– Я никогда не видела, как в Мехсике празднуют День отца, но, наверное, это потрясающе, – вмешалась в разговор Рошель.
– О, да! Мы устраиваем большой праздник, с ансамблем мариачи и многим другим, – объяснила Скелита. Тут из глаз Робекки вырвались струйки пара.
– Ma chérie [29], что случилось? – сочувственно спросила Рошель.
– Простите, я сама не знаю, что со мной творится в последнее время. С тех пор, как мы впервые спустились в катакомбы, я все думаю о моем отце. Он был такой молодчина! Я думаю, девочки, он бы вам понравился. И вы ему тоже, конечно!
Рошель и Венера взяли медные ладони Робекки и пожали, помогая подруге совладать с бурей чувств.
И тут в Пожиральне раздался пронзительный визг, мгновенно настороживший всех, кто его услышал.
Все тут же зашарили взглядами по помещению столовой, разыскивая источник визга. Фрэнки Штейн медленно поднялась со своего места. Девушка прижимала изящную мятно-зеленую ладонь ко рту. Ученики проследили за ее взглядом и обнаружили на потолке белую летучую мышь. Альбинос слегка взмахнул крыльями. Белоснежное существо размером примерно с домашнюю кошку выглядело просто ангельски – во всяком случае, для взгляда того, кто не принадлежал к монстрам. Но для монстров и белая кошка считалась предзнаменованием жуткого невезения, и белая летучая мышь – дурной приметой.
Оханье, шепот, вскрики – и девушки, и юноши испугались, что не выйдут из Пожиральни живыми.
– Что на нас надвигается? Что за кошмар поджидает нас всех? – пролепетала Фрэнки. Робекка с Венерой нервно переглянулись. Хотя подруги не хотели показывать этого рассудительной Рошели, они тоже верили, что белые кошки и летучие мыши приносят несчастье.
– Ничего на нас не надвигается! Rien [30]! А если что-то и случится, то не из-за какой-то летучей мыши! – решительно заявила Рошель. Она даже взобралась на стул, чтобы все ее услышали. – Все эти легенды о том, что белые кошки и летучие мыши предвещают несчастье – чистой воды вымысел! Это все суеверие и чепуха!
К удивлению Рошели, ее слова тут же оспорили.
– Да что она понимает? Она всего лишь горгулья!
– Бедная девочка, так глубоко засунула голову в гравий, что не понимает, что происходит.
– Наверное, с ней с первой что-то случится – и с ее ручным грифоном!
– Вот ведь каменная башка!
– Силь гуль пле, ну подумайте же логически! – взмолилась Рошель со своего стула, который уже потрескивал под ее тяжестью.
– Рошель! Тебе лучше спуститься, – посоветовала подруге Венера, а Скелита отскочила и спряталась за ближайшей урной.
– Но я должна попытаться образумить своих одноклассников! Это мой долг горгульи! – серьезно объяснила Рошель.
– Ну ладно, но стул может развалиться в любую секунду, – вмешалась Робекка, и этот довод убедил-таки Рошель спуститься.
– Подумав над этим, я поняла, что могу обсуждать этот вопрос внизу не хуже, чем наверху, – согласилась Рошель, оглядывая множество перепуганных лиц.
– Несовершеннолетние сущности! – взревела мисс Сью Нами, вскочив на стол. – Отойдите в дальнюю часть Пожиральни и ждите, пока не прибудут соответствующие специалисты и не справятся с злоумышленником!
– Соответствующие специалисты? Злоумышленник? – повторила потрясенная Рошель. – Это всего лишь летучая мышь! Их тут тысячи в коридорах! Только и всего, что она белая! Разве вы не видите? Это же дискриминация, самая настоящая!
Но, увы, никто не слушал Рошель. Все лишь перешептывались, скулили и хныкали про ужасную мышь.
– Ну все! Я сама улажу эту ситуацию! – заявила Рошель Робекке и Венере.
– Жучий чих! Что ты собираешься делать? – спросила Робекка у Рошели. Из ушей ее вырвались струйки пара.
– Я собираюсь аккуратно изловить это существо при помощи одного из моих любимых аксессуаров, – сообщила Рошель и вытащила из сумки новый шарф от Скермеса. – Теперь мне нужна лестница.
Но как только Рошель двинулась к чулану с подсобным инструментом, дверь Пожиральни распахнулась и с грохотом врезалась в стену.
– Никто не видел белую летучую мышь? – истерически выкрикнул Генри Горбун.
Генри был с головы до ног покрыт чем-то белым и густым, как кленовый сироп: его словно бы макнули в краску. Оцепенев на мгновение из-за странного вида юноши, ученики все же молча показали ему на белого нетопыря, смирно сидящего в уголке.
– Несовершеннолетняя сущность, извольте объясниться! Как вы можете догадаться, появление белой летучей мыши вызвало сильное беспокойство у учеников! – гаркнула мисс Сью Нами, затем мощно встряхнулась и окатила Генри водой. Впрочем, поскольку он все равно был с головы до пят в какой-то клейкой белой дряни, вряд ли это имело для него большое значение.
– Все началось, когда я был на уроке Безумной науки. Я невнимательно слушал, когда мистер Хряп говорил про эксперимент. Вместо этого я думал про слова тренера Игоря – он объяснял мне, как мне улучшить мою игру…
– Слишком длинное объяснение. Переходите к сути дела, или я вас оставлю после уроков! – перебила его мисс Сью Нами.
– Я провалил эксперимент, и мне пришлось остаться на большую перемену, чтобы переделать его. Но я опять все запорол, только на этот раз оно взорвалось и залило меня и эту мышь!
– Ну ладно, несовершеннолетняя сущность, но это все равно не объясняет, как эта летучая мышь оказалась здесь.
– Я думал, что будет забавно – держать эту зверушку у себя в комнате, чтобы пугать моего соседа, Ки. Но понимаете, нетопырь от меня удрал…
Пожиральня взорвалась хохотом. Робекка, Венера и Рошель переглянулись и улыбнулись друг другу.
– Ну в самом деле, девочки, не надо верить в предрассудки. Верить нужно только в веские факты, – наставительно сказала подругам Рошель.
– Да ну? Ты имеешь в виду факты вроде того, что мисс Подлётыш что-то замышляет вместе с кем-то, а мы до сих пор ничегошеньки не выяснили? – ехидно поинтересовалась Венера.
– Вот именно, – отозвалась Рошель. Напоминание Венеры явно умерило ее пыл.
Глава ВОСЬМАЯ
Когда Венера проснулась, в сером, затянутом тучами, небе не было ни намека на голубизну. Отсутствие солнца всегда вгоняло Венеру в уныние – в конце концов, она же растение! Откинув мумийно-полотняную простыню и одеяло из шерсти вервольфа, зеленая девушка слезла с кровати, взяла лейку и устроила Чю утренний душ. Когда вода закапала с листьев ручного растения, Венера взглянула в окно, на формирующуюся компостную кучу.
За девять часов, прошедших с тех пор, как Венера в последний раз смотрела из окна своей комнаты общежития, кто-то совершил акт вандализма над небольшой зоной повторной переработки разлагаемых микроорганизмами веществ. Компостную кучу по периметру окружали написанные от руки объявления, гласящие: «Мусор прочь из Школы монстров!» Организм Венеры тут же отреагировал на увиденное: у девушки поднялась температура, нос задергался, на глаза навернулись слезы. Венера подумала о Торалей, и в душе ее вспыхнул гнев. Она была абсолютно уверена, что это уродство – дело рук кошки-оборотня.
Кипящая гневом Венера потеряла контроль над собственным носом. Девушка взорвалась – почти в буквальном смысле слова, – забрызгав все окно. Чихание оказалось таким громким и неистовым, что разбудило Рошель и Робекку.
– C’est très intéressant [31]. Это похоже на произведение современного искусства, – задумчиво пробормотала Рошель, глядя на большие неровные оранжевые пятна пыльцы на стекле.
– Кнопки-заклепки! Если это современное искусство?!
– Вы видели, что Торалей сделала с компостной кучей?! Я уже готова рассказать об этом Фрэнки и Дракулауре на следующем собрании общества «Кусоловей»! Я серьезно! Что с ней такое?! Отчего она такая мондира?! – бушевала Венера, топая ухоженными ножками.
– Извини, что поправляю тебя в такой момент, но ты же знаешь, это мой долг. Такого слова – «мондира» – не существует, и простое его произнесение ничего не меняет, – сдержанным, почти академическим тоном уточнила Рошель.
У Венеры вдруг защипало глаза, а нос снова начал подергиваться.
– Рошель, сейчас, наверное, не самое лучшее время для того, чтобы анализировать правомерность словаря Венеры, – заметила Робекка, отступая с линии огня.
– Но третий пункт одиннадцатого параграфа Этического кодекса горгулий недвусмысленно утверждает, что никто не должен отказываться от намерения восстановить правду из-за ее несвоевременности!
Тут Венера чихнула снова, и эта порция пыльцы, хоть она и уступала предыдущей размерами, вся досталась Рошели. Покрытая оранжевой пыльцой гранитная девушка как-то странно заулыбалась.
– Мерси бу-у-ку, Венера! Ты абсолютно права, Торалей – мондира! Собственно говоря, я намерена объявить об этом на ближайшем заседании общества «Кусоловей», – выпалила Рошель. Глаза у нее сделались стеклянные.
– Ой, мамочки! Нехорошо-то как! – заметила Робекка, и они с Пенни осуждающе покачали головами.
Час спустя Рошель шла к лифту, спускающемуся в катакомбы. Вид у нее был такой, словно она попыталась воспользоваться автозагаром, но потерпела сокрушительное фиаско. Безмолвно страдая из-за своей оранжевости, Рошель вдруг почувствовала, как ее дернули за свитер, потом за руку, потом за ногу – и в конечном итоге грязные руки стали тянуть ее во все стороны разом. Девушку окружали дурно пахнущие, брызгающие слюной тролли с засаленными волосами. Рошель громко вздохнула. Да, сегодня определенно не ее день!
– Мы не любить домашняя работа! – сердито проворчал ей в лицо какой-то тролль.
– Нет домашняя работа! Ты ее делать! Мы не делать! – завопил другой тролль, драматически потрясая кулаком.
– Силь гуль пле, вы должны понять, что домашняя работа – важная часть обучения, подкрепление идей, изученных на занятии, – осторожно пояснила Рошель. Двое троллей замахали корявыми пальцами у нее перед лицом.
– Эй, тролли! А ну прекратили! С девушками так не обращаются! – прикрикнул на тучных упрямцев Дьюс.
– Извини, Дос, – пробормотали тролли и, опустив головы, разбежались.
Момент был такой романтичный и рыцарственный, что Рошель не удивилась бы, если бы обнаружила, что Дьюс восседает на коне, а за спиной его заходит солнце.
– Дьюс! Мерси бо-о-ку! Как это мило с твоей стороны! – выдохнула Рошель. – Я понятия не имела, что домашнее задание вызовет у троллей такую враждебность.
– Я думаю, им просто нравится злиться. Кроме того, у них комплекс Наполеона из-за их роста, – подтрунивая, произнес Дьюс. Тут к ним подошла Клео.
– Я в ярости! Я только что проверила свой гробофон, и ты не поверишь, что сказала эта драная кошка! – бушевала Клео, в бессильном гневе дергая себя за золотые наручные повязки.
Затем раздражительная мумия пнула золотым сапожком соседний шкафчик. И в этот самый миг – так уж получилось – Клео подняла взгляд и увидела скользящую к ней Торалей.
– До «Фабрики зверств» осталось меньше трех недель, и если ты забыла, то я тебе напоминаю, что мы вместе руководим подготовкой, как равноправные партнеры. Так что прекрати пытаться командовать мною! – выпалила Клео.
– Равноправные партнеры? Вот это да! А что ж ты тогда требовала, чтобы я перед тобой расшаркивалась? – парировала Торалей.
– Только после того, как ты принялась намекать, будто в твоей личной иерархии кошки-оборотни стоят выше мумий царского рода!