— А что же по этому поводу думаете вы? — спросил Анатолий и досадливо нахмурился.
— Скорее всего, ответ тут самый прозаичный. Это следствие чьего-то злого умысла, — убежденно проговорил Гуров. — Нужно искать безусловного мизантропа с комплексом непризнанного гения, с непомерной гордыней и маниакальными устремлениями. Подумайте, есть тут такие персоны?
Теперь Андронкин размышлял довольно долго.
Потом он помотал головой и сказал:
— Даже не знаю, кто из наших поселковых героев подпадал бы под такой ранжир. Допустим, есть у нас человек излишне амбициозный и даже маниакальный, но дело-то в том, что он нисколько не злой. Вся его ненормальность заключается в невероятно обостренном чувстве справедливости. Это механик с «Палтуса» Леонид Коняхин. Он и на директора, случается, кобелей спускает. Если бы не был мастером от бога, то его давно бы уже выгнали. Есть и местный непризнанный гений. Это учитель физики из поселковой школы, Аркадий Орестович Малахин. Он постоянно изобретает — то машину времени, то вечный двигатель и все такое прочее. Страшно не любит, если кто-то пытается доказать, что он не прав и его изобретательство — пустая трата времени. Из-за этого они как-то раз даже подрались с трудовиком, Денисом Викторовичем Троицыным. Причем в присутствии учащихся.
Стас хлопнул себя ладонями по коленям и от души расхохотался.
— Круто! — восхитился он. — Ну и кто из них и с каким счетом победил?
Участковый тоже хмыкнул, хотя и несколько вынужденно, потом посерьезнел, пожал плечами и проговорил:
— Победить никто не успел — их тут же разняли старшеклассники. Там есть пара таких ломовиков, под два метра ростом. Акселераты, ешкин кот! А учителя-драчуны, наоборот, — оба худенькие, щупленькие. Что интересно, их авторитет в школе после этой стычки только вырос. Директор, Арсений Михайлович Корчак, сначала хотел их уволить, но потом передумал. Заменить некем, да и пацаны, что важно, стали слушаться этих учителей. Вот он и оставил обоих. Я тоже не стал наказывать бойцов, ограничился тем, что провел с ними профилактическую беседу. Было это год назад. Вы не поверите, но с той поры они стали не разлей вода. Теперь вместе изобретают что-то наподобие летающей тарелки.
— Да, вы правы. Все это не то. — Лев Иванович задумчиво покачал головой. — Из тех, про кого нам сегодня удалось услышать, в наибольшей степени на роль киллера-энтузиаста, скорее всего, подошел бы некто Борис Цымасов. Но он, насколько я понимаю, довольно давно и сам пропал без вести. Кстати, а у этого Бориса были враги? Такие ярые, непримиримые?
— Были, — подтвердил Андронкин и поморщился. — Характер он имел мерзкий. Кому-нибудь сделать пакость — это для него было большим удовольствием. Но самым непримиримым из тех, кто недолюбливал Бориса, был Васька Стогонов. Этот тип его, можно сказать, откровенно ненавидел. Дело тут в чем? Борька на выпускном отбил у него девчонку, с которой тот дружил уже года три, подпоил ее и у себя дома, так сказать, оприходовал. Тут же, едва натянув штаны, он выставил ее за дверь и объявил: «Ты мне больше не нужна! Иди к своему недоделку Васе!» Она даже пыталась свести счеты с жизнью. Васька тогда был в ярости. Я уверен, что если бы Цымасов не успел от него где-то спрятаться, то он бы его убил. Васька прилюдно поклялся, что все равно рано или поздно Борьку поймает и выпустит ему кишки.
— Очень интересный момент! — Гуров прищурился и смотрел куда-то в пространство. — А где они сейчас? Девочка та и Василий?
— Оля Сулимова сейчас в Хабаровске, работает там медсестрой. Васька закончил мореходку, матрос на сухогрузе. Оба, насколько я знаю, в браке не состоят. Оля уехала из Тихого уже после исчезновения Борьки. Она сказала матери, что замуж выходить не будет ни за кого и при первой же возможности примет монашеский постриг. А вот Васька уехал из Тихого за полгода то того, как исчез Цымасов. Поэтому алиби у него железное. Олю он простить так и не смог, хотя, говорят, все равно ее любит.
— На ваш взгляд, Оля не могла расквитаться с подлецом, который поступил с ней столь гнусно? — Лев Иванович откинулся на скамейке, положил ногу на ногу.
— Оля?.. — Участковый категорично помотал головой. — Нет, она вряд ли могла что-то такое отмочить, убить даже полного негодяя.
— А как вообще это стало возможным — ее измена Стогонову? — Станислав недоуменно развел руками. — Если она его любила, какого черта согласилась на интим с этим озлобленным придурком?
Участковый грустно усмехнулся, сокрушенно развел руками и заявил:
— Если чужая душа — потемки, то женская — вдвойне. А Борька, между нами говоря, весь в свою мамочку. Когда ему что надо было, он без мыла куда хочешь мог залезть. Этот гад сумел их рассорить, запудрить ей мозги, набрехал, что влюбился в нее без ума. Васька заметил их вместе и наговорил ей резкостей. Вот она назло ему с ним и пошла.
Гуров потер лоб ладонью и негромко, с сомнением в голосе отметил:
— Значит, Ольга уехала после исчезновения, но убить вряд ли могла. Может быть. Кстати, Анатолий, а ведь до нас со Станиславом Васильевичем, чтобы выяснить эти вопросы, связанные с вашими здешними ЧП, приезжали представители следственных структур. Что ж у них-то работа не заладилась?
Андронкин всем своим видом изобразил полное недоумение и сокрушенно пояснил:
— Знаете, к нам действительно один за другим приезжали двое следователей, но с обоими произошли досадные несчастные случаи.
— Как?! И с ними тоже?! — Стас озадаченно рассмеялся. — Ни хрена себе! Что же за несчастья обрушились на этих бедолаг?
— Это были сотрудники Сахалинского областного управления. Первый, капитан полиции Николенко, приехал месяца три назад. В Тихом был около недели. Весь такой закрытый, секретный, неразговорчивый. У нас его сразу же прозвали капитаном Немо. Проверяя какую-то свою версию — он их все даже от меня держал в строгом секрете! — этот Немо пришел в школу. Когда он на крыльце о чем-то разговаривал с Арсением Михайловичем, ему на голову свалился кирпич. Школа у нас — единственное трехэтажное здание. Кирпич сорвался с самого верхнего карниза, идущего вдоль кромки стены. Благо капитан был в фуражке, да и кирпич прошел немного вскользь. Николенко получил серьезное сотрясение мозга. Хотя при ином раскладе мог бы и вообще не встать.
Опера выслушали его и переглянулись.
— В чем же причина падения кирпича? Вы выясняли? — поинтересовался Гуров.
— Кладка уже старая. Я сам проверял, лазил наверх, нашел именно то место, откуда он вывалился. Специально бросить кирпич на голову капитану едва ли кто смог бы. Дверь лестницы, ведущей на крышу, была постоянно закрыта на замок. По пожарной, наружной, незамеченным наверх не забраться. Так что это чистая случайность! Кстати, этот же вывод подтвердил и оперуполномоченный областного УВД майор Литваков, который приехал после капитана. Шустрый такой мужик. За день он мог обегать весь остров. У него прозвище было майор Вихрь. Это из фильма про войну.
Лев Иванович рассмеялся, покрутил головой и спросил:
— А на этого-то что упало?
— Нет-нет! — Андронкин отрицательно помахал рукой. — На этого ничего не падало. Он сам упал, когда взбирался на сопку, чтобы оттуда осмотреть округу, прилегающую к Тихому. На камне поскользнулся и кубарем полетел вниз. Хорошо, невдалеке люди оказались. Подобрали его и бегом в местную больничку. Оказалось, перелом большеберцовой и малоберцовой костей правой ноги. Его, как и капитана Немо, санитарной авиацией с Кунашира отправили в Южно-Сахалинск.
— Выходит, это тоже чисто несчастный случай? — с нескрываемой иронией спросил Крячко.
— Да, вообще-то. А что тут еще думать? — участковый в упор посмотрел на Стаса и тягостно вздохнул. — Сам Литваков мне сказал, что у него на крутом склоне отчего-то вдруг как будто отнялась и подвернулась нога. И все! Тут поневоле приходится признать, что происшедшее, как ни верти, не тянет на чей-то злой умысел. Нет никаких реальных улик, зацепок, которые позволили бы сказать однозначно, что это дело рук конкретного негодяя. А подозрения-то к протоколу не пришьешь.
Глава 7
Захватив папки с документами по несчастным случаям, опера отправились в местный Дом культуры, где в должности заведующего работал самодеятельный краевед Евгений Брыгин. Это учреждение представляло собой одноэтажное здание с просторным кинозалом, уставленным рядами многосекционных скрипучих клубных скамеек еще советского производства. Вдоль края сцены, на которой шла репетиция хора, висел полуоткрытый, явно очень тяжелый бордовый занавес.
Брыгин не только заведовал данным очагом культуры. Он являлся еще и хормейстером, а заодно и аккомпаниатором. У него на груди блестел перламутром большой концертный баян. Евгений что-то строго выговаривал своим певуньям. Насколько можно было разглядеть из зала, в составе хора преобладали островитянки в возрасте от тридцати до пятидесяти.
Увидев нежданных гостей, Брыгин громко объявил:
— Перерыв!
Он снял с плеч ремни баяна, поставил инструмент на пол, спустился со сцены и направился навстречу визитерам. Евгений поздоровался с ними. Потом он указал взглядом на своих артисток в замысловатых шапочках, сверкающих стразами, и длинных расшитых платьях, стилизованных под старинные русские наряды.
— Наши лучшие дарования! — чуть смущенно пояснил Брыгин. — Они уже не раз занимали первые места на региональных конкурсах. Ну а вы, я так понимаю, по тому же самому вопросу, который мы сегодня уже обсуждали в администрации?
— Да, хотим детально обговорить с вами некоторые моменты всех этих загадочных происшествий. — Гуров мельком взглянул на хористок, которые наблюдали за ними с нескрываемым любопытством, и улыбнулся. — Мы постараемся отнять у вас как можно меньше времени.
— Ничего страшного! — Краевед упреждающе поднял руки. — Я готов уделить вам ровно столько времени, сколько понадобится.
Как видно, хористки не страдали патологической застенчивостью. Они начали спускаться со сцены и подтягиваться к собеседникам.
— Вы и есть те самые гости из Москвы, два настоящих полковника? — звонкоголосо поинтересовалась одна из самых молодых, подойдя поближе.
— Вот так! Уже и нам прозвище придумали! — Крячко жизнерадостно рассмеялся.
— Надеемся, что и в самом деле окажемся настоящими. — Лев Иванович улыбнулся и чуть заметно пожал плечами. — Но мы, вообще-то, всегда рассчитываем на помощь местного населения. В какой-то мере и от всех вас зависит, как скоро мы сможем разобраться с чертовщиной, творящейся здесь.
Участники этого импровизированного собрания расселись, кому где понравилось, и заговорили о том, что жители Тихого уже до предела встревожены загадочными происшествиями и готовы на любые жертвы, лишь бы закончился этот затянувшийся кошмар.
— Знаете, раньше у нас на Шумбумаи дети в любое время суток могли играть где угодно. И никто за них не беспокоился, — заявила хористка, назвавшая оперов настоящими полковниками. — Лишь бы на серное поле не совались. А теперь? Все в напряжении, детей от двора никто не отпускает, чуть смерклось — все, бегом домой! Взрослые за пределы поселка теперь ходят только по двое, а то и по трое. И никак иначе! Да что это за жизнь такая? Как в клетке!..
— А на ваш взгляд, из-за чего на острове стали твориться те безобразия, которые происходят у вас вот уже последние несколько лет? — поинтересовался Станислав. — Кстати, как вас зовут?
— Надежда, Надя. — Женщина чуть зарделась и одарила Стаса пленительной улыбкой. — У нас тут есть одна бабуля, наполовину айнка, которая уже давно переехала с Кунашира на наш остров. Так вот, она гадает на рыбьих костях. Она как-то сказала, что виной всему — какой-то черный человек. Он одной ногой стоит на этой земле, а другой — на той, что на полуденной стороне. Видимо, бабушка имела в виду Хоккайдо.
Некоторые хористки тут же согласно закивали, подтверждая сказанное Надеждой. Другие выразили серьезные сомнения по поводу айнского гадания.
— Надя, бабуля давно уже из ума выжила, плетет невесть что. А ты ее слушаешь! — Дама лет сорока пяти с лицом типичной школьной математички укоризненно хмыкнула. — Вот скажи мне, что это может быть за черный человек? Негр, что ли? Как это он стоит сразу и на Шумбумаи, и на Хоккайдо? Это что же, наподобие Гулливера у лилипутов?
Ничуть не смутившись недоверием, выраженным ее словам, Надежда спокойно парировала:
— Зинаида Романовна, это вам не алгебра, а гадание. А в нем сплошные аллегории. «Черный человек» — это ведь сказано не о теле, а о душе. А стоит так — стало быть, завербован японцами или оттуда заслан.
Самая старшая из певиц, явно бабушка со стажем, удивительно молодым голосом спокойно, даже доброжелательно сказала:
— Надюша, если это и в самом деле какой-то конкретный злоумышленник, то надо подумать вот над чем. Как же он совершает все свои злодейства, если его никто никогда не видел? Вот был у нас приезжий милиционер, капитан Немо. Вы о нем уже слышали? — Старушка вопросительно посмотрела на московских гостей. — Разве можно объяснить чьей-то специальной злодейской проделкой тот факт, что ему на голову упал кирпич? Директор школы Арсений Михайлович подумал, что кто-то из местных хулиганов решил отличиться, и послал на крышу физрука Володю. Ну и что бы вы думали? Там никого не оказалось.
— Это верно! Было такое, — согласилась еще одна певица. — Кстати, говорили, что когда Володя потом спускался с крыши, то чуть вниз головой не навернулся! Хотя был как стеклышко.
— А туда он как взбирался? По лестнице? — коротко переглянувшись со Стасом, поинтересовался Гуров.
— Да, там есть пожарная лестница. Он по ней и залазил, — подтвердила та. — И вот, знаете — это я слышала от него самого, — когда он только стал спускаться, у него руки вдруг разом онемели. Как будто током ударило, и они отказались слушаться. Хорошо, что парень он развитый, ловкий, ногами за перекладины успел зацепиться и минуты три висел, пока как следует не пришел в себя.
— Людмила Ивановна, это вы лично от него слышали? — удивился Брыгин. — Надо же! Очень интересно! Честно говоря, я об этом ничего не знал.
— А вот еще люди говорят, что все эти нехорошие дела — проказы неупокоенной души, — смущаясь, но с авторитетностью в голосе сообщила еще одна хористка небольшого роста с иконописным лицом. — Когда те жулики кладбища старые раскапывали, они разворотили и могилу японского офицера. А тот вроде бы при жизни состоял в какой-то их демонской секте — эти копальщики нашли при его костях кольцо какое-то особенное. Бог, как видно, ума им не дал, они его себе и присвоили. И ты глянь-ка, как все сразу же обернулось. Тут же с Сахалина приплыл уполномоченный, чтобы их арестовать. Они бежать надумали и угнали катер Валерки Антоничева. Вот и все — тут же налетела буря, и они потонули. Теперь спроси, кто бурю на них наслал. Люди, что ли?
— Катя, хватит тут свои сказки рассказывать про души неупокоенные! — отмахнулась Зинаида Романовна. — Это ты отцу Николаю расскажи. Может, он поверит, и то вряд ли. Ну и дела! До двадцать первого века дожили, а нам все еще души неупокоенные жить мешают.
Поправив свой яркий головной убор, Катя с обидой голосе спросила:
— А вы-то как все это объясните? Зинаида Романовна, что, по-вашему, у нас тут творится?
— Пока судить не берусь, — недовольно поджав губы, ответила та. — Но я никогда не соглашусь с тем, что тут может быть замешана какая-то мистика.
В спор о сущности шумбумаийской аномальщины постепенно втянулись и все остальные певицы. Кто-то говорил о том, что это чертовы япошки мстят за отнятые у них острова, кто-то твердил о каких-то огненных шарах, периодически курсирующих над поселком. Одна женщина даже предположила, что в глубине острова есть целый подземный мир, где обитают некие недобрые белоглазые существа.
Опера припомнили рассказ Алексея Зырянского, слышанный ими на Кунашире, и попросили подробнее изложить историю с пожаром в доме хозяина механической мастерской и прорицаниями местной сумасшедшей Зоси Жуть. Их собеседницы тут же пояснили, что местный парень действительно погиб во время пожара.
Однако, по словам Зинаиды Романовны, позже выяснилось, что тут и в самом деле был несчастный случай. В этом признался друг погибшего. Как оказалось, парни тайком, по примеру фальшивых археологов, тоже занимались черным копательством, в надежде найти или клад, или хотя бы японское оружие, неплохо сохранившееся.
Этот умник вытянул из земли зажигательную гранату и надумал разобрать ее у себя дома. По всей видимости, она взорвалась у него в руках. Он сразу же погиб, а квартиру тут же охватило пламя. Это же подтверждали и рассказы соседей. Они сперва услышали громкий удар, от которого дрогнули стены, а потом увидели пламя, вырывающееся из вылетевших окон.
Зося Жуть, по паспорту Изосима Ломовая, и в самом деле до последнего времени бегала по улицам. Она то исполняла куплеты собственного сочинения, то прорицала что-нибудь насчет конца света. Но последнюю пару месяцев Зося на людях появлялась редко. Она отлеживалась дома из-за обострившегося радикулита.
— Знаете, после того случая с Генкой Упориным, который сгорел, люди у нас слишком многое стали списывать на какие-то универсальные причины, — как бы подводя итог высказанному, задумчиво отметил Брыгин. — Кто-то упал, лоб разбил — неупокоенная душа виновата. У кого-то загорелась старая проводка — японские диверсанты напортачили. Нет, большую часть происшествий я объяснить не берусь. То, что случилось с Ржановым и Шороховым, — для меня большая загадка. Тут уж и я сам готов заподозрить действия террористов. Видите ли, Тихий — это большая деревня, и в ней любой слух разносится мгновенно. Но при этом возникает эффект испорченного телефона. Если в одном конце поселка кто-то пожаловался на ворон, укравших яйца из курятника, то в другом могут услышать про собак, задравших поросенка. Так что я советовал бы вам проверять любую информацию.