— Мы не могли ее пропустить? — спросила Лидочка.
— Другого выхода нет.
— А вдруг вы ее не узнали?
— Она бы меня узнала, — сказал Слава. — Значит, опоздала.
Лидочка обернулась. Алла стояла у входа в магазин, наполовину скрытая витриной, и не спешила к ним присоединиться.
— Ее нет! — крикнула Лидочка.
— Она всегда опаздывает, — ответила Алла. — Всю жизнь опаздывает.
— Что будем делать? — спросил Слава.
— А когда следующий поезд? — спросила Алла. У нее поехали колготки, она послюнила палец и потерла место, откуда побежала белая полоска.
— Через полчаса, — ответил Слава.
— Вот через полчаса она и объявится. Как раз ее срок.
В тени на платформе стало прохладнее. Алла со Славой курили. Обычно Лидочка не обращала внимания на табачный дым, даже под настроение любила его, но сейчас он показался ей удушливым.
Если бы Лидочка верила в какие-нибудь биополя или экстрасенсорные штучки, она бы заподозрила, что между бывшими супругами проскакивают молнии отрицательных зарядов.
Они почти не разговаривали, словно эмоциональный заряд встречи уже иссяк, хотя поддерживать отношения надо и придется общаться еще две недели или месяц — кто их разберет!
— А по ту сторону дороги вы бывали? — спросила Алла у Лидочки.
— Там похожий район, только наш называется Сиднем, а тот — Пендж.
— Ну и что в этом Пендже?
— Там? Там замечательный магазин, в котором продают все для дома и сада. Там можно купить и ночной горшок, и пальму, и рассаду клубники.
— Интересно, — рассеянно сказала Алла. Она сидела, закинув ногу на ногу. Лидочке не нравилось, что у нее такие сильные, красивые ноги. Она, как правило, не завидовала другим женщинам, но Алле на месте природы она выдала бы ноги толстые и короткие.
— Надо будет съездить, — сказала Алла, обернувшись к Славе. — Ты свозишь?
— Как бы Галина чего не перепутала, — сказал Слава.
— Ну что она может перепутать? Я хоть здесь новичок, но и сама бы не затерялась. Простой город. Правда, Галка — великий путаник.
— Странно, что ты обвиняешь ее, — сказал Слава.
— Ах, никого я не обвиняю, — отмахнулась Алла.
Время текло невероятно медленно. Им совершенно не о чем было разговаривать. Алла лишь совершала некие движения, которые должны были свидетельствовать о ее интересе к Лондону и к здешней жизни. А на самом деле ей все это было неинтересно. Как будто она каторгу отбывала в этом проклятом Лондоне.
— Так ты деньги в банке хранишь? — спросила она у Славы.
— И в банке тоже, — ответил Слава.
Снова помолчали.
Как по команде, Алла и Слава загасили свои сигареты и снова достали пачки. Одинаково вытрясли по сигарете и закурили.
— Я пойду погуляю, — сказала Лидочка, поднимаясь.
— Посиди с нами, — сказала Алла.
— Не хочется сидеть.
Лидочка пошла направо к концу платформы, где она переходила в зеленый косогор, на котором росли вполне российские полевые цветы. Если бы не красные рыльца телекамер, нависающие над платформой, можно было бы подумать, что ты дома. Лидочка поглядела назад. Слава и Алла сидели неподвижно, уставившись перед собой. Нет, не станут они снова любящими супругами. Алле даже не хватает выдержки изображать из себя вернувшуюся блудную дочку.
Вполне возможно, что ей и не нужна эта английская подруга, добившаяся своего иностранного счастья, пока она сама находится в столь подвешенном состоянии. Впрочем, нет, по логике вещей Галина ей нужна — и как спутница по походам в город, и как советчица… А какова тогда роль Иришки?
Слава поднялся и подошел к Лидочке.
— Как она тебе? — негромко спросил он, как спрашивают о тяжело больном человеке.
— Не знаю, — ответила Лидочка. — У меня не было времени разобраться.
Алла незаметно подошла к ним — видно, как только Слава встал, она тут же последовала за ним.
— Опять секретничаете? — спросила она.
— Нет, — сказал Слава. — Говорили о тебе.
— Обо мне говорить не принято. В хороших домах… Ты что, выяснял, приглянулась ли я твоей новой пассии?
— Ах, оставь, — отмахнулся Слава. — Не смеши.
— Я устала от вашего семейства, — серьезно сказала Лидочка. — Сначала Слава подозревает, что я чья-то шпионка, может, даже ваша, вы подозреваете, что я приехала уводить от вас мужа, которого вы сами благополучно оставили. Мне не хочется играть в ваши игры. Играйте в них сами.
— Правильно, — сказала Алла. — Не вмешивайся в наши игры и останешься здоровой!
— Вы говорите, как один мой случайный знакомый, попутчик.
— Какой еще попутчик?
— Я летела сюда с одним молодым человеком, которого зовут Геннадий, он мне тоже советовал ни во что не вмешиваться.
— Как его фамилия? — насторожилась Алла.
— Я не спросила. Зато знаю его специальность.
— И какая же у него специальность?
— Убийца-организатор.
— Что еще за чепуха?! — вдруг взъярилась Алла. — Что еще за шутки?!
— А вот и поезд, — сказал Слава, который слушал этот разговор вполуха. О Геннадии он уже знал. — Пошли к выходу с платформы, чтобы не упустить Галину.
Они успели дойти до выхода, прежде чем открылись двери вагонов. На этот раз из электрички вышло совсем немного народа, человек десять, не больше. Галины среди них не было.
Они стояли, пока мимо не прошел последний пассажир.
— Что же будем делать? — растерялась Лидочка.
— А она адрес знает? — спросила Алла.
— Знает, — ответил Слава. — Я ей давал.
— Может, она уже приехала на такси? Или ее муж привез?
— Значит, больше встречать не будем? — спросила Лидочка.
— Никакого смысла, — сказала Алла. — Мы договорились. Она обещала. Мы прождали почти час. Сколько можно, в конце концов!
Они пошли домой.
Все шли быстро, ожидая увидеть перед домом чужую машину или такси.
Валентина открыла дверь так стремительно, словно дежурила перед ней.
— И где она? — с порога спросила Валентина. — Неужели не встретили?
— Не встретили, — сказал Слава. — Надо будет ей позвонить.
Они вошли в дом.
— Погоди, — сказала Алла, — не звони. Мало ли что, задержалась или решила под меня сгонять на свидание. Не закладывай. Успеется. Пускай она сама версию выработает.
— А мы в магазин сходили, — сообщила Валентина. Была она робкой, мягкой, послушной, словно из нее вытащили мотор. — Пошли, поснедаем?
Они пошли в столовую, где уже был накрыт чай.
ГЛАВА 12
Когда они сидели за столом и словно по обязанности, а может, из нежелания обидеть Валентину, пили чай, мысли Славы все возвращались к Галине.
— Она же должна позвонить! — возмущался он. — Так не бывает! В конце концов, мы живем в чужом городе!
— Голову даю на отсечение, — сопротивлялась Алла, — что Галка воспользовалась поездкой, чтобы сгонять на свидание.
— Странно, — возразил Слава. — Зачем тогда договариваться с тобой? Что, у нее другого для свидания не нашлось? Ведь ты — ее лучшая подруга, вы долго не виделись… И вдруг такой поступок! Зачем было нам ее встречать?
— Она ехала-ехала и родила идею! — Алла засмеялась. Но никто ее не поддержал.
— Может, позвонить ей все-таки? — неуверенно спросила Валентина. Она заразилась беспокойством Славы, даже покраснела сильнее обычного.
— А я не знаю ее телефона, — нашлась Алла.
— Нет, знаешь, — сказала Иришка. — Ты записывала. Возле телефона лежит. Хочешь, принесу?
— Ладно, позвоню, — сдалась Алла. — Впрочем, Слава, ты с ней знаком. И если ее нет дома, то поговоришь с ее мужем. А, Славик?
— Я сама позвоню, — сказала Иришка, — если никто не хочет.
— Но ее Джерри по-русски не говорит, — заметил Слава.
— Зато я по-английски могу спросить элементарную вещь.
— Ладно уж, — вяло сопротивлялась Алла. — Давай подождем до утра.
Но Иришка уже шла к телефону.
Лидочка подумала, что судьба Галины мало беспокоила девочку, но ей почему-то хотелось сделать что-то супротив воли матери.
— Я пойду спать, — объявила Алла, но не поднялась с места.
Все сидели на своих местах, смотрели в открытую дверь, выходившую в коридор, где стоял низкий столик с телефоном.
Лидочка услышала, как Иришка на вполне сносном английском спрашивает:
— Простите, можно попросить Галину?
Наступила пауза. Иришка слушала ответ.
— Спасибо, — сказала она. — Нет, я позвоню позже. Она повесила трубку.
— Ее нет дома, — сообщила Иришка. — Галина уехала в гости к своей русской подруге.
— Но почему ты не представилась? — вдруг возмутился Слава.
— И правильно сделала, — ответила за Иришку Алла. — Не надо беспокоить человека. У них свои взаимоотношения. Я же говорила, что наша Галочка трахается на стороне.
— Где ж ты так по-английски насобачилась? — спросил у Иришки Василий.
— А я тут уже месяц с ребятами… Да разве это важно?
— Очень важно, дивчина, — объяснила Валентина. — А то мы, как глухонемые на рынке — все руками показываем.
— Неплохо получается, — съязвила Иришка.
— Все-таки зря ты не сказала, что Галина не приехала, — сказал Слава. — Мало ли что могло случиться. Ведь мнение Аллы лишь одна из версий.
— Да что вы пристали ко мне с этой Галкой! — рассердилась Алла. — Сейчас пойду и встречу ее.
Она поднялась из-за стола.
— Ты куда? — удивился Слава.
— Пойду пройдусь перед сном.
— Нет, одну я тебя не отпущу, — решительно сказал Слава. — Сейчас уже темно.
— Папа! — предупреждающе закричала Иришка.
— Вот именно, — спокойно сказала Алла. — Я пошла. Через полчасика вернусь. И чтобы вы все вели себя на «отлично». Добро? Ну добро?
— Добро, — покорно ответил Слава.
— Добро, — как эхо, повторил за ним Василий.
Алла прошла по коридору. Она быстро осваивалась на новом месте. Хлопнула дверь.
— Папа, — сказала Иришка, и впервые Лидочка увидела, как она подошла к отцу и взяла его за руку, — пап, может еще раз позвонить…
Входная дверь приоткрылась. Возможно, Алла не дала ей захлопнуться.
— Только не надо снова звонить Джерри. Не волнуйте человека понапрасну. Гарантирую, что с Галкой все в порядке. Так что отдыхайте!
Все замерли, будто их поймали за каким-то нехорошим занятием.
А потом молча разошлись по своим комнатам.
Лидочка тоже поднялась к себе и стала читать. К несчастью, книжка попалась не очень интересная, она никак не могла вчитаться и потому прислушивалась к звукам дома. И ждала телефонного звонка. Она не могла бы сказать, от кого должен быть этот телефонный звонок, но он таил в себе угрозу.
Звонок раздался через полчаса после ухода Аллы.
Слышно было, как бегом протопала по коридору Валентина. Лидочка поняла, что она тоже сидела у себя и ждала звонка.
— Кто? Кого надо? — спросила она. — Ее нет. Вышла. Погулять пошла. Нет, не сказала, когда вернется… А что передать?
Видно, ей не ответили, потому что она повторила:
— Передать что? Кто звонил?
Потом повесила трубку. Постояла и медленно побрела к себе.
Лидочка с минуту соображала, что же ее удивило в звонке. Потом поняла, что Валентина разговаривала по-русски.
Алла возвратилась через час. Валентина, видно, ждала ее у двери. Лидочка услышала ее голос:
— Вам звонили.
— Кто звонил?
— Один мужчина. Приятный голос. Только не назвался.
— Ну и ладно, — сказала Алла. — Надо будет, еще позвонит.
— Он так и сказал.
— Тоскливая жизнь здесь, — сказала Алла. — Как глухая деревня. Вы всегда так рано ложитесь?
— Зато встаем рано, — ответила Валентина. — Здесь утром благодать.
— Для такой благодати не надо в Англию ехать. Под Конотопом места еще лучше.
Они замолчали, но, видно, стояли рядом. Весь дом прислушивался к их разговору.
— А Галина ваша не звонила, — наконец сказала Валентина.
— Догадываюсь, — ответила Алла. — Иначе бы вы мне об этом сразу же доложили.
— Может, позвонить ей?
— Не надо, сама позвонит. Она нас обманула, мы ее не обманывали.
— А если случилось что?
— Коли случилось, обязательно узнаем.
Не попрощавшись, Алла пошла вверх по лестнице. Потом полилась вода в душе.
Лидочка лежала, сжавшись от тоски и одиночества. Все это должно было плохо кончиться. И все, кроме Аллы, это понимали.
Утром за завтраком взбунтовалась Иришка. Она с отвращением отодвинула миску с корнфлексом и заявила:
— Вы как хотите, а я сейчас позвоню.
— Я сама собиралась, — сказала Алла.
Лидочка присмотрелась к ней. Алла была аккуратно, но чрезмерно накрашена, волосы были подвиты, ногти приведены в порядок. Видно, ей предстоял день на людях, и важно было хорошо выглядеть. Она походила на средней руки директора магазина перед важным совещанием в муниципалитете. В муниципалитете, а не в райисполкоме. Разница в том, что приезжают на такое совещание современные директорши на своих «Мерседесах». Но в слове «начать» делают ударение на первом слоге, а в выражении «на складах» на последнем.
— Тогда и звоните, — буркнула Иришка.
— Что за тон! — вмешался Слава.
— Лида, вы позвоните? — спросила Алла. — Джерри совсем не сечет по-русски. Боюсь, и те три слова, что знал, тоже позабыл.
Лида глупо спросила:
— А если подойдет Галина?
— Галина? — Алла удивилась, но совладала с собой и ответила спокойно: — Тогда передадите мне трубку.
Лидочка покорно пошла в коридор к телефону, хотя разумнее было бы позвонить кому-то из тех, кто с Галиной знаком, — по-английски говорили и Слава, и Иришка. Но те и пальцем не пошевелили.
Подошли очень быстро, словно человек держал руку над трубкой.
Лидочка поздоровалась и сразу, желая отделаться от неизвестности, произнесла:
— Можно попросить Галину?
Мужчина на том конце провода откашлялся.
— А кто говорит? — спросил он.
— Я звоню по просьбе Аллы, — сказала Лидочка. — Аллы Кошко. Подруги Галины Аллы Кошко.
— А где миссис Алла Кошко? — спросил мужской голос.
— Она здесь, рядом.
Подошедшая Алла показала пальцем на сомкнутые губы.
— Но она не говорит по-английски, — объяснила Лидочка. — Можно попросить Галину?
— Откуда вы говорите? — продолжал допрос мужской голос.
— Это Джерри?
— Так вам нужен Джералд?
— Ну конечно же, Джералд. Джерри Стюарт. Я правильно звоню?
— Мистер Стюарт не может подойти к телефону, — ответил мужской голос. — По какому делу вам требуется миссис Стюарт?
В иной ситуации ты возмущаешься и кидаешь трубку. Но в голосе мужчины звучал глухой тон официальности. Голос принадлежал человеку, который имел право задавать вопросы.
— Мы — ее знакомые, — пояснила Лидочка. — Она должна была вчера приехать, но не приехала. Поэтому мы звоним сегодня.
— А почему вы не позвонили вчера?
— Ну… как сказать… мы не считали нужным.
— Будьте добры сообщите ваш адрес и фамилию.
— Четырнадцать, Вудфордж-роуд. Сиднем.
— Вам позвонят, — сказал мужчина.
— Простите, что-то случилось?
— Да, случилось.
— Что? Что-нибудь с Галиной?
Лидочка говорила, будто висела в безвоздушном и беззвучном пространстве, а все вокруг прислушивались к ее словам.
— Да, — односложно ответил мужчина и повесил трубку.
— Вы слышали? — сказала Лидочка.
— А что случилось? — спросила Валентина, которая могла лишь догадываться о смысле разговора.
— Это был Джерри? — спросила Алла.
— Нет.
— Значит, полиция, — сказал Слава обреченно. Будто это он сделал что-то плохое, а теперь пойман на месте преступления. — У них дома полиция.
— Кончай молоть чепуху, — оборвала его Алла. — Еще накличешь!
— Но почему ее нет, а Джерри не может подойти?
— Откуда я знаю? Не я по телефону разговаривала, а Лидия!
Как будто Лидочка была виновата в том, что Джерри не подошел к телефону.
— Надо снова позвонить, — сказал Слава, но к телефону не подошел.
— Что же делать? — спросила Валентина. — У нас я бы знала, куда звонить, а здесь не представляю.
— Потом позвоним, — сказала Алла таким тоном, будто знала, когда и куда здесь положено звонить.
Лидочка уже знала, что надо делать, но объяснять свои действия остальным ей не хотелось.
— Я за молоком пошла, — сказала она. — Молока дома нет.
— Я с тобой пойду, — обрадовалась Валентина. — Хлеба тоже не осталось.
— Я хлеба куплю, — пообещала Лидочка.
— Пускай идет, — сказал Василий, словно соглашаясь с правом Лидочки одной ходить в магазин.
Лидочка взяла сумку и остановилась в коридоре.
— Лидия… — позвал Слава.
Все стояли и смотрели на нее. Наверное, Слава сейчас даст ей денег.
— Ну ладно, — обреченно махнул рукой Слава. — Идите.
Нет, поняла Лидочка, о деньгах он не думал. Она вышла из дома. Было тихо, даже слишком тихо. Зачем же он ее окликал?
Потом она поняла. Когда у нас, в России, один уходит, остальные подозревают, что он пошел доносить. Даже в самое демократичное время.
Лидочка быстро дошла до станции. День был теплый, но ветреный и тревожный. Безумная страсть англичан к цветам в палисадниках придавала пригороду вид декорации к итальянской опере.
Уже возле станции Лидочка чуть не угодила под автобус, потому что, перебегая улицу, посмотрела не в ту сторону.
Магазин с газетами располагался прямо возле станции.
Газеты лежали на нижней полке стеллажа, выше красовались журналы, по большей части женские. Газеты делились на серьезные, настоящие, форматом как наши большие газеты, и на несерьезные, в два раза меньше форматом, цветные, с портретом очередной особы королевской крови или члена парламента, которые опять нашкодили.
Лидочка собрала все газеты, что лежали на нижней полке, заплатила четыре фунта за это удовольствие и вышла на улицу. Хозяйка посмотрела ей вслед — поступок Лидочки свидетельствовал о том, что она или человек ненормальный, или иностранка.