– Дюк, – сказал Мак-Айвер, – будет лучше, если ты полетишь немедленно. Том, ты возьмешь один на себя, Жан-Люку нет нужды тут оставаться.
– А сам ты чем, черт побери, рассчитываешь заняться?
Мак-Айвер просиял.
– Я-то? Я буду пассажиром. А пока что, я просто очень личный, черт меня возьми, пилот этого проклятого Киа.
Диспетчерская вышка. 16.50.
– Повторяю, мистер Сиамаки, – сдержанно проговорил Мак-Айвер в микрофон, – в Эль-Шаргазе проходит специальная конфере…
– А я повторяю, почему меня немедленно об этом не известили? – Голос в динамиках был пронзительным и раздраженным.
Костяшки пальцев Мак-Айвера, сжимавшие микрофон, побелели; за ним пристально наблюдали «зеленая повязка» и Вазари, чье лицо все еще было опухшим от побоев, полученных от Затаки.
– Повторяю, ага Сиамаки, – сказал он, аккуратно выговаривая слова, – капитаны Петтикин и Лейн потребовались для участия в срочно созванной конференции в Эль-Шаргазе, и известить вас просто не было времени.
– Почему? Я здесь, в Тегеране. Почему не было проинформировано управление компании, где их выездные визы? Где?
Мак-Айвер притворился, что начинает раздражаться.
– Я уже сказал вам, ага, времени не было, телефоны в Тегеране не работают, и я получил разрешение на их выезд у комитета аэропорта, лично у его превосходительства муллы, который его возглавляет. – «Зеленая повязка» зевнул, скучая – он не говорил по-английски, – и шумно высморкался. – А теперь, если вы меня изви…
– Но вы и капитан Петтикин забрали из квартиры все ценное. Не так ли?
– Простая предосторожность, чтобы не искушать злобных моджахедов и грабителей и бандитов из федаин в наше отсутствие, – небрежно бросил Мак-Айвер, остро ощущая сосредоточенное внимание Вазари и будучи уверенным, что диспетчерская вышка базы ВВС тоже прослушивает этот разговор. – А теперь, если вы извините меня, министр Киа требует моего присутствия.
– А, министр Киа, ах да! – Раздражительность Сиамаки несколько поубавилась. – Когда… э-э… в какое время вы оба прибываете завтра в Тегеран?
– Зависит от ветра… – Глаза Мак-Айвера почти сошлись у переносицы, когда он испытал внезапное, почти непреодолимое желание выплеснуть в микрофон все про «Вихрь». У меня, наверное, крыша поехала, подумал он. С усилием он сосредоточился. – В зависимости от планов министра Киа, ветра и дозаправки, где-то после полудня.
– Я буду ждать вас; возможно, даже встречу вас в аэропорту, если мы будем знать ожидаемое время вашего прибытия. Необходимо подписать чеки и обсудить множество вопросов по реорганизации. Пожалуйста, передайте министру Киа мои наилучшие пожелания приятно провести время в Ковиссе. Салам. – Послышался щелчок, и динамики замолчали. Мак-Айвер вздохнул, положил микрофон. – Сержант, пока я здесь, я бы хотел связаться с Бендер-Деламом и Ленге.
– Я должен буду спросить разрешения у базы, – ответил Вазари.
– Спрашивайте. – Мак-Айвер выглянул в окно. Погода портилась, юго-восточный ветер трещал «колдуном» и натягивал растяжки радиомачты. Пятнадцать метров в секунду, порывами до восемнадцати. Слишком много, подумал он. Перевернутый бак для бурового раствора, проломивший крышу, лежал от него всего в нескольких шагах. Он видел Хогга и Джоунза, терпеливо ждавших в кабине 125-го; дверь салона была приветливо раскрыта. В другое окно он увидел Эсвандиари и Киа, они закончили свой осмотр и направлялись в его сторону, к зданию конторы прямо под ним. Его бесцельный взгляд случайно остановился на штекерном соединителе на главной антенне на крыше, тот был плохо закреплен, приглядевшись, Мак-Айвер увидел, что провод почти совсем отошел. – Сержант, вам лучше срочно заняться этим, а то вообще потеряете всякую связь.
– Господи, конечно, спасибо. – Вазари поднялся, замер. В динамике раздался голос: – Говорит диспетчерская вышка Ковисса. Просьба об установке связи с Бендер-Деламом и Ленге удовлетворена. – Вазари подтвердил получение, переключил частоты и сделал вызов.
– Говорит Бендер-Делам, слушаю вас, Ковисс. – Сердце Мак-Айвера забилось быстрее, он узнал голос Руди Лутца.
Вазари протянул микрофон Мак-Айверу, кося глазом в окно на незакрепленное соединение. – Черт подери, – пробормотал он, собрал кое-какие инструменты, открыл дверь на крышу и вышел. Он по-прежнему мог слышать разговор с Бендер-Деламом. «Зеленая повязка» опять зевнул, глядя на происходящее безо всякого интереса.
– Здравствуйте, капитан Лутц, говорит Мак-Айвер. Я сегодня ночую здесь, – словно между делом сообщил ему Мак-Айвер, тщательно выбирая слова. – Пришлось сопроводить очень важную персону, министра Киа, из Тегерана. Как дела в Бендер-Деламе?
– Да все пять на пять, но если… – Голос замолчал. Мак-Айвер услышал короткий встревоженный вздох, быстро прервавшийся. Он посмотрел на Вазари, который сидел на корточках рядом с соединителем. – Как долго… как долго ты там пробудешь, Мак? – спросил Руди.
– Завтра вылетаю по маршруту, как запланировано. Если погода не испортится, – осторожно добавил он.
– Понятно. Нет проблем.
– Нет проблем. Все системы работают нормально, обещая долгий и счастливый год. Как у вас?
Еще одна пауза.
– Все пять на пять. Все системы работают нормально, обещая долгий и счастливый год и да здравствует имам!
– Очень правильно. Причина, по которой я звоню, заключается в том, что штаб-квартире в Абердине нужна информация о вашей папке с обновленными оттисками. – Это был код, обозначавший подготовку к «Шамалу». – Она готова?
– Да-да, готова. Куда мне ее отправить? – Еще один код: мы по-прежнему направляемся в Эль-Шаргаз?
– Гаваллан сейчас в Эль-Шаргазе с инспекционной поездкой, так что отправляйте ее туда. Очень важно, чтобы вы особо постарались переправить ее туда побыстрее. Я слышал в Тегеране, что назавтра планируется рейс «Британских авиалиний» в Абадан. Передайте ее завтра с этим рейсом в Эль-Шаргаз, хорошо?
– Понял, сделаем. Я весь день проторчал, дорабатывая детали.
– Отлично. Как обстановка с заменой людей?
– Все хорошо. Отпускники улетели, их замена прибывает в субботу, в крайнем случае, в воскресенье. Все готовы к их прибытию. Я лечу со следующей сменой отпускников.
– Хорошо. Я буду здесь, если понадоблюсь. Как там у вас с погодой?
– Ветрено. Сейчас идет дождь. Дует зюйд-ост.
– Тут то же самое. Нет проблем.
– Кстати, Сиамаки звонил Нумиру, нашему местному менеджеру «Иран Ойл», пару раз звонил.
– А по какому поводу? – спросил Мак-Айвер.
– Нумир говорит, просто проверял, как дела на базе.
– Хорошо, – осторожно проговорил Мак-Айвер. – Я рад, что он интересуется, как у нас идут дела. Я позвоню завтра, все как обычно. Мягких посадок.
– И вам тоже, спасибо за звонок.
Мак-Айвер отключился, проклиная про себя Сиамаки. Чертов ублюдок с длинным носом! Он выглянул наружу. Вазари все еще сидел на корточках спиной к нему у основания антенны, рядом с окошком в крыше кабинета под ним, с головой уйдя в работу, поэтому Мак-Айвер не стал его отвлекать и вызвал Ленге.
Скраггер быстро откликнулся на том конце.
– Привет, дружище. Да, мы слышали, что ты выполняешь обычный чартерный рейс, сопровождая какого-то большого чиновника. Энди позвонил из Эль-Шаргаза. Каков расклад?
– Обычные дела. Все по плану. Абердин интересуется, как там дела с вашей папкой с обновленными оттисками. Она готова?
– Готова, лучше уже не будет. Куда мне ее отправить?
– В Эль-Шаргаз, для вас это будет самый простой вариант. Сможете сделать это завтра?
– Понял, старина, так и спланирую. Как у вас погода?
– Дует юго-восточный, пятнадцать-восемнадцать метров в секунду. Джонни сказал, к завтрашнему дню ветер, возможно, спадет немного.
– У нас примерно то же самое. Будем надеяться, что он поутихнет. Для нашей работы здесь это и так не проблема.
– Хорошо. Я позвоню завтра. Мягких посадок.
– И вам того же. Кстати, как там «Дулу»?
Мак-Айвер чертыхнулся себе под нос, потому что в возбуждении от изменения плана и необходимости сопровождать Киа он напрочь забыл о данном своей машине обещании избавить ее от самой страшной участи. Он просто оставил ее в одном из ангаров как дополнительное свидетельство для иранских сотрудников, что он намерен вернуться завтра же.
– В порядке, – сказал он. – Как прошел медосмотр?
– Прекрасно. А как твой, старина?
– До скорой встречи, Скрэг. – Скривившись, Мак-Айвер щелкнул выключателем. Теперь он чувствовал себя очень усталым. Он потянулся и поднялся со стула, заметив, что «зеленая повязка» куда-то исчез, а Вазари стоит в двери на крышу со странным выражением лица. – Что случилось?
– Я… ничего, капитан. – Молодой человек закрыл дверь, продрогнув на холоде, и с удивлением увидел, что на вышке, кроме них двоих, никого больше нет. – А где «зеленая повязка»?
– Не знаю.
– Я… ничего, капитан. – Молодой человек закрыл дверь, продрогнув на холоде, и с удивлением увидел, что на вышке, кроме них двоих, никого больше нет. – А где «зеленая повязка»?
– Не знаю.
Вазари быстро выглянул на лестницу, потом повернулся к нему и сказал, понизив голос:
– Что происходит, капитан?
Усталость Мак-Айвера как рукой сняло.
– Не понимаю, о чем вы.
– Все эти звонки от Сиамаки, телексы, люди, выезжающие из Тегерана без виз, отсюда весь народ уезжает, запчасти вывозятся, вывозятся тайком. – Он показал большим пальцем за спину в сторону окна на крыше. – Министр вдруг приехал.
– Людей давно пора сменить, запчасти становятся больше ненужными. Спасибо за вашу помощь. – Мак-Айвер двинулся вокруг него, но Вазари преградил ему дорогу.
– Что-то совсем уж невероятно безумное творится! Вы можете сказать мне… – Он замолчал, услышав шаги на лестнице. – Послушайте, капитан, – настойчиво зашептал он, – я на вашей стороне, у меня договор с капитаном Эйром, он собирается помочь мне…
«Зеленая повязка», громко топая по ступеням, поднялся в диспетчерскую и что-то сказал на фарси Вазари, глаза которого широко открылись.
– Что он сказал? – спросил Мак-Айвер.
– Эсвандиари хочет видеть вас у себя. – Вазари сардонически усмехнулся, потом опять вышел на крышу и присел на корточки у антенны, ковыряясь с соединителем.
Кабинет Эсвандиари. 17.40. Том Локарт застыл от гнева, как и Мак-Айвер.
– Но наши выездные визы действительны, и у нас есть разрешение отправить сотрудников сегодня, прямо сейчас!
– С одобрения министра Киа, действие виз приостанавливается до прибытия замены, – резко ответил Эсвандиари. Он сидел за своим столом, министр Киа – рядом с ним, Локарт и Мак-Айвер стояли перед ними. На столе лежала стопка разрешений на выезд и паспортов. Время шло к закату. – Ага Сиамаки тоже с этим согласен.
– Совершенно верно, – Киа забавлялся, ему нравилось видеть их беспокойство и тревогу. Проклятые иностранцы. – Вся эта срочность совсем ни к чему, капитан. Гораздо лучше делать все по порядку, гораздо лучше.
– Этот рейс прибыл по расписанию, министр Киа, – процедил Мак-Айвер сквозь зубы. – У нас есть разрешения. Я настаиваю, чтобы самолет вылетел как запланировано!
– Здесь Иран, а не Англия, – с издевкой вставил Эсвандиари. – Да даже и там я сомневаюсь, что вы могли бы на чем-то настаивать. – Он был очень доволен собой. Министр Киа был в восторге от его пешкеша – доход от будущей нефтяной скважины – и тут же предложил ему место в правлении ИВК. Потом, к его огромному удовольствию, министр Киа объяснил, что получение виз на выезд должно сопровождаться взиманием соответствующего сбора. «Пусть эти иностранцы попотеют. К субботе они будут рады по собственной воле навязать вам, скажем, по три сотни американских долларов наличными за каждую голову». – Как сказал министр, – с важным видом добавил он, – мы должны соблюдать порядок в работе. А теперь, у меня дела. Всего до…
Дверь распахнулась, и в маленьком кабинете появился Старк, его бледное лицо покрывали розовые пятна, здоровая рука была сжата в кулак, раненая висела на перевязи.
– Черт подери, что на вас опять нашло, Эсвандиари? Вы не можете отменить разрешения!
– Ради бога, Дюк, – вырвалось у Мак-Айвера, – ты не должен быть здесь!
– Разрешения приостановлены, а не отменены. Приостановлены! – Лицо Эсвандиари перекосилось от злобы. – И сколько раз мне говорить вам, невоспитанным людям, что нужно стучаться? Стучаться! Это не ваш кабинет, а мой, я управляю этой базой, а не вы, и у меня проходит беседа с министром Киа, которую вы все прерываете! Убирайтесь немедленно, все вон отсюда! – Он повернулся к Киа, словно они были в кабинете одни, и сказал на фарси совершенно другим тоном: – Министр, я приношу извинения за все это безобразие, видите, с чем мне приходится сталкиваться. Я настоятельно рекомендую национализировать все иностранные вертолеты и использовать наших собственных со…
Челюсть Старка выдвинулась вперед. Он сжал кулак.
– Слушай, ты, сукин сын.
– УБИРАЙТЕСЬ! – Эсвандиари сунул руку в ящик стола, где у него лежал пистолет. Но он его так и не достал. В дверь вошел мулла Хусейн, следом за ним – «зеленые повязки». В комнате сразу наступила тишина.
– Во имя Аллаха, что здесь происходит? – осведомился Хусейн по-английски; его холодные черные глаза смотрели на Эсвандиари и Киа. Эсвандиари тут же поднялся из-за стола и начал объяснять, говоря на фарси, Старк вклинился, представляя их сторону, и скоро оба они начали срываться на крик. Хусейн нетерпеливо поднял руку. – Сначала вы, ага Эсвандиари. Пожалуйста, говорите на фарси, чтобы мой комитет мог понимать, о чем речь. – Он бесстрастно выслушал витиеватую речь на фарси; его четверо «зеленых повязок» толпились в дверях. Потом он повернулся к Старку. – Капитан?
Старк был короток и прямолинеен.
Хусейн кивнул Киа.
– Теперь вы, ваше превосходительство министр. Могу я ознакомиться с вашими полномочиями, позволяющими вам отменять решения властей Ковисса и выездные визы для иностранцев?
– Отменять, ваше превосходительство мулла? Приостанавливать? Я тут ни при чем, – безмятежно проговорил Киа. – Я всего лишь слуга имама, мир Аллаха да пребудет с ним, и лично им назначенного премьер-министра и его правительства.
– Его превосходительство сказал, что вы утвердили приостановку виз.
– Я просто согласился с его желанием внести порядок в перестановку иностранных сотрудников.
Хусейн взглянул на стол.
– Это и есть разрешения на выезд вместе с паспортами?
У Эсвандиари пересохло во рту.
– Да, ваше превосходительство.
Хусейн собрал их все и передал Старку.
– Люди и самолет могут вылетать немедленно.
– Благодарю вас, ваше превосходительство, – ответил Старк; ему было очень тяжело стоять на ногах, и это напряжение начало сказываться.
– Позвольте, я помогу. – Мак-Айвер забрал у него паспорта и визы. – Благодарю вас, ага, – обратился он к Хусейну, в восторге от их победы.
Глаза Хусейна были таким же холодными и твердыми, как всегда.
– Имам сказал: «Если иностранцы хотят уехать, пусть уезжают, нам они не нужны».
– Э… да, спасибо. – Мак-Айверу совсем не нравилось стоять рядом с этим человеком. Он вышел. Локарт последовал за ним.
Старк между тем говорил на фарси:
– Боюсь, мне тоже придется полететь с этим самолетом, ваше превосходительство. – Он передал ему все, что говорил док Натт, и добавил по-английски: – Я не хочу уезжать, но, в общем, делать нечего. Иншаллах.
Хусейн рассеянно кивнул.
– Вам не понадобится выездная виза. Садитесь в самолет. Я все объясню комитету. Я прослежу за отлетом самолета. – Он вышел и отправился на диспетчерскую вышку, чтобы уведомить полковника Чангиза о своем решении.
Погрузка людей в 125-й завершилась практически моментально. Старк был последним, кто поднялся по трапу, ноги уже подгибались под ним. Док Натт дал ему достаточно обезболивающего, чтобы он смог подняться в самолет.
– Благодарю вас, ваше превосходительство, – попрощался он с Хусейном, перекрикивая вой двигателей; этот человек все еще вызывал у него страх и одновременно с этим нравился ему, он не знал почему. – Пусть Аллах дарует вам мир и покой.
Хусейна окружала какая-то странная аура.
– Продажность, ложь и обман противны законам Аллаха, не так ли?
– Да-да, это так. – Старк прочел нерешительность на лице Хусейна. Потом это мгновение миновало.
– Мир и покой Аллаха да пребудут с вами, капитан. – Хусейн повернулся и зашагал прочь. Ветер слегка посвежел.
Старк пошатываясь поднялся по трапу, держась здоровой рукой за поручень, ему хотелось уйти с высоко поднятой головой. Наверху он, вцепившись в поручень, обернулся на мгновение; в голове стучал молот, грудь пронзала сильная боль. Столько всего остается здесь, столько всего, слишком много, не только вертолеты и запчасти и все материальное – гораздо больше. Черт подери, мне следовало бы здесь остаться, а не уезжать отсюда. Он невыразительно махнул рукой тем, кто остались внизу, и поднял большой палец, с болью сознавая: он благодарен судьбе, что не стоит сейчас среди них.
Из окна кабинета Эсвандиари и Киа наблюдали, как 125-й покатил на взлет. Пусть Аллах проклянет их всех, пусть все они сгорят в адском огне за то, что вмешались, думал Эсвандиари. Потом он стряхнул с себя гнев, сосредоточив мысли на широком пиршестве, которое избранные друзья, отчаянно желавшие познакомиться с министром Киа, его другом и коллегой по совету директоров, подготовили для них, после чего их будут развлекать танцовщицы, за которыми придет черед временных браков…
Дверь открылась. К его безмерному удивлению, в кабинет вошел Хусейн, бледный от гнева, за ним следовала толпа «зеленых повязок». Эсвандиари поднялся с места.
– Да, ваше превосходительство? Чем я могу быть ва… – Его голос оборвался, когда один из «зеленых повязок» грубо отпихнул его в сторону, чтобы Хусейн смог пройти и сесть за его рабочим столом. Киа озадаченно остался сидеть где сидел.