– Что же ты такая прыткая? – Слышит позади себя спокойный тихий голос, наверно он был угрожающим, но тело отреагировало как на мощный афродизиак, выбросом очередной порции влаги.
Медленно повернувшись, уловила блеск глаз напротив, машина была далеко, так же, как и трасса, они добежали почти до самой лесополосы.
– Иди ко мне. – Тихая просьба, но всё тем же угрожающим тоном.
В ответ она только отрицательно покачала головой. Теперь, когда нет никого шанса на то, что Игорь придёт в себя, вдруг стало страшно, и этот страх сковал всё. Боль в горле и груди мешала дышать, каблуки увязли в рыхлой почве, и даже сделать маленький шаг не удавалось, поэтому она молча стояла, наблюдая за приближением хищника. Его движения стали плавными, но не предвещали ничего хорошего, его взгляд обещал все круги ада, а его руки уже готовы схватить её. Одна секунда и твёрдое горячее тело сковывает, его язык врывается в приоткрытый рот и с каждым ударом сердца пытается погрузиться всё глубже, не хватает воздуха, она задыхается. Но Игорь не отпускает, прижимая к себе сильнее, не даёт отстраниться и отдышаться, одной рукой давит на затылок, другой держит за спину. Поцелуй становится грубым, жёстким, животным, теперь он больше напоминает захват, властный, словно метит территорию. Губы болят от ссадин и укусов, когда Оксана попыталась вырваться и оттолкнуть парня, острые зубы прикусили нижнюю до крови, но она в ответ выдала что-то отдалённо похожее на стон. Его действия одновременно и пугали и возбуждали, низ живота ныл от желания, всё остальное тело от боли. Всё его показательное спокойствие исчезло, как только пальцы проникли под трусики, теперь осталась животная страсть и желание подчинить, заставить. И он заставлял. Не прекращая поцелуй, подхватил под попу, заставляя забросить на себя ноги, но желание вырваться не покидало и вскоре они вместе оказались лежащими на холодной траве. Только тогда Оксана заметила, что уже расстёгнут ремень брюк и пуговица на поясе, и их всё ещё сдерживала только застёгнутая молния, которая медленно разъезжалась под напором эрекции. Одним резким движением Игорь рванул её платье, подцепив пальцами на груди, и девушка осталась в трусиках и в обрывках когда-то белоснежной ткани. В попытке оттолкнуть грубые руки, была придавлена тяжестью мужского тела. Влажные губы исследовали её шею, грудь, сопротивляться больше не хотелось, но по-другому она не могла, как и сам Игорь, была бойцом в жизни, привыкла добиваться, а не плыть по течению. Все сопротивления пресёк грубый захват на шее, который сдавливал настолько сильно, что дышать уже не получалось, встретилась с пристальным стальным взглядом и обмякла в руках мужчины, забыв, что нужно вдохнуть, выдохнула ещё больше и едва не лишилась сознания. Его хватка ослабла, горячие ладони прошлись по голому телу сплошной линией, пальцы подцепили кружевные трусики, и ткань впилась в кожу, натягиваясь. Вскрик от обжигающей боли, и последнее препятствие удалено, теперь его ничего не останавливает.
Оксана закрыла глаза, полностью полагаясь на волю своего мужчины, слышала, как с металлическим скрипом до конца раскрылась ширинка, едва слышный шорох тканей и тяжёлое дыхание, возможно в этот момент парня настигли сомнения и он замер. Но уже в следующую секунду рывком перевернул Оксану на живот, подтянул к себе за бёдра, заставляя встать на колени, сам выставил её руки в упор и последовал резкий толчок, который едва не лишил шаткого равновесия. После, тёплые ладони снова погладили тело, подготавливая к следующему толчку, который оказался мощнее первого. И сдавленный стон за спиной указывал на удовлетворение. Череда резких, практически болезненных движений, заставляла шататься из стороны в сторону, удерживать равновесие уже не получалось, руки скользили по размякшей траве, пальцы путались во влажных стеблях, под ногти забивалась вязкая грязь. Оксана стонала, не переставая, она не привыкла к такому ритму, о то, что чувствовала, ей однозначно нравилось. Страшная и непознанная сила приносила удовольствие, которого она ещё никогда не испытывала, не было сравнения. Всё было впервые. Когда удары о влажные бёдра стали настолько сильными, что звук от их соприкосновения причинял больше неудобства, чем ощущения, испытываемые в тот момент, а захват на ягодицах стал каменным, Игорь кончил с протяжным стоном-рыком, вдалбливаясь в такое податливое тепло как в последний раз. Пару секунд отдышался, а затем отскочил как ошпаренный.
Всё вокруг хотелось бить и крушить, останавливало лишь то, что они находились в чистом поле, и крушить было попросту нечего. Так отвратительно парень не чувствовал себя никогда. Он и прежде с девками не особо церемонился, да и нравилось всем эта его грубость, но с Оксаной хотелось по-другому. Она казалась такой нежной, незащищённой, что парень впервые подумал о романтике, о долгих страстных поцелуях, о ласках, которые он попросту не умел дарить. С ней хотелось именно так, а получилось иначе. Вцепился пальцами в свои волосы, с желанием выдернуть их с корнями, пинал ногой воздух, сбивая торчавшую стеблями вверх траву. Хотелось выть как волку, и скулить как щенку, причём одновременно. Он даже брюки не снял, как с последней потаскухой, и сейчас не знает, как посмотрит ей в глаза. Нет, он не боялся, что она ему скажет, он боялся её осуждающего взгляда, и самое противное в том, что он этот взгляд полностью оправдал. Он обидел женщину, которую практически боготворил, с которой готов был сдувать пылинки, и защищать от всех вокруг, не смог защитить только от себя. Время от времени, во время борьбы, его сознание прояснялось, и он отступал, но как только получал новый отпор, инстинкт хищника заглушал весь разум и он нападал. Нападал, подчинял, подминал под себя. И только когда вошёл в неё первый раз, понял, что отступить не сможет. Это был первый раз, когда презерватив не понадобился и, чёрт возьми, этот секс того стоит! Чувствовать её обжигающее тепло, её влагу, её тело изнутри – новое и только с ней. На второй план отступили все предостережения, только бы это чувство не заканчивалось. Он скользил в ней, упирался внутри во что-то мягкое и упругое. И вроде разница совсем ничего, в миллиметре резины, но всё уже не то. Оксана едва держалась под его напором, да, можно сказать, что и не держалась вовсе, он держал её, насаживал на себя, пробивал изнутри, и это ему нравилось, то, что именно она сейчас рядом, и никакой другой уже не надо. Полностью чувство вины накатило, когда кончил, когда отпустило напряжение, которое закручивалось изнутри, словно штопор. Он всё ещё чувствовал, как горяча сперма врезается в её тело изнутри, и уже понимал, что это конец. И как гром среди ясного неба вопрос: «Почему она молчит?!»
Никогда в жизни так не боялся, как за неё сейчас. Оглянулся, Оксана сидела с расслабленной ссутуленной спиной, закрыв ладонями лицо. Плачет? Ей больно? Да всё что угодно может быть, пока он тут страдает от чувства вины. Ноздрями втянул ставший враз холодный ночной воздух и быстрыми широкими шагами приблизился. Она, казалось, не дышала, не подняла голову и не шевельнулась, сидела, поджав под себя разбитые колени и молчала. Секунда на раздумья и молниеносное решение. Рукой поднял её лицо за подбородок, взглянул в глаза и остолбенел. Они не были голубыми, они стали цвета грозовой тучи, мутного серого оттенка, с широкими зрачками, и ни грамма испуга. Это желание?.. Такое же, как и у него?.. Пока всматривался в идеальное лицо, не мог проронить ни слова, частыми рваными вдохами хватал воздух, но мозг отказывался работать. Работал только один орган, который, как и минуту назад, встал и прорывал бельё. На его немой вопрос ответом было такое же молчаливое согласие. Девушка аккуратно потянула на себя за ту самую руку, которая всё ещё впивалась в подбородок и, не отпуская взгляд, упала в смятую траву, притягивая к себе ближе. Стянула его расстёгнутую рубашку, обнажая торс, осматривая каждую впадинку, каждую мышцу. В этот раз всё должно было быть иначе, но ничего не вышло. Такое же быстрое проникновение, её мышцы, плотно обхватившие изнутри, и громкий стон наслаждения, который врезался вслух, и растворялся на пустынном поле.
– Оксана, – тихо позвал Игорь, переходя в более спокойный, размеренный темп, – что ты делаешь со мной?
– Я хочу, чтобы ты был рядом. – Такой же тихий проникновенный шёпот в ответ, и короткие звучные всхлипы на каждое его движение.
– Я не отпущу тебя никогда.
– Это я не отпущу тебя.
Эти слова, как самое драгоценное на свете, словно окрыляют, заставляют сердце стучать в бешеном темпе, а душу выворачивают наизнанку. Он ловил её стоны, поглощая их своим ртом, он целовал её распухшие губы, зализывая свежие раны. Он бережно поддерживал её спину, не давая жёсткой траве, впиваться в кожу. Тела настолько близко, что даже прохладному воздуху не хватает места, чтобы остудить их, холодный пот скатывался по гладкой спине, и нежные ладони гладили по ней же, оставляя следы ногтей, красные разводы, как свидетельство страсти. Оргазм был мощнее, чем в первый раз, отдышаться было невозможно, и Игорь упал на такую же задыхающуюся девушку, удерживая вес только на локтях.
– Я не отпущу тебя никогда.
– Это я не отпущу тебя.
Эти слова, как самое драгоценное на свете, словно окрыляют, заставляют сердце стучать в бешеном темпе, а душу выворачивают наизнанку. Он ловил её стоны, поглощая их своим ртом, он целовал её распухшие губы, зализывая свежие раны. Он бережно поддерживал её спину, не давая жёсткой траве, впиваться в кожу. Тела настолько близко, что даже прохладному воздуху не хватает места, чтобы остудить их, холодный пот скатывался по гладкой спине, и нежные ладони гладили по ней же, оставляя следы ногтей, красные разводы, как свидетельство страсти. Оргазм был мощнее, чем в первый раз, отдышаться было невозможно, и Игорь упал на такую же задыхающуюся девушку, удерживая вес только на локтях.
– Мне нравится твой оргазм. – С тёплой улыбкой проговорил он в губы, не решаясь скатиться и лечь рядом, хотелось защитить Оксану от того холода, который вовсю проверяет свою силу на его спине.
– А что, он какой-то особенный?
– Он настоящий, как и ты сама. Ты ведь мне не снишься?
– Только если в кошмарном сне. – Засмеялась она. – Игорь, ты романтик? Никогда бы не подумала.
– Наверно только с тобой. Поедем домой?
– Ну… – затянула с хитрым прищуром, – если конфликт улажен полностью и безопасности квартиры ничего не угрожает…
– Если сейчас не уедем, то продолжить придётся здесь.
– Ты не умеешь уговаривать.
Уткнулась в мощную шею, не позволяя отстраниться, и задыхалась от тех эмоций, которые наполняли её. Не хотелось возвращаться в реальность, она разобьёт их обоих, как мошек о лобовое стекло. Когда гонишь ночью по трассе двести двадцать, и на свет фар слетаются толпы малюсеньких насекомых и погибают под давлением ударной силы. Так и они сейчас, как только покинут это место, разобьются о стекло жизни, которая их окружает. Мальчик этого ещё не понял, а вот Оксана поняла, как только увидела его бездонные глаза над собой, которые искрятся счастьем и наполнены странной детской надеждой. Она навсегда разбилась о такую же детскую влюблённость и меньше всего желала этого ему, потому что поняла, что любит.
Время шло, и ночь взяла своё, уже остывшие от недавней страсти тела постепенно пробирал холод, и лежать на сырой земле и дальше было опасно для здоровья. Медленно поднялись, Оксана посмотрела на обрывки своего платья, не решаясь поднять их, Игорь этот её взгляд поймал и тут же накинул на плечи свою рубашку, застегнул на все пуговицы, укутывая.
– Пойдём, я не хочу, чтобы ты замёрзла. – С теплотой во взгляде проговорил он и потянул за руку, которую бережно сжимал в своей ладони.
Странно, как один и тот же человек, может быть и нежным, и таким грубым. Его поцелуи сменялись от тяжёлых, властных, до еле ощутимых, которые порхали как бабочки, закруживая в свой танец. Игорь усадил Оксану на переднее сидение авто, сам пристегнул ремень безопасности, который ещё в прошлый раз девушка проигнорировала и развернул машину в город.
– А куда мы ехали до сих пор? – Задумчиво уточнила она, всё ещё улыбаясь своему счастью.
– Сюрприз хотел сделать, но ты не дотерпела, решила угробить нас раньше.
– Прости.
– И ты меня. Мир?
– Временный. – Подмигнула и отвернулась, чтобы на лице не было видно этой глупой улыбки девочки-припевочки, которой быть уже не по годам.
Уже в квартире, приняли душ и поняли, что на подвиги больше не способны. И хотя Игорь ещё пытался проявить настойчивость, Оксана уже устраивалась поудобнее под одеялом. И только когда услышала за своей спиной мирное сопение, смогла уснуть и сама.
Утро началось с красивого рассвета. Встать нужно было пораньше, ведь работу никто не отменял, а, судя по тёмным силуэтам зданий, редкие из которых всё же удалось рассмотреть, Игорь жил совсем в другом районе. Поднялась по будильнику, не удержалась и ещё несколько минут понежилась в тёплых объятиях своего любимого мальчика, только глаза закрыть так и не рискнула, слишком заманчивым казалось предложение остаться. Выбралась из-под одеяла, посмотрела на голое мужское тело, провела пальчиком по гладкой груди и улыбнулась его реакции: Игорь сладко промурлыкал, притягивая подушку к себе поближе, аппетитно вытянул красивые тонкие губы, которые так смотрелись более пухлыми, да и вчерашние приключения ещё не улеглись. Тонкая простыня скрывала утреннюю эрекцию, будоража желание, и Оксана уговорила себя просто посмотреть, ведь вчера в полусонном состоянии, она так ничего и не увидела, не смотря на совместное принятие водных процедур. Увиденным оказалась и довольна, и шокирована, погладила столь полюбившийся орган, который, как тому и положено, потянулся к её рукам. Продолжать эти игры и далее было чревато последствиями, к которым её тело было не готово. Особенно протестовали колени, которые оказал стёртые в кровь. Квартиру она вчера тоже не видела, но и сегодня уделить ей внимание не получалось, нужно было поскорее возвращаться домой, пока хозяин не обнаружил пропажу из-под своего бока.
Проблемой стало отсутствие одежды. И это наверно первый раз, когда она была готова обрадоваться наличию хотя бы женского халатика в сугубо мужском шкафу. Но халатика, увы, не оказалось, впрочем, как и всех остальных атрибутов присутствия женской особи на его территории. Но на полках удалось отыскать поношенную майку и такие же потрёпанные джинсы. Оксана такие вещи относила к разряду носить нельзя, а выбросить жалко, поэтому, дабы избежать непонимания, выбрала именно их. Майка оказалась велика, что и не удивительно, да и джинсы пришлось подкатать выше косточек, но в сочетании с высокими каблуками уцелевших босоножек, выглядело по-разгильдяйски хорошо. Уже на улице поймала машину и к семи утра была у себя.
Во дворе встретила соседку, милую женщину, мать семейства, та как раз выносила мусор и, естественно, не минула Оксану.
– Привет, кого это ты раздела по дороге? – Улыбнулась соседка, пристально разглядывая.
– Да так, одного знакомого. – Не вдаваясь в подробности отмахнулась девушка.
– Видно, хороший знакомый, раз такие шмотки не пожалел.
– Да ну, перестань, чего тут жалеть-то?
– Ну, не знаю как кому, а для меня две штуки евро деньги.
– За это тряпьё?
– Может и тряпьё, только изготовлено в Европе под руководством модных дизайнеров. Оттого и сумма такая. Я такую маечку в нашем универмаге видала на манекене, так там нолики зашкаливали.
– Да? Значит, я практически ограбила человека? Хорошо, что хоть тебя встретила и не выбросила. – Уже на полном серьёзе добавила Оксана и скрылась в подъезде.
Соседке в подобных вопросах можно было доверять, она шмоточница ещё та, а уж что подороже, так и вовсе глаз намётан. Да, Оксана Владимировна, отстали вы от молодёжной моды. Стоимость делового костюма и рубашек, Оксана и сама могла на глаз определить, да ещё и производителя без лейбла назвать, а вот с майками, фуфайками, и джинсами дела обстояли куда хуже. Да и среди женской одежды предпочитала элегантную классику, а не спорт, который сейчас везде, даже кеды на шпильке придумали. Ошиблась конкретно, а ведь и правда, выбросить хотела. Придётся вернуть. Дома быстро привела себя в порядок, выискала в гардеробе чуть ли не единственный брючный костюм, который скрыл разбитые колени и посиневшие запястья, шею замаскировала кремом. Игорёк потрудился, негодяй! Работала от палки, так ничего за весь день и не сделала, морально готовилась к предстоящему разговору.
Как и догадывалась, мальчик уже послушно ждал под её дверью, да не один. Нет, нет, пришёл не с мамой, просить руки и сердца, а с огромным букетом цветов. Одарив Игоря снисходительной улыбкой, Оксана протиснулась к двери.
– Привет, это тебе. – С придыханием протянул он букет.
– Обычно цветы дарят «до», а не «после».
– Значит, я у тебя такой не правильный.
От этого «у тебя» сжалось сердце и Оксана скрипя зубами сдерживала виноватую улыбку.
– Не у меня. – Поправила она, но любовник всё пропустил.
– Почему сбежала утром, могла бы разбудить?
– А зачем? Да и вообще, ты мог бы и не приходить, одежду я всё равно ещё не постирала. – Пробормотала, отпирая замок.
– Какую одежду?
– Мне не в чем было идти и я взяла у тебя в шкафу майку и джинсы. Думала тряпьё, но соседка просветила, что дорогие шмотки. Вот я и говорю: постираю и верну.
– Какие шмотки, Оксан, что случилось? – Ничего не понимая, резко повернул её к себе лицом.
– Ничего не случилось, просто ты чего-то не понял. – Стараясь держать лицо и тон в узде, ровно повествовала Оксана. – Ночь была потрясающа, мне всё понравилось, ты отличный мальчик, но большего мне не нужно. – Она уже стояла на пороге, готовая в любой момент захлопнуть дверь.
– Что значит не нужно?
Сказать, что Игорь потерял в этот момент лицо, это ничего не сказать, он словно умер и в жизни его держала только мысль о том, что он что-то не правильно понял.