– Я могу к тебе прикоснуться?
Её губы еле шевелятся, теперь точно видно, что кровь у Оксаны, быстрой каплей набирается из ранки, но не успевает стечь вниз, потому, как она её слизывает.
– Почему ты спрашиваешь?
– Потому что я не верю в то, что это происходит. – Было ему ответом.
И он сам берёт её ладони в свои, поднимает к лицу. И она прикасается. Нежно, легко, словно к чему-то хрупкому, ранимому. До одури приятно и сладко, как в первый раз.
Шумное дыхание и тихие стоны, разрушающие внешнюю оболочку злости, неприязни. Губы сталкиваются между сильными толчками, пальцы сплетаются, не давая отстраниться. Вдруг красота и сладость мгновения пропадает, и Игорь с головой окунается во всё то дерьмо, в котором барахтался до этого. Он трахает Оксану за деньги, большие деньги. Она не пришла к нему сама. Она пришла отрабатывать долг и становится противно. Он снова впивается в её губы, проводя напористым языком по свежим местам укусов, срывая с губ болезненный стон, который теперь, полностью расслабившись, скрыть невозможно. Пальцы натирают набухший клитор, вызывая в её теле дрожь, болезненные стоны сменяются стоном удовольствия. Странное ощущение того, что он её втаптывает в грязь своими действиями, наверно так и есть, в ту самую грязь, в которую давно погрузился сам. Злость в крови смешалась с алкоголем, и теперь не осталось нежности. Грубая, суровая реальность, в которой она проститутка, а он клиент. И он наказывает её за то, что опустилась до такого, что согласилась, что стелется под него и стонет. Добившись её оргазма, врезается в мягкое тело несколькими резкими толчками и кончает сам.
Отдышавшись, когда глаза смогли сфокусироваться, видит перед собой её раскрасневшееся лицо, потерянный взгляд, она уловила перемену в его настроении. Теперь её руки упираются в его живот… как же это противно! Или ей самой противно прикасаться к нему? Новая порция ненависти и злобы накатывает. Снова рваный поцелуй, который в расслабленном теле вызывает отторжение и она пытается отбиться, но тщетно, мёртвая хватка.
Посмотрел в её глаза, нет, они даже не слезятся, а ведь должны, ей ведь больно. Неужели можно запрограммировать себя на боль и унижение?
– Понравилось? – Его голос звучит сипло и неестественно, предательски некрасиво.
– Понравилось. – Дерзко отвечает Оксана, за что получает пощёчину.
– А мне нет. Ты хорошая шлюха, Оксана, но не стоишь тех денег, которые мне должна.
В её глазах ни капли удивления или сожаления. В них ничего нет, маска, непроницаемая, такая же, как и у её бывшего мужа. Тот же пустой взгляд, словно под гипнозом, нечитаемый. Как же она на него похожа, не зря когда-то выбрали друг друга.
– На выплату долга по условию контракта у вас четыре дня. Предлагаю начать сейчас.
После этого он отпустил её руки, а она поднялась, одна нога замлела или просто запуталась, и сразу слезть со стула не удалось, но Оксана держалась до последнего, с уже привычным равнодушием выдохнула и вторая попытка удалась, теперь она стоит рядом, а ему холодно и одиноко… без неё.
– Я могу идти?
Её голос звучит сухо и отстранённо, не так, как он хотел бы. А что он хотел, не знал и сам, но только не этого. Она развернулась и сделала несколько шагов, стояла спиной, ждала ответа. Но ответа не было, Игорь ещё не решил, чего он хочет, наверно, никогда её не отпускать, но возможно ли это? Глянул на открытую шею, плечи, на прямую спину, желание разыгралось с новой силой мгновенно. И снова злоба, откуда её столько?.. Непокорная Оксана, почему она такая… сильная, неужели всегда была такой, или всё же хорошие учителя? А-а… к чёрту! Всех, и её в первую очередь! Резко поднялся, схватил её за шею и наклонил, прижимая щекой к столу. Она сдавленно крикнула, видимо, не рассчитал, ударил, но сейчас было не до этого. Задрал подол платья, забрасывая его на спину, погладил нежную кожу на ягодицах. Резкий удар, красный след от ладони и снова сдавленный, но уже скорее, писк, чем крик. Ещё удар, но она уже подготовилась, Игорь даже почувствовал, как грудь наполнилась воздухом и теперь Оксана не издала ни звука.
– Кажется, ты просила жёстко, да, детка? Ну, извини, за четыре года понятие жёстко изменилось. Придётся терпеть.
И резко вошёл, бить больше не хотелось, да и смысла нет, когда нет отдачи. Он хотел, чтобы попросила, чтобы остановила, чтобы заплакала, наконец. Да, сломать, растоптать, тогда будет проще забыть, она уже не будет идеальной мечтой, она станет как все, обычным ночным развлечением, каких у него множество. Заметил, как Оксана ухватилась пальцами за край стола, когда движения стали слишком сильными, толчки мощными. Любовался на её спину, на талию, за которую сейчас держался, такая тонкая, кажется, одно неверное движение и сломается, только не сломается, потому что Оксана не женщина, она кремень. Видел, как по бедру тонкой струйкой стекает его сперма, он ведь даже не подумал о предохранении, и сейчас не хочет думать. Этот раз должен запомниться им обоим. Сколько раз после их первой ночи он гнался за этим ощущением тепла и полёта, скольких перепробовал, но результат всегда был одинаковым. Даже подумал, что тот незащищённый секс был как наркотик, первый раз никогда не повторяется, а теперь знал, что повторяется. Она его наркотик и больше никто не нужен. Гладил спину, шею, плечи, вдалбливался в тело, но больше она не издавала ни звука. Чувствовал её напряжение и раздражался всё больше. Он хотел, чтобы она получала удовольствие, чтобы просила о продолжении, но её чёртова гордость и его упрямство всё испортили. Был только секс, похотливый, животный секс. Никаких чувств.
Когда кончил второй раз, не смог отойти от неё. Разумом понимал, что больше не притронется, чувство вины заглушило все остальные, но и отпустить не мог. С собой боролся, но безнадёжно. Отдышался, отошёл, Оксана спокойно поднялась и поправила юбку. Бросила на него колкий взгляд, почему-то показалось, что она над ним смеётся.
– Что-нибудь ещё? – Ещё и бровь изогнула, это невозможно!
Если бы не было так противно за себя, рассмеялся бы над её поведением. Как заправская шлюшка, отряхнулась и готова идти дальше.
– Нет, детка, ты не входишь в мою возрастную категорию – Попытался уколоть напоследок. – И сутенёру своему передай, что номер не прокатил.
Подошёл к столу, достал салфетки, вытер себя. Оксана невозмутимо вытащила одну. После с отвращением швырнула ему на стол, на то место, где он до этого держал её.
Расправила складки платья, было бы зеркало, наверно и улыбнулась бы своему отражению, шагнула к двери, щёлкнула замком, отпирая, нажала на ручку. Внезапно повернулась, и, дерзко улыбнувшись, добавила.
– И да, Игорёша, – этот её снисходительный тон добил окончательно, – включи телефон, там тебе человек дозвониться не может.
С этим и ушла, а он так и остался с перекошенным лицом, неудовлетворённым эго, и разбитым сердцем. Что-то ему не понравилось в её взгляде, едкий, цепкий, голос язвительный, чуть надменный. И телефон включил, правда, не мог понять, зачем его отключал… Ах, да, он же морально готовился к разврату. Оксаны рядом нет, он вроде получил, что хотел, только тошно и противно. Она была права – всё не так, не должно быть так.
Не успел телефон продемонстрировать чудеса навигации, и едва загорелись антеннки в правом углу, как и правда, раздалась вибрация, и на вызов он ответил несколько растерянным тоном.
– Игорь Дмитриевич, это Иванов. Тут металл доставили, а хранилище уже закрыто, кого вызывать.
– Какой металл?
– Ну, как заказывали. Накладные в порядке.
В горле появилось неприятное жжение, а в груди сдавленно потянуло, уставившись в одну точку, Игорь наклонился вперёд, цепляясь за голос из трубки, как утопающий за соломинку.
– Я не понял, когда?
– Да уже часа два как. Тут их главная приезжала, Оксана Владимировна, кажется, просила отзвониться вам, а вы молчите.
– Стой, стой, подожди… – В голове не просто беспорядок, там настоящий переворот. Что происходит?! – Подожди, Оксана сопровождала?
– Да, сама приехала, чтобы никаких проблем потом не возникло. Так что делать?
– Что делать, – горько усмехнулся он, – что делать… Звони, у кого там у нас ключи от хранилища пусть выезжают, я пришлю машину.
Истерическая улыбка уже расползлась по лицу и медленно превращалась в злой оскал. Перевёл взгляд на приоткрытую дверь и со всей силы метнул в неё телефон.
– Сука!
Выскочил в приёмную, в которой словно суслик, с идеально прямой спиной сидела секретарша, кажется, в этот момент она разучилась делать скучающий вид.
– Звони на пост охраны, быстро! Дементьеву не выпускать!
Тут же услышал звуковой набор на клавишах. Сам ждать не стал, метнулся к лифту, повезло, дверь открылась сразу, нервным, многократным нажатием насиловал кнопку вызова первого этажа, сжимал от беспомощности кулаки, когда двери, медленно, как черепахи поползли к центру, закрываясь. «Да кто же придумал эту тормознутую систему!» – взвыл он, упираясь ладонями в стенку лифта. На первом этаже выскочил, как с ускорением, весь взъерошенный, с невменяемым взглядом, с по-прежнему перекошенным лицом, он наткнулся на начальника охраны.
– Сука!
Выскочил в приёмную, в которой словно суслик, с идеально прямой спиной сидела секретарша, кажется, в этот момент она разучилась делать скучающий вид.
– Звони на пост охраны, быстро! Дементьеву не выпускать!
Тут же услышал звуковой набор на клавишах. Сам ждать не стал, метнулся к лифту, повезло, дверь открылась сразу, нервным, многократным нажатием насиловал кнопку вызова первого этажа, сжимал от беспомощности кулаки, когда двери, медленно, как черепахи поползли к центру, закрываясь. «Да кто же придумал эту тормознутую систему!» – взвыл он, упираясь ладонями в стенку лифта. На первом этаже выскочил, как с ускорением, весь взъерошенный, с невменяемым взглядом, с по-прежнему перекошенным лицом, он наткнулся на начальника охраны.
– Дементьева уже уехала. – Отрапортовал тот.
– Найди её! Быстро!
– Мне нужно пять минут.
– Действуй!
Закрыл глаза, мысленно досчитал до десяти, но успокоиться не получилось. Она провела его. Выставила идиотом. Сделала как мальчишку, она ничего не была ему должна. Что это тогда было? «Что же… умница, девочка, вернула мне той же монетой!».
А Оксана удалялась из центра города, только вот ироничная победная улыбка сползла с её лица, как только переступила порог кабинета. Было немного стыдно, немного противно. И почему-то унизительно. Хотя, почему? Ведь она его хотела. Его… такого, какой есть. И ни в чём не винила, потому что это мужчина, обычный мужчина с задетым самолюбием, получивший отставку. И конечно он чувствовал, как она к нему тянется, всё снова, как и в первый раз. Она спровоцировала, он воспользовался этим, наивно полагая, что ведёт в их игре. Получила, что хотела. Тогда почему так тошно?
Всё вышло как нельзя лучше. При помощи Данилы узнала фамилию, от которой зависел результат. Сама ему позвонила, с просьбой о помощи, впервые за десять лет. Он из Москвы смог выяснить то, что Витя не мог добиться почти две недели на месте. Дальше только её игра. Точная, размеренная, просчитанная. Сегодня с утра она встретилась с нужным человеком из таможенной службы, а, по совместительству, давним другом Колесникова-старшего. Понимающий мужчина не стал отнекиваться, раз уж на него всё равно вышли, но готов был выслушать условия сделки, предусмотрительно установив на приборной панели устройство, заглушающее возможную прослушку.
– Мне нужен пропуск. – Спокойно сказала Оксана, глядя на дорогу перед собой.
– И чем я могу вам помочь? – Глядя в ту же сторону, так же спокойно и немного равнодушно уточнил мужчина.
– Вы можете мне его выписать. Пропустить груз. Ведь ваш интерес дело третье, а я предлагаю за это конкретную сумму.
– А вы и расценки знаете? – Не без издёвки уточнил он.
– Вы мне сами о них расскажете. С Игорем Дмитриевичем проблем не будет, а вы в двойной выгоде.
– И почему вы так уверены, что меня это заинтересует?
– А почему нет?
Оксана посмотрела на него, слегка изогнув одну бровь, уголок губ пополз вверх, выдавая усмешку, практически победную.
– И с чего вы так уверены, в намерениях Колесникова?
– Кому как не мне о них знать. Цель у него несколько иная и он её добьётся вне зависимости от вас и вашей помощи мне. Так что ничего не потеряете.
– И эта цель вы?
– Нескромно, знаю.
– Ну, почему же… я его где-то понимаю. Хорошо. – Последнее слово прозвучало с особой твёрдостью принятого решения.
Уже через минуту перед Оксаной лежал клочок бумаги с суммой и номером счёта.
– Отключите свой прибор, мне нужно позвонить.
– Только без лишних телодвижений. – С еле уловимой угрозой проговорил он и переключил тумблер.
На это Оксана показательно хмыкнула, не в её интересах так рисковать.
– Сумма «б». – Проговорила она в трубку и сообщением выслала номер счёта.
– А что, были и другие варианты?
– Я предусмотрела многое.
– Но не всё?
– Тумблер, – усмехнулась она, – вы забыли об осторожности.
– Рядом с такой женщиной и не о том забудешь. – Не сдержался и улыбнулся, но не похотливо, это скорее было невинным флиртом. Переключатель передвигать не спешил, ждал ответного сообщения.
Через пару минут, его телефон завибрировал, информируя о новых поступлениях. Мужчина, просмотрев сообщение, приподнял брови и сдвинул переключатель с нужной точки.
– Здесь несколько иная сумма. – Словно с недовольством заметил он, лишнего брать не привык. Жадность не его порок.
– А это вам небольшой бонус за несколько часов молчания. Не нужно, чтобы господин Колесников знал то, что знать ему не обязательно.
– Я вас понял. – Мужчина передал уже оформленные документы, открыл дверь, чтобы выйти, но вдруг повернул голову на Оксану и лукаво улыбнулся. – Один вопрос. Дементьева, вы случайно не жена того самого Дементьева, извините за каламбур?
– Да, да, Феликс Эдуардович, а тоже вас сразу узнала.
– И как поживает «Голубая звезда»?
– Не поверите. – Широко улыбнулась Оксана. – При непосредственном участии Игоря Колесникова, коллекция, наконец, полная.
– Колечко, значит, у него было…
– У него.
– Удачи.
– Прощайте.
С Феликсом они познакомились случайно. Как раз перед свадьбой, ездили в Европу, а по возвращении их таможенная и пограничная службы, усиленно перетрясли. При этом умудрились испортить свадебный сюрприз Данилы: обнаружили драгоценности до момента их торжественного вручения. Как выяснилось позже, все документы были в порядке, но вот память осталась навсегда.
После этой встречи Оксана сопроводила машину к хранилищу, а сама направилась к Игорю за последним желанием. Сбылось. Только выть хочется.
Бросила на водителя решительный взгляд.
– Останови машину и выйди. Мне нужно позвонить. – Требовательно проговорила, пытаясь заморозить водителя взглядом.
– Оксана Владимировна, пустырь ведь! Давайте хоть до посёлка доедем.
– Тормози!
И голос её стал стальным, каким никогда не был на памяти молодого человека, и взгляд внушительный, не поспоришь. Сделал, как велели: остановил, вышел из машины и дверь за собой закрыл. Через тонированное стекло была заметна яркая подсветка телефона, но потом она исчезла.
Гудки шли невыносимо долго, несколько раз Оксана уже могла передумать и на очередной попытке сбросить вызов, тёплый бархатный голос подействовал как гипноз, не позволяя отстраниться.
– Я тебя слушаю. – Ровно, как всегда заботливо, проговорил в трубку Данила и замер в ожидании ответа.
Она уже давно не звонила сама, вопрос с бизнесом не в счёт, теперь, он чувствовал, ей необходима помощь. Его поддержка. И её нерешительность, её взволнованное дыхание… как хотелось сейчас увидеть, как покрылись румянцем её щёки, всегда покрываются от волнения, как она теребит ворот платья, как вспыхнут огнём её глаза, когда решение будет принято.
– Данила…
– Говори. – Его девочка как всегда теряется, нажим в голосе сейчас просто необходим.
– Дань, кажется, я ошиблась…
И она прислушалась. В ответ молчание, напряжённое, затянувшееся. Данила всегда размышляет напряжённо, не умеет уже по-другому, привык, что от его решений зависят человеческие судьбы, а сейчас, когда совет нужен ей, просто не имеет права ошибиться.
– Поговори с ним. – Выдал твёрдо и уверенно.
– А если…
– Тогда он не твой человек.
И короткие гудки. Вот и поговорили. Для кого-то несколько неброских слов, а для Оксаны целая история. Он прав, поговорить нужно.
Не успела об этом подумать, как свет фар автомобиля сзади приблизился вплотную, заставляя щуриться, глядя в зеркало заднего вида. Одинокая мужская фигура, преградившая его, мужчина замер в нерешительности, когда до её машины оставался один шаг, но наваждение прошло, и дверь с её стороны открылась.
– Нам надо поговорить.
Горящий взгляд, напряжённые челюсти, мощные пальцы, которые сейчас сжимают дверцу. Оксана вышла из машины, неприятный моросящий дождь мгновенно оросил лицо, волосы, стало холодно, зябко.
– Что ты хочешь знать?
– Всё!
«Да, а он действительно решился» – мелькнуло в голове. Как вовремя всё произошло.
Бросила короткий взгляд на водителя, тот стоял в стороне, несколько растерянный, на скуле в свете фар можно было разглядеть наливающийся синяк – Игорь постарался.
– Заберите из машины свои документы, куртку и телефон. Вызовите такси или кого-нибудь из сменщиков. Дальше я поеду одна. – Жёстким уверенным голосом проговорила Оксана, не гладя в сторону Игоря.
И водитель послушался, не смог возразить, когда она говорила таким тоном, ей никто не возражал.
– Езжай за мной. – Бросила Игорю и уселась на водительское сидение. Больше десяти лет не сидела за рулём… пора избавляться от страхов.
Машина развернулась на месте и теперь направлялась в противоположную сторону. Благо есть навигатор, без него справиться было бы сложно, тем более, ночью. Спустя час, две машин подъехали к дому в одном из элитных загородных посёлков, миновав пункт охраны, извилистой дорогой прибились к нужному месту. Чем дальше ехали, тем больше Игорь сомневался, он здесь никогда не был, и куда его ведёт Оксана, понимал смутно. Остановились перед массивными воротами, за которыми ничего не разглядишь. Несколько камер на них. Она остановилась, но мотор не заглушила. Через минуту ворота разъехались, и можно было въезжать во двор.