– Это не знак внимания, а просто автограф, – возразила она. – Теперь вы от меня отвяжетесь?
– Минутку…
Бондарь склонился над сигаретной пачкой, исписанной угловатым почерком Арианы. Импровизировать она явно не любила. Послание уложилось в две строчки:
НА ДОЛГУЮ ПАМЯТЬ. АРИАНА ПАТРИЧА.
– Тут неразборчиво. – Бондарь ткнул пальцем в последнее слово. – Патри… Патрисия?
– Патрича, – сказала Ариана.
Было очевидно, что она произнесла свою фамилию с некоторым смущением. Звучало это действительно не слишком благозвучно, но Бондарь восхитился:
– Как экзотично!
– Бросьте, – отмахнулась она.
– Погодите, погодите. – Бондарь как бы задумался, а потом театрально хлопнул себя по лбу. – Не так давно я слышал эту фамилию. Вообще-то я приезжий, но в Севастополе у меня много друзей. На прошлой неделе меня пригласили в одну компанию, и там кто-то хвастался, что у него роман с красавицей-гречанкой. – Бондарь почесал шрам на подбородке. – Кажется, это был изрядно подвыпивший морской волк. Забавный дядька.
– Понятия не имею, о ком идет речь, – отрезала Ариана.
– Разве у вас нет знакомых моряков?
– Ни моряков, ни летчиков, ни даже водолазов. Я предпочитаю общаться с людьми творческих профессий.
В ее глаза словно напустили тумана. Только что зрачки Арианы были серо-голубыми, и вдруг всякий намек на синеву из них испарился, сменившись сплошным стальным оттенком. Бондарю это понравилось. Если женщина упускает возможность похвастаться наличием поклонника, то на это должны иметься веские причины. Ариана определенно не желала откровенничать о своих отношениях с капитаном Малютиным. И поспешила прервать беседу.
– Думаю, для первого раза достаточно, – сказала она. – Было приятно поболтать с вами, но через пару минут начнется программа.
– Так подарите мне эти две минуты! – воскликнул Бондарь с жаром, которого он вовсе не испытывал. – Для меня встреча с вами – настоящий подарок судьбы.
– Глупости какие! – Ариана покосилась на картонку в руке собеседника. – Можно подумать, что я вас осчастливила.
– Представьте себе, – подтвердил Бондарь. – Хотел бы я преподнести вам ответный подарок.
– Свою роспись на сигаретной пачке? – Ее губы тронула ироничная усмешка.
Он напустил на себя таинственность:
– Что-нибудь более существенное… гораздо более существенное.
В глазах Арианы вспыхнули искорки неподдельного интереса:
– Кстати, вы ничего не рассказали о себе, Евгений… Евгений…
– Предлагаю перейти на «ты», – воспользовался случаем Бондарь.
– Чем же вы… ты… занимаетесь… занимаешься? Если это не секрет.
– Какие могут быть от тебя секреты? У меня в Москве собственное турагентство. Я приехал к вам, чтобы разработать концепцию нового маршрута.
– Ты не похож на бизнесмена, – заметила Ариана.
– А я к этому и не стремлюсь. По натуре я искатель приключений, а не деловой человек. Авантюрист…
– Это я уже поняла.
– С душой неисправимого романтика, – поспешил Бондарь закончить мысль.
С улицы донеслись пронзительные трели базук. Словно пара свихнувшихся балалаечников вздумала состязаться в громкости своих инструментов.
– Ну вот, ребята заиграли «Шербурские зонтики», – сказала Ариана, прислушавшись. – Как только номер закончится, я должна выйти на сцену.
Бондарь притворился опечаленным:
– Позволь мне хотя бы позвонить.
– У меня нет телефона, – ответила Ариана, проявляя все более явные признаки нетерпения. – Но вы можете заглядывать сюда, если возникнет такое желание.
– Мы опять на «вы»?
– Я имею в виду тебя и твоего приятеля.
– Это мой компаньон.
– Пусть будет компаньон. – Во взгляде Арианы безошибочно читалось недосказанное: «Плевать мне на вас обоих, на тебя и на твоего компаньона».
– Во сколько ты обычно освобождаешься? – не сдавался Бондарь.
Она высокомерно выгнула бровь:
– Около трех, а что?
От этого «а что» повеяло ледяным холодом, если не сказать вечной мерзлотой. Направившись ко входу на террасу, Ариана зацепила каблуком мраморный пол, и металлическая набойка взвизгнула, как если бы кто-то царапнул по стеклу гвоздем.
– Хочу пригласить тебя посидеть где-нибудь, – не сдавался Бондарь, шагая следом.
– Не выдумывай. Для ужина будет слишком поздно, а для завтрака – рано.
Они вышли на летнюю площадку, где музыканты наяривали последние такты «Шербурских зонтиков», ускоряя темп, как будто стремились перещеголять друг друга уже не в громкости, а в ловкости пальцев. Многие из присутствующих с интересом уставились на певицу и сопровождающего ее Бондаря. Сперва он решил, что они просто любуются красивой парой, но потом вспомнил про просвечивающиеся трусики спутницы и почувствовал себя человеком-невидимкой.
– Все равно я от тебя не отстану, пока ты не дашь мне еще один шанс, – твердо заявил он.
Смерив его оценивающим взглядом, Ариана сказала:
– Ладно. Уговорил. Подъезжай завтра после обеда на Фиолент.
– Что такое Фиолент?
– Мыс, где самое чистое море, самые отвесные скалы и самый пустынный пляж. Туда можно добраться двенадцатым и тринадцатым троллейбусом или на маршрутке.
– Я похож на человека, который ездит общественным транспортом?
– Но ты не при собственной тачке, верно? – усмехнулась Ариана.
– Как ты догадалась? – спросил Бондарь.
– Ты пил вино, а в Севастополе самые лютые гаишники в мире. Сесть за руль в нетрезвом виде отважится разве что сумасшедший.
На середине этой фразы оркестр смолк, и голос Арианы прозвучал чересчур громко. Некоторые из мужчин даже прервали созерцание ее трусиков, соизволив наконец поднять глаза. Половина из них впервые обратила внимание на лицо девушки.
– В общем, до завтра, – сказала она.
– Эй, как найти тебя в этом Фиолете? – поспешно спросил Бондарь.
Ариана обернулась не раньше, чем сделала два решительных шага в сторону эстрады.
– Сказано же тебе: пляж там пустынный, почти безлюдный. Доберешься по шоссе до остановки «Маяк» и смело спускайся к морю. Мимо не пройдешь, не волнуйся. – Она ехидно улыбнулась. – Тем более что мы загораем там всей компанией.
– Компанией? – вырвалось у Бондаря.
– Конечно, – подтвердила Ариана все с той же насмешливой миной. – Коллектив у нас маленький, но очень дружный. Мы практически не расстаемся.
– Надеюсь, мне удастся влиться в ваш дружный коллектив, – пробормотал Бондарь.
– Будет видно.
Больше Ариана не обернулась. Взывать к ее непреклонной и прямой, как доска, спине было бесполезно. Поэтому Бондарь перевел взгляд ниже. Виляющие при ходьбе бедра девушки удалялись от него не столь решительно, как ее спина. Она была заинтригована. Предназначенное расставание обещало встречу впереди.
* * *В половине четвертого ресторан покинули последние посетители. Бондарь с Костей сидели в заблаговременно пойманном такси и слушали музыку. Водитель дремал. Его ничуть не удивила просьба незаметно проследить за барышней, к которой якобы возревновал душной южной ночью один из клиентов. Водитель просто назвал свою цену и моментально отключился, привалившись к дверце. Из его приоткрытого рта вырывался густой запах уксуса и лука. Бондарь был вынужден выкурить лишнюю сигарету, чтобы не дышать этой гадостью…
Музыканты вывалились из ресторана оживленной гурьбой. Блондинка и скрипач уехали первыми, воспользовавшись услугами частника, подкарауливавшего клиентов в бежевой «Волге» с оленем на капоте. Остальные дружно полезли в припаркованный у входа микроавтобус.
– Надежды ма-аленький оркестрик, – фальшиво пропел Костя и похлопал водителя по плечу. – Проснитесь, граф, нас ждут великие дела.
Выждав пару минут, такси двинулось следом за микроавтобусом. Улицы были пустынны, приходилось соблюдать приличную дистанцию.
В просветах между домами мелькала гавань с огоньками кораблей. В открытые окна такси врывались то восхитительные ароматы цветочных клумб, то зловоние помоек. Такси обогнало ватагу матросов, горланящих песню про славный «Варяг». Слева промелькнула старинная пролетка. Голова запряженной в нее лошади склонилась до земли. Кучер притворялся, что любуется звездами. За его спиной находилась скамья, на которой лежал напившийся до беспамятства мужчина. Можно было не сомневаться, что если в его карманах остались деньги, то скоро это недоразумение будет исправлено.
Не доезжая до центра, микроавтобус свернул влево. Потянулись узкие извилистые улочки, уходящие вверх все круче и круче. Два следующих друг за другом автомобиля миновали парк, в котором самозабвенно стрекотали мириады цикад. В темноте промелькнула белая скульптура атлета, которую легко было принять за привидение. Под колесами такси бугрилась булыжная мостовая. Водитель, которому было велено ехать с выключенными фарами, скрипел зубами всякий раз, когда машину подбрасывало на очередной выбоине.
– Боюсь, он сотрет свои зубы до десен, пока мы доберемся до места, – шепнул Костя Бондарю.
Тот усмехнулся.
Обогнав остановившийся микроавтобус, они свернули за угол и попросили таксиста притормозить. Получив деньги, он лихо развернулся в узком проулке и покатил вниз. Бондарь поспешил присоединиться к Косте, который осторожно наблюдал за соседней улицей. Наполовину погруженная во мрак, наполовину выбеленная молочным лунным светом, она выглядела очень таинственной и совершенно пустынной.
– Я успел увидеть ворота, в которые они заехали, – тихо доложил Костя. – За ними большой двор, да и сам дом не маленький.
– Наша знакомая сменила адрес, – сказал Бондарь вполголоса.
– Твоя знакомая, командир.
Бондарь никак не прореагировал на упрек, прозвучавший в голосе напарника. Просто развил пришедшую ему в голову мысль:
– Еще неделю назад Ариана проживала недалеко от моря, в обычном многоквартирном доме. Какая нелегкая занесла ее в эту глушь? И почему они поселились все вместе?
– Темперамента этой сучки хватает на четверых, – проворчал Костя. – Знойная женщина. Еще и перед тобой хвостом вертит.
– Пускай вертит, – великодушно разрешил Бондарь. – Легче будет прищемить ей этот самый хвост.
– Гляди, как бы она тебе самому что-нибудь не прищемила.
Взгляд, брошенный на Костю, был достаточно красноречив, чтобы заставить его осечься на полуслове. Натужно закашлявшись, он буркнул:
– Это был перебор, командир. Извини. Просто, чем лучше я узнаю баб, тем меньше у меня желания взять одну из них в жены. Буквально все блядуют налево и направо. И о чем они только думают?
– Смысл жизни для женщин состоит как раз в том, чтобы вообще ни о чем не думать, – сказал Бондарь. – Это в идеале. Но реальность такова, что иногда им все-таки приходится напрягать мозги.
– А на уме одни мужики, – предположил Костя.
– Наивный мечтатель. Не мужики, а те материальные ценности и выгоды, которые от нас можно получить.
Произнеся эти слова, Бондарь расстегнул пиджак и проверил, не цепляется ли пистолет за пояс при вытаскивании. Костя оживился. Проделав то же самое, он сунул «люгер» обратно и спросил:
– Думаешь, придется провести маленькую артподготовку?
– Кто знает… – Бондарь пожал плечами. – Но, как говорят шведы, лучше быть молотом, чем наковальней.
– Предпочитаю быть кузнецом.
– Резонно. Давай-ка сориентируемся на местности.
Тщательно расправив полы пиджаков, они вышли из своего укрытия и двинулись вдоль улицы, на которой проживали музыканты из ресторана «Ярд». Стараясь держаться в тени деревьев, оба ловили каждый звук, каждое движение. Единственным свидетелем рейда Бондаря и Кости был кот, вылупившийся на них из-за соседского забора. Его сверкающие глаза неотрывно следили за крадущимися мужчинами.
Интересующий их дом был двухэтажным и с полуподвалом. Увитый виноградом до самой остроконечной крыши, он не спал, несмотря на поздний час. Окно на втором этаже светилось, но находилось слишком высоко, чтобы туда можно было заглянуть. Балкон с ажурной решеткой был пуст.
Пройдя мимо, Бондарь и Костя свернули в переулок, огибающий дом. Где-то залаяла собака, но тут же смолкла, словно устыдившись своего визгливого голоса. Поднявшись по каменным ступеням, напарники очутились на улице, тянувшейся параллельно той, где началась их прогулка. Эта улица пролегала выше по склону холма, однако дом отсюда просматривался тоже плохо, потому что его заслоняли деревья.
Вокруг не было ни одной живой души. Метрах в тридцати стоял продуктовый фургон, но ни внутри, ни поблизости никого не было. Стекла кабины были подняты, за ними не угадывались огоньки тлеющих сигарет.
– Подберемся поближе? – шепнул Костя, кивнув на дом.
– Не гони лошадей, – тихо посоветовал Бондарь.
Взобравшись на ограду, он тщательно осмотрел сад, через который тянулась дорожка из бетонных плит. Возле дома никого не было видно. В окне слева от двери вспыхнул свет и возник женский силуэт, но тут же исчез за задернутыми шторами.
Бондарь хотел спрыгнуть на землю, когда услышал приглушенные телефонные звонки. Их успело прозвучать всего два, но они определенно донеслись из интересующего дома Арианы. Значит, ее утверждение о том, что у нее нет телефона, было ложью. Впрочем, само по себе это не выглядело подозрительным. Красивые молодые женщины постоянно морочат голову своим ухажерам. С другой стороны, красивых молодых женщин частенько используют в своих целях различные спецслужбы.
Эти размышления были прерваны осторожным прикосновением к ноге Бондаря. Глянув вниз, он увидел запрокинутое лицо Кости. Напарник ткнул пальцем в темноту, давая понять, что там происходит нечто любопытное.
Распластавшись на каменной ограде, Бондарь посмотрел в указанном направлении. Сначала он не заметил ничего необычного, но потом увидел, что из приоткрытого окна фургона торчит какой-то длинный предмет.
«Гранатомет? – пронеслось в его мозгу. – Чушь собачья! Мы не в Багдаде и даже не в Грозном, чтобы допустить такую возможность. Подзорная труба?»
– Прослушка, – прошептал Костя.
Бондарь кивнул. Похоже, они видели перед собой прибор дистанционного улавливателя звуковых волн. Направленный на одно из окон, он фиксировал малейшие вибрации стекол, а те, в свою очередь, реагировали на звучащие внутри голоса.
С этим все было понятно, хотя догадка не принесла Бондарю ни малейшего облегчения. Итак, у них появились таинственные конкуренты. Кто они такие? Служба безопасности Украины? Агенты вражеской разведки? Местные бандиты? Ответ на эти вопросы мог бы здорово облегчить задачу, поэтому Бондарь не удивился, когда Костя осторожно похлопал его по плечу и кивнул на автофургон.
– Попробую заглянуть внутрь, – прошептали его губы.
Возникла длительная пауза. Это был слишком рискованный план. Но никакого другого выхода все равно не было, поэтому Бондарь благословил Костю утвердительным кивком. Его снятый с предохранителя «люгер» наблюдал за уходом напарника с таким же неослабевающим вниманием, как он сам.
* * *– Моё се-е-ердце ас-та-на-вилось, мое се-е-ердце за-мер-ло…
Стоило Косте затянуть песню, как длинный предмет втянулся в кабину фургона.
Ощущая под собой прохладу сырых, замшелых камней, Бондарь застыл на ограде подобно изваянию, которое, потехи ради, снабдили настоящими живыми глазами. Хотя какая уж тут потеха. Напарник находился в той ситуации, когда до смерти четыре… три… два шага.
Пошатываясь, он остановился возле заднего колеса и принялся расстегивать ширинку, не забывая оглашать округу пьяными воплями.
– Моё се-а-а-рцэ-э ас-танавилс-ссссс…
Его язык якобы заплетался, но Бондарь не сомневался, что Косте понадобятся доли секунды для того, чтобы выхватить пистолет в случае опасности. Оставалось надеяться, что он не перепутает руки по запарке. Потому что левая Костина пятерня сжимала отнюдь не рукоять «люгера».
– М-м-моё с-серцццц…
Песня смолкла. Бондарь явственно услышал журчание струи, пущенной Костей. Он расположился таким образом, чтобы вовремя отреагировать на внезапно открывшуюся дверцу.
Она действительно распахнулась, хотя немного позже. Сначала завелся двигатель автофургона, выбросив в ночной воздух дымную струю перегоревшего бензина. А потом уж из кабины высунулся полноватый мужчина, который негодующе завопил:
– Ну ты, алконавт хренов! Вали отсюда! Ишь, нашел место…
В его руках не было никакого оружия, и он не спешил спрыгивать на землю, поэтому Костя как ни в чем не бывало продолжал мочиться на облюбованный скат. А за его спиной возник еще один мужчина, держащий в руке пистолет. Окрик водителя понадобился для того, чтобы заглушить звук открываемой двери, расположенной в задней части фургона. Бондарь не знал, сколько еще людей может скрываться внутри. Он видел перед собой только того противника, который уже занес пистолет, чтобы опустить его на Костин затылок.
Придерживая правое запястье пальцами левой руки, Бондарь выстрелил.
Флоп! Подкравшийся к Косте мужчина дернулся и выронил пистолет на дорогу. В черном провале открытого фургона расцвел алый мак ответного выстрела, сопровождаемый характерным металлическим щелчком. Кто-то очень профессионально откликнулся на вспышку «люгера». Настолько профессионально, что по костяшкам пальцев Бондаря хлестнуло каменное крошево, высеченное пулей из ограды. Возможно, только навинченный на ствол глушитель помешал противнику сделать более точный выстрел.
Раненный Бондарем мужчина еще только оседал на землю, когда в игру вступил Костя, попытавшийся достать водителя. Его «люгер» беззвучно выплюнул огонь. Водитель заорал как ошпаренный, но тем не менее умудрился спрятаться в кабине и ударить по газам.
В черном чреве сорвавшегося с места фургона клацнул второй выстрел, прощальный. Завизжали покрышки, и, опасно накренившись, фургон исчез из виду.