Мое мнение такого – «на ловца и зверь бежит». Думаю, это самая подходящая фраза. Конечно не бывает без исключений, но все же это правило, пилоты никогда не лезут к бортпроводницам первыми, они джентльмены все как на подбор.
Но почему тогда этот пилот-блондин так странно себя ведет со мной, задумалась я. Хотя что тут странного, задалась я вопросом. Он ни разу не дал понять, что я ему интересна, он лишь сказал, что хочет хинин. Блин, надо было в Яндексе посмотреть, что это, злилась я потому, что не изучила в Интернете значение слова.
– Я сам покормлю пилотов, – сказал мне Никита, улыбнувшись. – После взлета сразу иди в эконом.
– Хорошо, – обрадовалась я, ведь так на это рассчитывала. Через двадцать минут после взлета табло «Пристегните ремни» выключилось, мы расстегнули свои ремни безопасности и принялись за работу. Никита готовился обслуживать одного пассажира бизнес-класса и кормить пилотов, я же пошла в полный эконом к девчонкам. Когда я пришла Света и Марина уже подготовили тележки к обслуживанию и пошли раздавать прохладительные напитки и поздние ужины, я же стала готовить чай и кофе на кухне.
– Оксана, там пассажир пьет водку! Что делать? – подбежала ко мне Марина, бортпроводница с налетом в два месяца.
– В смысле?! Нужно забрать алкоголь, ты что не знаешь инструкций? – удивилась я.
– Ну, да, знаю, помоги, – спокойно сказала мне коллега. И я глазами дала понять: «Веди». Она стала протискиваться между столпившимися пассажирами у туалета, я последовала за ней.
– Вот, – указала Марина на пассажира явно иранской внешности.
– Здравствуйте, – улыбнулась я нарушителю правил. – Пожалуйста, отдайте мне бутылку, на борту запрещено распивать спиртные напитки, в том числе приобретенные в дьюти фри в Шереметьево, я верну ее после посадки, – сказала я ему, а он засмеялся.
– Да, ладно вам, – начал он кашлять от смеха.
– Я сейчас вам вручу письменное предупреждение, повторяю снова, отдайте мне бутылку, – сказала я серьезно и пассажир сразу же вручил мне алкоголь.
И тут мне вспомнилась похожая ситуация также с иранцем, произошедшая со мной несколько лет назад, когда я была совсем юной бортпроводницей и когда еще была торговля алкоголем на борту при перелетах по России.
***
– Сколько я должен? – спросил пассажир Оксану, когда она, будучи ответственной за торговлю, все еще не могла получить деньги за покупку водки, которую он нагло открыл в ее присутствии и пил из горла. Оксана назвала нужную сумму, а пассажир-иранец достал из кармана огромную пачку пятитысячных купюр.
Он стал отсчитывать купюры и махать ими перед носом бортпроводницы, спрашивая, достаточно ли. Она схватила пачку банкнот, достала из нее одну пятитысячную, вернув остальные, и стала рыться в своем кармане в поисках сдачи. Сдачи не хватало, все-таки торговля сегодня шла не очень.
– Вы подождете, когда я наберу необходимую сумму сдачи или приобретете что-то еще? – спросила Оксана, злобно сверкая глазами.
– Я подожду, – сказал пассажир, снова отхлебнув полный глоток водки.
– А теперь, пожалуйста, верните мне вашу бутылку, приобретенную в дьюти фри, на борту запрещен прием алкогольных напитков, я ее упакую в пакет, опломбирую и верну ее вам после посадки, – сказала Оксана спокойно, еле сдерживая свои эмоции ярости.
– Вы с ума сошли! Я ее купил как раз, чтобы выпить в полете! – смотрел иранец с красными от алкоголя глазами.
– Я делаю вам последнее предупреждение, за которым последует письменное предупреждение от командира воздушного судна. Отдайте мне бутылку!
– Ой, да, ладно, фиг с вами, забирайте, – фыркнул пассажир и отдал бутылку, которую Оксана сразу же упаковала в пакет и закрепила пломбой. Ее она убрала в бардачок на кухне и села на джам-сит 3L, закрыв лицо руками. Слезы полились рекой. Ее раздирали мысли, правильно ли она выбрала профессию, да, она много путешествует, встречает много прекрасных людей, но в то же время встречает и много неприятных личностей. Стоит ли этого того?!
***
Закончив обслуживание эконом-класса, я вернулась в бизнес. Первое, что меня интересовало, это то, что же сказал КВС.
– Что он сказал??? – спросила я Никиту.
– Ты о чем? Кто что сказал? – уже начал задавать вопросы наш бригадир.
– Ну КВС! Я же не принесла ему хинин.
– Ааа, – засмеялся Никита. – Он ничего не говорил. Я зашел, спросил, что будут пить, есть, они поели и попили, сначала ел, кстати, второй пилот, твой КВС обошелся только бутербродом и зеленым чаем, – улыбался мне во все зубы старший бортпроводник. Ну значит, все нормально, надеюсь, он не напишет на меня кляузу, думала я.
До посадки еще было полтора часа, я решила перекусить и взяла себе порцию морского черта. Рыба не вкусная, но это единственное, что осталось. И я стала пить кофе с сахаром, у меня очень пересохло во вру, во-первых, потому, что на борту самолета влажность на уровне 10 процентов, и, во-вторых, потому, что я так опростоволосилась перед пилотом.
Меня редко так привлекают мужчины, обычно я никогда не теряюсь в их присутствии, но он, он совсем другой, он вводит меня в ступор. И тут я услышала, как открылась дверь в кабину пилотов, кто-то вышел, а бригадир зашел.
– Вы так и не побаловали меня хинином, – услышала я, жуя невкусную рыбу. Я повернулась с набитым ртом и увидела КВСа, он стоял в форме пилота, которая выгодно очерчивала его идеальную фигуру. Я сглотнула, комок не шел в горло, я не успела даже толком пережевать пищу.
– Я не знаю что это, – сказала я невнятно правду с полным ртом.
– Я, видимо, вас отвлекаю от ужина, извините, – улыбнулся мне пилот. Он подошел к откидному столику и наклонился к тележке с напитками, открыл ее и достал оттуда Швэпс. Я смотрела на него, не моргая. Швэпс это хинин, задалась я беззвучным вопросом.
– Вот видите, – наклонился он ко мне с баночкой Швэпса и пальцем указал на состав напитка. Там значилось: вода, лимонный сок, лимонная кислота, сахар и хинин. Я же почти не смотрела на алюминиевую банку, я смотрела на него, пилот был так близко, у меня есть всего секунда насладиться его присутствием, тем более он не видит, что я замечаю только его. И КВС взглянул в мои глаза, в них читалась доброта и снисхождение, никакого намека на интерес. Он смотрел на меня как на ребенка, глупого ребенка. А я невесть что надумала, стала я злиться на себя.
– Не буду вас отвлекать, пойду умою лицо, – сказал мне пилот, имя которого я так и не знала, хотя еще перед взлетом он говорил приветствие пассажирам своим приятным голосом по громкой связи и представлялся. Почему я не услышала его имени, просто идиотка, еще больше я стала на себя злиться.
Он зашел в Lavatory и закрыл дверь. Я же продолжила свой ужин, хотя есть совсем не хотелось, поэтому я убрала тарелку и приборы в тележку, вытерла руки и рот влажной салфеткой и вышла в салон проверить обстановку. Мне нужно отвлечься хотя бы на секунду.
Пассажир бизнес-класса спал с наклейкой на кресле «Не будить», поэтому я решила заглянуть в эконом. Там была почти такая же обстановка, все спали, за исключением нескольких пассажиров, что смотрели фильмы на своих планшетах. Я зашла на кухню, чтобы проверить девочек и увидела необычную картины. Светлана положила два контейнера с напитками на пол, накрыла их двумя пледами, а сама легка поверх этой незамысловатой кровати размером 40 на 120 сантиметров и накрылась.
– Светлана, что ты делаешь? – спросила я ее тихо.
– Сплю, – с закрытыми глазами сказала она.
– Иди в бизнес-класс, садись на последний ряд, поспи там. И почему вы по очереди не отдыхаете? Девочки, ну вы даете! – удивилась я им.
– Ну, мне запрещали сидеть на креслах пассажиров, – сказала Марина.
– Я никому не скажу, и вообще что за глупости, ты не имеешь права сидеть рядом с пассажиром, но если в салоне полно свободных кресел, почему бы тебе не присесть не на глазах пассажиров, – улыбнулась я ей. Света сразу же встала, поставила контейнеры на место и пошла в бизнес. Уф, думаю, прошло достаточно времени и КВС уже в кабине, решила я и пошла обратно.
Глава 8
Как я и полагала, ни на кухне, ни в Lavatory бизнес-класса пилота уже не было, он вернулся в кабину. Зато на кухне был Никита, он складывал закуску для бригады из бутербродов и фруктов на поднос, накрыл его салфеткой и пошел в эконом, чтобы отдать девочкам. Я же взяла мороженое, что нам загрузили лишним на прямой пролет и, усевшись на свою станцию, стала уплетать. Шторка в бизнес-класс открылась, пассажир зашел на кухню.
– Здравствуйте, милая дама. Не сочтите за труд, налейте-ка мне виски, я скоро вернусь, – сказал он мне и зашел в туалет. Я встала со своего джамп-сит, убрала мороженое и стала готовить виски со льдом, добавив к нему тарелочку лимонов. Пассажир вышел из Lavatory и сразу же без лишних разговоров залпом выпил виски.
– Еще, пожалуйста, – улыбнулся он и пошел к своему креслу. Я же снова наполнила рокс виски «Чивас», поставила все на поднос и отнесла единственному пассажиру бизнес-класса.
Пассажир вновь выпил виски залпом, когда я только ставила тарелочку с лимонами на столик у его левого подлокотника.
– Еще! А хотя дайте мне бутылку, – засмеялся он.
– Давайте я лучше вам снова налью и буду наполнять столько, сколько вам потребуется, – улыбалась я ему вполне искренне. Его зияющий красный нос выдавал человека, у которого были некоторое проблемы с алкоголем, но ни мне же его учить, вдруг я подумала.
Я снова и снова наполняла ему рокс, пока виски не закончился, тогда я открыла шкалик – маленькую бутылочку виски «Чивас».
– Может вам сделать небольшой перерыв, молодой человек, – спросила я уже еле сидевшего на своем кресле пассажира. Молодым человеком я звала его не по своей воле, еще во время приветствия пассажиров бизнес-класса в мои обязанности входит выяснение пожеланий паксов относительно того, как к ним обращаться. Вот он мне и сказал, чтобы я его звала молодым человеком, хотя на вид ему было около пятидесяти.
– Милая барышня, – обратился молодой человек ко мне. – Разрешите вас отблагодарить, – улыбнулся он мне и схватил за руку. В руку он вложил какие-то бумажки, я высвободила запястье и вышла из салона на кухню. В ладошке у меня лежала одна пятитысячная купюра и визитка.
На визитке была очень уважаемая фамилия, а главное – его должность, надо же, подумала я, я же знаю этого человека, хм, странно, почему я его не узнала. Возможно сказалось то, что когда его видишь по телевизору, у него более презентабельный вид.
Мои мысли прервал звук захлопывающейся двери в пилотскую кабину, КВС снова вышел, сразу же в кабину заскочил наш бригадир, чтобы не оставлять второго пилота одного. Это также делается в целях безопасности перелетов.
– Оксана, разрешите вас пригласить на ужин, – вдруг сказал он мне, когда я зажимала в руках деньги и визитку именитого человека.
– Ой, вы серьезно? – не поверила я.
– Вполне, – улыбнулся он мне.
– А как вас зовут? – вдруг спросила я, ведь до сих пор этого не знала. И вообще, надо немного повыпендриваться, он все-таки заинтересован во мне!
– А фамилия моя, фамилия моя слишком известна, чтобы я ее называл, – вдруг процитировал мой герой знаменитую фразу из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию», это было так к месту, что заставило нас засмеяться одновременно и от всей души.
– Ну, а если серьезно, то меня зовут Петр, не слишком красивое имя, – снова он мне улыбнулся. Я молчала, смотрела на него и беззвучно радовалась тому, что наконец он совершил первый шаг!
– Я согласна! – сказала я и часто заморгала, видимо, желая продемонстрировать свои ресницы.
– Вы согласны, что мое имя не слишком красивое? – засмеялся Петр.
– Нет, нет! Я согласна на предложение пойти поужинать, – совсем осмелела я.
– Отлично, тогда давайте обменяемся телефонами, чтобы после рейса не потеряться. – он достал свой iPhone 6 и стал слушать мой номер, я его продиктовала и уже ждала, что он скажет свой. – Я позвоню, – снова он улыбнулся мне и позвонил в кабину, ему открыли и он скрылся.
Я стояла потерянная, не знаю, то ли мне радоваться, что наконец-то он обратил на меня внимание и попросил номер телефона, то ли плакать, ведь то, что он взял номер, еще не значит, что он позвонит! А вдруг он коллекционер номеров телефонов девушек?! От этих мыслей мне стало противно. Я положила свернутые в руках деньги и визитку в карман пиджака и стала доедать растаявшее мороженое.
Я взглянула на часы, ого, через 10 минут будем готовиться к посадке. Эти часы мне подарил пассажир еще чуть более года назад. Ситуация была очень забавной.
Тогда была Олимпиада в Сочи и я еще не работала в восьмом отделении, я работала ответственной за торговлю на борту. И пассажир сразу же спросил меня, нет ли в наличии игрушки в честь Олимпиады – леопарда. Игрушка была, что, кстати, удивительно, ведь в основном представители Аэромара комплектовали тележку только мишкой.
А тут был леопард. Оказывается, этот пассажир очень много летает и только сейчас ему попался леопард. Радости его не было предела, посему он подарил мне часы на мой выбор. Выбор мой не учитывал правила авиакомпании, они не были с черным ремешком и белым циферблатом с четкими цифрами, по сути на них не было и цифр, там были лишь крошечные штрихи в районе 3-ки, 6-ки, 9-ки и 12-ти. Они были золотого цвета, это украшение, а не часы, но и по ним я научилась узнавать время, хотя и не сразу. Он купил игрушку за 1000 рублей и подарил мне часы за 150 евро, странный гражданин, но кто я, чтобы ему возражать?!
Мы начали готовить кабину к посадке, будить пассажиров, помогать им убрать столики, открывать шторки и поднимать спинки кресел в вертикальное положение. Все безоговорочно выключили свои устройства на время посадки, многие вместо телефонов взяли в руки газеты и журналы.
Я же вернулась к своей станции, кухня уже была полностью готова к посадке, ведь еще до подготовки салона я закрепила все тележки, закрыла все юниты, вылила кофе, чай, молоко, сливки и неизрасходованные напитки в унитаз, а коробки и бутылки выкинула в урну.
Мы заняли свои позиции и начали проводить 30-секундный настрой к посадке, что гласят правила безопасности. Наш КВС посадил самолет очень мягко, пассажиры взорвались аплодисментами, как вдруг я услышала хлопок, который меня очень насторожил.
– Что это? – спросила я бригадира Никиту.
– Не знаю, – смотрел он на меня испуганными глазами. Хотя он и бригадир, но летает он намного меньше моего, его налет всего год и два месяца. Я же еще не на должности бригадира по той простой причине, что умудрилась схлопотать «Красный фонарь» еще в начале своей деятельности.
Самолет продолжил руление к своей стоянке и через пару минут остановился, на удивление, ни один пассажир не встал во время рулежки, все сидели тихо и смирно, ожидая, в случае опасности команды.
Никита схватил трубку и начал говорить по громкой связи: «Дамы и господа, мы совершили посадку в аэропорту Омска, местное время 4 часа 40 минут 21 апреля, температура воздуха минус 4 градуса Цельсия…»
Я слушала Никиту и ломала голову, что же произошло, тем временем сам бригадир внимательно изучал происходящее на улице в иллюминатор. Потом он быстро набрал пилотам, те его успокоили и мы услышали стук в дверь 1L. Стучал представитель компании, всё, значит можно открывать дверь.
Но сначала, сначала Никита взял трубку и произнес: «Внимание бортпроводников, переведите дверь в положение Disarmed, проверить дверь напротив». Мы начали переводить дверь по чек-листу, сначала 1R, потом 1L. Это дотошность нужна в первую очередь потому, что несколько раз в год бортпроводники случайно открывают двери в режиме Armed, что чревато очень серьезными последствиями, в том числе ранением или, еще хуже, смертью того, кто мог находится под дверью.
Ведь в момент открытия двери в режиме Armed сразу же начинает надуваться трап, надувается он за считанные секунды, человек просто не успеет убежать. Кроме того, даже если никто не пострадал, компания теряет убытки за задержку вылета, а то и вообще отмену рейса в таких ситуациях, ведь надутый трап так легко не сдуешь и вернешь на место, он требует работы профессионалов.
Никита открыл дверь.
– Что за задержка? – улыбнулся нам представитель Аэрофлота.
– Не знаю, после посадки был какой-то звук.
– Пассажир какой-то испугался что ли? – снова засмеялся председатель.
– Нет, что-то другое, – не оценил его шутки Никита.
Я передала пиджак пассажиру бизнес-класса, который мне сказал напоследок: «Уважаемая барышня, звоните, буду ждать звонка, вы же не хотите всю жизнь здесь работать?»
Я кивнула в знак прощания и поправила пилотку, которая стала съезжать, ведь я ее даже не успела толком закрепить. Пассажиры эконома уже напирали в кухню бизнеса, мы сначала выпустили единственного вип-пассажира, а через минутку стали выпускать остальных.
После сто двадцати повторений фразы «До свидания, все доброго!» мой язык стал заплетаться. Хотелось помолчать, что я впрочем и сделала. И тут гурьбой налетели уборщики.
– Девочки, – обратились ко мне и Никите специалисты клининговой компании.– А можно сока немного? – улыбались они во все зубы. Никита достал два пакета апельсинового сока и вручил уборщицам. Я же стала внимательно наблюдать за тем, как проводят уборку и не подкладывают ли что-нибудь под кресло. А Никита со вторым пилотом и другими бортпроводницами побежали курить. И я одна осталась на воздушном судне, пытаясь контролировать его от разграбления. Вообще, оставаться на борту одному бортпроводнику категорически запрещено, хотя это мало кого волнует. КВС же проводил осмотр самолета снаружи, пытаясь выяснить причину хлопка после посадки. Через пару минут он поднялся и сказал.
– У нас лопнуло колесо, придется нам здесь задержать, пока не доставят новое и не установят. Это почти сутки, – сказал мне Петр.
– Ого! А почему лопнуло? – удивилась я.