Не то чтобы он тогда придавал этому значение, но раз или два, когда они были вместе, Уэлдону казалось, что на ее задорном личике мелькало выражение откровенной скуки. Но если ей с ним скучно, зачем было назначать свидания? Определенно не ради его красивых глаз или денег. Ни тем, ни другим он не обладал.
В ее квартире он был всего два раза до сегодняшнего дня. И ни в тот, и ни в другой раз ничего не произошло, кроме относительно невинных поцелуев. И он совершенно определенно не оставлял у нее дома своих запасных рубашек.
И это подводило к нынешней пятнице. Джин, к его удивлению, позвонила ему в редакцию, и ее голос, когда она пригласила его заглянуть на пару глотков, звучал взволнованно.
Но в последнюю минуту Пит Бранд отправил его на задание. Это отняло почти час. Так что он прибыл к Джин немного позже пяти, вместо четырех, как планировал.
Сейчас Уэлдон щурился на бутылку, стоявшую перед ним на стойке бара. Она была больше чем наполовину пуста. Еще один глоток, и он поедет в здание «Пайонир» держать ответ.
Полицейский врач сказал, что Джин была убита около четырех часов. Если бы он приехал туда как предполагалось, он мог спасти ей жизнь.
Уэлдон вышел из бара и поехал в город в «Пайонир». Он поставил машину на стоянке рядом со зданием и пошел к главному входу. Ранневечернее небо было затянуто мрачными облаками, и в воздухе ощущалось приближение дождя.
Наверху, на третьем этаже, в отделе городских новостей, он направился в огороженный стеклянными стенами уголок главного редактора.
Пит Бранд сидел за своим столом, откинувшись во вращающемся кресле и глядя в потолок. Это был высокий, угловатый мужчина далеко за сорок, с удлиненным, мрачным лицом и прилизанными черными волосами, на висках тронутыми сединой. Он увидел Уэлдона и сказал:
— Заходи и садись, Дейв.
Уэлдон сел на стул напротив редактора по другую сторону широкого стола. Зажег сигарету. Он чувствовал себя одуревшим от виски и осознал, что с утра ничего не ел. Он молча смотрел на Бранда, ожидая.
Бранд забарабанил пальцами по поверхности стола.
— Ты убил эту женщину? — резко спросил он.
— Нет, конечно нет, — ответил Уэлдон. — Я встречался с ней всего несколько раз. Ничего серьезного. Фактически, я едва ее знал.
— Понятно. — Бранд что-то тихо мурлыкал про себя. — У меня один человек и фотограф в городе, охотятся по этому делу. Капитан Снайдер темнит. Типа «арест ожидается в ближайшее время, но на данном этапе заявлений не будет».
Уэлдон беспокойно задвигался на стуле. Хотелось бы знать, что думает Бранд. Наверняка ничего хорошего.
— Пит, я сожалею об этом, — сказал Уэлдон, — но это только одно из тех паршивых дел, которые случаются нередко.
Бранд коротко хохотнул.
— Да, только одно из тех дел. Уверен, это утешит мою жену.
Уэлдон тихо застонал. «Дейли Пайонир» принадлежал жене Бранда, Айрис, которая унаследовала его, вместе с кучей денег, от отца. Из практических соображений, Питер Бранд вел дело. Это не означало, что Айрис не имела голоса. Она к тому же держала в своих руках все финансовые дела и выказывала твердое и абсолютное неприятие всего, что могло каким-то образом повредить ее положению одного из общественных лидеров города.
Уэлдон тихо спросил:
— Ты хочешь, чтобы я сам ушел, или подождать, пока ты меня уволишь?
Бранд не отрывал глаз от своих рук.
— Пока что мы оставим все как есть. — Он отвернул манжету рубашки и взглянул на часы. — Я должен идти. У нас сегодня вечером гости.
— О'кей, — Уэлдон медленно поднялся. — Я…
Внезапно Бранд взорвался:
— Неужели у тебя совсем нет каких-либо соображений по этому поводу? Что-нибудь, что женщина могла сказать тебе, какое-нибудь мимолетное упоминание другого приятеля, кого-то, кого она боялась, — ничего?
— Нет, Пит. Совсем ничего.
Редактор отодвинул назад кресло, встал. Его темные глаза впились в Уэлдона.
— Я бы только хотел быть уверенным в тебе, абсолютно уверенным, что ты не имеешь никакого отношения к этой кутерьме.
— Не имею. Я клянусь тебе, если это чего-то стоит, что знаю об этом не больше, чем ты.
Они вдвоем вышли из офиса, спустились на лифте и пересекли гулкий вестибюль. Снаружи на темном небе тучи сгустились. Редкие капли дождя начали падать, когда они завернули за угол здания к стоянке автомобилей. Бранд остановился около своего большого сияющего седана.
— Куда ты сейчас направляешься? — спросил он, открывая дверь.
— Домой, наверное. Ждать, когда Снайдер явится ко мне с наручниками.
— Очень остроумно, — сказал редактор.
С коротким кивком он сел в машину и в следующий момент выезжал со стоянки.
Уэлдон потащился к своему старенькому форду. Дождь пошел сильнее. Это полностью соответствовало его настроению. Какое-то время он бесцельно ездил по городу. Потом поехал домой, в свои две комнаты с ванной в запущенном многоквартирном доме на окраине делового района.
Он вошел в квартиру, включил свет, огляделся. Прошел в спальню, открыл стенной шкаф. Посмотрел рубашки, висевшие на перекладине. Двух не хватало. Никаких догадок по поводу того, как давно они исчезли, у него не было.
Повернувшись, он посмотрел на дальнее окно. Совсем рядом с ним проходила пожарная лестница, а он никогда не давал себе труда его запирать. Любой, кто хотел, мог войти и выйти.
Но зачем? Создать впечатление, что Уэлдон и Джин Деннис были чем-то большим, чем просто друзьями, положив пару паршивых рубашек в ее квартиру? Если полиция принимает версию о том, что он и Джин были любовниками, то это дает ему — по крайней мере, в их представлении — серьезный мотив для ее убийства: ревность, ненависть, любое извращение, которое, предположительно, вытекает из сомнительных любовных связей.
Ясно одно — убийца знает его, по крайней мере то, где он живет и что он и Джин провели несколько вечеров вместе. По каким-то причинам он хотел, чтобы выглядело так, будто Уэлдон был тесно с ней связан, хотел подставить Уэлдона, чтобы отвести возможный огонь от себя.
Уэлдон бродил по маленькой квартире, пытаясь понять, не исчезло ли что-нибудь еще. Казалось, все было на месте. Однако он никогда не был хорошим хозяином. Десятки людей могли пройти через его квартиру, и, скорее всего, он не заметил бы никаких следов их присутствия.
Он вспомнил тот единственный раз, когда Джин была здесь. Она хотела посмотреть, как он живет. Одного взгляда ей было достаточно. «Что, здесь пронеслось торнадо?» — смеялась она. Уэлдон пробормотал какое-то неуклюжее объяснение и увел ее как можно скорее.
Виски, которое он выпил раньше, перестало действовать. Он чувствовал тошноту, болела голова. Это, во всяком случае, можно вылечить. Он отыскал непочатую бутылку бурбона. Не успел он вылить, как зазвонил телефон. Он неохотно вышел в гостиную, поднял трубку.
— Да, — сказал он устало.
— Это ты, Уэлдон? Снайдер говорит.
— Прекрасно, — горько проговорил Уэлдон.
— Спокойнее. Какой у тебя тип крови?
— Тип 0. А что?
— Везунчик. Мы это проверим, и если ты лжешь, то ты попался.
— Но…
Уэлдон прервал его:
— Вы не могли бы объяснить, о чем вы говорите?
— Тот маленький кусочек ногтя, который ребята нашли в квартире Деннис — он был на ковре в спальне, — оказался ее ногтем. На нем было пятнышко крови и парочка микроскопических кусочков кожи. Тип крови АБ. Так…
— А вы случайно не подумали осмотреть этого идиота управляющего, Джонсона?
Капитан засмеялся:
— Да, было дело. Ему ни капельки не понравилось, когда мы велели ему раздеться. На нем ни царапины — по крайней мере, ничего свежего. Кроме того, у него, как и у тебя, тип 0.
— Жаль, — сказал Уэлдон. — Что теперь происходит? Вы нашли брата Джин? Я говорил вам о нем.
— Нет, мы не нашли его. В сущности, я не думаю, что он существует. Он не работает в рекламном агентстве, которое занимается паблисити нашего конгрессмена здесь, или в каком-нибудь другом агентстве, из тех, что мы уже проверили.
Уэлдон задумался.
— Я начинаю думать, что Джин Деннис вообще не существовала.
— Забавно, но я с тобой согласен. В этой квартире и в сумочке женщины не было ни единой вещички, которая бы указывала, кто она такая была. Ни водительских прав, ни писем, ни счетов, не было ничего, за исключением небольшой дорожной сумки, которую мы нашли на полке в стенном шкафу, с инициалами. Но не Д. Д., a Л. Н. Кое-что еще было в этой сумке — тысяча четыреста долларов с мелочью, наличными.
— Ничего себе!
— Ты пока еще не выпутался, Уэлдон, так что не вздумай вдруг уехать из города. — Голос капитана посуровел. — Но я думаю, ты можешь вынуть свою машинку и начать выстукивать свою очередную миленькую историю о назойливости полицейских и тотальной глупости официальных лиц. Твоя последняя статья о полиции мне доставила истинное удовольствие. В самом деле.
Капитан отключился. Уэлдон стоял, глядя на телефонную трубку. С кривой улыбкой он осторожно положил ее на рычаг и потянулся за бутылкой бурбона. Он чувствовал себя лучше. Внезапно он понял, что голоден как волк. Он быстро принял душ, побрился, потом оделся и направился к выходу из квартиры. Он уже взялся за ручку двери, когда опять зазвонил телефон. «Теперь что?»
Он ответил, и сразу же испуганный голос выпалил:
— Это Дейв Уэлдон? Слушайте, Уэлдон, я должен вас увидеть. Прямо сейчас.
— Кто это?
— Это Джонсон — вы знаете, я видел вас сегодня днем. Я сожалею обо всем этом. Но вы должны помочь мне. Больше некому. Я не могу идти в полицию, сейчас нет. Но…
— Хорошо, хорошо, успокойтесь, Джонсон.
— Я знаю, кто это был, кто убил ту женщину. Я не был уверен раньше, но теперь уверен. — Он издал звук, похожий на что-то среднее между смехом и всхлипом. — Я видел этого человека два или раза входящим в квартиру этой женщины, всегда поздно вечером. Сегодня днем я опять его видел. Он вошел через черный ход и поднялся по запасной лестнице. Это было около четырех часов. Он не знал, что я видел его…
— Кто, Джонсон? Кто это был? — настойчиво кричал Уэлдон. Джонсон продолжал бубнить, как будто не слышал:
— Я знал имя этого человека. Я решил разузнать, несколько дней назад. Подумал, что это может когда-нибудь пригодиться. Потом, сегодня днем, когда мы обнаружили, что женщина мертва, я подумал, что есть шанс отхватить кое-что. Поэтому я так себя и вел. Помешал вам преследовать этого малого, когда он удрал через кухонную дверь. Потом, когда полицейские наконец ушли, я позвонил ему, сказал, что нам бы лучше поговорить. Он пришел ко мне час назад. Он не пытался прикидываться. Просто спросил, сколько я хочу. Потом он предложил мне эту сделку.
Джонсон остановился, переводя дыхание. Уэлдон молчал. Он боялся, что человек запаникует и повесит трубку. Он переложил телефонную трубку к другому уху. Влажной ладонью свободной руки провел по рубашке.
Джонсон судорожно сглотнул, вздохнул и продолжал:
— Он хотел, чтобы я помог ему кокнуть вас, Уэлдон. У вас есть что-то, я не знаю что, но он отчаянно хочет это заполучить. Он боится вас, понимаете? Я не пойду на это. Обвинение в убийстве мне ни к чему. Я ему это сказал, и он наставил на меня пистолет. Пошел на меня. Но я распахнул дверь моей квартиры и побежал, он за мной, выскочил из дома и рванул. Каждую секунду я ожидал, что он станет палить, но он этого не сделал. Но преследовал меня. В конце концов я стряхнул его. По крайней мере, я так думаю. Уэлдон, помогите мне.
— Где вы?
— Телефонная будка на заправочной станции в двух кварталах вниз по улице от нашего дома. Угол Третьей и Гарвей. Приезжайте.
— Кто был этот человек? Скажите мне!
Но Уэлдон кричал в пустоту.
Долю секунды он колебался, кусая нижнюю губу. Потом положил трубку и выбежал из квартиры. «Сначала найти Джонсона. Потом связаться с капитаном Снайдером. Но сначала к Джонсону».
Уэлдон достиг угла Третьей и Гарвей меньше чем через пять минут. Но с тем же успехом это могло быть и через пять лет, в смысле помощи, которую это оказало Джонсону.
Уэлдон припарковал машину, направился к волнующейся толпе людей на углу напротив закрытой станции обслуживания. В проезде стояла полицейская машина, красные огни на крыше мигали. Уэлдон пробирался сквозь толпу, пока не увидел телефонную будку, разбитое стекло в ее складной двери, и распростертое тело. Полицейский в форме наклонился над ним.
Человек рядом с Уэлдоном возбужденно говорил:
— Такой дьявольщины в жизни не видел. Просто как в кино или телевизионной пьесе. Я стоял на своем пороге, через улицу. Заметил, как здесь шла машина, очень медленно. Она остановилась прямо там, у обочины, и пух, пух, пух. Прямо так. Потом рванула вниз по улице, шины аж завизжали. Этот человек, он выпал из телефонной будки…
Уэлдон не стал ждать продолжения. Он вернулся к машине, сел в нее. Сжал кулак и ударил по рулевому колесу. Уехал.
Дежурный сержант в помещении Северного отделения полиции сказал ему, что капитан уже ушел. Уэлдон поблагодарил сержанта, вышел из старинного здания и вернулся к машине. Вероятно, он мог бы найти Снайдера дома.
Он уже было поехал к Снайдеру, но вдруг осознал, что не знает его адреса. Его собственная квартира была недалеко, поэтому он заехал туда, тяжело поднялся по лестнице на второй этаж и вошел в квартиру. Нашел телефонную книгу, перелистал ее до страницы на «С».
Джонсон сказал, что у Уэлдона есть что-то, чего хочет убийца, хочет отчаянно, достаточно для того, чтобы убить. Джонсон много сказал, но только не имя убийцы. А без этой малости все остальное было бесполезно.
А так ли это? То, чего хочет убийца, по всей вероятности, нечто материальное, — дала ему Джин Деннис. Только это имеет какой-то смысл. Но дело в том, что Джин Деннис ничего ему не давала.
Уэлдон медленно обвел глазами неприбранную гостиную. Он опять вспомнил, что Джин Деннис однажды была здесь. Но он каждую минуту был с ней. У нее не было возможности что-то припрятать. Нет, подожди, не каждую минуту.
Она сказала, что хочет пройти в ванную. Там она была одна.
Уэлдон торопливо пошел в спальню и в смежную с ней ванную. Он отбросил в сторону грязное белье в углу. Там ничего не было, так же как и под проржавевшей металлической раковиной или за ней, ничего в аптечном шкафчике, кроме беспорядочной кучи принадлежностей для бритья, зубных щеток и тому подобного, и ничего на полке над раковиной. Вот и все, что здесь было. Что ж, идея казалась такой замечательной.
Он повернулся к двери. Потом взглянул через плечо на унитаз. Чувствуя себя несколько глупо, он подошел, поднял крышку бачка и заглянул внутрь. И там-то это и было, погруженное в темноватую воду, — маленький сверток, завернутый в пластик.
Уэлдон погрузил руку в бачок, достал пакет. Вскрыл его. Внутри верхней пластиковой обертки была другая, что делало содержимое непромокаемым, внутри второй обертки находилась плотно свернутая бумага и что-то еще — золотое обручальное кольцо. Уэлдон с удивлением взглянул на него. Потом медленно развернул бумагу. Это было брачное свидетельство, составленное десять лет назад в каком-то городке в Мэриленде, удаленном отсюда на полконтинента. Уэлдон прочитал имена, вписанные в документ. Одно было «Лола Норис». В квартире Деннис была найдена сумка с инициалами «Л. Н.».
Потом другое имя, мужское, бросилось в глаза Уэлдону и ошеломило его. Он внезапно сел на унитаз, глядя на имя неверящими глазами.
Но так оно и было. «Питер Джон Бранд», — прочитал он вслух.
— Это я, — сказал голос из открытой двери. — Нет… Не шевелись, Дейв. Не двигайся.
Уэлдон взглянул на главного редактора «Пайонира», на пистолет в его руке, опять на его решительное лицо. Бранд слегка помахал пистолетом.
— Ты, Пит? — с запинкой проговорил Уэлдон. — Я не понимаю…
Дуло пистолета было направлено Уэлдону в грудь.
— Дай мне эту проклятую бумагу и кольцо.
Уэлдон протянул их, и Бранд, быстро глянув, засунул в карман пиджака. Уэлдон в изумлении покачал головой:
— Но как?..
— Очень простая, мрачноватая сказка, — сказал Бранд. — Давным-давно я женился на девушке по имени Лола Норис, в Мэриленде. Примерно месяцев через шесть она мне надоела. Я сбежал, но не побеспокоился развестись. В конце концов осел здесь. Шло время. Если я вообще и думал о Лоле, то только в том смысле, что она, вероятно, оформила развод. Мне не составило труда устроиться в «Пайонир». Вскоре у меня очень неплохо закрутилось с дочкой босса…
Уэлдон провел пальцем по воротничку. Пот градом катил по его лицу.
— И что потом?
Бранд продолжал:
— Я женился на этой даме. Старик очень кстати умер примерно в то же время, и я сделал карьеру. Но слишком громкую. Мое имя как редактора «Пайонира» упоминалось в других газетах. Лола увидела его. Как только она сумела выудить у какого-то простачка деньги на дорогу, она прибыла сюда. Она называла себя Джин Деннис, но то была моя собственная прелестная Лола. Она не оформила развод, что делало меня двоеженцем. Можешь себе представить, что бы моя жена сказала на это? Я откупался от Лолы месяца два. Остальное ты можешь себе представить. Она стала жадничать, хотела больше и больше.
Бранд криво улыбнулся:
— От нее нужно было отделаться. Но после того коктейля в отеле она сказала, что имеет запасной козырь. Я видел ее с тобой в тот вечер. Поэтому поверил ей, когда она сказала, что отдала тебе запечатанный конверт со свидетельством о браке, сказав, чтоб ты его вскрыл, если с ней что-нибудь случится…
Уэлдон перебил:
— Она никогда ни слова не говорила мне о чем-нибудь подобном.
Бранд вздохнул:
— Теперь я это знаю, но сейчас уже несколько поздно. Ты должен винить Лолу — или Джин, если хочешь.