— Убить? – директор встал с кресла. – Нет, вы слышали – убить!
К кому он обращался? Вроде в кабинете кроме них никого не было. Ева заподозрила неладное. Она так стремительно ворвалась в директорскую, что могла кого-то не заметить. С трудом, точно сам воздух мешал ей двигаться, она повернулась вокруг своей оси. Позади нее возвышался Сергей собственной персоной. Его губы изогнулись в ядовитой усмешке. При виде его веселья остатки боевого пыла в одночасье покинули Еву.
— Как я и говорил, — обратился Сергей к директору, — девочка дезориентирована. Но это и не удивительно. Потеря матери – тяжелая травма.
— Вам обязательно надо показать ее психологу. Я слышал, они творят чудеса.
— Спасибо за совет. Я непременно им воспользуюсь. Мы все так волнуемся за нашу малышку.
Они обсуждали Еву, будто ее не было в кабинете. А Сергей, однако, умен. Догадался, что она пойдет искать помощи у взрослых, и опередил ее. Теперь все будут думать, что у нее нервный срыв из-за смерти матери, и никто не помешает ему обстряпать его черные делишки.
В кабинет вразвалочку, точно к себе домой, вошел Алекс. Вылитый отец: та же ухмылочка и надменный взгляд. Ни слова не говоря, он забрал у нее рюкзак, схватил ее повыше локтя и потянул в коридор. Какое время до Евы долетали обрывки разговора Сергея с директором, но шум коридора быстро их заглушил.
— Убейте меня сразу. К чему тянуть? — свежий воздух одурманил Еву. Ни секунды более она не вынесет этого кошмара.
— Что за нелепые фантазии? – изумился Алекс. – Никто не помышляет о твоем убийстве.
— Значит, все еще хуже, — она всхлипнула, – вы будите мучить меня до тех пор, пока я не убью себя сама. — У тебя богатое воображение. Боюсь тебя разочаровать, но у нас другие планы, — он наклонился к ней и прошептал на ухо: — ты нужна нам живой.
У Евы подкосились ноги. Она бы упала не будь рядом Алекса: вместо того чтобы грохнуться на асфальт она завалилась на него, цепляясь за шелковую рубашку как за спасательный круг.
— Полегче, милая, — он усмехнулся, — нас неправильно поймут.
Осознав смысл грязного намека, Ева отскочила от Алекса с такой прытью, словно он был раскаленной сковородой.
— Даже не думай, — она погрозила ему пальцем, подозревая, что выглядит глупо, но рядом с Алексом она теряла здравый смысл. Он действовал на нее, как Кашпировский на телезрителей.
— Вы еще здесь?
От вопроса Сергея она подпрыгнула на месте. Таким темпами она быстро сделают из нее неврастеничку.
Сергей прошел мимо, знаком велев следовать за ним. Если наедине с Алексом еще можно было найти общий язык: пару раз он разрешил ей прогуляться по парку (естественно, в его сопровождении), то рядом с отцом он превращался в бездушного исполнителя. Нисколько не заботясь о Еве, он грубо сжал ее руку и силой поволок по улице.
— Я могу идти сама, — прошипела она, борясь с цепкими пальцами.
— Ева, — Сергей заговорил с ней напрямую, чего не случалось со дня их знакомства.
Алекс, разжав пальцы, подтолкнул ее вперед, и Ева пожалела, что он ее отпустил. Уж лучше терпеть выходки брата, чем столкнуться с гневом отца. Она поравнялась с отцом, которого считала самозванцем, и как преданный щенок заглянула ему в лицо.
— Ты совершила непростительную глупость.
— Непростительную? – переспросила Ева.
— Именно так, — он шагал, заложив руки за спину. – Мне следует наказать тебя.
Ева проглотила ком в горле. Алекс упоминал, что она нужна им живой. Хорошо бы, он не ошибся.
— Я запрещаю тебе выходить на улицу без моего ведома. Учеба в колледже закончилась, у нас впереди целое лето, чтобы познакомиться поближе.
Зачеты с экзаменами были сданы, и просторная комната Евы превратилась в темницу. Ее не выпускали из дома. Берегли так, словно она редкая и чрезвычайно хрупкая вещь, для которой опасен даже солнечный свет. Быть затворницей ей не нравилось, но для побега требовалась веская причина, а пока ей не причиняли вреда, да и бежать было некуда. К тому же Алекс – верный цепной пес Сергея – никогда не дремал на посту.
В дверь постучали. Она приготовилась послать незваного гостя подальше, но он, не дожидаясь позволения войти, открыл дверь. Неплохо бы врезать щеколду. Только кто ж ей позволит. Ева с тоской наблюдала за тем, как Алекс по-хозяйски разгуливает по ее спальне.
— Не пройтись ли нам? Сегодня прекрасная погода.
— Я скорее отрежь себе ногу, чем пойду куда-нибудь с тобой, — Ева скрестила руки на груди. Пусть прочувствует, каково это, когда тебе через слово грубят.
— Ты забавная, — сказал он сквозь смех. – Неужели тебе по нутру торчать здесь днями напролет?
— Нет. Но я не собачка, чтобы меня выгуливать.
— Верно, — он щелкнул пальцами. – Но тогда и не скули, когда станет невыносимо сидеть в четырех стенах.
— Убирайся из моей комнаты! – она указала ему на дверь. Мало того, что она в его полной власти, так он еще и оскорбляет ее.
Уходя, Алекс произнес:
— Мы тебе не враги. Чем быстрее ты это поймешь, тем проще будет нам всем.
Дверь уже пять минут как закрылась за парнем, а Еву все еще трясло: то ли от злости, то ли от страха. Она встала около окна на то самое место, где стоял Алекс. Отсюда открывался вид на подъездную дорожку к дому и газон. И то, и другое было в идеальном состоянии. Псевдопапаша исправно следил за домом. Он выглядел даже лучше, чем при матери. Чего нельзя было сказать о розе, растущей в горшке на подоконнике. Она словно попала под кислотный дождь. Листья истончились и пожухли, приобретя грязно-коричневый оттенок. Лепестки кремового цвета свернулись и опали. Ева коснулась увядшего растения, убеждаясь, что оно ей не привиделось. Она была готова присягнуть, что минуту назад цветок был в порядке. Что бы это значило? Ей срочно требовалось с кем-нибудь обсудить гибель растения.
Каждому новому родственнику выделили отдельную спальню. Еве виделась злая ирония в том, что комнат было ровно шесть. Мать, покупая особняк, точно предвидела, сколько людей здесь будет жить.
Ни разу с въезда в дом Сергея и его отпрысков, Ева не заходила в эти комнаты. Сегодня она нарушила это негласное правило. Не утруждая себя стуком, она распахнула первую на пути дверь, выпятив грудь, словно Матросов готовый броситься на амбразуру.
Виктория в спортивном костюме застыла в нелепой позе посреди комнаты. Широко расставив ноги, она скрутилась в области талии, касаясь правой ладонью стопы левой ноги, а левую руку подняв к потолку. С экрана телевизора женщина в лосинах вещала о том, как благотворно влияет данная поза на мышцы пресса и ног. Вслед за женщиной Вика вытянулась в струну, а после сложилась пополам, прижав ладони к полу. Попробуй Ева повторить эту стойку, сломала бы себе позвоночник в районе поясницы.
— Что ты делаешь? – поинтересовалась Ева.
— Занимаюсь йогой, а ты меня отвлекаешь, — Вика выпрямилась, поставила видео на паузу и, уперев руки в бока, удостоила взглядом незваную гостью. — Чем обязана?
— У меня цветок завял, — призналась Ева.
— Я похожа на садовода? Полей его, что ли.
С начала домашнего ареста их с Викой отношения перешли в стадию охлаждения. Сестра всячески подчеркивала дистанцию между ними, не упуская случая намекнуть, что подругами им не быть.
Впервые попав во владения Вики, Ева не удержалась от осмотра: комната была обставлена по-спартански, будто здесь жила не молодая девушка, а отставной военный. Вещи лежали строго на своих местах. Не было ни рюшей или тем более страз, ни косметики на трюмо, ни мягких игрушек. Ничего, что дорого девичьему сердцу. Единственным атрибутом, намекающим, что здесь все-таки жила девушка были коробки с туфлями на каблуках, ровными рядами поставленные вдоль стены.
Углядев на прикроватной тумбе пистолет, Ева от неожиданности икнула. От блеска хромированного ствола рябило в глазах. Пистолет был огромным, игнорировать его было нереально.
— Что это? – Ева указала на оружие.
— Странная ты сегодня. Сначала про цветок рассказываешь, теперь пистолет не узнаешь.
— Он настоящий?
— Зачем мне игрушечный?
Виктория задала вопрос с таким искренним недоумением, что Ева сразу поняла – незачем.
— Ты хранишь в спальне пистолет?
— А где мне его хранить? Под раковиной или в сливном бачке?
Виктория не видела ничего странного в ситуации. Оружие для нее было нормой. У кого-то на тумбе сидит плюшевый зайка, а у кого-то лежит пистолет. Дело вкуса, не более того. Это обыденное отношение к потенциально опасному предмету напугало Еву похлеще садистских замашек Алекса.
— Он заряжен? – пистолет приковал Евин взгляд.
— Полная обойма. Хочешь, научу стрелять? – предложила Вика.
Ева не на шутку испугалась за душевное здоровье старшей сестры. Виктория прочла ответ на лице Евы и тот ее обидел.
Ева не на шутку испугалась за душевное здоровье старшей сестры. Виктория прочла ответ на лице Евы и тот ее обидел.
— Если это все о чем ты хотела поболтать, то я продолжу занятия, – она включила видео.
Ева вышла из комнаты, как сомнамбула. Прислонилась к стене и невидящим взором смотрела перед собой. Она попала в лапы к гангстерам! Не успела она до конца проникнуться этой мыслью, как кто-то тронул ее за плечо.
— Ты в порядке? – спросил Макс.
— У меня цветок завял, — глупо улыбаясь, сообщила она.
Макс часто заморгал, не найдясь с ответом.
— А еще у Вики в комнате вот такущий пистолет, — Ева показала размер оружия – сантиметров тридцать, подумала и развела ладони шире.
— Она любит оружие. Это в некотором роде ее стихия.
— Ты так легко об этом говоришь? – она едва не сорвалась на крик, но вовремя взяла себя в руки. Не хватало только, чтобы на ее вопли сбежался весь дом.
— Вика не опасна, — успокоил Максим. На лестнице скрипнула половица, он оглянулся и предложил: – давай, поговорим у тебя в комнате.
Отгородившись дверным полотном от коридора, он расслабился.
— Послушай, — Макс усадил Еву в компьютерное кресло, — ты не должна бояться Виктории. Она, конечно, еще та стерва, но тебе вреда не причинит.
— Ты предлагаешь мне на все закрыть глаза?
— А что еще ты можешь? – вопросом на вопрос ответил он. – Не собираешься же ты, в самом деле, пожаловаться Сергею. Убежден, он оценит шутку.
Новость о том, что Сергей знает о наличии в доме оружия, ее не удивила.
— Это цветок, о котором ты говорила? – Максим склонился над останками розы.
— Он самый. Минуту назад цвел себе спокойно, а потом вдруг завял.
— У тебя случайно не было гостей в ту самую минуту? Алекс, например, не заходил?
— Он приглашал меня на прогулку, — Ева осеклась на полуслове. – Причем тут Алекс?
— Да так, — он махнул рукой, — просто спросил.
— Ты же не думаешь, что гибель цветка и визит Алекса связаны?
— С чего мне так думать? – он приподнял бровь, но посеянные им зерна сомнения дали ростки. – Меня ждут внизу. Ты спустишься к обеду?
Ева отрицательно покачала головой. Она поголодает, лишь бы ни встречаться с семейством.
После разговора с Максом она долго изучала погибшую розу и все никак не могла взять в толк, что связывает обычного пусть и не особо приятного в общении парня и увядший цветок, и пришла к выводу, что Алекс опрыскал розу химикатами, чтобы ей насолить.
Глава 7. Коварный план
— Ничего не выходит, сир, — Сергей мрачно косился в окно. По ту сторону стекла был разгар летнего дня, но солнце не спасало его от холода в гипнотическом взгляде старика. Стужа ощущалась и сквозь разделяющее их пространство. – Она что-то подозревает, но предпочитает объяснять все с точки зрения логики.
— Вы намекали? – старик выстукивал дробь по подлокотнику кресла. Давно Сергей не видел его таким деятельным. Новое лекарство – чистая энергия, выделяемая перед гибелью истерзанной душой, − пошло ему на пользу, а между тем лекарь клялся, что это лишь поддерживающая мера, но никак не панацея.
— И не раз, но это не помогает. Почему просто не сказать правду? – вместо того чтобы заниматься чем-то по-настоящему важным (например, разобраться наконец со стариком, пока это еще реально сделать), Сергей протирал штаны в этом чертовом доме с пятью недорослями. Он, в конце концов, не нянька!
— Ты хочешь ее напугать? – прорычал старик.
Кажется, он перегнул палку. Время для открытого неповиновения еще не настало, и он отступил.
— Я готов ждать, сколько потребуется, сир. Но не забывайте: у нас есть враги. Они готовятся перетянуть девчонку на свою сторону.
— Именно поэтому вы обязаны заручиться ее симпатией. Пусть она вам доверяет, — старик подался вперед; морщинистое лицо заслонило экран; он в который раз повторил: – Выбор должен быть добровольным!
Сил томиться в комнате уже не было, и Ева спустилась на первый этаж, жалея, что два дня назад не приняла приглашение Алекса, но гордость не позволяла ей в этом признаться.
Она бесцельно бродила по дому: посидела в гостиной на диване, зашла в библиотеку, но книгу не взяла. Мысли крутились вокруг одного: как переломить ситуацию в свою пользу?
Проходя мимо кабинета, где обосновался Сергей, превратив его в личные апартаменты, Ева услышала голоса. Она задержала дыхание, чтобы подслушать разговор. От кабинета ее отделяло около десяти шагов, и звуки долетали искаженными. Набравшись смелости, она приблизилась вплотную к приоткрытой двери и заглянула внутрь.
Сергей сидел в кожаном кресле, спиной к ней. Перед ним на тумбе стоял широкоэкранный телевизор из гостиной. Ева разочаровано вздохнула: она спутала шум телевизора с реальными голосами.
Внезапно псевдо отец напрямую обратился к голубому экрану. Слов по-прежнему было не разобрать, но она не сомневалась: Сергей разговаривает с телевизором. Ева подавила смешок. Мало того, что ее новые родственники уголовники, так они еще завсегдатаи сумасшедшего дома.
Ева отвернулась от двери, еле слышно хихикая, но в следующий миг смех застрял у нее в горле. Ни к чему было повторно заглядывать в кабинет, она и так все поняла: телевизор ответил Сергею. И это была не реплика телеведущего, говорящего с аудиторией. Вовсе нет. Шестое чувство и обострившийся слух подсказывали – человек с экрана обратился непосредственно к ее самозваному отцу. Он назвал его по имени. Ее имя тоже прозвучало. Сергей и телевизор строили планы насчет нее. Это было так нелепо и вместе с тем пугающе реально, что она снова прильнула к дверной щели.
Спинка кресла мешала разглядеть происходящее на экране, но с каждой минутой Ева все явственнее слышала скрипучий стариковский голос. Он отдавал указания Сергею, а тот в ответ клялся его не подвести. Голос показался ей знакомым. Порой Еве снились кошмары; она просыпалась с криком, вся в поту, не помня сна, но этот голос был с ней каждую подобную ночь. Нашептывал гадости на ухо, пока она спала.
Сергей выключил телевизор. Секунда и он встанет с кресла, обернется и увидит ее. Ева, как испуганная мышка, шмыгнула прочь. Лишь в гостиной она перевела дух. Перед глазами плясали черные мухи, сердце бешено колотилось в груди. Несколько долгих минут ушло на то, чтобы прийти в себя. К тому моменту, как сердечный ритм выровнялся, она уже знала, что будет делать.
Ева поднялась к себе в спальню, закрыла дверь и подперла ее стулом, чтобы избежать появления незваных гостей. Сотовый у нее отобрали, но о существовании запасного никто не подозревал. Она надежно его спрятала, так что Алекс во время обыска комнаты ничего не нашел. Пора воспользоваться телефоном. Не зря она его берегла.
Ева присела на корточки перед кроватью, нащупала выступающую половицу, подцепила ее ногтем и подняла. Достав телефон из тайника, она погладила блестящие грани брелка-кошки – ее чудом удалось спасти от конфискации.
Сотовый, несмотря на экран с трещиной, не только включился, но и показал наличие сим-карты, которую она давно считала потерянной. Сегодня ее день! Дрожащими от волнения пальцами Ева набрала номер Ромы и приложила телефон к уху.
Прикрыв глаза, она считала длинные губки, молясь про себя, чтобы Рома взял трубку. Раздался щелчок и до боли знакомый баритон спросил:
— Ева?
— Рома, Ромочка, — она всхлипнула. До чего приятно услышать родной голос!
— Ты плачешь? Что случилось? Ты в порядке? — он засыпал ее вопросами. Она же молчала, наслаждаясь звуком его голоса.
В коридоре раздались шаги. Кто-то прошел мимо комнаты, и это вернуло Еву в настоящее. Она скороговоркой зашептала в трубку:
— Рома, мне надо поговорить с тобой. Давай встретимся в нашем месте. Сегодня в восемь вечера.
— Но как ты выйдешь из дома?
— Пусть тебя это не волнует. Я прожила здесь шестнадцать лет и знаю все потайные закоулки. Просто пообещай, что придешь.
— Конечно, приду.
— Спасибо, — Ева с облегчением выдохнула и тут же нажала кнопку отбоя. Обостренные инстинкты подсказывали: за дверью кто-то стоит.
Спрятав мобильный, она отодвинула стул и выглянула в коридор. Пусто. Но нюх уловил запах мужского одеколона, витающего в воздухе. Туалетная вода Алекса состояла из смеси ароматов кофе и кардамона. Подобный букет трудно с чем-либо спутать.
Если Алекс и подслушал что-то из телефонного разговора Евы, то виду не подал. Она в течение дня внимательно следила за ним, но парень вел себя не более странно, чем обычно. Это обнадеживало. Туалетной водой Алекса пропитался весь дом. Может, его и не было в коридоре. Осуществить побег в таких условиях было немыслимой дерзостью, но капитуляция в планы Евы не входила. Не на ту напали.