Из записи В. Н. Павлова следует, что В. М. Молотов, как тамада, в самом начале обеда отдал дань уважения высоким зарубежным гостям. Участники банкета выпили за У. Черчилля, А. Гарримана, Ф. Д. Рузвельта, британских и американских генералов и адмиралов и, естественно, за И. В. Сталина. Вслед за этим слово взял Сталин. Он особо отметил то обстоятельство, что на советско-германском фронте, помимо собственно немцев, против Красной армии дрались еще и итальянцы, румыны, венгры, финны, испанцы. При этом И. В. Сталин напомнил, что в отличие от настоящей войны, во время Первой мировой войны, в которой Россия действовала совместно с Англией и Францией, союзники организовали два фронта. Во Франции тогда находились англичане, а Балканы не были заняты немцами[227]. Сталин явно намекал на то, что Великобритания и США не собираются открывать второй фронт в 1942 г. Так или иначе, И. В. Сталин не удостоил своим тостом ни У. Черчилля, ни А. Гарримана, присутствовавших на банкете. Не упомянул он в своих здравицах о военных усилиях Великобритании и США. Зато главное внимание в импровизированной застольной речи уделил роли Красной армии в боевых действиях против Германии, признав, что у нее имеются «свои недостатки и преимущества». Однако Красная армия, подчеркнул И. В. Сталин, «выдержала большие удары» противника. «Никогда еще не бывало, – развивал свою мысль Сталин, – чтобы вся Европа полезла на Россию». И если Красная армия выдержала удар и продолжала сражаться, то она, по сталинской логике, заслуживала похвалы.
Далее последовали тосты И. В. Сталина за присутствовавших на банкете представителей: высшего командования РККА (маршалов К. Е. Ворошилова и Б. М. Шапошникова); родов войск (генерал-полковника артиллерии Н. Н. Воронова, генерал-лейтенанта танковых войск Я. Н. Федоренко, генерал-лейтенантов авиации А. Е. Голованова и А. А. Новикова)[228].
Между тем, У. Черчилль, которого И. В. Сталин, помимо банкета в Кремле, удостоил еще и шестичасового ужина на кремлевской квартире (в ночь с 15 на 16 августа), несомненно, испытал на себе влияние сталинского гостеприимства. Его также привело в восторг умение советского лидера проникать в суть стратегических замыслов западных союзников (в частности, осознать преимущества операции «Факел»). Однако, как замечал В. О. Печатнов, несмотря на внешнее радушие, после первой личной встречи с У. Черчиллем в Москве, И. В. Сталин, «похоже, только утвердился в своем глубоком недоверии к Черчиллю». Не доверял Сталин до конца и Ф. Д. Рузвельту, отчетливо видя его двойную игру как союзника, в том числе и по вопросу об открытии второго фронта в Европе. Хотя в данном вопросе «главным вдохновителем» был все тот же Черчилль, согласно образному выражению советского посла в США М. М. Литвинова, «ведя Рузвельта на буксире»[229].
И после первого визита британского премьера в Москву, вплоть до высадки союзников в Нормандии 6 июня 1944 г., отсутствие второго фронта в Европе продолжало омрачать взаимоотношения И. В. Сталина, У. Черчилля и Ф. Д. Рузвельта[230]. Это, в частности, отражалось на характере переписки главы Советского правительства с лидерами союзных государств. Так, узнав о решении Черчилля и Рузвельта в очередной раз отложить открытие второго фронта (теперь уже на весну 1944 г.), И. В. Сталин в своем довольно резком по откровенности послании на имя американского президента от 11 июня 1943 г. в очередной раз прибег к испытанной риторике, связанной с оценкой военного вклада СССР и западных партнеров по антигитлеровской коалиции: «Это Ваше решение создает исключительные трудности для Советского Союза, уже два года ведущего войну с главными силами Германии и ее сателлитов с крайним напряжением всех сил, и предоставляет советскую армию, сражающуюся не только за свою страну, но и за своих союзников, своим собственным силам, почти в единоборстве с еще очень сильным и опасным врагом»[231].
Но когда операция «Оверлорд», наконец, осуществилась, Сталин по достоинству оценил это грандиозное событие в ходе войны. В послании на имя У. Черчилля (11 июня 1944 г.), он, в частности, подчеркнул: «Только нашим союзникам удалось с честью осуществить грандиозный план форсирования Ла-Манша. История отметит это как достижение высшего порядка»[232].
С этого момента вопрос об открытии второго фронта уже не омрачал отношений СССР, Великобритании и США. Естественно, у союзников оставались и другие поводы для недовольства друг другом. Сталинская риторика, связанная с оценкой военных усилий каждого из них, оказалась своеобразной лакмусовой бумажкой, которая определяла степень напряженности во взаимоотношениях партнеров по антигитлеровской коалиции.
Н. К. Петрова. Советские женщины в годы Великой Отечественной войны
22 июня 1941 г. – это день, с которого начался отсчет Великой Отечественной войны. Это день, разделивший жизнь человечества на две части: мирную (довоенную) и военную. Это день, который заставил задуматься каждого, что он выбирает: покориться врагу или бороться с ним. И этот вопрос каждый человек решал сам, советуясь только со своей совестью.
Архивные документы свидетельствуют, что абсолютное большинство населения Советского Союза приняло единственно правильное решение: все силы отдать борьбе с фашизмом, защищать свою Родину, своих родных и близких. Мужчины и женщины независимо от возраста и национальности, беспартийные и члены ВКП (б), комсомольцы и некомсомольцы стали той Армией добровольцев, которая выстраивалась в очереди, чтобы подать заявления о зачислении в Красную Армию. Напомним, что в ст. 13-й Закона[233] о всеобщей воинской обязанности, принятом IV сессией Верховного Совета СССР 1 сентября 1939 г., Народным Комиссариатам Обороны и Военно-Морского Флота предоставлялось право брать в армию и флот женщин, имеющих медицинскую, ветеринарную и специально-техническую подготовку, а также привлекать их на учебные сборы. В военное время женщины, имеющие указанную подготовку, могли быть призваны в армию и флот для несения вспомогательной и специальной службы. После объявления о начале войны женщины, ссылаясь на эту статью, шли в партийные и комсомольские организации, в военные комиссариаты и там настойчиво добивались отправки на фронт. Среди добровольцев, подавших заявления в первые дни войны об отправке в действующую армию, до 50 % ходатайств было от женщин. Женщины также шли и записывались в народное ополчение.
Читая заявления девушек-добровольцев, которые были поданы в первые дни войны, видим, что для молодежи война представлялась совсем иной, чем оказалась в действительности. Большинство из них было уверено в том, что враг будет разбит в ближайшее время, и поэтому каждый стремился скорее поучаствовать в его уничтожении. Военкоматы в это время проводили мобилизацию населения, следуя полученным инструкциям, и отказывали тем, кому не было 18 лет, отказывали тем, кто не был обучен военному ремеслу, отказывали также девушкам и женщинам до особого распоряжения. Что мы о них знали и знаем? О ком-то много, а о большинстве из них мы говорим «защитники родины», добровольцы. Именно о них, о тех, кто ушел защищать свою Родину, впоследствии писал поэт-фронтовик К. Ваншенкин, что они были «рыцари без страха и упрека». Это относится к мужчинам и женщинам. Это о них можно сказать словами М. Алигер:
Историография Великой Отечественной войны богата сборниками документов и материалов об этом духовном порыве женщин СССР. Написано и издано огромное количество статей, монографий, коллективных работ и воспоминаний о труде женщин в годы войны в тылу, о подвигах на фронтах, в подполье, в партизанских отрядах, действовавших на временно оккупированной территории Советского Союза. Но жизнь свидетельствует, что не всё, не о всех и не обо всём сказано и проанализировано. Многие документы и проблемы были «закрыты» для историков в прошлые годы. В настоящее время есть доступ к документам, не только малоизвестным, но и к документам, требующим объективного подхода к изучению и беспристрастного их анализа. Делать это не всегда легко в силу сложившегося стереотипа по отношению к тому или другому явлению или личности.
Проблема «Советские женщины в годы Великой Отечественной войны» была и остается в поле зрения историков, политологов, писателей и журналистов. Писали и пишут о женщинах-воинах, о женщинах, заменивших мужчин в тылу, о матерях, меньше о тех, кто занимался эвакуированными детьми, кто вернулся с фронта с орденами и стеснялся их одевать и т. д. И тут же вопрос, а почему? Ведь еще весной 1943 г. газета «Правда» констатировала, ссылаясь на постановление ЦК ВКП (б), что «никогда еще во всей прошлой истории женщина не участвовала так самоотверженно в защите своей Родины, как в дни Отечественной войны советского народа»[234].
Советский Союз был единственным государством в годы Второй мировой войны, в котором женщины принимали непосредственное участие в ходе боевых действий. На фронте в разные периоды сражалось от 800 тыс. до 1 млн. женщин, 80 тыс. из них были советскими офицерами. Это было связано с двумя факторами. Во-первых, небывалым подъемом патриотизма молодежи, которая рвалась на борьбу с врагом, напавшим на ее родину. Во-вторых, сложной ситуацией, сложившейся на всех фронтах. Потери советских войск на начальном этапе войны привели к тому, что весной 1942 г. была проведена массовая мобилизация женщин на службу в действующую армию и тыловые соединения. На основании постановления Государственного Комитета Обороны (ГКО), прошли массовые мобилизации женщин 23 марта, 13 и 23 апреля 1942 г. для несения службы в войсках ПВО, связи, внутренней охраны, на военно-автомобильных дорогах, в ВМФ и Военно-Воздушных силах, в войсках связи[235]. Мобилизации подлежали здоровые девушки в возрасте не моложе 18 лет. Мобилизация проводилась под контролем ЦК ВЛКСМ и местных комсомольских организаций. При этом учитывалось все: образование (желательно, не ниже 5 классов), членство в комсомоле, состояние здоровья, отсутствие детей. Основная масса девушек были добровольцы. Правда, были случаи нежелания служить в Красной Армии. Когда это выяснялось на сборных пунктах, девушек отправляли домой, по месту их призыва. М. И. Калинин, вспоминая летом 1945 г. о том, как призывались в Красную Армию девушки, отмечал, что «женская молодежь, участвовавшая в войне… была выше средних мужчин, тут нет ничего особенного… потому что вы ведь были отобраны из многих миллионов. Мужчин не выбирали, закидывали невод и всех мобилизовывали, всех забирали… Я думаю, что лучшая часть нашей женской молодежи пошла на фронт…»[236]. Точных цифр о численности призванных нет. Но известно, что только по призыву комсомола воинами стали свыше 550 тыс. женщин. Свыше 300 тыс. патриоток было призвано в войска ПВО (это свыше ¼ всех бойцов). По линии Красного Креста получили специальность и пришли на службу в военно-медицинские учреждения санитарной службы Красной Армии 300 тыс. медицинских сестер, 300 тыс. санитарок, свыше 500 тыс. сандружинниц ПВО[237]. В мае 1942 г. было принято постановление ГКО о мобилизации 25 тыс. женщин в ВМФ. 3 ноября ЦК ВЛКСМ провел отбор комсомолок и некомсомолок для формирования женской добровольческой стрелковой бригады, запасного полка и Рязанского пехотного училища. Общее количество мобилизованных туда составило 10 898 человек. С 15 декабря бригада, запасный полк и курсы приступили к нормальной учебе[238]. В годы войны было проведено пять мобилизаций среди женщин коммунисток[239].
Не все женщины, конечно, принимали непосредственное участие в боевых действиях. Многие проходили службу в различных тыловых службах: хозяйственных, медицинских, штабных и т. д. Тем не менее, значительное число их непосредственно участвовало в боевых действиях. При этом спектр деятельности женщин-воинов был довольно разнообразен: они принимали участие в рейдах разведывательно-диверсионных групп и партизанских отрядов, были санинструкторами, связистками, зенитчицами, снайперами, пулеметчицами, водителями автомобилей и танков. Женщины служили в авиации. Это были летчицы, штурманы, стрелки-радисты, вооруженцы. При этом женщины-авиаторы сражались как в составах обычных «мужских» авиационных полков, так и отдельных «женских».
В годы Великой Отечественной войны в Вооруженных Силах нашей страны впервые появились женские боевые формирования. Из женщин-добровольцев было сформировано три авиационных полка: 46-й гвардейский ночной бомбардировочный, 125-й гвардейский бомбардировочный, 586-й истребительный полк ПВО; Отдельная женская добровольческая стрелковая бригада, Отдельный женский запасной стрелковый полк, Центральная женская школа снайперов, Отдельная женская рота моряков и др. 101-м авиаполком дальнего действия командовала Герой Советского Союза В. С. Гризодубова.
Центральная женская школа снайперской подготовки дала фронту 1061 снайпера и 407 инструкторов снайперского дела. Выпускницы этой школы уничтожили в войну свыше 11 280 вражеских солдат и офицеров. В молодежных подразделениях Всевобуча подготовлено было 220 тыс. девушек-снайперов, связисток. Расположенный под Москвой, 1-й отдельный женский запасной полк готовил кадры автомобилистов и снайперов, пулеметчиков и младших командиров строевых подразделений. В личном составе числилось 2899 женщин. В Особой Московской армии ПВО служили 20 тыс. женщин. О том, насколько это трудная служба, говорят документы в архивах РФ[240].
Самое большое представительство участниц Великой Отечественной войны было среди женщин-медиков. Из общего числа врачей в Красной Армии – 41 % были женщины, среди хирургов их было 43,5 %. Было подсчитано, что девушки-санинструкторы стрелковых рот, медсанбатов, артиллерийских батарей помогли свыше 72 % раненых и около 90 % больных бойцов вернуться в строй[241]. Женщины-медики служили во всех родах войск – в авиации и морской пехоте, на боевых кораблях Черноморского флота, Северного флота, Каспийской и Днепровской флотилиях, в плавучих военно-морских госпиталях и санитарных поездах. Вместе с конниками они уходили в глубокие рейды по тылам врага, были в партизанских отрядах. С пехотой дошли до Берлина, участвовали в штурме рейхстага. За особое мужество и героизм 17 женщин-медиков удостоены звания Героя Советского Союза[242]. О подвиге женщин-военных медиков напоминает скульптурный памятник в Калуге. В сквере на улице Кирова на высоком пьедестале возвышается во весь рост фронтовая медицинская сестра в плащ-палатке, с санитарной сумкой через плечо. Город Калуга в годы войны был средоточием многочисленных госпиталей, которые вылечили и вернули в строй десятки тысяч бойцов и командиров. В этом городе у монумента всегда цветы.
В литературе практически не упоминается о том, что за годы войны танкистами стало около 20 женщин, трое из которых окончили танковые училища страны. Среди них И. Н. Левченко, которая командовала группой легких танков Т-60, Е. И. Кострикова – командир танкового взвода, а в конце войны командир танковой роты. И единственная женщина, воевавшая на тяжелом танке ИС-2, – А. Л. Бойкова. Четыре танковых женских экипажа участвовали в Курской битве летом 1943 г.[243]
В годы войны подвиги девушек-воинов были отмечены высокими наградами. Первой из женщин Героем Советского Союза стала 18-летняя партизанка Зоя Космодемьянская. Высшей степени отличия она была удостоена Указом от 16 февраля 1942 г. (посмертно). А всего за подвиги в годы Великой Отечественной войны 90 женщин стали Героями Советского Союза. Больше половины из них были удостоены этого звания посмертно. Последний раз в истории СССР звание Героя Советского Союза было присвоено 5 мая 1990 г. «Золотой Звездой» была награждена Екатерина Демина (Михайлова) – бывшая санинструктор 369-го отдельного батальона морской пехоты. Героями (посмертно) стали две летчицы – Екатерина Зеленко и Лидия Литвяк. Старший лейтенант Зеленко 12 сентября 1941 г. на своем бомбардировщике Су-2 таранила немецкий истребитель Ме-109. Зеленко погибла, уничтожив самолет. Это был единственный таран в истории авиации, выполненный женщиной. Младший лейтенант Литвяк – самая результативная женщина-истребитель, которая лично сбила 11 вражеских самолетов и погибла в воздушном бою 1 августа 1943 г. Среди женщин Героев Советского Союза есть и женщины-танкисты И. Н. Левченко и М. В. Октябрьская (посмертно). Хотелось бы отметить, что среди наших женщин-Героев есть единственная женщина-иностранка – 18-летняя Анеля Кживонь, стрелок женской роты автоматчиков женского пехотного батальона 1-й Польской пехотной дивизии Войска Польского. Звание присвоено посмертно в ноябре 1943 г.[244] 200 женщин-воинов были награждены орденами Славы II и III степени. Четверо женщин стали полными Кавалерами ордена Славы. Мы практически никогда в последние годы не называли их поименно. В год 70-летия Победы повторим их имена. Это Надежда Александровна Журкина (Киек), Матрена Семеновна Нечепорчукова, Данута Юргио Станилиене, Нина Павловна Петрова. Свыше 150 тыс. женщин-воинов были награждены орденами и медалями советского государства.
Цифры, пусть даже не всегда точные и полные, которые были приведены выше, факты военных событий свидетельствуют, что история еще не знала такого массового участия женщин в вооруженной борьбе за Родину, какое показали советские женщины в годы Великой Отечественной войны. Не будем забывать, что женщины также проявили себя героически и самоотверженно в тяжелейших условиях оккупации, встав на борьбу с врагом.