— Нашел!!! — издал радостный клич нуар.
— Мой страж выполнил данное ему поручение. — Как оказалось, волна восторга дошла до Повелителя Драконов, перебив его разговор с учеником.
— Как можно полететь без крыльев? — попытался вернуться к прежней теме Растущий, но Дракон отказался отвечать:
— Ты все увидишь сам. Очень скоро. Мой страж должен мне помочь. Мне не терпится увидеть его находку.
— Ты позволишь мне тоже ее осмотреть?
— Конечно, Растущий. Будущему Сеятелю умение летать должно очень пригодиться в будущих деяниях.
Шеньшун огляделся, но повсюду, вплоть до самых дальних холмов, его окружало сплошное зеленое поле с редкими скалами. Разглядеть что-либо под крупными листьями Родильного древа было совершенно невозможно. Тем более — стелящихся по самой земле богов.
— Куда мне идти, повелитель? — растерянно спросил он.
— Жди на месте… — прозвучал ответ, и вскоре мерный шелест показал, что Повелитель Драконов и его ученик поднимаются на скалу. Еще несколько мгновений, и по разные стороны от вершины поднялись две чешуйчатые головы.
Растущий оказался почти вчетверо меньше учителя размерами, и его голова сейчас была не больше человеческой; многие чешуйки оставались молочно-белыми, еще не утвердившись в цвете, а язык имел коричневатый оттенок. Однако при всей своей молодости он все равно оставался богом, и его воля могла подчинить себе любое живое существо, будь то насекомое, зверь, растение или нуар, по прихоти создателей несущий в себе немалую часть их способностей. Одно его слово — и деревья изменяли свой рост или прерывали жизнь, животные сами шли в его пасть, а насекомые разбегались окрест на полдня пути, дабы не тревожить молодого властелина своим присутствием.
— Что может этот неопытный смертный? — усомнился Растущий, увидев совсем еще юного слугу. — Я помню его, Древо отрастило этого нуара всего два года назад, и он был сразу отослан на работы. Куда-то на строительство.
— На Болотную тропу, — уточнил учитель. — Но его мысли показались мне интересными. Хочу оценить их лучше.
— Откуда взяться мыслям у двуногого? — даже зашипел от возмущения Растущий, почти полностью забравшийся на вершину скалы. — Эти животные способны думать только о самках и о жратве! — Его коричневое тело, еще не тронутое никаким рисунком, стало собираться кольцами. — Если тело нуждается в еде каждый день, а в размножении — еще чаще, места для разума в звере уже не остается.
— Ты прав, Растущий, — согласился Повелитель Драконов. — В отличие от низших животных, мы едим всего четыре раза в году, а потомство оставляем лишь весной и осенью… Но разве слуги из твоего гнезда, будучи лишены самок, стали от этого хоть немного мудрее?
— Мы просто никогда не сравнивали их с твоими, учитель! — торжествующе объявил юный бог, довольный тем, что смог достойно ответить признанному ученому.
— Ты прав, — Дракон только порадовался сообразительности ученика, — не стоит доверяться непроверенным идеям. Слуг, живущих вместе с женщинами, и тех, что поселены отдельно от них, следует проверить на сообразительность и сопоставить результаты. Может статься, у тебя получится вывести более толковую породу двуногих. Это будет достойным взносом в копилку общей мудрости.
— Разве ты не хочешь сделать это открытие сам, учитель?
— Хочу, Растущий. Но сейчас мое внимание привлекает иная мысль, и я не стану от нее отвлекаться. — Голова повелителя повернулась к стражу, раздвоенный язык мелькнул перед самыми глазами: — Покажи мне семечко, смертный… Странно, оно не кажется чем-то интересным. Брось его!
Шеньшун, повинуясь воле высшего существа, повернул руку ладонью вниз еще до того, как понял, что именно нужно сделать. Крылатки устремились было к земле, но тут же закрутились, сливаясь в коричневые полупрозрачные круги, и, замедлив падение, плавно понеслись под порывом ветра в сторону солнца, почти не теряя высоты.
Повелитель Драконов разъяренно зашипел, вскинул голову:
— Подними! Подними их, Шеньшун!
Увы, крылатки оказались чересчур быстрыми, и нуару удалось поймать всего одну из трех отпущенных. Бог резко придвинул голову совсем близко к Шеньшуну, устремил взгляд на открытую ладонь, надолго замер, отдернув с глаз пленку. Затем приказал:
— Подними руку и брось!
Семечко, выпав из ладони, снова закрутилось, скользя по ветру вниз, и голова бога, удерживаемая могучим телом, двинулась рядом, сопровождая крылатку почти до самого камня.
— Подними! — кратко приказал Дракон. — Бросай!.. Подними!.. Бросай!.. Подними!.. Бросай…
Это повторялось раз двадцать, не меньше, пока властелин не отпрянул к краю скалы и не повернулся к ученику:
— Ты видишь, Растущий? Его легкий и хрупкий край повернут так, что при падении закручивается встречным ветром и скользит по воздуху, словно летучий ящер, раскинувший крылья. Никаких костей, никакого мяса. Только форма. Легкий изгиб тонкого крыла не дает упасть семени, весящему намного больше него!
— Ты прав, учитель. Но что за польза тебе от этого открытия? Ведь они могут только падать. Подниматься вверх эти семена не способны.
Разговор прервал отчаянный человеческий вопль. Боги вскинули головы, нуар просто повернулся на звук — и успел увидеть пару ног, напоследок трепыхнувшихся в пасти летающего ящера. Кто-то из слуг зазевался вблизи от вечно голодных драконов, отдыхавших у ручья, — и один из них не упустил шанса подкрепиться.
Но дальше случилось и вовсе чистое безумие: из ивовых шатров неподалеку от ручья высунулись сразу три человеческих головы! Ящеры, не помедлив и мгновения, повыдергивали длинными пастями добычу из легких плетеных укрытий. Один за другим раздались новые крики — и прежде чем боги приказали драконам остановиться, те успели слопать еще по смертному.
— Назад! Я недоволен! — Грозные слова повелителя вынудили драконов попятиться обратно к ручью.
Растущий же понурил голову, свесив ее с высоты человеческого роста, как перезревший плод:
— Я ошибался, учитель! Мои идеи оказались пусты. Трое слуг за один раз!!! Похоже, в отсутствие самок двуногие вовсе не умнеют. Скорее, наоборот. Трое за раз! И после первого крика еще пятеро чуть ли не сами полезли к ящерам в пасти! Опыты не нужны, учитель. Мои слуги катастрофически глупы!
— Я пришлю тебе новых из своего гнездовья. Но пешком они будут добираться не меньше двадцати дней. Ты управишься так долго с оставшимися рабами?
— Переведу молодых смертных с расчистки ручья. Я помню, кто посажен с этой стороны. В дальнем шатре должна вылупиться твоя очередная предсказательница, учитель. В соседних зреют нуары. Выкармливать своих сородичей двуногим несложно, они справятся.
Глава третья
Нуар был могуч и красив: чисто бритый, без волос, бороды и усов, гладкостью кожи он был подобен богам, на голову превосходил ростом самого высокого из рабов и казался вдвое шире в плечах любого из смертных. Его куртка и штаны так плотно прилегали к телу, что повторяли каждый бугорок мышц, на поясе уверенно покачивались знаком недостижимого для смертных величия меч и поясная сумка.
— Ты! — указал он пальцем на молодого раба, торопливо работающего ложкой возле котла. — Иди за мной.
— Я? — с надеждой на ошибку переспросил Сахун, зачерпывая еще густого мясного варева. В котле оставалось не меньше трети еды, и отрываться от него рабу очень не хотелось.
Однако страж богов молча повернулся и зашагал от гнездовой расселины в сторону ручья. Едва не заскулив от обиды, Сахун спешно кинул в рот еще кусочек мяса и потрусил следом, перепрыгивая камни, ныряя под листья Родильного древа и переваливаясь через его стебли. Уже нагоняя нуара, он облизал ложку и запихнул ее за пазуху.
Да, именно так — у молодого раба уже была одежда! Пусть не такая красивая и удобная, как у нуара, но сапоги и тунику Сахун себе сшил. На первый раз получилось, конечно, немного коряво — но у большинства смертных главного гнездовья не имелось даже таких. Уже много лет назад Повелитель Драконов распорядился, чтобы забойщики отдавали шкуры всех пущенных на еду животных своим двуногим слугам — но людей под его властью обитало несчитанно, а мясо требовалось на кухне всего раз в день. Сахун частенько мечтал, как было бы здорово пройтись по берегу родного залива, вызывая зависть сверстников, недовольство взрослых и восхищение девушек. Но, увы, слуги, отправленные в дальние гнездовья, почти никогда не возвращались в главный дом Повелителя Драконов.
— Тебе повезло, раб, — остановившись у одного из ивовых шатров, сказал нуар. — Несколько прежних кормителей настолько привыкли жить в покое и безопасности, что ухитрились целой толпой попасть в брюхо к ящерам. Так что больше тебе не придется по пояс в ледяной воде черпать грязь и выковыривать камни из русла. Будешь работать вместо одного из зазевавшихся дураков.
— Тебе повезло, раб, — остановившись у одного из ивовых шатров, сказал нуар. — Несколько прежних кормителей настолько привыкли жить в покое и безопасности, что ухитрились целой толпой попасть в брюхо к ящерам. Так что больше тебе не придется по пояс в ледяной воде черпать грязь и выковыривать камни из русла. Будешь работать вместо одного из зазевавшихся дураков.
— Мне дадут ассегай?! — встрепенулся Сахун.
— Ишь чего захотел! — презрительно хмыкнул страж богов. — Ассегаи и мечи Повелитель Драконов выращивает самолично на отрогах Пологих гор из столь прочного дерева, что его невозможно поцарапать даже камнем, и кому попало такую ценность не доверяют.
Только скотникам, дабы могли управиться с крупными ящерами, коли взбрыкнут, да нам, нуарам, для защиты богов от любой опасности. Тебе же острее деревянной миски ничего не потребуется…
Он раздвинул стебли полога, скользнул внутрь и двинулся вдоль стен, привычно оглядывая плотное переплетение лозы. В отдельных местах нуару что-то не нравилось, он останавливался, вскидывал ладони. Повинуясь его полубожественной воле, тут же начинали шевелиться ветви — смыкаясь, выпуская новые листья, вспучиваясь молодыми почками.
— Теперь ты обязан проводить здесь все свое время, — не отвлекаясь от работы, начал объяснять новичку его обязанности страж. — И днем, и ночью. Когда плод вылупится, будешь следить за ним, поить, кормить. Отогревать, коли мерзнуть начнет. Я велю варщику отдать тебе первые же шкуры и кожи, как появятся. Сошьешь из них покрывало на такой случай.
— Как отогревать? — не понял Сахун.
— Ты тупой совсем, раб? — удивился нуар. — Как всегда отогревают. Завернешься вместе с новорожденным и дышать внутрь будешь. Мы ведь все теплые, а ящеры холодные. Так что отогреешь легко, ничего сложного.
— Значит, там растет какой-то ящер? — с опаской посмотрел молодой слуга на огромный вытянутый плод длиной в полтора его роста и примерно в два обхвата толщиной. Его покрывала жесткая и шершавая желтая корка — почти такого же цвета, как песок, что толстым рыхлым слоем выстилал пол шатра.
— Здесь? — Нуар ненадолго задумался, почесал пальцем за ухом. — Нет, здесь не ящер, тут предсказательница. Повелитель Драконов у кого-то из богов такую увидел. Она для хозяина погоду умела предсказывать, неприятности всякие, ураганы, грозы. Вот он и захотел себе похожую изготовить. Не первый год старается. Уже восьмую растят, но пока все без толку.
— А где предыдущие?
— Съели, конечно же, — пожал плечами страж богов. — Отчего, думаешь, у нас в гнездовье кормежка всегда такая сытная и шкур вдосталь? Это потому, что, когда из плода уродец какой появляется или вовсе мертворожденный зверь, так его сразу на мясо и пускают. Иногда так выходит, что больше половины бутонов только на котел работают. Боги упорны и умеют добиваться своего. Могут по сто раз одно и то же делать, пока не получится. А все неудачные создания, само собою, нам с тобой в брюхо попадают.
— Чего же они в дереве-то зверей растят? — спросил Сахун. — Отчего обычным образом не рождают?
— Обычным образом необычные существа не появляются, — ответил нуар. — В бутонах боги могут с зародышами всякие разные штуки делать, которые иначе не сотворишь. Это уже потом, когда зверь получился, для него самца готовят, и дальше он обычным образом плодится. А первые только через Древо возникают. И вообще, не твоего ума это дело. Тебе полагается за шатром следить, дабы стена и крыша не прохудились, да новорожденного беречь. Коли дыра появится, меня ищи, я прореху заращу. Покрывало сшить не забудь! Вот об этом и думай.
— Если мне следить постоянно за плодом надо, когда же мне есть или за шкурами отлучаться?
— Коли плод не шевелится, то ненадолго можно, — дозволил нуар. — А вот коли потрескивать начнет, качаться и шевелиться, вот тогда — все! Даже не отворачивайся! И еще одно запомни. Коли из еды, что на корм зверю выдаваться будет, хоть ложку сожрешь, сам в тот же день в котел отправишься! Все понял? Тогда работай.
* * *Все началось с боли. С невыносимой боли, скрутившей тело судорогой, с жуткой, выворачивающей тошноты и неподъемной тяжести в груди. От всего этого, одновременно обрушившегося кошмара она закричала слабым сиплым клекотом, сделала глубокий вдох, впервые в жизни наполнив легкие воздухом, закричала снова, на этот раз по-настоящему, — и сама же содрогнулась от ударившего по ушам вопля, мотнула головой, пытаясь разобраться в неясных образах перед лицом, и услышала изумленный возглас:
— Всемогущие боги, да это женщина!
— Кто ты? — прервав крик, попыталась узнать она. — Кто я? Где я?
— Ты родилась, ты жива, все хорошо…
Ее качнуло, приподняло, опустило. По телу, по лицу заскользили руки, и она вдруг прозрела: неясный свет сменился четкими образами. Она увидела молодого лохматого паренька в длинной тунике без рукавов, остроносого и голубоглазого, с небольшим шрамом на подбородке и слегка оттопыренными ушами.
— Кто ты? — снова спросила она.
— Меня зовут Сахун, — ответил паренек, продолжая счищать с новорожденной рыхлую и крупнозернистую овощную плоть.
— А кто я?
— Ты… Ты девушка. Симпатичная. Живая.
— А как меня зовут?
— Вос… Вом… — Сахун замялся. — Вол… Волерика. Тебя зовут Волерика. Красивое имя, правда?
Назвать свою подопечную просто восьмой кормитель как-то не решился. Хотя, наверное, для судьбы новорожденной это особого значения не имело. Срок ее жизни определялся лишь мастерством богов. Тем, смогли ли они добиться очередным своим опытом того, чего хотели. По крайней мере, восьмая из провидиц была красива. Зеленоглазая, фигуристая, с алыми губами и спутанными длинными волосами, вычистить которые от пахнущей укропом слизи Сахуну никак не удавалось.
— У тебя орали? — заглянул в шатер нуар. — Ага, вижу. У тебя.
Он выдернул меч и скрылся за пологом. Вскоре расколотый и изрядно помятый плод дрогнул и слегка завалился на сторону. Несколько мгновений спустя страж богов вернулся, спрятал оружие, скомандовал:
— Помоги!
Ухватив опустевший плод за ножку, люди выволокли его наружу, нуар махнул рукой:
— Бросай! Сейчас быков или оленей подгоню, тут и съедят. Ты это… Сегодня ее не корми, поить можно. И пакость всю эту травяную смой обязательно, пока сырая! Коли высохнет, застынет такой коркой, что камнем не отскребешь. Я предупрежу, чтобы теперь и на тебя миску с варевом выдавали, не забудь завтра забрать на кухне.
— Она разговаривает! — торопливо сообщил Сахун. — Только родилась — а уже разговаривает!
— А ты думал, смертный, боги станут ждать по десять лет, пока их новые зверьки подрастут? — усмехнулся нуар. — Нет, рожденный в пруду, здесь у нас все появляются на свет уже взрослыми. Давай, ступай к своей зверушке. У меня еще дело есть. Тут вроде, еще где-то крик слышался.
Сахун кивнул, вернулся в шатер, скинул тунику, поднял новорожденную на руки, вместе с ней добрел до ручья, благо тут было недалеко, вошел в воду и осторожно опустился на колени. Девушка охнула от холода — но зато набегающие стремительные потоки быстро и легко смыли с нее волокнистую кашицу, освободили волосы, унесли слизь из подмышек и со ступней. Кормитель лишь отер ее ладонями, после чего снова поднял, вернулся в шатер, уложил на сшитое еще позавчера из пяти разномастных кусков покрывало, вытянулся рядом и с головой накрыл их обоих меховым краем, дыша вниз, себе и девушке на грудь. Волерика быстро согрелась, перестала дрожать и даже задремала, уткнувшись носом ему под ухо и щекотно причмокивая губами в шею.
Вскоре в маленькой меховой норе стало даже жарко. Сахун поднял голову из-под полога, опустил край, оставляя снаружи свои и ее плечи, чуть повернулся, чтобы лечь удобнее, пригладил ее волосы цвета сосновой коры, осторожно высвободив длинные пряди. Коснулся плотных, чуть изогнутых темных бровей, пухлых губ. Его воспитанница вздрогнула, застонала, и он тут же отдернул пальцы, снова погладил Волерике волосы.
Зашелестел полог, внутрь заглянул нуар:
— Как она? Оклемалась? Успокоилась? Дышит? Отмыл?
— Грею, — кратко ответил Сахун.
Страж богов подступил ближе, глянул на новорожденную.
— Красавица. Боги всегда создают только красивых слуг. Кстати, раб, имей в виду: даже пальцем прикоснуться к ней не смей! А то я знаю, что за мысли у вас, рожденных в пруду, постоянно вертятся. Никто из существ, созданных богами, не должен смешиваться с простыми смертными! Ни мы, нуары, ни слухачи, ни памятники — никто! Если богам нужно потомство от нас, они создают его сами, либо находят пару, лучшего из лучших. Если ты испортишь им породу предсказательниц, я тебя сам, лично скормлю мордатикам. Чтобы не проглотили быстренько, как жруны или драконы, а на куски живьем рвали. Понял?