— Это все, что есть.
Ронан бросил взгляд на Гэнси, стоящего рядом с автомобилем, делая то, что Гэнси считал дыханием курильщика: долгий вдох через расширенные ноздри и медленный выдох через раскрытые губы.
Ронан не курил. Он предпочитал похмелье.
Он остановил запись и сказал:
— Ты капаешь бензином на брюки, старик.
— Ты не хочешь спросить меня, что происходило, когда я записывал это?
Ронан не спросил. Он просто продолжал смотреть на Гэнси, что означало то же самое.
— Ничего не происходило. Вот что. Я смотрел на парковку, полную насекомых, которые должны были все подохнуть от такого холода и больше ничего.
Гэнси на самом деле не был уверен, что поймает что-нибудь на стоянке, даже если он оказался в правильном месте. Согласно охотникам за энергией земли, с которыми он говорил, энергетическая линия иногда передавала голоса по всей своей длине, бросая звуки на сотни миль и десятки лет от момента, когда они впервые были услышаны. Своего рода аудио спиритический сеанс, непредсказуемая радио передача, где почти все на энергетической линии могло быть передатчиком: диктофон, стерео, пара хорошо настроенных человеческих ушей. Испытывая недостаток в экстрасенсорных способностях, Гэнси взял с собой диктофон, потому как шумы часто были слышны только при повторном прослушивании. Странностью были не посторонние голоса. Странностью был голос самого Гэнси: он был совершенно уверен, что он не был духом.
— Я ничего не говорил, Ронан. Всю ночь напролет, я ничего не говорил. Тогда, как мой голос оказался на диктофоне?
— Как ты узнал, что там было?
— Я слушал то, что я записал, пока ехал обратно. Ничего, ничего, ничего, а затем мой голос. Затем, Свинья остановилась.
— Совпадение? — спросил Ронан. — Думаю, нет.
Предполагалось, это прозвучит саркастически. Гэнси говорил «Я не верю в совпадения» так часто, что больше не надо было.
Гэнси спросил:
— Ну, и что думаешь?
— Святой Грааль, наконец-то, — Ронан ответил слишком язвительно, чтобы его можно было воспринять вообще всерьез.
Но факт был таков: Гэнси провел последние четыре года, работая над самыми обрывками доказательств, и едва слышный голос был стимулом, в котором он нуждался. Восемнадцать месяцев в Генриетте он использовал некоторые сомнительные остатки от всего, чтобы искать энергетическую линию — идеально прямой путь сверхъестественной энергии, который соединял места обитания духов, и ускользающая гробница, как он надеялся, лежала на ее пути. Это был профессиональный риск поиска невидимой энергетической линии. Она была… ну, невидимой.
Возможно, гипотетически, но Гэнси отказался рассматривать эту точку зрения. За семнадцать лет жизни он уже нашел десятки вещей, которые люди и не предполагали бы найти, и он намеревался добавить энергетическую линию, гробницу и захоронения королевских особ к этому списку.
Хранитель музея в Нью-Мехико однажды сказал Гэнси:
— Сынок, у тебя есть необъяснимая ловкость, чтобы отыскать странности.
Удивленный римский историк прокомментировал:
— Ты смотришь под камни, которые никто другой и не думал поднять и отшлифовать.
А очень старый британский профессор добавил:
— Мир выворачивает свои карманы для тебя, парень.
Ключ, который нашел Гэнси, был тем, что заставило поверить, что они существуют, что заставило осознать, что они были частью чего-то большего. Некоторые секреты отдавали себя лишь тем, кто их достоин.
Гэнси примерно так смотрел на это всё: если у тебя есть особое чутьё в поисках чего-нибудь интересного, это значит, что вы задолжали миру в поиске его истинного облика.
— Эй, это же Велк[1]? — спросил Ронан.
Автомобиль сильно сбросил скорость, когда проезжал мимо них, давая им полное представление кем же был любопытный водитель. Гэнси был вынужден согласиться, что водитель был очень похож на их обидчивого преподавателя латыни, выпускника Аглионбая, обладателя неудачного имени Баррингтон Велк. У Гэнси, в связи со своим официальным титулом Ричард «Дик»[2] Кэмпбелл Гэнси III, был иммунитет к подобным шикарным именам, но даже он был вынужден признать, что назвать ребенка Баррингтон при такой-то фамилии было уже чересчур.
— Эй, а как на счет, притормозить и помочь? — рявкнул Ронан вслед машине. — Эй, коротышка. Ну что? Кинул тебя Деклан?
Последняя часть была адресована Адаму, когда тот выбрался из БМВ всё еще с телефоном Ронана в руке. Он протянул сотовый Ронану, который с презрительным выражением на лице, покачал головой. Ронан презирал все сотовые, включая свой собственный.
— Он появиться к пяти вечера, — сказал Адам.
В отличие от Ронана, школьный свитер Адама был взят с рук, но он с особой тщательностью следил, не дай Бог, его испачкать или испортить. Он был тощим и высоким, с неровно стриженными тусклыми волосами, и с загорелым лицом. И сам он выглядел, словно на фотографии с эффектом сепии[3].
— Восторг, — ответил Гэнси. — Вы же там будете, да?
— Я приглашен? — порой Адам мог быть чрезмерно вежливым.
В особенности, когда он не был в чем-то уверен, то у него более четко проявлялся южный акцент, вот как сейчас.
Адам сроду не нуждался ни в каком приглашении. Просто они с Ронаном вечно из-за всего препирались. Что неудивительно. Если бы Ронану понадобилось, он бы и за страховку мог начать потасовку.
— Не идиотничай, — ответил Гэнси, и любезно принял пакетик в жирных пятнах из забегаловки с быстрым питанием, предложенный Адамом. — Спасибо.
— Ронан покупал, — сказал Адам.
Когда дело касалось денег, то Адам не мешкая, тут же назначал кредитора или виноватого.
Гэнси посмотрел на Ронана, который устроился возле Камаро, рассеянно покусывая один из кожаных ремешков на своем запястье. Гэнси сказал:
— Скажи мне, что в бургере нет никакого соуса.
Выпуская ремешок из зубов, Ронан сказал с издевкой,
— Кушай на здоровье.
— И без маринада, — добавил Адам, присев за машиной.
Он не только принес две небольшие емкости присадки к топливу, но так же тряпку, чтобы поместить её между бензином и брюками цвета хаки. У него весь этот процесс был в порядке вещей.
Как бы Адам не старался скрыть своих корней, они, так или иначе, проявлялись в незначительных деталях или жестах.
Теперь Гэнси улыбнулся, внутри его тело начало разливаться тепло.
— Итак, мистер Периш, настало время короткого теста. Три вещи, которые появляются в непосредственной близости от силовых линий?
— Черные псы, — ответил снисходительно Адам. — Демоническое присутствие.
— Толпы Камаро, — встрял Ронан.
Гэнси продолжил говорить, не обращая внимания на Ронана.
— И призраки. Ронана может предъявить доказательство, если хочешь.
И вот, они все втроем, стояли под солнцем, этим поздним утром, когда Адам вновь закрутил на место крышку топливного бака, а Ронан перемотал запись на диктофоне. Высоко-высоко над горами далеко отсюда пронзительно закричал ястреб. Ронан вновь нажал PLAY и они прослушали, как Гэнси произнес свое имя. Адам, слушая, слегка нахмурился. А от теплого дня его щеки раскраснелись.
Так могло быть в любое утро в последние полтора года. Ронан с Адамом наплели бы чего-нибудь к концу дня, и учителя бы простили ему пропущенные занятия, а потом он, Адам, Ронан и Ноа отправились бы за пиццей, четверо против Деклана.
Адам сказал,
— Гэнси, попробуй завести тачку.
Оставив дверцу открытой, Гэнси плюхнулся на переднее сидение. На заднем плане Ронан снова проигрывал запись. По некоторым причинам, голоса заставляли волосы на его руках вставать дыбом. Что-то внутри говорило, что эта бессознательная речь означает начало чего-то другого, хотя он пока не знал чего именно.
— Давай, Свинья! — рычал Ронан.
Кто-то обложил их гудком, пока они пыхтя выруливали на шоссе.
Гэнси повернул ключ зажигания. Двигатель сделал один оборот, замолчал на мгновение… а затем оглушительно зарычал. Камаро жил в борьбе еще один день. Даже радио работало, играя песню Стиви Никса, которая для Гэнси всегда была про однокрылого голубя. Он закинул в рот одну картофелину фри, которые для него купили. Она была холодной.
Адам наклонился в автомобиль.
— Мы будем следовать за тобой в школу. Назад ты доедешь, но машина еще не починена, — сказал он. — Что-то с ней еще не так.
— Отлично, — ответил Гэнси громко, чтобы его было слышно поверх двигателя. На заднем фоне БМВ закачала почти неслышные басы, поскольку Ронан растворял то, что осталось от его сердца в электронных петлях. — Итак, предложения?
Залезая в карман, Адам достал обрывок бумаги и протянул ему.
— Что это? — Гэнси изучал неразборчивый почерк Адама. Его письма всегда выглядели так, как будто убегали от чего-то. — Номер медиума?
— Если ты ничего не выяснил прошлой ночью, это будет следующим шагом. Теперь у тебя есть о чем спросить их.
Гэнси раздумывал. Экстрасенсы были склонны говорить ему о прибывающих деньгах и том, что он предназначен для великих дел. Первое, он знал, всегда было правдой, а второе, он боялся, могло бы ей быть. Но возможно, с этой новой подсказкой, у нового экстрасенса будет что еще ему сказать.
— Хорошо, — согласился он. — Так, о чем мне спрашивать их?
Адам протянул ему цифровой диктофон. Он задумчиво раз-другой стукнул по крыше Камаро.
— Ну, это же кажется очевидным, — ответил он. — Мы выясним, кто говорит на этой записи твоим голосом.
3
Утро на Фокс Вей 300 обычно было полным страха и толкотни. Локти по бокам очереди в ванную, и люди, хватающие чайные пакетики, чтобы опустить их в чашки, несмотря на то, что пакетики были уже там. Блу готовилась к школе, а некоторые из более производительных (и менее интуитивных) тетей готовились к работе. Тост сгорел, каша не доварилась, дверь холодильника постоянно была открыта. Звенели ключи от выбираемых второпях автомобилей.
Где-то во время завтрака зазвонил бы телефон и Мора бы сказала:
— Это вселенная взывает к вам двоим по очереди, Орла, — или что-то типа этого. И Джими или Орла, или одна из других родственниц или друзей подрались бы по поводу того, кто наверху снимет трубку. Два года назад кузина Блу, Орла, решила, что экстрасенсорные способности по телефону могли бы приносить прибыль, и после некоторых коротких стычек с Морой по поводу публичного имиджа, Орла победила. «Победа» подразумевала, что Орла ждала, пока Мора была на конференции на выходных, и провела выделенную телефонную линию. Звонки начинались где-то с семи утра, и иногда доллар в минуту не стоил того.
Утро было спортивным. Блу нравилось думать, что вот в этом она лучшая.
Но в день после наблюдения церкви Блу не пришлось волноваться о битве за ванную или попытке собрать пакет с ланчем, в то время как Орла уронила тост маслом вниз. Когда она проснулась, ее обычно яркая утром комната была окутана полумраком дня. В комнате рядом, Орла говорила по телефону со своим парнем или с одним из клиентов горячей линии. У Орлы был сложно определить разницу между этими двумя видами звонков. Но и то, и другое намекнуло Блу, что она примет душ позже.
Блу заняла ванную, так никем и не оспоренную, где большую часть своего внимания уделила прическе. Ее волосы были коротко подстрижены, но оставались достаточно длинными, чтобы их можно было убрать назад, и достаточно короткими, чтобы требовались заколки для того, чтобы все получилось более или менее удачно. В итоге: колючий, неровный конский хвост, весь в «петухах» и вдобавок, голова усеяна несочетающимися заколками. Вся её прическа выглядела эксцентрично и неопрятно. Блу упорно трудилась, чтобы получилось именно так.
— Мам, — позвала она, спрыгнув с изогнутой лестницы.
Мора стояла у кухонного стола, беспорядочно смешивая какие-то сорта скрюченного чая. Пахло отвратительно.
Мать не обернулась. Рядом с ней на столе лежали зеленые, океанические смеси скрюченных трав.
— Ты не должна всюду бегать.
— Ты же бегаешь, — парировала Блу. — Почему ты не разбудила меня в школу?
— Я будила, — сказала Мора, — дважды. — А затем себе: — Черт.
Из-за стола Нив спокойным голосом произнесла:
— Тебе требуется моя помощь, Мора?
Она сидела за столом с чашкой чая, выглядя пухленьким ангелочком, как и всегда, никаких следов бессонной ночи. Нив пристально смотрела на Блу, которая старалась избегать зрительного контакта.
— Я совершенно точно способна изготовить этот чертов чай для медитации, спасибо, — ответила Мора. А для Блу она добавила: — Я сказала в школе, что у тебя был грипп. Я подчеркнула, что тебя рвало. Поэтому не забудь завтра выглядеть чахленькой.
Блу потерла ладонями глаза. Она никогда не пропускала занятий в день после наблюдения у церкви. Была сонной, возможно, но никогда не прогуливала занятий.
— Это потому что я видела его? — спросила она Нив, опуская руки.
Так хотелось не помнить того парня так отчетливо. Или, скорее, его образ, его руку, вытянутую на земле. Она желала бы не видеть этого.
— Из-за этого я спала так долго?
— Это потому что ты позволила пятнадцати духам пройти сквозь твое тело, пока ты болтала с мертвым парнишкой, — ответила Мора прежде, чем смогла заговорить Нив. — По крайней мере, из того, что я слышала. Боже, эти листья и впрямь должны так пахнуть?
Блу повернулась к Нив, которая продолжала оптимистично потягивать чай.
— Это правда? Это потому, что духи прошли сквозь меня?
— Ты позволила им вытянуть из себя энергию, — невозмутимо ответила Нив. — У тебя ее довольно много, но не настолько.
У Блу мелькнули две внезапные мысли. Первая: «У меня довольно много энергии?» И вторая: «Кажется, я раздражена». Не то, чтобы она специально позволила духам вытягивать свою силу.
— Ты должна научить ее защищаться, — обратилась Нив к Море.
— Я обучала ее кое-каким вещам. Я не совсем никудышная мать, — сказала Мора, вручая Блу чашку чая.
Вмешалась Блу:
— Я это пробовать не буду. Пахнет отвратительно.
Она достала стаканчик йогурта из холодильника. А затем, из солидарности с матерью, обратилась к Нив,
— Мне раньше не приходилось защищаться при наблюдении у церкви.
Нив призадумалась,
— Поразительно. Ты настолько усиливаешь энергетические поля, и я удивлена, что они не нашли тебя даже здесь.
— О, стойте, — с раздражением вмешалась Мора, — нет ничего пугающего в мертвых людях.
Блу все еще видела призрачную позу Гэнси, расстроенную и озадаченную. Она сказала:
— Мам, эти духи у церкви… Ты можешь как-то предотвратить их смерти? Предупредить их?
Тут раздался звонок. Он пронзительно зазвенел дважды и не остановился, что означало, что Орла все еще на линии с другим клиентом.
— Черт, Орла! — заворчала Мора, хотя Орлы рядом не было, чтобы услышать её недовольство.
— Я возьму, — сказала Нив.
— Ох, но… — Мора не закончила то, что собиралась сказать.
Блу задалась вопросом, думала ли она о том, что Нив обычно работает больше, чем за доллар в минуту.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — обратилась мать к ней после того, как Нив покинула кухню. — Большинство из них умирает от сердечных приступов, от рака, от других вещей, с которыми нельзя помочь. Тот парень умрет.
У Блу появилось ощущение странной скорби, которое уже возникало раньше.
— Не думаю, что парни из Аглионбая умирают от сердечных приступов. Для чего ты тогда так беспокоишься, рассказывая это клиентам?
— Для того чтобы они могли привести в порядок свои дела и сделать все, что хотят, до смерти.
Мать повернулась, одарив Блу очень знающим взглядом. Она выглядела так внушительно, как только может кто-либо, стоя босиком в джинсах, с чашкой воняющего перегноем чая.
— Я не собираюсь останавливать тебя от попыток предупредить его, Блу. Но тебе нужно знать, что он не собирается верить тебе, даже если ты найдешь его, и это, вероятно, не спасет его, даже если он узнает. Ты можешь не позволить ему сотворить какую-нибудь глупость. Или можешь разрушить последние несколько месяцев его жизни.
— Ты Полианна[4], — огрызнулась Блу.
Но она понимала, что Мора была права, по крайней мере, в отношении первой части. Почти все, кто приходил на ум, считали, что ее мать устраивала им светские развлечения. Что Блу думала, она будет делать: выследит студента Аглионбая, постучит в окно его крутейшей тачки, Лэнд Ровера или Лексуса, и попросит его проверить тормоза или обновить полис страхования жизни?
— Возможно, я в любом случае не могу помешать тебе познакомиться с ним, — вздохнула Мора. — Я имею в виду, если Нив права относительно того, почему ты его видела, то тебе суждено его встретить.
— Суждено, — повторила Блу, сердито глядя на мать, — это очень весомое слово, чтобы бросаться им за завтраком.
— Остальные, — сказала Мора, — позавтракали очень давно.
Лестница скрипнула, вернулась Нив.
— Ошиблись номером, — объяснила она своим без эмоциональным голосом. — Такое часто бывает?
— Наш отличается на одну цифру от номера компании мужского эскорта, — ответила Мора.
— Ах, — сказала Нив, — это все объясняет. Блу, — добавила она, когда снова села за стол, — если хочешь, я могу попытаться посмотреть, что его убьет.
Это быстро привлекло внимание Моры и Блу.
— Хочу, — выдохнула Блу.
Мора хотела было ответить, но затем просто сжала губы.
Нив поинтересовалась:
— У нас есть виноградный сок?
Озадаченная, Блу подошла к холодильнику и достала кувшин.
— Клюквенно-виноградный?