Дети выросли, теперь Джозеф Бартон предпочитал передвигаться в уютном, основательном экипаже, стараясь как можно меньше ступать на камни мостовой, а Мередит сохранила привычку к долгим прогулкам, правда, сейчас ей не приходилось прилаживаться к отцовской походке, и девушка останавливалась там, где ей хотелось, и продолжала путь в том темпе, на какой была способна в данный момент.
После чая мистер Бартон наконец-то соизволил поделиться со своими дамами содержанием полученного утром письма, и Мередит пришлось признать, что переживания о судьбе Джессики – еще не самое худшее времяпрепровождение, гораздо более тяжко искать выход собственному горю, чем поддерживать кого-то другого.
– Мне написал Грэхем, – невозмутимо произнес мистер Бартон, прекрасно знающий, что его жена ухватится за эту краткую фразу и разовьет ее в двухчасовую беседу.
– О, в самом деле? И что же он пишет, дорогой? – миссис Бартон немедленно поставила чашку на блюдце и приготовилась задавать вопросы и получать ответы, причем первое ей нравилось едва ли не больше второго.
– Вы, верно, помните, дорогая, что наша роща и фермы, расположенные на правом берегу ниже Ренсфорда, врезаются клином в земли Грэхема? – спросил в ответ мистер Бартон.
Миссис Бартон не помнила такие подробности относительно собственности ее супруга, и Мередит кивнула вместо нее, проявляя умеренную заинтересованность делами отца. Мистер Бартон чуть заметно улыбнулся и продолжил:
– Так вот, эти угодья продал моей семье кто-то из предков Грэхема, ему не хватало денег на то, чтобы дать дочери достойное приданое и устроить свадебный пир.
Эту историю Мередит слышала еще в детстве. Похоже, давно покойные Грэхемы были весьма экстравагантными людьми и растрачивали свое состояние самым легкомысленным образом в отличие от нынешнего хозяина владений, по крупицам пытающегося вернуть своему поместью былое великолепие. Мисс Бартон не вполне понимала, почему отцу вдруг вздумалось пересказывать им с матерью старинные легенды, навряд ли мистер Грэхем сумел бы совершить что-то под стать своим предкам. Увы, секрет раскрылся быстро, даже слишком быстро, чтоб она успела подготовиться к ошеломительной новости.
– Грэхем давно просил продать ему земли по ту сторону Кеннета, так он смог бы получить доступ к мосту, но я всякий раз отказывался. Теперь я думаю, что был неправ, фермы расположены слишком далеко от поместья, чтобы управляющий мог часто ездить туда и смотреть, как продвигаются работы. Да и отношения с Грэхемом эти разногласия значительно подпортили.
– Так, значит, вы заключите сделку с Грэхемом, отец? – Мередит на самом деле заинтересовалась.
– Сделку? Да, пожалуй, – мистер Бартон довольно улыбнулся. – Грэхем предложил мне отдать эти территории в качестве твоего приданого. Его сын, Стивен, попросил у меня твоей руки.
Темные глаза Мередит округлились в беззвучном: «Что-о?!», а миссис Бартон ахнула и прижала руки к груди.
– Мистер Бартон! Как вы меня расстраиваете, – вскрикнула она. – О чем вы думаете, обрушивая такие новости вот так сразу, мое сердце может не выдержать!
– От хороших новостей еще никто не умирал, миссис Бартон, – усмехнулся ее супруг. – Не правда ли, Мередит?
Молодая леди потрясенно молчала, она не могла представить себе, чтобы ее отец вот так решил ее судьбу, ни словом не обмолвившись с женой и не спросив у дочери, желает ли она выйти замуж за Стивена Грэхема или за кого бы то ни было.
– Конечно же, она довольна! Мы все будем так счастливы, наконец-то наша Мередит выйдет замуж! А младший Грэхем, наверное, очень симпатичный юноша, правда, я давно не видала его, но в детстве он был прелестным ребенком! – зачастила миссис Бартон, с трудом переводя дыхание от волнения.
– Вынуждена вас огорчить, матушка, – запинаясь, пробормотала Мередит, но тут же постаралась говорить громче и уверенней. – Я вовсе не желаю стать супругой мистера Грэхема, я совсем его не знаю и, уж конечно, не люблю. Простите, отец…
Мистер Бартон не дал ей договорить, его узкие губы сжались в тонкую линию, холодные глаза наполнились гневом, придавшим им жизни.
– Разве я спрашивал вашего мнения, молодая леди? У вас было довольно времени, чтобы выбрать себе жениха по сердцу, но вы пренебрегли предоставленной вам свободой! Теперь же настало время мне применить свою родительскую власть и выдать вас замуж за человека, который устраивает меня!
– Но, отец… – Мередит не собиралась сдаваться так сразу. – Вы не можете меня заставить!
– Отчего же? – словно бы удивился мистер Бартон. – Ты моя дочь и обязана подчиняться моей воле.
– Она не понимает, что говорит, – вмешалась миссис Бартон, опасавшаяся несдержанности дочери, – Мередит – разумная девочка, и очень скоро она поймет, что вы нашли для нее прекрасную партию, и будет благодарить вас за вашу доброту.
– Именно на это я и надеюсь, – невозмутимо кивнул мистер Бартон. – И готов простить эту необдуманную болтовню, возможно, мне действительно следовало рассказать обо всем постепенно…
На глаза Мередит навернулись слезы. Когда отец гневался, еще можно было надеяться, что он со временем перестанет сердиться и отступится, как делал прежде, когда речь заходила о мистере Тингсе или о поездке к морю. Но когда мистер Бартон замыкался в своей презрительной холодности, ничто не заставило бы его переменить решение. Похоже, он уже давно обдумывал этот план, и неизвестно еще, кто первый предложил поженить Стивена Грэхема и мисс Бартон. Скорее всего, именно ее отцу пришла в голову блестящая идея сбыть с рук дочь, а заодно избавиться от собственности, приносящей больше хлопот, чем денег.
– Стивен Грэхем не любит меня, как мог он согласиться на этот брак? – жалобно спросила девушка.
– В отличие от тебя, Мередит, Стивен понимает: его отцу лучше знать, что надобно для счастья его детей и процветания всего семейства, – обвиняющим тоном ответил мистер Бартон. – Тебе бы не мешало поучиться смирению.
– Прошу вас, отец, позвольте мне остаться с вами и матушкой! Я не могу выйти замуж за чужого мне человека! – Мередит не хотела умолять, но еще меньше она хотела позже пожалеть о том, что не сделала все возможное, чтобы избежать горькой участи. – Он может оказаться мотом или пьяницей, жестоким и злым человеком! В детстве игры со Стивеном всегда заканчивались порванными платьями и разбитыми носами у всех девочек в округе, разве вы не помните?
Миссис Бартон не ожидала такого настойчивого сопротивления. Она уже успела представить себе церковь, полную народа, и свою дочь в чудесном платье и с модной прической, идущую по проходу к алтарю. Подумать только, Мередит оказалась настолько глупа, что хочет отказаться от всего этого!
– Довольно, Мередит. Я больше не желаю выносить капризы избалованной девчонки! – снова начал закипать мистер Бартон. – Тебе стоило бы напомнить, что ни молодость, ни привлекательная внешность не являются более твоими достоинствами, и бессмысленно надеяться на то, что к тебе посватается какой-нибудь герцог или принц, но я не стану тратить свое время на уговоры там, где должно быть достаточно одного моего слова. Ступай к себе, сегодня ты лишена возможности сидеть с нами за одним столом.
Миссис Бартон протестующе взмахнула рукой, а Мередит почла за лучшее удалиться в свою комнату, где могла дать волю чувствам, но мистер Бартон еще не закончил.
– Венчание состоится в декабре. В июле мы поедем погостить у Грэхемов, и вы со Стивеном сможете заново познакомиться. Грэхем заверил меня, что его сын полон всевозможных достоинств, и ты тоже в этом убедишься. Надеюсь, ты, в свою очередь, понравишься Грэхемам, и мне не придется краснеть и выслушивать упреки в том, что я не смог воспитать настоящую леди.
Мередит со слезами на глазах бросилась к двери, но еще успела услышать, как ее мать старается смягчить мистера Бартона:
– Она одумается, я уверена, и они со Стивеном составят прекрасную пару.
– Разумеется, одумается, – небрежно кивнул мистер Бартон. – Навряд ли ее прельщает незавидная участь мисс Лоусон.
Мередит взбежала по лестнице, путаясь в длинной юбке, и захлопнула дверь своей спальни прямо перед любопытным носиком Аннет, уже почувствовавшей, что в доме происходит что-то необыкновенное.
2
В своей комнате Мередит провела остаток дня, и ее одиночество нарушила только миссис Бартон, явившаяся с чайным подносом. К этому времени девушка наплакалась, успокоилась и проголодалась, а ее чувства к мистеру Бартону как никогда были далеки от дочерней привязанности. Угроза, которую она услышала, выходя из гостиной, казалась слишком жестокой даже для мистера Бартона. Мередит знала, что ее отец скуповат, но обычно его скупость ограничивалась некими разумными пределами – не разжигать огонь летом, не держать лишнюю прислугу, не тратить на одежду больше того, что требуют светские обязанности…
Но Мередит и в голову не приходило, что отец считает настолько обременительным содержать единственную дочь, и сейчас девушке причиняло боль осознание того, что ее берут замуж только как дополнение к вожделенным Грэхемами землям.
– Как унизительно, боже, как мне пережить этот позор? Разве Стивен станет уважать жену, от которой была рада избавиться ее родная семья? И как я смогу выносить своего мужа, если он поведет себя грубо и оскорбительно?
О, мистер Бартон не так уж плохо знал свою дочь. Отцу не удалось превратить ее в покорное создание, но по натуре Мередит не была и бунтаркой. И едва лишь она поняла, что перелом в ее судьбе неизбежен, она принялась раздумывать, как ей строить свою жизнь с навязанным отцом супругом, вместо того, чтобы тайком сбежать из дома и попросить приюта у тетушки Кэролайн. Неприятностей, доставшихся на долю Джессики, вполне хватило для того, чтоб Мередит не питала иллюзий относительно того, что сможет сама обеспечить свое будущее. Слишком уж много бедных независимых леди занималось поисками какого-нибудь места, ни к чему пополнять их ряды еще одной, отнюдь не приспособленной к самостоятельной жизни.
Каким стал Стивен Грэхем – вот вопрос, которым задавалась Мередит до прихода матушки. Счастье еще, что он лишь на два или три года старше ее самой, отец, теперь она это понимала, мог подыскать ей в мужья и какого-нибудь престарелого вдовца с кучей взрослых детей, насмехавшихся бы над своей молодой мачехой.
– Как же несправедливо с нами обходится провидение! – посетовала она, внезапно вспомнив о скором визите подруги. – Бедная Джесси приедет ко мне за утешением, а ей придется утешать меня. Если бы только Стивен Грэхем не оказался таким послушным сыном!
Миссис Бартон тайком от мужа принесла дочери чай и немного еды, и Мередит приготовилась к еще одной порции упреков и уговоров. Пока девушка отдавала должное пирогу, мать увещевала Мередит, приводя все новые и новые доводы в пользу замужества. Как и мистер Бартон, его супруга не проявила особого такта и прямо высказалась относительно утратившей свежесть внешности Мередит.
– Если уж мисс Лоусон со своей ангельской красотой не может найти мужа, согласного взять ее без приданого, то и тебе не стоит на это надеяться, дорогая.
– Но у меня-то есть приданое или уже нет? – ворчливо ответила молодая леди.
– Конечно, есть. Об этом я тебе и говорю, – миссис Бартон осуждающе качала головой. – Только на него тебе и стоит рассчитывать.
– Тогда почему я не могу подождать еще немного? Если уж мне суждено выйти замуж за того, кто прельстится моим приданым, пусть хотя бы он мне понравится!
– Стивен тебе понравится, я в этом уверена. Подумай, дитя мое, другой такой удачный случай может представиться слишком поздно или и вовсе никогда. Тебе исполнится двадцать пять лет, затем тридцать… тогда даже приданое не заставит молодого привлекательного джентльмена жениться на тебе, разве только, если он будет отчаянно нуждаться в деньгах. А я не думаю, что ты пожелаешь себе такого супруга!
Тут мать была права, Мередит не нашла, что возразить, кроме того, что она может попросту остаться старой девой.
– У меня ведь есть немного своих денег? Бабушка Бартон завещала мне какую-то сумму…
– Твое наследство не так уж велико, ты не сможешь долго существовать на эти средства, а отец не будет помогать тебе, если ты решишься так неблагодарно поступить с твоими бедными родителями. Тебе следует все же подумать о собственной семье, о детях… Разве тебе не хочется жить в красивом доме, а со временем стать его хозяйкой?
Мередит не стала продолжать спор, матери всегда удавалось сочетать в своих речах заманчивые обещания и шантаж и, похоже, девушке оставалось только смириться и готовиться к свадьбе с мистером Грэхемом. После того, как миссис Бартон ушла, уверенная, что ее дочь избавилась от сумасбродных мыслей, Мередит немного утешилась тем, что Стивен, возможно, точно так же страдает от невозможности поступать по собственному разумению, как и она сама.
– Может быть, мы даже сумеем понять друг друга, – пробормотала она. – Если он не так уж глуп, мы как-нибудь договоримся и научимся жить вместе. Но я никогда его не полюблю…
Мередит попыталась припомнить все, что она знала о Грэхемах. Их поместье находилось далеко от дома ее отца, в другом приходе, и обе семьи встречались нечасто, только на самых больших праздниках, куда приглашали даже дальних соседей. Стивен был долговязым мальчишкой с соломенного цвета волосами и узкими хитроватыми глазами, он умел придумывать шалости и оставаться безнаказанным, что всегда сердило Мередит и ее маленьких подружек.
Потом Стивен уехал учиться, чуть позже и Мередит отправилась в пансион, и больше они не виделись с молодым Грэхемом. Кажется, у него была еще сестра, намного моложе Стивена, сейчас ей, должно быть, лет двенадцать-тринадцать, и она вряд ли сможет стать подругой Мередит.
– Надо сразу же сказать ему, что у меня будет часто гостить Джессика… Хоть бы он не оказался мелочным скрягой и позволил мне покупать книги и ноты… Как-то ко мне отнесется миссис Грэхем? Если она тоже скажет, что я немолода и некрасива, я вовсе не буду с ней разговаривать!
Аннет, явившаяся раздеть свою хозяйку, похоже, уже успела подслушать или узнать от самой миссис Бартон о предстоящей свадьбе Мередит. Француженка болтала без умолку, задавая сотни вопросов о том, насколько велико поместье мистера Грэхема, каков его доход, есть ли у него дом в Лондоне… Аннет считала, что на новом месте ей понравится гораздо больше, чем в доме мистера Бартона, где она постоянно жаловалась на холод в своей комнате. Мередит наконец не выдержала и резко оборвала горничную:
– Я вовсе не уверена, что вы переедете вместе со мной в поместье моего мужа, Аннет. Полагаю, там достаточно прислуги, и ею занимается нынешняя миссис Грэхем.
Аннет прикусила выдающуюся вперед нижнюю губку и доделала свою работу в молчании. После того, как девушка выскользнула за дверь, на этот раз закрыв ее бесшумно, Мередит почувствовала угрызения совести. В конце концов, несправедливо срывать на служанке свою досаду, и Аннет может оказаться единственным близким ей человеком в чужом доме. Мередит внезапно поняла, что француженка уже не так раздражает ее, как прежде, и пообещала себе завтра быть с девушкой поласковее.
На следующий день мистер Бартон подозрительно присматривался к дочери, но, кроме припухших, воспаленных глаз, ничего в облике Мередит не выдавало ее страданий. Мать и отец молодой леди могли быть довольны – дочь явно не собиралась отказываться от еды, устраивать истерики или еще как-то выражать свое несогласие с грядущим замужеством.
К обеду явились Джозеф и его жена Хелен, вялая белокурая женщина, ожидающая появления на свет наследника. Мистер Бартон надеялся, что невестка подарит ему внука, и был предупредителен и любезен, в столовой даже разожгли камин, чего никогда не делали в мае.
Миссис Бартон тут же сообщила радостную новость, и поздравления Джозефа привели Мередит в состояние тихой ярости.
– Тебе все-таки удалось найти себе муженька, дорогая сестра! – заявил любящий братец. – Признаться, мы с Хелен уже не чаяли видеть тебя замужней дамой, да и никто другой не смог бы себе этого представить!
– К счастью, у меня есть батюшка, который позаботился о том, чтобы я не ела даром его хлеб, – холодно ответила Мередит.
– С таким острым язычком ты можешь не понравиться семейству своего мужа, – неодобрительно поморщился Джозеф.
– Навряд ли это меня обеспокоит, – отрезала его сестра и отвернулась, чтобы не видеть самодовольную физиономию достойного наследника рода Бартонов.
Хелен немного оживилась, когда миссис Бартон выразила надежду на то, что дети Мередит и Джозефа могут когда-нибудь пожениться, и тогда собственность Бартонов и Грэхемов превратится в одно большое поместье. Мередит слушала, как ее родственники по косточкам разбирают ее будущее, и с удивлением думала, что, пожалуй, будет даже рада покинуть этот дом, лишь бы видеть Бартонов как можно реже.
Назавтра Мередит почти не отходила от окна большой гостиной, выходящего на парадный вход в дом, но Джессика так и не приехала. Нетерпение мисс Бартон было вознаграждено только на следующий день, к счастью, почти сразу после завтрака – еще несколько часов ожидания Мередит не смогла бы вынести.
Покрытое пылью платье и забрызганные грязью ботинки подруги ясно говорили о том, что путешествие мисс Лоусон оказалось не очень приятным. Миссис Бартон поспешила окружить бедняжку всевозможными удобствами, и Мередит пришлось еще почти целый час мерять шагами коридор, пока Джессика не открыла дверь голубой спальни и не позвала ее.
Подруги обнялись со слезами на глазах.
– Как же я рада, что ты наконец здесь! Ты даже не можешь себе представить, как я ждала тебя, – пробормотала Мередит.