Ханна поняла, что загнала себя в ловушку. Катастрофа казалась неминуемой, ничто не могло спасти родину человечества от столкновения с жуткой стихией, и любое её предложение вряд ли изменило бы создавшееся положение. Главное же было – удержаться наверху, а при возможности и возглавить впоследствии МЧС. Или то, что останется от него.
– Вы правы, Эдмон, – кивнула она, напустив на себя суровый вид. – Пусть работает. Но вы должны знать, что я невысоко ценю его способности, и заранее предупреждала вас о последствиях.
Виом связи перед Берзиньшем погас.
Он в задумчивости побарабанил пальцами по столу (только что в офисе Совбеза в Риге закончилось очередное совещание Совета, на котором решено было объявить на Земле чрезвычайное положение и начать эвакуацию людей на другие планеты Системы), проглотил таблетку адаптогена и вызвал Вепрева:
– Зигмунд, что у вас?
– Всё то же, – буркнул комиссар; судя по всему, он находился на борту одного из спейсеров УАСС. – Обнаружены следы пролёта Пули через Облако Оорта [7]. Уточнён вектор движения Пули. Сорок лет назад в Стрельце вспыхнула новая звезда и быстро погасла. Пуля летит точно из этого района.
– Ну и что?
Вепрев помял ладонью лицо, помолчал.
– Не знаю, возможно, кто-то запустил к нам Пулю намеренно.
Берзиньш скептически хмыкнул.
– Зачем?
Вепрев поморщился.
– Может, мы кому-то не нравимся в космосе.
– И этот кто-то решил таким образом избавиться от нас? Не смешите меня, Зигмунд. Как можно направить отон с такой точностью, чтобы он попал именно в Землю?
– Значит, кто-то умеет делать такие вещи. – Вепрев развёл руками, лицо его на миг стало виноватым. – Хотя скорее всего я просто ищу оправдание своему бессилию.
Берзиньш хотел сказать, что ему только что звонила Хелена Ханна, но передумал.
– Работайте, Зигмунд, ищите способ остановить Пулю.
Виом связи перед Вепревым погас. Он посидел в кресле, глядя на обзорный виом в рубке спейсера «Лотос», потом включился в оперативную сеть «спрута», соединявшую все службы СБ Солнечного пояса.
Большая Пуля по-прежнему вспарывала пространство, неминуемо приближаясь к той точке, где должна была появиться и Земля через полтора часа, двигаясь по орбите. Впрочем, времени до столкновения оставалось уже меньше: один час двадцать восемь минут.
– Зигмунд, прошу вас отозваться, – послышался в общем шуме переговоров чей-то хрипловатый бас.
– Кто это? – не узнал Вепрев.
– Комбриг «Спас-2» Чугуев.
– Слушаю вас.
– В моём подчинении отряд «Альфа», который сопровождает...
– Короче.
– Ко мне обратился кобра отряда Лазорин. У него есть предложение по уничтожению Пули.
Вепрев невольно усмехнулся.
– Даже так, по уничтожению?
– Я не физик, но мне его предложение показалось серьёзным.
– Обратитесь в МЧС.
– Обращался к координатору, однако эта дама обозвала меня кретином и...
– Какая дама?
– Хелена Ханна.
Вепрев покрутил головой.
– Сочувствую, комбриг. И всё же обратитесь к специалистам, пусть рассмотрят предложение вашего кобры.
Он отключил канал, вызвал командора Погранслужбы и несколько минут обсуждал с ним варианты воздействия на Пулю. Хотя понимал, что у них нет возможности остановить её или хотя бы сбить с курса. Любой энергетический импульс отон просто поглощал, а не отражал, не теряя ни скорости, ни направления.
Мысль поговорить-таки с коброй Лазориным таилась где-то на дне сознания, пока не оформилась окончательно. Утопающий хватается и за соломинку. А бог его знал, какая из соломинок могла стать шансом на спасение: не человека, не корабля, не города – целой планеты!
Вепрев включился в сеть «спрута» и вызвал командира бригады спасателей Чугуева.
11Из сбивчивых пояснений Ангелики Лазорину удалось выловить главное: шанс остановить «теннисный мячик» отона есть. Тогда он начал действовать, в первую очередь добившись аудиенции у комбрига «Спас-2» Чугуева.
Чугуев, мощный, волосатый, лобастый, понял его на удивление быстро и пообещал содействие. Однако даже его служебное положение не помогло комбригу добраться до властных структур, принимающих ответственные решения в экстремальных условиях. А визит к координатору МЧС Хелене Ханне и вовсе закончился фиаско: суровая мисс просто не пожелала его слушать, обозвав кретином.
– Извини, – развёл руками багровый раздосадованный Чугуев, когда Лазорин напомнил ему о себе в очередной раз, – пока всё глухо, как в танке. Буду тыкаться дальше.
Лазорин, раздосадованный не меньше командира, начал звонить в разные инстанции сам, но его никто не пожелал слушать, отчего пришлось сделать вывод, что пословица: гром не грянет, мужик не перекрестится, – верна. Что такое «креститься» он не знал, однако часто слышал эту пословицу от отца, веря, что она является универсальной характеристикой человеческой безалаберности.
Надо лететь на Землю, решил он, стучаться к верховному комиссару СБ или вообще в ВКС.
И в это время ему позвонил – лично! – комиссар Зигмунд Вепрев:
– Борислав Лазорин?
– Так точно! – отозвался ошарашенный спасатель.
– Жду вас на борту спейсера «Богатырь».
– Но я...
– Вас пропустят. Десяти минут достаточно?
– Так точно! – вытянулся Лазорин.
Комбриг Чугуев, заглянувший в этот момент в отсек быстрого реагирования спейсера «Лотос», хлопнул его мощной дланью по плечу:
– Ни пуха, кобра!
Лазорин, не отвечая, пулей вылетел из отсека.
Они встретились в рубке «Богатыря».
Лазорин бросил к виску ладонь:
– Кобра Лазорин по вашему приказанию...
– Суть вашего предложения.
– Я не смогу профессионально...
– Кто сможет?
– Ангелика Рудич, сотрудник отдела аналитических программ Управления. Точнее – её отец.
Вепрев поднял бровь.
– Он разработчик фазера, способного особым образом трансформировать вакуум. Мы хотели использовать фазер для остановки Пули, но руководство института...
– Идёмте. – Вепрев махнул рукой следившему за ними командиру спейсера и вышел.
Сбитый с толку быстротой реакции комиссара, Лазорин поспешил за ним.
12Если бы не комиссар, обладавший особыми полномочиями, у них бы ничего не получилось. Лазорин убедился в этом, когда Вепрев преодолел сопротивление всех ответственных лиц, включая учёных и чиновников многих ведомств России и Земной Федерации, и добился погрузки экспериментальной установки фазового преобразования вакуума на борт спейсера «Непобедимый».
Случилось это за 33 минуты до пересечения Большой Пули орбиты Земли.
Вепрев не слушал сбивчивых речей Фаддея Рудича, непосредственного разработчика фазера, отца Ангелики, равно как не реагировал и на растерянные «не положено» чиновников разных рангов. Он давал распоряжения, а сопровождавшие его Лазорин и Ангелика с помощью витсов [8] упаковывали фазер, перевозили и устраивали в трюме «Непобедимого».
Через 11 минут после появления над научным городком Объединённого института ядерных исследований в Подмосковье спейсер стартовал в космос.
– Мы можем включить этот ваш фазер с борта корабля? – обратился Вепрев к старшему Рудичу.
– Нет, – качнул головой ошеломлённый конструктор, худой, щуплый и вихрастый; Лазорин даже не поверил, что Ангелика его дочь, так они были несхожи. – Программатор фазера не настроен, его надо запускать вручную, а это очень рискованно. Кроме того, поле фазера...
– Понятно. – Вепрев посмотрел на командира спейсера Горовица. – Где-то на орбите Луны крутятся старые заправочные станции, ещё со времён ракетных кораблей.
– Вряд ли они сохранились, – усомнился Горовиц.
– Поищите.
– Слушаюсь!
Сердце Лазорина забилось сильней. Он переглянулся с Ангеликой, вдруг ловя себя на мысли, что никогда никому её не уступит. Даже если у неё есть друг.
– Нашли! – объявил через минуту удивлённый Горовиц. – В 28 мегаметрах от...
– Старт!
Горовиц отреагировал блестяще, повторив ту же команду драйвер– приме спейсера.
И «Непобедимый» прыгнул к древней станции топливной заправки, применявшейся китайцами для снабжения своих первых марсианских экспедиций. Почему её не утилизировали, никто интересоваться не стал. Возможно, о ней забыли и сами хозяева.
За три минуты добрались до станции, напоминавшей по форме гантель, вскрыли отсек управления – с помощью лазеров, выгрузили фазер и установили в отсеке, благо он не занимал много места: двухметровой длины ящик с поперечником в один метр. Подключили аппарат к переносному генератору, доставленному с борта спейсера.
И тогда встала проблема: кто включит фазер, да ещё в нужный момент, чтобы запуск не прошёл впустую или того хуже – аппарат вообще не сработал бы.
– Я попробую, – пробормотал Рудич.
– Это смогу сделать только я! – твёрдо заявил Лазорин.
Все посмотрели на спасателя: прозрачные шлемы скафандров позволяли видеть лица друг друга.
– Основания? – поинтересовался Вепрев.
– Реакция.
– Ерунда! – очнулся Рудич. – Разработчик фазера я, значит, я и должен...
– Включить аппарат несложно, – склонил голову к плечу комиссар. – Но угадать момент...
– Я чувствую опасность! – сжал зубы Лазорин, изгнав из головы подлую мыслишку (пусть увидят, какой я молодец). – Вы не занимались воинскими искусствами...
– Баловство это.
– Тем не менее я остро воспринимаю ветер смерти. Поверьте, я включу фазер вовремя.
– А если он не сработает?
– Позвольте, почему это не сработает?! – возмутился Рудич.
– Папа! – взяла его под локоть Ангелика.
– Время, – флегматично напомнил командир Горовиц.
Все замерли, обратившись в слух, будто могли услышать «свист» приближавшейся Большой Пули.
Вепрев посмотрел на конструктора:
– Что произойдёт, когда сработает фазер?
– Инициативный модуль с той стороны видите? – показал рукой Рудич. – Он создаст волну локальной деформации вакуума, которая очень быстро выгнется пызырём...
– Диаметр пузыря?
– Ну, я не знаю, – смешался Рудич, – теоретически дальнодействие фазовой перестройки уходит в бесконечность, но эффективное сечение волны не меньше тысячи километров.
– Станция разрушится?
– Конечно, – кивнул Рудич. – Фазер излучает не силовой импульс, а «разворачивает» спины вакуумных квадруполей. Любая материальная субстанция в зоне искривления...
– Уходите! – Вепрев подтолкнул Рудича к выходу из отсека; здесь царила невесомость, и отец Ангелики вылетел наружу как воздушный шарик.
– Не понял, – сказал Горовиц.
– Вы тоже уходите на корабль, Джон. Я останусь.
– Но...
– Это приказ! Все уходите! Быстрее! – Вепрев перешёл на общую волну «спрута». – Всем кораблям в зоне бедствия: старт по векторам от Большой Пули на расстояние не меньше двух тысяч километров!
– Кто это? – послышался чей-то испуганный отклик.
– Комиссар-два Вепрев! Повторяю: всем покинуть зону бедствия! Следить за Пулей! Кораблям флота СБ – полная защита!
И по гигантскому объёму пространства возле приближающейся Земли начала распространяться волна тишины.
Вепрев посмотрел на Ангелику, на командира Горовица.
– У вас всего шесть минут, господа, поторопитесь.
– Вы рискуете, Зигмунд.
– Это не я рискую, – усмехнулся комиссар, кивнул на Лазорина, разглядывающего панель управления фазером, – он.
– Но и вы тоже.
– Да ведь некуда отступать, дружище, за нами Земля.
Горовиц несколько мгновений вглядывался в спокойное лицо Вепрева, протянул руку Ангелике:
– Идёмте.
– Я тоже останусь! – отдёрнула она руку, закувыркалась от толчка, ударилась спиной о стенку отсека.
Лазорин аккуратно и точно остановил её, притянул к себе.
Они застыли, глядя друг на друга.
– Уходите же, Джон, – сухо приказал Вепрев Горовицу.
Командир «Непобедимого» помедлил и скрылся в проёме двери.
– Ты готов? – спросил Вепрев.
Лазорин улыбнулся, отодвинул Ангелику от себя, приладил к шлему напротив висков присоски эмкана – мысленного съёма – для включения фазера.
На панели управления установкой перемигнулись алые и зелёные искры.
– Станьте за моей спиной. Твой отец утверждал, что фазовая волна пойдёт пузырём в метре от инициативного торца.
– Слава! – прошептала Ангелика.
Вепрев отодвинул её за спину Лазорина.
– Не будем ему мешать.
Лазорин закрыл глаза, сосредоточился и услышал гул летящей на них смерти...
Я не знаю, почему комиссар Вепрев не запретил Ангелике остаться на борту станции. Возможно, он верил, что всё закончится хорошо.
Поверим и мы с вами.
Июнь 2008 г.
Примечания
1
Нынче открыто чуть больше 30 спутников
2
Кобра – командир обоймы риска.
3
ЧУ – императив «чрезвычайная угроза».
4
Имеется в виду техника, работающая в дальнем космосе.
5
Инконика – инженерно-техническая дисциплина, обслуживающая сферу интеллектуальных компьютеров – инков.
6
Диаметр Каллисто равен 4800 километров.
7
Облако Оорта – скопление планетезималей за орбитой Плутона, служащее поставщиком комет в Солнечную систему.
8
Витс – высокоинтеллектуальная техническая система.