Поэтому переезд в Барановичи к бабушке, маминой маме, значительно облегчил жизнь и Ксене, и Кате. О матери и говорить нечего – она словно гору с плеч сбросила, расцвела, похорошела, занялась собой и своей внешностью… Отец же остался в Березино, у своих родителей. Пить он не бросил.
Теперь трудно сказать, правильное ли решение приняла Ирина-мать Ксюши и Кати. Но это был единственный выход, который она видела. Ксю не возражала бы, если бы мама вышла замуж вторично или завела себе любовника. Она даже хотела этого – ведь они с Катей рано или поздно выйдут замуж или просто переедут, а мама одна останется… Но Ира не собиралась никого заводить, она даже с Геннадием не развелась, хотя сходиться с ним снова тоже не собиралась. И он тоже в этой области инициативы не проявлял. Так и жили – не вместе и не врозь.
Ксюша отмахнулась от накативших грустных мыслей. Она не грустить сюда приехала! Девушка огляделась по сторонам. Если бы не знала, что это улица Мультана, то догадалась бы с большим трудом. Некоторые дома перекрасили, некоторые покрыли кирпичом, некоторые огородили другим забором… Да и в силу оптического обмана детских глаз Ксения помнила улицу более широкой, а не такой, как теперь. Мягко говоря, не привычно.
Ксюша свернула в переулок, тот самый, куда ребенком так часто приходила играть. Катя больше дружила с одноклассницами и ходила играть к ним домой, а Ксю все время была здесь, чаще всего у Тани. Домой к двоюродной сестре Ксюша решила пока не заходить, просто остановилась ненадолго у калитки (двор Тани имел два выхода: в переулок и на фабрику, к Ксюшиному общежитию). Затем пошла по косогору вниз к реке. Там тоже остановилась ненадолго, глядя на другой берег. В плеске прибрежных волн, казалось, шумело время, шелестели крыльями пролетевшие года. Не так, кажется, и давно Ксюша плескалась в воде у берега. И плавала с Таниной соседкой Любой на другой берег за козами на лодке. А сколько корабликов-секретов с желаниями, отправленных Ксеней, уплыло по этим волнам вдаль! А теперь Ксю снова здесь, спустя шесть лет. Немыслимо!
Ноги, когда-то хорошо знающие тропки через грязь, легко вспоминали свои прежние навыки. Ксю, не отрываясь от мыслей, только приподняла края джинсов и пошла напрямки, намереваясь если не пройти на территорию фабрики, то хотя бы взглянуть на нее вблизи. Кто-то ей говорил, что вход на территорию теперь запрещен, потому она и предпочла попасть туда потихоньку.
Почти все старые лазейки в ограждении были закрыты. Старый, полуразвалившийся забор вокруг общежития был заменен, и на маленькой "культурной" калитке висел замок. Зеленые металлические ворота тоже были закрыты и "прорехи" в ограде заделаны. Но не зря Ксюша сотни раз выбиралась с территории и возвращалась через эти прорехи! Одну лазейку девушка все-таки нашла.
Если долго где-то не был, то перемены, даже самые маленькие, сразу бросаются в глаза. Перед забором снова наросли горы опилок – правда, не такие, как те, по которым когда-то зимой Ксеня, Таня и Люба и другие девчонки катались на санках и клеенках. Эти были меньше, но все равно внушительные. Недалеко та самая машина, которой Ксюша раньше почему-то боялась. И машина вроде как машина, только что от времени почернела. Ксюша зашла во двор общежития. На дверях дома тоже висел замок. В остальном все осталось прежним, только стоявшую раньше теплицу снесли. Хотя правильно, земля тут плохая, помидоры/огурцы не растут, теплица не нужна. К тому же клеенку со стен поснимала Ксюша, чтобы было на чем кататься.
Ксеня вышла со двора, остановилась под тремя большими тополями, затем на лавочку присела. Когда они жили в общежитии, отец собственноручно починил этот столик и лавочку. И здесь же они с Катей и Таней гадали, писали желания и секреты на листочках. Сколько же времени прошло!
Ксюша хотела побродить по фабрике, повспоминать, но боялась, что ее здесь увидят. Тем более одета она в яркую красную куртку, а на территории, видно больше никого нет. Словно в подтверждение этой Ксюшиной мысли, появился подозрительный сторож и велел уходить.
Девушка вышла на улицу и задумалась, куда пойти: домой или погулять еще? И решила еще раз сходить на переулок, может, удастся встретить Таню или Любу, а там будет видно.
Еще издалека она увидела светлую голову Любы и поспешила вниз, пока та не ушла в дом. Люба была старше Ксюши на шесть лет, но раньше никогда не отказывалась играть с малышней. Когда-то они играли в "Санжелу" и "светофор", рассказывали друг другу страшные истории, зимой катались на лыжах, ели большие прозрачные сосульки. Ксю это все очень хорошо помнила, и наделась, что Люба тоже ничего не забыла.
Хлопнула калитка, и из двора появилась Люба. Увидев Ксюшу, она спокойно, будто они расстались только вчера, сказала:
– Привет, Ксень.
– Привет…
– Я в дом шла, смотрю, вроде ты идешь…
– Ты так легко меня узнала? Я что, совсем не изменилась?
– Да не сильно, повзрослела только…
– Ты тоже почти не изменилась, – сказала Ксюша.
– Ты давно приехала?
– Сегодня часа два назад. Теперь вот погулять вышла, на комбинате была, меня оттуда сторож выгнал…
– Было бы там что сторожить! Все давно растаскали. Раньше столько рабочих было, швей – знаешь, сколько осталось? Двадцать. И тех на КБО перевели.
– Твоя мама тоже там?
– Ну. Сегодня их в колхоз отправили.
– А ты сама работаешь?
– Нет, пока сижу. Раньше в больнице была, теперь бросила… А ты? В каком классе сейчас?
– В девятом.
– А парень есть?
– Само собой. Тут история не история – целый бразильский сериал, – ответила Ксюша. Люба засмеялась.
– Давай пройдемся, расскажешь.
Они выбрались с переулка и пошли в сторону автобусной остановки. Там присели на скамейку и принялись перебирать новости. К ним подошла симпатичная светловолосая девушка, в которой Ксеня узнала одноклассницу Тани Ивашневу Катю. Когда-то они вместе играли на территории фабрики. С Катиной мамой произошла ужасная история, говорили, что по пьяни она и несколько ее подруг убили какого-то мужчину. Для детей, конечно, ничего не значило, что Катина мама-убийца и сидит в тюрьме, поэтому они всегда прекрасно ладили с этой девочкой. Для Ксю и сейчас это не имело значения, хотя она и понимала, какое пятно в глазах многих поставила на Кате судимость матери.
Катя не узнала Ксению, вернее, заметно что-то припоминала, но не могла догадаться, почему Ксюшино лицо кажется ей знакомым. Люба первая поставила вопрос ребром.
– Кать, не узнаешь девчонку?
– Ну… лицо знакомое…
– Сестра твоей одноклассницы… – подсказала Ксюша.
– А, Ксеня! Теперь вспомнила, – улыбнулась Катя. – Надолго к нам приехала?
– На неделю.
– У Тани была?
– Нет пока. Потом зайду.
– Привет передавай. Давно мы с ней не виделись. Теперь в разных классах.
– Хорошо, – кивнула Ксю.
Когда Катя ушла, Ксюша посмотрела на Любу.
– А не изменилась Катька!
– Ну да. А с чего бы? Не повезло девчонке в жизни. Мать в тюрьме, отца у нее нету. Живет она у бабушки, но та за ней почти не следит. Катя школу почти забросила, все гуляет… ищет хорошего обеспеченного мужика, только у нас таких не водится. Да и считают ее легкой добычей. По рукам пошла, короче…
Ксю нахмурилась. Ей было жаль Катю, жаль Любу, которая тоже не выглядела довольной и обеспеченной. Перемены, замеченные Ксюшей в давних знакомых, ей не понравились.
3.
– Ну наконец-то наша дорогая Ксю явилась! – язвительно встретила сестру Катя. Они с Марком сидели почему-то в комнате Ксении.
Ксеня давно привыкла к подобным выпадам своего зеркального отражения и нимало не смутилась.
– Если бы знала, что вы меня тут так ждете, пришла бы раньше, – ответила она.
– Ты, однако, мелкая, не сидишь на месте! – усмехнулся Марк и отодвинулся. – Устраивайся. Меня каких-то два часа не было, а твой и след простыл. Приезжаю, Катя спит, а Ксенечки нету, и никто не знает, где она. Где была?
– Гуляла.
– А точнее?
– На комбинат ходила, на былое место жительства, и меня оттуда дядька какой-то выгнал.
– Да ну!
– И что там нового? – живо спросила Катя.
– Почти ничего. Разворовали все еще больше и вокруг общаги заборчик поприличнее организовали, а так все по-старому. Ну, еще окна столовой и лесопилочной, где папа работал, досками заколотили, ограду фабрики починили – я вообще чуть на территорию пробралась… А доску Почета возле конторы убрали. Там только фундамент белый остался.
– А из знакомых видела кого-нибудь?
– Любку Михальченко встретила, не знаю, помнишь ты ее…
– Любу? Конечно, помню, видела ж много раз у мамы на работе и так… Ну, а как она? Сильно изменилась?
– Нет, – Ксю приложила руки к щекам, – с лица немного круглее стала, и сама округлилась…
– Замуж вышла?
– Еще нет, но это, по-моему, не за горами. С парнем уже живет… Еще Катю Ивашневу видела.
– Танину одноклассницу?
– Замуж вышла?
– Еще нет, но это, по-моему, не за горами. С парнем уже живет… Еще Катю Ивашневу видела.
– Танину одноклассницу?
– Ну. Эта какая была, такая и осталась, только ростом повыше. А все такая же светленькая и с лица кругленькая.
– Хм, Ивашнева – знакомая фамилия, – задумчиво сказал Марк. – Но вот где слышал, не помню.
– Может, ты про ее маму слышал? Они лет семь назад с подругами напились и мужика убили… – ответила Ксюша.
– А, точно, именно это я и слышал. Ничего так судьба девушке досталась.
Они помолчали, потом Марк перевел разговор на более спокойную тему.
– В баню идете?
– Ну, пожалуй, башку не мешало бы постирать, – сказала Ксю, бросая взгляд в зеркало. Марк засмеялся.
– Вот и тусуйте тогда, а то до девяти не высохнете.
– Высохнем, – беспечно отозвалась Ксю. – По крайней мере, я.
– Все равно, собирайтесь и топайте. А я курить пойду.
Сорок минут спустя Ксюшка вернулась. В комнате шел телевизор. Марк и дедушка, уютно устроившись на диване, смотрели "Кривое зеркало".
– Ты такая мокрая, Ксень, – улыбнулся Марк, глядя, как Ксюша расчесывает волосы перед зеркалом в зале. Девушка бросила на него яростный взгляд.
– Не можешь промолчать?
– Не могу, – ответил Марк, одаряя Ксюшу своей фирменной улыбкой "А нам все равно". – Не злись, вид у тебя прикольный и милый.
– Как у клоуна! – отозвалась Ксю, гримасничая. – Спасибо, ты меня обрадовал.
С причесыванием было покончено, и Ксю направилась к себе в комнату.
– Марк, подожди, я переоденусь. И поищи среди бабушкиных лекарств от головы чего-нибудь, иначе планы наши рухнут.
– "Цитрамон" подойдет? – спросил Марк из зала.
– Подъедет, – отозвалась Ксения, натягивая майку и короткие джинсовые шорты. – Заходи, – сказала она и плюхнулась на кровать.
– А Катюша все там?
– Ага, попариться решила. Боюсь, поплохеет ей с непривычки… – Ксюша глотнула таблетку и запила водой. – Спасибо. А Лешка где?
– У девчонки своей, Светланки.
– Ну, знаю про нее. Бабушка по телефону рассказывала.
– А, вот ты откуда новости узнаешь!
– А как же! Я сюда звоню, бывает. На тебя ж разок была нарвалась.
– Ну, точно.
– Ты тогда еще про парня моего спрашивал, есть он или нет. Кстати, могу похвастаться, у меня его фотка с собой и вообще фотки…
– Да? Покажи!
– Подай рюкзак, пожалуйста, – Ксюша порылась в одном из отделений и вытащила два фотоальбома. – Тут вообще мои фотографии. Катя есть, но в основном все мое. Вот это мы в пришкольном лагере после третьего класса, весь наш отряд, правда, я ребят плоховато помню. Это мы в музее восковых фигур в четвертом классе, я и Аня – моя подружка. Она потом выбыла из класса, а я из той школы ушла. Это я с друзьями из пришкольного в пятом. Это я на линейке в шестом, это просто в школе фоткались с подружками… А вот и эта его тусовка и мы с ним…
– Ну-ка, – Марк присмотрелся внимательнее.
– Подожди, там еще фотография, где мы вдвоем, – Ксюша перевернула листок. – Вот, я и Влад.
– Его Влад зовут? – уточнил Марк, глядя на фото. Ксюшка на нем выглядела счастливой, улыбалась. – Симпотный пацан.
– Да, но гад, каких поискать.
– А что – плохой?
– А ты приглядись внимательнее! У него же на лбу крупными буквами написано: ЭГОИСТ.
Марк внимательно посмотрел на Ксеню, слыша в ее словах что-то знакомое. А Ксюша отвернула страницу к фотографии с тусовкой Влада.
– А ты среди них своя, – заметил Марк.
– Ну, ведь всех знаю! Они такие разные, у каждого своя история… Это Диана – его двоюродная сестра. Это Алеська – младшая сестра Дианы. Эти перцы – лучшие друзья Влада, Андрей, Кирилл и Ваня. Кирилл из них самый нормальный человек, Андрей заносчивый слишком – под стать Владику, а Ваня… тот еще жук! Считается парнем Дианы, но ни одной юбки не пропустит… Скользкий такой тип, – Ксюша скривилась, будто ей пришлось дотронуться до чего-то неприятного. – Это – Костик. Он среди них самый малой, не считая Алесю, и самый прикольный. Типа, живой комикс. По преданиям, года три назад у него что-то было вот с этой чувихой, правда, не знаю насколько это точно… Чувихе этой – ее зовут Инга – было тринадцать, а ему одиннадцать, так что делай выводы сам… А это Ингина сестра, как видишь, близнец – Валерия. Кстати, бывшая девчонка Влада и кошмарная поганка. Крови мне попортила ужас сколько! Правда, сейчас уже и не разобрать, кто кому чего попортил больше: она – мне или я – ей… А это так, по мелочи, троица лесбиянок – Ира, Таня и Вика.
– Ничего себе! Есть разнообразие! – усмехнулся Марк.
– Да уж!
– А это ты где? – спросил Марк.
– А, это уже недавняя фотка со школьного концерта. Я тут Глюкоза.
Ксюша соскользнула с кровати, вытащила плейер и кассету, включила и отошла к двери. В такт музыке песни "Глюкоза-Nostra" повела плечами и через стороны подняла руки как на фотографии.
Марк удивленно приподнял брови.
– Артистка! – улыбнулся он, не без любопытства оглядывая стройную фигурку и длинные ноги. «А она красивая, – мелькнуло у него. – Тьфу, Марк, что это у тебя за мысли такие! – укорил парень сам себя и сам себе возразил: – Ничего страшного, я же не думаю ничего особенного и к тому же помню, что Ксеня моя сестра. Но оценить ее как девушку я тоже имею право…"
4.
– До девяти побудем у нас, а потом за Лешкой и Светкой в больницу, – сказал Марк, обращаясь к Ксении. – Возражений нет?
– Нет, – улыбнулась Ксю. – Несколько лет назад возражений была бы куча, потому что ваш дом находится, извини, у черта на куличках! А поскольку ходить приходилось пешком, то мысль пилить через весь город к вам, а потом через тот же весь город обратно энтузиазма особого не вызывала… А теперь есть машина…
– Лентяйка!
– А ты думал!
– Но машина будет только доехать до нас, ну и до больницы. А потом я ее на стоянку отгоню, потому что сегодня буду пить да гулять по полной.
– Да ладно, Марк, я не маленькая, не сломаюсь пополам!
– Интересно, Катя такая же уверенная в своих силах, как ты, и такая же смелая?
– Успеешь еще узнать. И надо же ей было так заболеть!
– Верно ты говорила, поплохело с непривычки…
Катя осталась дома, мучаясь от ужасной головной боли.
– Наверное, оно лучше, – сказал Марк задумчиво. – С вами лучше разбираться по одиночке – в двоих и запутаться немудрено…
– Ой, скажи лучше, что если мы начнем с пьяни перед глазами раздваиваться, тебя удар хватит.
– Может и так. Но у меня планы понять, что ты за человек, и для этого лучше всего понаблюдать…
– Боишься перепутать в полутьме?
– Боюсь.
– То есть сегодня я у тебя подопытный кролик?
– Вроде того. Посмотрю я, насколько ты взрослая.
Ксюша закашлялась. Попала!
– Марк, ты меня не пугай, а то я начинаю подумывать, как бы удрать… Знаешь, я панически боюсь слов "испытание", "проверка"… Если хочешь, что-то выяснить или определить степень моей способности к чему-то, то не говори мне об этом. Я вообще всякие барьеры легко беру, если от балды. А если знаю, что за мной следят и ждут, чтобы я ошиблась, я начинаю сбиваться и путаться. И выводы свои благоразумно держи при себе, а еще лучше – забудь о них сразу же.
– Ладно, ладно, не пугайся, – проговорил Марк, легонько прикасаясь к ее руке.
– Дядя Юра и тетя Маша дома? – спросила Ксю.
– Должны быть, по идее… Кстати, никак не пойму, почему маму все Машей зовут. Она ведь Марина.
– А раньше имя Марина не было распространенным, и люди больше понимали Машу, потому так… К примеру, ко мне тоже имя Ксеня приклеилось, мама и бабушка до сих пор так называют, а в классе используют более модную форму – Ксюша или Ксю. В общем, извращаются, как могут…
– Приехали, – сказал Марк, останавливая машину.
На шум ключа в замочной скважине в прихожую вышла тетя Маша, сухо кивнула Ксюше и устремила полный негодования взгляд на Марка.
– Где тебя носит?
Ксюша стояла как громом пораженная. "Что это с крестной? Вроде, злится… Только за что? Что я ей сделала?"– недоумевая, думала девушка и посмотрела на Марка. Тот ответил ей таким же недоумевающим взглядом.
– Мама, ты ее не узнала?
– Тетя Маша!
Та посмотрела на Ксю внимательнее, нахмурилась и вдруг всплеснула руками:
– Ксеня!
– Ну наконец-то! – выдохнул Марк.
– Крестная, как это вы меня не узнали! – воскликнула Ксюша, обнимая тетю.
– Не узнала! Я тебя представляла повыше да и поплотнее…
– Ну, а я такая вот.
– Давайте зайдем, что ли, – предложил Марк, тихонько смеясь.
– Нет, я тебя, правда, не узнала! Встретила бы где на улице, прошла бы мимо.
– А я бы вас узнала. Вы не изменились, тетя Марина. Покрасились?
– Ага. Девчата с работы так посоветовали…
– Вам идет.
Марина улыбнулась.
– Ну вот не могу привыкнуть, мне думалось, ты другая.
– Да я тоже думал, что она выше! – вклинился Марк. – А она маленькая…
– Катюша тоже приехала?