– Можно вопрос? Вы хотите отказаться от денег, потому что это деньги вашего брата? – Светлые глаза из-под очков смотрели не отрываясь. Я первой отвела взгляд. И усмехнулась:
– На самом деле я просто боюсь. Что не удивительно. Как считаете?
– Особого повода для беспокойства я не вижу. Если ваш брат погиб... если его убили в надежде прибрать к рукам фирму, то с вами, для начала, попытаются договориться. Помимо фирмы, вы получите кругленькую сумму, до которой предполагаемым врагам не добраться.
– В известных обстоятельствах человек отдаст любые деньги...
– Прошло шесть лет, а вы все еще... – он замолчал, буравя меня взглядом. – Мы можем подписать все необходимые бумаги завтра, – деловито продолжил он. – Вы уедете, а вашими делами займусь я или кто-то другой, кому вы доверяете.
– Примерно то же мне сказал Легостаев, мы встречались сегодня. Смерть брата для него тяжелый удар. Он оказался в очень трудном положении. И на этом основании просил вычеркнуть его из числа подозреваемых.
– Вот как? – Артем едва заметно усмехнулся, что я без внимания не оставила.
– По-вашему, он мне мозги пудрил?
– Скорее, лукавил. Виктор рассматривал вариант вашего отказа от наследства, в этом случае его доля переходит к Легостаеву. Впрочем, если вы примете наследство, делами фирмы заниматься вряд ли захотите, и Валентин Сергеевич опять-таки внакладе не останется: отчисляя вам вашу часть прибыли, будет полноправным хозяином.
– То есть ему смерть брата на руку?
– У меня нет причин его подозревать, – покачал головой Артем. – С Виктором они прекрасно ладили, были не только компаньонами, но и друзьями. В любом случае следствие проявит к Легостаеву интерес...
– У вас с ним какие отношения? – спросила я.
– Нормальные.
– А с моим братом?
– Я был его другом, – спокойно ответил Артем. – То есть я так считал. Возможно, он считал иначе.
– Поясните.
Артем повертел чашку в руках и вновь уставился на меня.
– Кристина, ваш брат убит. Я бы не хотел, чтобы мы строили догадки и предположения, как это обычно бывает. Прежде всего потому, что пользы от этого мало. Виктор очень вас любил, он так много о вас рассказывал... временами у меня возникало ощущение, что я хорошо вас знаю...
– Мы отвлеклись от темы или мне так только кажется? – перебила я. – Так почему у вас возникли сомнения в его дружбе?
– Зачем вам все это, если вы собираетесь поскорее уехать? – серьезно спросил он.
– Уже не собираюсь.
– Быстро вы меняете решение.
– Такой уж характер. Артем, меня не было здесь шесть лет, я понятия не имею, как жил мой брат все эти годы, но его убили, и я хочу знать, кто и по какой причине. И пока убийцу не найдут, я буду жить в этом городе, несмотря на то, что отчаянно трушу. И остро нуждаюсь в друзьях. Хотя бы в одном друге. Интуиция подсказывает, что вы хороший парень, а своей интуиции я привыкла доверять.
– Предлагаете мне дружбу? – улыбнулся Артем, тут же вызвав ответную улыбку.
В моих словах содержалась толика правды с большой долей расчетливости. Я уже знала, что уехать, предоставив возможность следователям вдоволь разбираться с тайнами, я не смогу. Я бы, наверное, уехала, не будь этой записки. А теперь нет. Искать убийцу мне и в голову не пришло, слишком это самонадеянно и глупо, но понять... понять необходимо. А для этого нужен человек, который в Витькиных делах худо-бедно разбирался. В общем, обычные бабьи хитрости, незамысловатые, но действенные.
– Я бы и любовь предложила, но как-то неловко так сразу, – ответила я.
– Я женат, – засмеялся он.
– Жаль. Но ведь дружбе это не помеха?
– Вряд ли моя жена с вами согласится... хорошо, дружба так дружба. Что вы хотите взамен?
Парень, конечно, не дурак, но это скорее плюс, чем минус.
– Перейти на «ты» и поговорить по душам.
– Заметано, – хмыкнул он.
– Тогда я начну первой. Все это время я жила на юге, работала инструктором на турбазе. И никому до меня не было никакого дела, пока несколько дней назад там не появился некто Кубышкин, как выяснилось позднее, частный сыщик... – Я рассказала о событиях последних дней, Артем слушал внимательно, не сводя с меня взгляда.
– Да-а, – протянул он, когда в своем повествовании я добралась до встречи с Легостаевым. – Занятная история. Есть соображения, кто и зачем тебя искал?
– Я рассчитывала, что соображения на этот счет есть у тебя.
– Предположим, старика нанял Виктор, это первое, что приходит в голову. Хотя мне он ничего подобного не говорил. Я знал, что вы не общаетесь, но у меня создавалось впечатление: ему хорошо известно, где ты находишься. Допустим, я ошибался. После смерти Виктора в его бумагах ни твоего телефона, ни адреса мы не обнаружили. Естественно, я пытался разыскать тебя по своим каналам. И вдруг мне сообщают, что пришел запрос из Краснодарского края, тобой интересовались в связи с убийством господина Кубышкина. Так я узнал, где ты, а заодно получил номер твоего мобильного.
– Я обзавелась им на следующий день после убийства сыщика, – кивнула я. – Остается вопрос, кому я еще понадобилась, то есть кем были те двое?
– Если люди не гнушались убийством, намерения у них были серьезные и вряд ли дружеские.
– Самое время вспомнить о врагах брата, то есть теперь и моих. Такие есть?
– Явных нет, по крайней мере, я о них не знаю.
– А парни просто придурки и искали меня без видимой причины.
– Мне понятна твоя ирония. Но...
– Легостаев намекнул на некоего типа, фамилию он не пожелал назвать, этот тип, по его словам, хотел прибрать к рукам бизнес брата посредством слияния двух компаний.
Артем кивнул.
– Фамилия его Коршунов, Коршунов Юрий Михайлович. Но причислять его к врагам я бы не торопился. Дело в том, что с предложением о слиянии двух компаний выступил твой брат. Он считал, делу это только на пользу.
– Ух ты, – усмехнулась я. – А как к предложению отнесся Легостаев?
– Скажем, он сомневался в целесообразности данного шага. Впервые этот вопрос возник еще год назад, но далее разговоров дело не пошло. Спустя несколько месяцев вновь начались консультации по этому вопросу, вроде бы некоторое взаимное понимание было достигнуто, но... – Артем замолчал и взгляд отвел, вроде бы прикидывая, стоит ли продолжать, а я поторопила:
– Но?
– Погиб сын Коршунова, и переговоры вновь были прерваны. – Артем опять замолчал, с усердием разглядывая чашку.
– Мы все еще говорим по душам? – уточнила я, он усмехнулся.
– По городу поползли слухи, что к этой смерти имеет отношение твой брат.
– Слухи просто так не возникают, но с какой стати Виктору убивать сына будущего партнера?
– Вряд ли убийство парня имело отношение к делам его отца, – вздохнул Артем, и стало понятно, что разговор по душам ему скорее в тягость. Заметив усмешку на моем лице, он криво улыбнулся и продолжил куда веселее: – Денис Коршунов слыл бездельником. Единственное, что он умел делать хорошо, это просаживать отцовские деньги. Полный набор пороков: наркота, пьяные кутежи и бабы. Одна из его пассий, Голубова Ольга, была знакома с твоим братом. Я имею в виду близкое знакомство. Скажу сразу, Виктора вместе с ней я никогда не видел, но женщин в его окружении было много. Возможно, и она тоже в их числе. С кем из мужчин Голубова познакомилась вначале, а с кем позднее, тоже не ясно, какое-то время она, по слухам, крутила любовь с обоими. А потом исчезла. Последние три месяца о ней никто ничего не слышал. Денис Коршунов в пьяном угаре орал при свидетелях, что твой брат попросту разделался с девчонкой. А на следующий день его нашли в туалете ночного клуба с пулей в сердце. Никаких свидетелей, никаких улик. В тот вечер Виктор был в Москве, и я вместе с ним, кстати. Но... для Коршунова-старшего это, конечно, не аргумент. Подобные убийства либо раскрывают по горячим следам, либо не раскрывают вообще. Разумеется, следственные органы твоим братом заинтересовались, задали множество вопросов, в том числе о местонахождении Ольги Голубовой.
– И что ответил мой брат?
– Они расстались за два месяца до ее так называемого исчезновения. Девица предъявила ультиматум: либо Виктор на ней женится, либо она выходит замуж за Коршунова. Чистый блеф, с моей точки зрения. Виктор в ближайшее время жениться не планировал и уж точно не видел ее в роли благородной матери семейства. И заявил, что не намерен препятствовать ее счастью. Сделал ли ей предложение Коршунов, не знаю, но, по слухам, пытался ее найти.
– И обвинял моего брата?
– Да. Девушку до сих пор отыскать не смогли. Возможно, она просто уехала, как, например, это сделала ты. И обвинения Дениса Коршунова лишь пьяный бред.
– А пьяный бред не повод для убийства, – подсказала я.
– Тем более если твой брат не виновен, – серьезно заметил Артем.
То, что я с ходу не отмела саму идею о причастности Витьки к исчезновению девушки, Артема слегка покоробило, и я подумала: надо быть осмотрительней, в противном случае наша дружба долго не продлится.
– Коршунов-старший алиби брата в расчет не принял и считал его виновным в гибели сына? – спросила я.
– Что он в действительности думал по этому поводу, я знать не могу, как ты понимаешь. Его реакция на печальное известие была своеобразная. Когда ему сообщили о смерти сына, он вроде бы заявил: «Допрыгался, идиот». Но сын – это сын. А господин Коршунов человек серьезный и опасный. Он из бывших... – фразу Артем не пожелал продолжить, но я поняла.
– Бандит, одним словом.
Артем пожал плечами:
– Бизнесмен. С сомнительным прошлым. Жесткий, решительный и малоприятный. При том образе жизни, который вел его сын, недоброжелателей у него пруд пруди. Очень подозрительные знакомства, карточные долги... много всего.
– С таким папой вряд ли кто решился поквитаться с ним за карточный долг.
– На первый взгляд так и есть. Однако знакомый следователь выразился следующим образом: «Удивительно, как его раньше не пришили». Я слышал версию, что парень приторговывал наркотиками и кое-кому перешел дорогу. Как известно, на любого крутого папочку всегда найдется другой крутой. Если хочешь знать мое мнение, Виктор не имел никакого отношения к смерти Дениса Коршунова. Более того, смерть эта была ему совсем некстати.
– Но если Коршунов-старший прервал переговоры, значит, считал иначе.
– Возможно, он просто хотел убедиться: его будущий компаньон в этом смысле чист.
– Как тебе идея, что кто-то воспользовался пьяным бредом сыночка, чтобы эти самые переговоры сорвать? – поразмышляв немного, спросила я.
Артем молчал не меньше минуты.
– Не буду врать, что подобная мысль меня не посещала.
– Тогда мы вновь возвращаемся к Легостаеву.
– Валентин Сергеевич чересчур боязлив для таких поступков. Коршунов-старший вызывает у него трепет. Решиться на подобный шаг он мог лишь в безвыходном положении, а его положение безвыходным не назовешь. Коршунов не особо доверяет следственным органам и, по слухам, сам занят поисками убийцы. Если уж я взялся пересказывать тебе городские сплетни, упомяну еще об одной. В его окружении года два назад появился некий тип, по мнению людей, которым я склонен верить, он имеет на Коршунова большое влияние. Кроме того, те же люди намекали, что именно он теперь принимает решения, а Коршунов-старший не более чем вывеска на фасаде.
– И кто этот тип?
Артем развел руками.
– Неизвестно.
– Брось. Как это может быть?
– Все важные решения Юрий Михайлович принимает после доверительного разговора по телефону. Просит выйти граждан из кабинета или выходит сам, звонит по мобильному, а потом озвучивает свое решение.
– Может, у него есть личный экстрасенс?
– Почему бы и нет? Кое-кто считает именно так. Мужик тихо спятил и доверил все свои дела проходимцу.
– Ладно. Он звонит по телефону. И все?
– Я же слухи пересказываю, слухи – это слухи, а не данные контрразведки. В окружении Коршунова-старшего очень много людей, вполне возможно, что его таинственный советник у всех на глазах, вот только вычислить его пока никто не смог.
– Допустим. Если тех двоих на базу отправил Коршунов, а других кандидатур я пока не вижу, возникает вопрос: зачем?
– У тебя на него ответа нет?
– Банальный: избавиться от наследницы и прикарманить бизнес, прессанув как следует боязливого Валентина Сергеевича.
– Ты верно заметила: банальный. Мы можем сколько угодно строить предположения, однако вряд ли это поможет найти убийцу брата.
– Как знать, – пожала я плечами.
– А не ты говорила, что отчаянно трусишь? – хмыкнул Артем.
– Строить предположения трусость не мешает.
– Надеюсь, предположениями все и ограничится. Мне не хотелось бы думать, что ты рассчитываешь самостоятельно найти убийцу. Это глупо и опасно.
– А я труслива и умна. И значит, во все это дерьмо соваться поостерегусь, – с самым серьезным видом заявила я, но ни мой вид, ни мои слова Артема почему-то не убедили. – Вернемся к брату, – поспешно предложила я, – и вашей с ним дружбе, в которой ты как будто усомнился, то есть усомнился в том, что брат был с тобой откровенен. Я правильно поняла твои слова?
– А знаешь, с тобой не просто, – заметил Артем после минутной паузы. – Вы похожи с Виктором. Та же манера вести беседу...
– Ну, мы же родственники, – улыбнулась я. – Так в чем дело?
– Кристина, твой брат убит. И в своих предположениях я должен быть очень осторожен. И вовсе не из чувства самосохранения, как ты могла бы подумать. Идет следствие, и безответственные высказывания, вполне вероятно, приведут к тому, что...
– В тебе опять заговорил адвокат, а я веду беседу с другом, – напомнила я. – Все сказанное тобой в этой кухне здесь и останется, не сомневайся. Я перекрасилась в брюнетку и научилась хранить секреты.
– У твоего брата они, безусловно, были. Последние несколько недель он вел себя странно. Его что-то беспокоило.
– Срыв переговоров и неприязнь Коршунова-старшего. Разве нет?
– Не уверен. О Коршунове он как будто забыл, он его вроде бы совсем не интересовал. Иногда я не мог дозвониться до Виктора, а когда это удавалось, он говорил, что ему пришлось ненадолго уехать. Куда, зачем? Я понимаю, все это звучит неубедительно, но малосущественные мелочи, достигнув критической массы, наводят на мысль: что-то не так. Не очень толково объясняю? Уже после его смерти выяснилось, что он пытался найти пропавшую Ольгу Голубову. Я об этом понятия не имел. Если честно, о многом происходящем в его жизни я не имел понятия. Следователя интересовало, не получал ли Виктор угроз в свой адрес. Я ответил «нет». Но вовсе не был в этом уверен. Возможно, и получал, но ничего не сказал мне. И это причина его нервозности, странного равнодушия к делам... Что-то с ним происходило, но он упорно молчал.
– Ты сейчас кого винишь: его или себя? Кто, по-твоему, был никудышным другом?
– Наверное, я. Иначе бы он рассказал.
– Если не было ничего такого, что он желал бы скрыть.
– Я помню, что вы поссорились, но твое отношение к нему сестринским назвать трудно, – сурово произнес он.
– Стараюсь быть объективной. Еще вопрос: почему брат решил отыскать меня именно сейчас? Если сыщика отправил он, конечно. Не год назад, не два, а именно сейчас?
– Боялся за свою жизнь и хотел обезопасить тебя. Я же говорю, последние недели что-то происходило. Хотя... я думаю, все началось раньше, еще три месяца назад, когда ему прислали венок.
– Что? – не поняла я.
– История совершенно дикая, – покачал головой Артем. – На свой день рождения Виктор снял ресторан. Приглашенных было человек сорок, он ведь любил шумные праздники. Друзья, коллеги, целый стол подарков, букеты цветов. В самом начале вечера, когда гости только расселись по местам, к Виктору подошел метрдотель с весьма постным выражением на физиономии, что-то шепнул ему на ухо, Виктор поднялся и направился в холл. Я вышел следом. Не спрашивай почему, сам толком не знаю, просто физиономия метрдотеля мне не понравилась. В холле стоял парнишка-посыльный, придерживая двумя руками венок. Еловые ветки, красные розы и черная лента, на которой было написано «Дорогому Виктору Олеговичу Протасову». Посыльный вначале ничего не заподозрил, думал, народ на поминки собрался, но метрдотель его вразумил, и к тому моменту, когда мы появились в холле, бедняга был готов провалиться сквозь землю. Метрдотель хотел его просто выгнать, но потом все-таки сообщил Виктору о чьей-то дурацкой шутке.
– Хороша шутка, – хмыкнула я, представив эту картину: парень с венком и надпись на черной ленте.
– Твой брат воспринял это именно так: дурацкая шутка. Даже посмеялся, мол, конкуренты совсем оборзели. Дал парню на чай и попросил венок забрать, чтоб не смущать гостей. А ленту оставил себе, на память. Мне шутка смешной не показалась, я хотел разобраться, кто это так шутит, посыльный сообщил, что венок заказали в фирме «Эдем». Утром я собирался туда наведаться, но Виктор был категорически против. Не хотел поднимать шум, чтобы не возникли лишние пересуды.
– Это было после убийства Коршунова?
– В том-то и дело, что нет. До убийства и исчезновения Голубовой. Было еще что-то, о чем твой брат не захотел мне рассказать, и в какой-то момент ему стало ясно: дело принимает скверный оборот. Уверен, он пытался выяснить, что происходит. Если бы он все рассказал мне или кому-то другому...
– Возможно, трупов было бы больше, – подсказала я.
– Ты невыносима, – в досаде буркнул Артем.
– Брат был того же мнения. Расскажи, как он погиб.
– Труп обнаружили в прихожей возле входной двери. Либо он сам впустил убийцу, либо, услышав шум, вышел в холл и столкнулся с ним у дверей. Следствие склоняется к первой версии, не похоже, чтобы замки были вскрыты. Однако для меня это не аргумент, я знаю, что Виктор, находясь днем в квартире, часто дверь не запирал, особенно если ждал кого-то. В подъезде всего восемь квартир, соседи – приличные люди, внизу охранник и видеокамеры. Пройти к лифту или лестнице, минуя охрану, невозможно.