– Ты использовал «Поляну» в Гераньке?
– Конечно. У Мадьяра сейчас незначительное количество взрывчатых веществ в виде пяти наступательных гранат. Ну, и патроны. Их совсем немного, примерно два магазина «ПМ».
– Значит, взрывчатки, способной поднять на воздух крупный объект, у бойцов нет?
– Здесь, в Гераньке, нет.
– Понял. Жду тебя!
– До встречи!
Бакаров отключил телефон, взялся за пачку сигарет, и тут в проеме двери появилась Ольга.
– Ты проснулась? Я, наверное, громко говорил?
– Нет, просто проснулась.
– Рано еще, поспи.
Она подошла к Бакарову, сзади обняла его:
– Я понимаю, Паша, что не должна вмешиваться в твои дела, но женское любопытство сильнее запретов. Скажи, в городе должно произойти что-то страшное?
– Только между нами.
– А с кем мне еще общаться, если я все время дома?
– Должно, Оля, но… не произойдет.
– И этому помешаешь ты?
– Не только я.
– Зачем ты связался со мной?
– Почему ты задала этот вопрос? – спросил Бакаров, освобождаясь от ее объятий.
– Потому что ты мог бы выбрать другую женщину.
– Мог, но выбрал тебя. И ты знаешь, почему. Больше эту тему прошу не поднимать и самобичеванием не заниматься. Тебе следует забыть свое прошлое, в плане… работы, как сделал это я.
– А ты точно забыл?
– Да, – кивнул Павел.
Сработал сигналом вызова его спецтелефон.
Бакаров взял трубку:
– Да?!
– Хитров, я у твоего дома.
– Заходи.
Спустя пять минут командир группы поиска банды Мадьяра вошел в квартиру Бакарова. Поздоровался с хозяином, с Ольгой. Поставил в прихожей чемодан, объяснив:
– Это прибор «Поляна-300».
Бакаров пригласил майора пройти на кухню. Ольга приготовила кофе.
– И что тебе надо проверить? – спросил Хитров.
Павел выложил перед майором схему.
– Что это?
– Это, Леня, подземный ход, который, судя по нанесенным на схему обозначениям, ведет от одной из церквей местного Кремля либо прямо в гипермаркет «Мир», самый крупный в городе, либо под него. Вот нам с тобой и надо проверить, существует ли сейчас подземный ход, в каком он состоянии и, если существует, можно ли по нему попасть в гипермаркет?
– Откуда у тебя эта схема?
– Из номера отеля, где какое-то время проживал Штеба.
– И он оставил эту схему, слиняв оттуда?
– Прежде порвав на мелкие куски и бросив в мусорное ведро.
– Но ему было проще слить эти клочья в унитаз.
– Как видишь, не слил. Почему? Не знаю. В своих показаниях жена Муссы Асигова и сестра Сарака Тагаева упоминала старую карту, которую рассматривал Мадьяр. Уверен, схема сделана с карты.
– Но тогда вопрос, если эта старая карта имеет отношение к переславскому Кремлю, то как она попала к Мадьяру?
– Леня! Ты в какое время живешь? Сейчас за деньги можно заполучить практически все.
– Значит, кто-то из людей Мадьяра должен был навестить архив Кремля.
– Да, но вряд ли сотрудник архива, продавший карту, сознается в этом. Ведь это же должностное преступление.
– Ну, тогда я не понимаю, что мы можем проверить.
– Едем в Кремль. Там ситуация прояснится.
– Хорошо. «Поляну» брать с собой?
– Конечно, я попросил привести прибор не для того, чтобы определить, заминирован ли мой дом.
– Оля! Я уезжаю, когда буду, неизвестно! – крикнул в комнату Павел.
– Как же обед?
– Я позвоню, как освобожусь. Но ты не жди меня, обедай одна.
– Дождусь твоего звонка.
– Ну, смотри, делай как знаешь.
Бакаров и Хитров вышли из дома. На машине командира группы поиска банды доехали до площади, откуда начинался кремлевский парк, в котором движение транспорта было запрещено. Хитров припарковал «Хонду» у обсерватории, и дальше офицеры пошли пешком.
Пройдя мост и главные крепостные ворота, Бакаров кивнул вправо, в сторону колокольни и собора. Вскоре офицеры подошли к небольшой церкви, стоявшей впритык с сохранившейся частью стены, имеющей две сторожевые башни. Церковь была обнесена строительными лесами, вовсю шли реставрационные работы. Через свободный вход они вошли в храм. Их встретил пожилой мужчина в обычной штатской одежде с банкой краски в одной руке, с кистью – в другой.
– Здравствуйте, – поздоровался он с пришедшими.
– Здравствуйте, – ответил Бакаров. – А вы, извините, кто?
– Прихожанин, – улыбнулся мужчина. – Ночью вот сторожую здесь, днем иногда помогаю, чем могу.
– А как нам увидеть настоятеля церкви?
– Храма, – поправил Павла сторож.
– Да, конечно, храма.
– Отец Василий должен вот-вот подойти. Он живет недалеко отсюда и ходит пешком.
– А он точно должен подойти? – спросил Хитров. – Может, у него на сегодня другие планы? Храм-то ваш, судя по ремонту, службы не проводит?
– Пока не проводит, а отец Василий придет обязательно. Какими бы ни были его планы, он каждый день приходит в храм. Да вот, кстати, и он.
В церковь вошел крепкого телосложения, но довольно молодой мужчина в штатской одежде.
– Отец Василий, к вам вот какие-то люди, – поспешил доложить сторож.
– Я вижу, Геннадий Иванович.
Священник поздоровался с офицерами и спросил:
– Чем могу служить?
– Разговор у нас к вам есть, батюшка, и разговор строго конфиденциальный.
– Исповедоваться решили? – улыбнулся неожиданно доброй и светлой улыбкой священник.
– Возможно, – сказал Хитров, – но позже.
– Ну, что ж, пройдемте в комнату сторожа. Там, по крайней мере, чисто и есть на что присесть.
– Как скажете, батюшка.
Отец Василий провел Бакарова и Хитрова в небольшую, уже отремонтированную комнату, кроме стола и кровати тут стояли четыре стула, тумба с телевизором, электроплита и холодильник.
– Неплохо, – оценил помещение Хитров. – Все условия. Вот только туалета с душевой не хватает.
– Туалет на улице. А комната меблирована так потому, что Геннадий Иванович проводит здесь практически все свое время. У него год назад умерла жена, дети разъехались кто куда. Тосковал он по умершей супруге сильно, любил ее. Стал часто приходить ко мне. До реставрации Геннадий Иванович с супругой были постоянными прихожанами. А когда начались работы и мне удалось добиться место сторожа, его занял Геннадий Иванович. Он и сторож, и рабочий. Домой ходит только помыться. Вот и сделали ему комнату, годную не только для исполнения обязанностей, но и для проживания. Вроде получилось, но вы присаживайтесь, пожалуйста. У меня, к сожалению, не так много времени, надо решить вопрос по куполам, там что, если можно, покороче.
Офицеры и священник присели за стол.
– Покороче, значит, покороче, – сказал Бакаров и положил перед настоятелем схему.
– Что вы, батюшка, скажете об этой схеме?
– Очень интересно. На ней указан подземный ход, который ведет из подвала храма, ему же несколько веков, как и всему Кремлю. Тогда это было необходимо. Выход из него был там, где сейчас гипермаркет «Мир». Когда велось строительство магазина, ход оказался под фундаментом, а выход его в подвале. По настоянию подрядчика строительства они были заблокированы, но об этом вам лучше узнать у администратора гипермаркета.
– Значит, в подземный ход не попасть ни из храма, ни из подвала гипермаркета? – спросил Хитров.
– А почему, собственно, вы интересуетесь этим? – удивленно посмотрел на него священник.
– Потому что такая у нас работа, – ответил Бакаров и предъявил удостоверение.
Отец Василий внимательно осмотрел его.
– Управление специальных мероприятий антитеррористического Центра? Серьезный департамент.
– Извините, батюшка, но вам задан вопрос, и далеко не из праздного любопытства.
– Да, конечно. В подземный ход из храма войти нельзя, но можно войти из восточной сторожевой башни. Ходы имели ответвления. Один из них там, где я назвал, но и он закрыт.
– Что значит «закрыт»?
– Заложен кирпичом. Это не бетонная плита, так что при желании попасть в подземный ход можно. Только что это даст?
– Посмотрим, может, и даст. Скажите, отец Василий, а кроме нас кто-нибудь интересовался подземным ходом?
– А знаете, интересовались, – встрепенулся священник.
– Кто?
– У нас, я имею в виду Кремль, довольно часто проводятся экскурсии для иностранных туристов. Весной, в марте, как только начались внутренние отделочные работы, сюда приходила семейная пара из Польши. Они представились, но фамилии я сейчас не помню. Мужчину как раз интересовала система обороны Кремля и эвакуации воинов в случае осады. Он как раз и спрашивал о подземном ходе, так как писал книгу на эту тему.
Офицеры переглянулись.
– Значит, в марте, польская семейная пара. И что вы рассказали им о подземном ходе? – спросил Бакаров.
– То же, что и вам.
– И об отводе восточной башни?
– Да. Мужчина еще спросил, зачем заваливают ходы, ведь многим было бы интересно посетить их. Я ответил, что в целях безопасности. Местная ребятня часто лазала по ходам, пока не произошел несчастный случай. Обвал одного из ответвлений у реки, тогда под завалом погибли два мальчика. После этого случая все ходы, кроме главного, были закрыты. Я посоветовал мужчине посетить главный подземный ход. Он поблагодарил и ушел. Вместе с супругой, которая отнеслась безразлично к интересам мужа. Больше я их не видел.
– А вы могли бы по фотографии узнать этих поляков?
– Наверное, смогу, у меня хорошая память на лица.
Павел достал из кармана рубашки фотографии Молнара, Кунича, Баллы и Карс.
– Посмотрите, пожалуйста.
Священник вернул снимки, указав на фото Рэма Кунича и Гезы Баллы:
– Это были они.
– Понятно.
– А что это за люди, господин майор?
– Вам лучше не знать.
– Понимаю, секретность.
– В восточную башню можно пройти из храма?
– Нет, только с улицы. Но дверь закрыта. Ключи у меня, я готов проводить вас туда.
– Будьте так любезны.
Священник провел офицеров к башне, открыл массивные железные ворота.
– Будьте осторожны, сразу слева начнется лестница вниз, а справа вверх, на площадки к бойницам. Раньше здесь был свет, сейчас проводку сняли. Обещали снабдить новой. Башни, стены и храм подлежат реконструкции и реставрации.
– Нам, как понимаю, надо вниз?
– Да, идите за мной.
Отец Василий провел офицеров по винтовой лестнице к небольшой крупной площадке.
Хитров достал фонарь.
– А ты запасливый, – улыбнулся Бакаров.
– Привычка.
– Ну, и где вход?
– Перед вами.
Хитров осветил стену, и действительно, арка в каменной стене была заложена крепким кирпичом.
Бакаров внимательно осмотрел кладку, начал прощупывать каждый кирпич. И, дойдя до середины, воскликнул:
– Оп-па! А тут, похоже, подготовлен проход.
Он свободно вытащил один кирпич, за ним второй, третий, пока в кладке не образовалась пустота размером полметра на полметра. Из башни в ответвление стало вытягивать воздух.
– Откуда вентиляция, – повернулся Бакаров к священнику, – если подземный ход просто перекрыт с обеих сторон?
– Раньше умели строить. Вентиляцию создают шурфы, пробитые с поверхности. Они тщательно замаскированы. В XVII веке не было еще современного вентиляционного оборудования.
– Вы сами видели эти шурфы?
– Их никто не видел. Они скрыты от посторонних глаз. Из тоннеля заметить их можно. Диаметром небольшие, сантиметров пять, но их много вдоль всего хода, поэтому недостатка воздуха в подземке нет.
– Да, – проговорил Хитров, – раньше действительно умели строить. И ведь прокладывали тоннели даже под рекой. Это же как все точно надо рассчитать?
– Среди монахов, здесь в Кремле и ныне действует монастырь, было очень много как талантливых людей, так и прекрасных воинов. Переславский Кремль выдержал две осады, в Великую Отечественную его пытались взять немцы. Не удалось. И даже бомбежки лишь частью разрушили собор и Дворец князя, купола же и многие другие постройки, включая храм, практически не пострадали. Отстояли Кремль стрелковый батальон и три десятка монахов. Именно последними вылазками через подземные ходы нанесли основной и существенный ущерб двум немецким полкам, штурмовавшим Кремль.
– Ну, с этим ясно. Вопрос, кто, а главное, зачем сделал проход в обваленном подземном ходе, который закрыт? Вы, батюшка, передавали кому-нибудь ключи от башни? – спросил Хитров.
– Нет, – ответил отец Василий.
– Но дверь в башню не взломана.
– Я видел.
– А ключи хранятся в храме?
– Да. Хотя… да, в мае большой ключ сломался. Время все же берет свое, и делали дубликат, которым я сейчас открыл дверь.
– Вы сами относили ключ в мастерскую?
– Нет. У меня тогда работал послушник из обители. Его и послал.
– Этот послушник и сейчас в монастыре?
– Знаете, нет. Ушел. Не каждому дано пройти путь к пострижению.
– И откуда появился мальчишка, куда ушел, конечно, неизвестно.
– Думаю, что неизвестно. Обитель в приюте не отказывает никому. Но попробовать что-либо узнать об этом послушнике можно. Хотя вряд ли стоит рассчитывать на положительный результат.
– А поляков вы сюда впускали? – поинтересовался Бакаров.
– Нет! Наш разговор закончился в храме.
– Они сами, получив нужную информацию, могли пройти в башню, – заметил Хитров. – Причем в любое время. Что для них открыть какой-то замок или сделать к нему свой ключ?
– Так оно, скорее всего, и было.
Бакаров повернулся к священнику:
– Нам, отец Василий, надо поработать здесь, просьба к вам, вернитесь в храм, а ключ нам оставьте. Закончив работу, мы закроем все и передадим ключ сторожу!
– Хорошо. Дверь изнутри можете закрыть на засов.
– По долгу службы, отец Василий, я просто обязан предупредить вас о строгой конфиденциальности нашего разговора, а также о том, что никто, я подчеркиваю, никто не должен знать о том, что мы работали в подземелье.
– Не беспокойтесь. Я все прекрасно понимаю. Кроме одного, почему закрытым подземным ходом сначала интересуются иностранцы, фотографии которых у офицеров спецслужбы, а затем и сами офицеры антитеррористического Центра.
– Возможно, отец Василий, совсем скоро я смогу ответить на ваш вопрос. Но… ничего не обещаю, – улыбнулся Бакаров.
– Да, да, конечно.
– До свидания, батюшка.
– Да хранит вас Господь.
Священник трижды перекрестил Бакарова и Хитрова, а затем поднялся по лестнице вверх, хлопнула дверь.
– Оставь, Леня, чемодан здесь да поднимись, прикрой калитку на запор. Чтобы никто не мешал нам, – попросил Хитрова Павел.
– Есть, командир! – козырнул тот.
Заблокировав дверь и вернувшись, майор открыл чемодан, привел в рабочее состояние прибор обнаружения взрывчатых веществ.
– Ну, что, Паша, посмотрим, есть ли «сюрпризы» в подземном ходу.
– Давай.
Хитров выставил стержень, похожий на микрофон, в тоннель, взглянул на прибор, светившийся зелеными лампочками, и спросил:
– Какова длина тоннеля, Паша?
– Если по прямой от крепостной стены до гипермаркета, то где-то метров двести, может, чуть больше.
– Но не свыше трехсот?
– Нет. Но это по прямой!
– Понятно. Так вот, в радиусе трехсот метров никаких взрывчатых веществ нет. Не думаю, что ход имеет зигзагообразную форму, это просто ни к чему, да и сильно усложнило бы работу древних копателей.
– Посмотрим. Давай в ход.
Первым в тоннель проник Павел, за ним Хитров. Осветив ход фонарем, луч которого ушел по прямой вниз, не отражаясь от каких-либо препятствий, он заметил:
– А наши предки знали, как рыть подземные сооружения.
– Жизнь заставляла.
– Это точно.
Офицеры медленно двинулись по ходу, внимательно осматривая стены, потолок, пол. В тоннеле было сухо и чисто, никаких ниш, отводов. Спустя пятнадцать минут они уперлись в бетонную стену.
Бакаров посмотрел показания шагомера, определил:
– Мы прошли двести семьдесят метров. И сейчас, судя по всему, находимся под южной частью гипермаркета, там, где торговые залы с продуктами. Если здесь заложить взрывчатку, то подрыв вызовет обрушение тоннеля и, как следствие, обрушение, как минимум, трети гипермаркета. И это сразу после подрыва. Как дальше поведут себя конструкции магазина, неизвестно. Но скорее всего сложатся. В результате рухнет весь гипермаркет. А это тысячи жизней. Правда, для этого боевикам нужно установить здесь очень мощное взрывное устройство дистанционного управления. – Он достал телефон, но тот в тоннеле не работал.
– Радиосигнал не пройдет, значит, боевики должны применить кабель, – сказал Хитров. – Его протянуть недолго, до радиоприемного устройства, которое легко установить в башне. И тогда подрыв возможно провести, находясь и вне города, за пределами выездных постов ДПС, что позволит банде Мадьяра, пока в городе поймут, что произошло, и примут меры, уйти за пределы области. Ну, вот тебе и план Мадьяра. Деревню он выбрал потому, что ему должны доставить взрывчатку, много взрывчатки. Сразу большую партию в город провезти практически невозможно, а вот в Гераньку – вполне. А затем из Грановского района подвозить мелкие партии, сразу же устанавливая их в тоннеле. Если террористический акт Мадьяр планирует провезти на День города, то взрывчатку должен подвезти в ближайшее время, возможно, даже сегодня, тогда боевики успеют заминировать тоннель и подготовить его к подрыву. И мы зафиксируем действия «духов». В результате сорвем их адский план и возьмем всю банду. Никуда они от нас не денутся. Единственно, надо быстрее найти Штебу и Линду Карс.
– Вот о них я и думаю. Зачем Мадьяру при подрыве гипермаркета нужны снайперы? Ну, ладно Штеба, тот разбирается в саперном деле, но Карс, прибывшая в город за неделю до акции? А ведь они для чего-то нужны Мадьяру. Вопрос, для чего?
– Может, Молнар планирует отвлекающий маневр? – предположил Хитров.
– А что существенного могут сделать снайперы в плане отвлекающего маневра? Обстреливать входы в гипермаркет, чтобы создать панику? Но это не в интересах Мадьяра. При обстреле гипермаркета из него уйдет большая часть через другие выходы, а их в гипермаркете десять. Паре снайперов не под силу удерживать под огнем и половину выходов. И потом, снайперов могут быстро вычислить, а значит, перекрыть пути отхода и провести их ликвидацию. А ни один из стрелков не пойдет на акцию, не будучи уверенным, что сможет беспрепятственно уйти с позиции. Эти ребята очень любят деньги, но еще больше они любят жизнь. Так что у гипермаркета применение снайперов глупо, а Мадьяр далеко не глупец. Но снайперы ему нужны. И мы должны просчитать, Леня, что за задачу он им поставит.