— С чего ты это взял?
— С того, что три номера в «Национале» забронированы на наемников из Британии, четвертый же на господина Харта! Тот прибудет из Пакистана скорее всего чартерным рейсом.
— Да-а! И ты молчал об этом?
— Я сказал, собирался доложить, но ты опередил меня! Однако и это еще не все.
— Что еще?
— Минуту! Меня агент вызывает.
— Хорошо, подожду!
Гордиенко отстранил станцию, чертыхнулся. Все-таки наемники. Значит, акция против российских граждан. В Афгане Флинт мог встречаться только с Абделем, так как Маджахур – человек шейха в Пакистане. И если сегодня…
Его размышления прервал резидент:
— Слышишь меня, Анатолий Семенович?
— Слышу! Принял новую информацию?
— Да, которая подтвердила предыдущую!
— По Флинту?
— Нет. По другому вопросу, который несомненно связан с наемниками. О чем я хотел доложить тебе до вызова.
— Так докладывай!
— Наши агенты из местных жителей отметили появление 3 октября на рынках новых людей. Всего где-то тридцать-сорок человек.
Гордиенко спросил:
— Разве подобная миграция торговцев редкость на Востоке? Они постоянно ищут места, где выгодней купить и перепродать товар.
Шестов согласился:
— Не редкость. Но не для Бутара. Бутарцы особо не мигрируют по Востоку. Президент Карагаб запретил. Пытается таким образом свою экономику поднять. Чтобы у себя и производили товар, и у себя же продавали. Но торгаши народ хитрый. Лазейки находят. Однако массовая миграция отсутствует. Точнее, отсутствовала до 3-го числа сего года. Да, люди на рынках менялись. Кто-то исчезал, кто-то появлялся, но единицами, а тут вдруг прибыл целый отряд. Тридцать-сорок, точно неизвестно, молодых парней, больше похожих на солдат регулярной армии. И начали торговать по интересной схеме. Покупают фрукты на одном рынке, продают на другом, причем за ту же цену. Бесприбыльно. У меня нет сомнений, что это боевики под наемников.
Гордиенко спросил:
— Откуда они появились?
— Это не установлено точно, но предполагаю, что из Пакистана. Оттуда 2-го числа чартером прилетел самолет с гуманитарным, по документам, грузом. Его встречали солдаты Дуни! Думаю, что этим чартером и прибыли боевики.
— А что за информацию ты получил последней?
Выдержав паузу, полковник Шестов проговорил:
— Неизвестные странные торговцы покинули рынки и растворились в городе. Местные агенты не успели сесть им на хвост. Так что где теперь вынырнут эти ребята, можно лишь гадать!
— Черт! Тут и гадать нечего! Вынырнут они у нашего посольства и ГРЭС. Знать бы когда!
Резидент тревожно спросил:
— Ты считаешь, Флинт поведет духов на наших?
— Да, Саша! Не помогать же Абу Бару послал наемников в Бутар Абдель Аль Яни. Ему не арабская, шейху русская кровь нужна!
— В Москве об угрозе знают?
— Знают.
— Что делать мне?
— Попытайся через всю агентурную сеть нащупать следы наемников и обязательно установи наблюдение за «Националем».
— Об этом мог и не говорить. Но какой смысл искать боевиков, что чрезвычайно рискованно, если мы можем отследить британцев?
Гордиенко сказал:
— Флинт хитер! А если он вызвал в Бутар подельников именно для того, чтобы на них и сосредоточила внимание российская разведка? Ведь он не может не знать, что под настоящими именами мы легко просчитаем их. А просчитав, будем пасти британцев, пока сам Флинт подготовит и проведет террористическую акцию.
— Но тогда зачем он и себя открыто обозначил как будущий постоялец «Националя»?
— А затем, чтобы ты задал мне этот вопрос и мы вместе решали подброшенный нам ребус. Флинт прекрасный игрок, мастер нестандартных ходов, хотя иногда, вопреки всему, действует просто и бесхитростно и выходит сухим из воды, совершив очередную диверсию. Флинт непредсказуем. Может закружить такую карусель, что с ходу хрен раскрутишь, а может пойти напролом, прямо, без всяких отвлекающих маневров. Он и сейчас обозначил себя неспроста. Играет. Поэтому очень важно зацепиться за него на границе Пакистана с Афганом у кишлака Сарди. При условии, что он действительно намерен прибыть в Тайбу. Придется попотеть, Александр Михайлович!
— Что ж, придется, попотеем! Свяжусь с коллегами в Пакистане, они сделают то, что надо. Слишком много поставлено на кон в этой дьявольской игре!
— Ты прав! Давай, до связи! Спасибо за информацию!
— Пожалуйста! До связи!
Гордиенко отключил станцию. Задумался, закурив. Очнулся от голоса секретаря-референта посла:
— Анатолий Семенович, где я вас только не искала, а вы тут!
— Что случилось, Лена?
— Вас просит к себе Виктория Константиновна. Заждалась уже, наверное, я минут пятнадцать по корпусам бегаю.
— Что, не могла на сотовый позвонить?
Секретарь удивленно взглянула на подполковника-разведчика, поднесла ладошку ко рту и проговорила:
— Господи! И как я об этом не подумала?! Теперь Виктория Константиновна накажет меня!
Гордиенко успокоил девушку:
— Не накажет! Скажу, отключил мобильник, поэтому доложи, что сначала пыталась найти меня по телефону, а как не получилось, пошла по корпусам. Отсюда и потеря времени. Уяснила?
— Спасибо вам, Анатолий Семенович.
— Идем! Негоже заставлять ждать чрезвычайного и полномочного посла России. Даже в Бутаре!
Соколовская встретила подчиненного вопросом:
— Что это за деятельность вы, Анатолий Семенович, развели? Жариков жалуется.
Гордиенко указал на кресло:
— Может, позволите присесть, госпожа посол?
Женщина воскликнула:
— Конечно, конечно, извините!
Подполковник устроился возле журнального столика. Посол – напротив, повторив вопрос. Гордиенко ответил:
— Ну, то, что жаловался Жариков, не ново, к его нытью пора всем привыкнуть. А я занимаюсь тем, чем мне положено заниматься по своему ведомству, а заодно, как старший по званию и должности, принимаю меры по защите посольства в случае нападения на него.
Соколовская взглянула на разведчика:
— Так вы продолжаете считать, что нападение на дипломатическое представительство возможно?
Офицер внешней разведки твердо ответил:
— Не только возможно, уважаемая Виктория Константиновна, оно неизбежно и произойдет в самое ближайшее время, о чем смело можете сообщить в МИД!
— Основания?
Гордиенко довел до посла смысл той информации, что он получил за прошедшую часть дня. Посол задумалась. Встала.
— Нет! Вы как хотите, но это… это нереально! Ладно еще со строителями. Здесь я готова согласиться, что провокация и даже агрессия против наших соотечественников вполне вероятна, но… посольство?!
— Не забывайте, кто стоит за наемниками! Абдель Аль Яни. Мы нанесли ему серьезный удар. А он не из тех, кто прощает обиды. Поэтому я и предпринимаю меры, дабы силами взвода охраны отразить нападение наемников.
Посол спросила:
— Когда, по-вашему, оно произойдет?
— Думаю, послезавтра, 9 октября. Сегодня ночью в отеле «Националь» должны поселиться трое британцев, я уже говорил о них. Утром к ним присоединится сам Флинт. А может, британцы поутру уйдут из отеля на встречу с ним. Как бы то ни было, завтра наемники из Британии встретятся. Хорошо, если агенты Шестова сумеют сесть Харту на хвост и проконтролируют его перемещения до Тайбы. Тогда мы узнаем замысел противника, а следовательно, определимся и с ответными действиями. Хуже, если Харт оторвется от слежки и прибудет в столицу инкогнито. Эта встреча определит, как будут действовать боевики. Но уже по количеству профи из Британии можно предположить, что работать, если диверсию можно назвать работой, они будут раздельно, тремя или четырьмя группами, основу которых составят торговцы, что так внезапно появились, а затем исчезли с рынков Тайбы. Насчет оружия ничего не скажу. Дуни предоставит им любое вооружение, а возможно, и боевую технику. Я склоняюсь к варианту, при котором наемники начнут диверсию с ликвидации или захвата наших строителей. Что, возможно, послужит сигналом Абу Бару к выступлению против президента Карагаба. Предвестником штурма посольства станет подрыв дороги, ведущей от нас к центру. Главный удар по посольству может быть нанесен с холма. Под ударом подразумеваю массированный гранатометно-огнеметно-пулеметный обстрел территории посольства с целью максимально возможного уничтожения сил охранения представительства. После чего собственно штурм!
Соколовская прошлась по кабинету, нервно сжимая пальцы.
— Да! Картину ближайших суток вы, Анатолий Семенович, нарисовали красочную. И ужасную.
— Война всегда ужасна и кровава. А мы вступаем в состояние войны с террористами Абделя. Наши боевые возможности примерно равны, но только в посольстве и только при принятии некоторых мер по усилению охраны и переводу ее в состояние обороны. Зная о готовящемся нападении, мы сумеем отразить его и продержаться достаточно времени, чтобы получить помощь из России или Тайруна, что более вероятно. Слабым же местом у нас является группа строителей. Учитывая, что боевики-арабы в городе уже несколько суток, можно смело утверждать, за ГРЭС они наблюдают! Возможно, контролируют. Но без британцев к реальным действиям не готовы. Поэтому, пока террористы окончательно не сформировали диверсионные отряды и не приняли план агрессии, нам срочно необходимо организовать эвакуацию строителей в соседнюю страну. Без всякого уведомления бутарской стороны. Подогнать автобус, загрузить в него людей и отправить в Тайрун, где обеспечить встречу соотечественников. А насчет посольства можете не беспокоиться. Я связался с человеком, который обеспечит наше прикрытие. Но не сразу. После того, как мы отразим штурм людей Флинта, или Харта, как угодно.
Посол спросила:
— Я знаю этого человека? Кто он?
Гордиенко улыбнулся:
— Его в лицо знают единицы. Фамилию десятки. Своими жизнями и свободой ему обязаны тысячи людей. Назвать его фамилию я могу, но вам, уверен, она ничего не скажет.
— И все же кто он?
— Если угодно, некто генерал-лейтенант Шаповалов Андрей Александрович.
Соколовская потерла лоб:
— Шаповалов, Шаповалов. Что-то знакомое, но… нет, вы правы, эта фамилия мне ни о чем не говорит.
— Так и должно быть! Страна узнает своих истинных героев, когда ставит скромные обелиски на их могилы. Впрочем, в разведке к этому относятся спокойно.
— И вы уверены в том, что он сможет организовать помощь посольству в случае нападения?
— Да! После штурма. А во время первой волны атак вашу безопасность, Виктория Константиновна, я беру на себя. Только если вы не против и будете подчиняться во всем, невзирая на разницу в должностном положении. А еще лучше было бы вам покинуть страну, пока это не составляет труда и возможно.
Посол взглянула на офицера разведки:
— Я останусь на своем посту, что бы ни произошло в Тайбе. Тем более что не сомневаюсь, вы сумеете меня защитить.
— Но для этого вам придется слушать меня!
Соколовская вздохнула:
— Вам не понять, как нам, женщинам, даже занимающим государственный пост, иногда хочется забыться на сильном плече настоящего мужчины. Почувствовать себя слабой, но уверенной в том, что тот, кто рядом, всегда защитит, обогреет, обласкает, наконец.
— Пройдет немного времени, и вы забудете о своих словах!
— Нет, Анатолий Семенович, не забуду. Возможно, захочу забыть, но не смогу. Простите, я не должна так вести себя!
Подполковник внезапно, даже для себя, спросил:
— А вы смогли бы связать со мной свою жизнь?
И замер, трепетно ожидая ответа.
— Честно?
— И никак иначе!
— Смогла бы!
Гордиенко растерялся. Соколовская улыбнулась:
— Для тебя это неожиданно?
— Да!
— А для меня давно уже нет! Я имела несчастье, а может счастье, полюбить тебя! Только пойми правильно, сейчас не стоит говорить об этом. У нас еще будет время, если его не отнимут террористы, разобраться в своих чувствах. А пока… пока работай! Делай то, что считаешь нужным делать. Жарикова я сегодня же отправлю в Москву, чтобы он не мешался здесь. Его обязанности переходят к тебе. Я надеюсь на тебя, на твой опыт. А насчет строителей, разрешаю эвакуацию!
— Вика!
Посол прервала подполковника:
— Личное позже, Толя! Ведь у нас все только начинается. Не надо торопить то, что придет само! Хорошо?
— Хорошо! Разрешите идти, госпожа посол?
— Идите, господин заместитель!
Гордиенко покинул кабинет главы дипломатического представительства. Все в голове перемешалось. Он любил Соколовскую с того момента, как впервые увидел ее. Любовь пришла сразу и крепко зацепила боевого офицера. Он считал, что не может рассчитывать на взаимность, хотя Соколовская нередко оказывала ему знаки повышенного внимания в отличие от остальных сотрудников посольства, с которыми вела себя равно недоступно. А тут вдруг на! Она тоже любит его! Посол страны любит какого-то подполковника внешней разведки. Может, надвигающаяся опасность настолько обострила чувства, что женщина просто не в состоянии была скрыть их под должностной маской? Наверное, так! Но какая, в принципе, разница, когда ЭТО произошло? В обычной обстановке или под угрозой смертельной опасности? Главное – произошло! И Гордиенко почувствовал себя счастливым. И вместе с этим еще сильнее. Настроение не испортил даже Жариков, вышедший с чемоданами во двор к машине, чтобы проследовать в аэропорт к самолету посольства. Увидев подполковника, он злобно сказал:
— Вы ответите за срыв работы посольства. А еще офицер! Какой вы, к черту, офицер? Вы паникер и бабий поволока. Воспользовались слабостью посла, чтобы выставить себя этаким героем? Но вы не герой, вы обычный ловелас. Расчетливый ловелас. Разыграли целый спектакль, дабы заполучить даму. Не думал, что Соколовская столь близорука. Нашла кому поверить! Но учтите, ничего у вас не выйдет! Скоро вы все здесь узнаете, кто такой Жариков! Я вам устрою!
Гордиенко спросил:
— Все сказал?
Заместитель посла аж взвился:
— Нет, не все! И не сметь мне тыкать, офицеришка! Перед тем как залезть в постель к Соколовской, не забудь спрятать подальше погоны, которые скоро снимут с тебя!
Подполковник едва сдержался, чтобы не врезать Жарикову в челюсть. Ответил:
— Я ничего не забуду! Но и ты запомни. Я сниму погоны только вместе с твоей головой. А сейчас проваливай, не доводи до греха, а то в лайнер на носилках внесут! Это я тебе гарантирую!
Жариков крикнул водителю:
— Ну, чего рот открыл? Загрузились? Поехали! – И, бросив яростный взгляд на Гордиенко, процедил: – Пропадите вы здесь все к чертовой матери!
Подполковник ответил любезностью на любезность:
— Тебе того же, господин бывший заместитель!
Машина с Жариковым ушла. Вскоре он вылетел в Москву. Это был последний мирный рейс из Бутара.
Афганистан, Ажрабское ущелье.
Резиденция Абделя Аль Яни
В полдень, проводив белокурую красавицу Беллу, Харт начал подготовку к собственному переходу из Афганистана в Бутар. Как и было договорено, наемник в полной экипировке, без оружия, в 16.00 прибыл в кабинет главного террориста. Вошел без приглашения, сел в кресло:
— Я готов, шейх!
Абдель взглянул на него:
— Это хорошо! Номера в гостинице «Националь» ждут и тебя, и твоих товарищей. Остальное по плану!
— Сделаем все в лучшем виде! Хотел спросить, твои люди реально контролируют обстановку в Тайбе или лишь докладывают об этом?
— Беспокоишься, не стал ли известен наш план русской разведке?
— Не без этого, – признался Харт, добавив: – Русские могут обвести вокруг пальца кого угодно. Впрочем, насколько мне известно, ты сам однажды чуть было не спалился, захваченный не кем-нибудь, а теми же русскими.
Абдель недовольно проговорил:
— Но не спалился. Да и когда это было? Нет, Вильям, сейчас в Бутаре все под контролем. Иначе и строителей, и сотрудников посольства уже эвакуировали бы в Тайрун к шакалу Регелану, продавшемуся с потрохами неверным. Этого не произошло. Страну покинул лишь заместитель посла. Это нормальный процесс. Все это подтверждает, что русские в Тайбе не ожидают нападения. Строители по-прежнему занимаются обычным делом.
— Что ж! Прекрасно! Можем отправляться в Пакистан!
— Я провожу тебя!
На улице уже стояли лошади и поводыри-проводники. С ними наемник прибыл сюда, с ними вновь уходил.
Конный отряд покинул кишлак Назари.
В 20.50 он благополучно достиг границы, где Харта встретили уже знакомые люди пакистанского террориста Маджахура Шараф и Ариз. Из кишлака Сарди к Пешавару пошли на старом, но шустром джипе.
Не доезжая Исламабада, джип повернул в сторону к периметру проволочного ограждения, за которым стояли ряды старых американских истребителей. Спустя десять минут джип беспрепятственно въехал на территорию военного аэродрома, где его ждал небольшой двухмоторный самолет.
Шараф указал на него:
— Ваша «птичка», мистер Харт! Она доставит вас в Бутар. Мы же свою задачу выполнили.
— О'кей, привет Маджахуру! И всем террористам Пакистана.
Как только наемник поднялся на борт самолета, тот, взревев двигателями, начал выруливать на основную взлетно-посадочную полосу. И никакого тебе пограничного или таможенного контроля. Мафия. Правильно говорят, она бессмертна и не имеет границ. Легкий самолет доставил Флинта в Тайбу спустя два с небольшим часа. В 23.05 по местному времени, также избежав проверки бутарских пограничников и таможенников, Харт вышел из аэропорта. Поймал такси, которое доставило его к отелю «Националь». Где его сразу же встретила стая местных проституток. Они вели себя, как надоедливые мухи. Обступили европейца, безо всякого стеснения демонстрируя свои прелести, не давая наемнику войти в фойе. Лепетали что-то на фарси, но с примесью какого-то другого языка, неизвестного Флинту, и что-то показывали на пальцах. В стороне стоял какой-то тип в халате, похотливо улыбаясь.
Харт обратился к нему:
— Эй, горец, чего добиваются эти шлюхи? Не понимают, что человек не желает проститутку?
Сутенер ответил:
— Э, мистер! Эти дамы теперь не отстанут, пока вы не заберете с собой одну из них. Шлюхи и живут только с того, что подставляются приезжим. Европеец для них редкая удача. Так что лучше снимите какую-нибудь красотку. Не пожалеете. Наши сучки в постели яростнее загнанного в капкан барса! А на пальцах показывают, сколько хотят получить за ночь.
— И сколько же?
— От десяти до пятидесяти долларов!
— Так мало?
— Это для вас мало, для них много!
— Ясно!
Харт оттолкнул от себя шлюх, указал пальцем на самую высокую, длинноногую, с черными как смоль длинными волосами, крупной грудью и большой задницей бутарку: