— Ну вот, кажется, с посольством все. Теперь главное – эвакуация строителей. Ее надо согласовать с нашими военными в Тайруне. И… как говорится, вперед, на мины!
Капитан Родионов спросил:
— А что, автобус пойдет без прикрытия?
— А где его взять, это прикрытие? Ну, отправим с ними машину сопровождения с двумя агентами Шестова да десяток автоматов в салоне бросим. Большего сделать не в состоянии. Но, думаю, эвакуация пройдет без особых проблем. Автобус войдет на объект внезапно, минуты на погрузку – и рванет к границе с Тайруном. «Мерседес» бежит шустро. Им лишь бы успеть миновать тоннель перевала, затем станет легче. Дальше в случае необходимости прикроют вертолеты нашей эскадрильи. Все одно руководству страны их привлекать для защиты посольства. Ближе у нас просто нет никаких сил. Только «вертушки» да спецназ, прибытия которого еще предстоит дождаться. Точнее, продержаться до его появления. Он разберется с ситуацией!
Командир взвода охраны согласился:
— Это точно! Кого ни попадя сюда в данной обстановке не пришлют. Прибудут ребята отборные, знающие свое дело.
— Вот и я о том же. Проверь еще раз подчиненных, поставь задачу резерву – и в приемную! Да, еще передай коменданту: семьи работников посольства, хоть у нас их тут всего три, перевести из жилого корпуса в подземное убежище, снабдив всех необходимым, особенно детей!
— Надо было их с Жариковым в Москву отправить!
— Я не был уверен, что сам Жариков успеет вылететь из Бутара. Успел. Повезло! Последним рейсом! Сейчас Дуни уже никого не выпустит из Тайбы, даже президента Карагаба.
— А американцев?
— Ну, с ними у него особые отношения. Насчет янки не знаю! Но те, скорей всего, сами никуда не дернутся, дабы не засветить свою причастность к предстоящим событиям.
Капитан поинтересовался:
— А чем Карагаб Штатам не угодил? Ведь вроде всегда под их дудку плясал? А тут вдруг переворот. Дуни Карагаба живым не оставит!
— Это понятно. А насчет американцев… Им нужен плацдарм для смены режима в соседнем Тайруне. А для этого военный конфликт между Бутаром и Тайруном. Карагаб, конечно, марионетка американцев, но все же прислушивается к мнению арабского мира, который против любой братоубийственной войны. Поэтому его и решено сместить, используя Дуни Абу Бара. И как все просчитано американцами! Дуни – человек Аль Яни, а значит, враг США. Карагаб же не признает Абделя, следовательно, друг. Ну как тут заподозришь американцев в том, что они решили провести рокировку руководства Бутара?
Родионов вздохнул:
— Да, мутняк полнейший! Абдель им теракты устраивает, а они с ним делишки проворачивают.
Подполковник назидательно произнес:
— Это политика, Костя! Грязное дело. Но янки напрасно считают, что управляют ситуацией. Абдель наверняка просчитал их замыслы, и впоследствии американцы получат не послушного Дуни, а очередную и весьма приличную занозу в собственную задницу! Как получали на Востоке не раз и не два. Но это их проблемы. У нас своих хватает!
Мобильный телефон подполковника пропел сигнал вызова. Подполковник, отпустив капитана, ответил:
— Гордиенко!
— Это Лена!
— Очень приятно! Давно не виделись!
— Все шутите, Анатолий Семенович?
— А что, прикажешь плакать?
— Нет, срочно прибыть к Виктории Константиновне! Она ждет вас!
— Принял. Сейчас буду!
Секретарь отключила телефон.
Гордиенко направился к главному корпусу территории российского посольства в Бутаре.
Глава 2
Войдя в кабинет посла, сделав вид, что прежний, построенный на эмоциях, разговор если и не забыт, то спрятан в глубь сознания, подполковник внешней разведки доложил:
— Виктория Константиновна, Гордиенко по вашему распоряжению прибыл!
Соколовская улыбнулась:
— Ну зачем же так официально, Анатолий Семенович. Хотя… иначе сейчас, наверное, просто невозможно строить взаимоотношения. И все из-за этой кутерьмы в Бутаре. Прошу сообщить мне о степени готовности наших строителей покинуть страну и мероприятиях по обеспечению обороны посольства.
Гордиенко доложил:
— Практически все уже готово, Виктория Константиновна. И автобус, и люди. Выставлен пост наблюдения, взвод охраны рассредоточивается на позициях круговой обороны.
Посол неожиданно спросила:
— Объект, на котором работают российские специалисты, контролируется мятежниками Дуни?
— Вы заговорили языком военных, Виктория Константиновна?
— Так и положение у нас военное, разве не так?
— Так! Да, объект контролируется. Но мы знаем, кто отслеживает объект, а посему в нужный момент сможем отсечь контроль. Главное в эвакуации – быстрота. Если автобусу в течение часа удастся достигнуть и пройти тоннель перевала по дороге к границе Тайруна, мятежники не смогут ничего предпринять, даже силами наемников.
Посол взглянула на подчиненного:
— А вы уверены, что все произойдет, как спланировали вы, и ваш план не даст сбоя?
Подполковник признался:
— Нет! Полной уверенности в успехе эвакуации у меня нет и быть не может. В данной на сей момент обстановке вокруг столицы да и по стране в целом существует достаточно много предпосылок к возникновению какой-либо не просчитываемой в кабинете внештатной ситуации, способной сломать любой план!
Посол покачала головой и сказала:
— А посему, Анатолий Семенович, сегодня ночью никакой эвакуации, по крайней мере в запланированные вами сроки, не будет!
Гордиенко удивился:
— Как это не будет, но…
Соколовская не дала ему договорить:
— То, что я скажу, до определенного момента, точнее, до моего указания должно остаться между нами. Мной и вами, это понятно, Анатолий Семенович?
— Это понятно, не понятно другое…
— Сейчас вы все поймете. Дело в том, что Главным управлением по борьбе с терроризмом принято решение провести в Бутаре специальную операцию силами одного из отрядов спецназа ГУБТ, который уже к утру завтра должен прибыть сюда. Да, да, Анатолий Семенович, в Тайбу! Уж как это сделают спецы, не знаю, но рано утром они будут в посольстве и на строительной площадке. Мне передан приказ оказывать командиру отряда всяческую поддержку и… в целях обеспечения безопасности сотрудников посольства, а также граждан России в Тайбе выполнять указания командира подразделения спецназа. Если говорить простым языком – перейти в подчинение этого командира. Подобный приказ, естественно, распространяется и на всех сотрудников посольства. Думаю, что и резидентура внешней разведки получила соответствующие указания. Здесь же, в посольстве, о данном приказе должны знать всего два человека. Кто, я уже сказала. Также мне передано первое требование спецслужбы: не проводить эвакуацию строителей до прибытия спецназа. Как только полковник Клинков, такова фамилия командира отряда, появится здесь, в кабинете, он доведет до нас порядок действий в складывающейся обстановке!
Гордиенко произнес:
— Клинков! Сергей Сергеевич!
Соколовская поинтересовалась:
— Вы знаете этого человека?
Подполковник ответил:
— Незнаком, но наслышан! Значит, к нам перебрасывают «Рысь».
Посол удивленно взглянула на заместителя:
— Кого? Какую рысь?
Гордиенко объяснил:
— «Рысь» – кодовое название отряда спецназа, которым командует Клинков. Серьезное подразделение. Весьма серьезное. Ну что ж, если за дело берется «Рысь», то, думаю, не только наемников Абделя, но и самого шейха в скором будущем ждут непростые времена. Тем лучше! Так автобус попридержать на территории посольства?
— Нет. Второе требование спецслужбы – транспортное средство для эвакуации строителей должно уйти на объект сегодня, как и было запланировано. А также наши люди на холме, осуществляющие наблюдение за подходами к территории посольства, должны находиться на посту, но ближе к полуночи необходимо предупредить их о выходе к ним бойцов спецназа. Дабы не подняли ложную тревогу! Взводу охраны продолжить подготовку к отражению штурма боевиков. Вашему помощнику находиться на объекте со строителями, его, также ближе к полуночи, посвятите в изменение ситуации.
— Что мне сказать ему об отмене эвакуации в запланированные сроки?
— А никто ничего не отменяет, просто я приняла решение перенести эти сроки на более позднее время! Этих объяснений достаточно для Юрина.
Гордиенко задумчиво проговорил:
— Все ясно, Виктория Константиновна. Акция по наемникам Флинта в Бутаре только начало какой-то более крупной игры Управления по борьбе с терроризмом! Очевидно одно, это игра против Абделя Аль Яни. Что уже само по себе гарантирует безопасность посольства и строителей. Хотелось бы и мне поучаствовать в этой игре!
Соколовская улыбнулась:
— А как же обещание защищать меня?
— Одно другому не помешало бы, но я, к сожалению, не вписываюсь в расклад ФСБ. Впрочем, это правильно. Против Абделя должны работать ребята более высокой, нежели имею я, квалификации.
— Ну, не принижайте собственных возможностей. Вы также профессионал высокого уровня!
Улыбнулся и подполковник:
— Спасибо, Вика! Так я пошел вносить коррективы в наш план?
— Иди, Толя, но помни: кроме отправки автобуса и приостановки эвакуации до нуля часов 9 октября, ни офицеров поста, ни помощника в подробности причин изменения решения не посвящать!
— Я это помню!
Гордиенко покинул кабинет посла. Прошел во двор, подошел к автобусу. Переговорив с водителями, вызвал помощника. Передал приказ Соколовской. Юрин был дисциплинированным офицером. Получив приказ «заморозить» до особого распоряжения эвакуацию строителей, если и удивился, то сумел не выдать этого удивления, приняв распоряжение начальника к исполнению как должное.
В 13.00 по Москве или в 16.00 по среднеазиатскому времени «Ил-76» Министерства по чрезвычайным ситуациям оторвался от взлетно-посадочной полосы подмосковного военного аэродрома и, набирая высоту, пошел на юго-восток. В грузовом отсеке на скамейках находились офицеры и прапорщики отряда специального назначения «Рысь». Между скамеек стояли переносные контейнеры со всем необходимым для выполнения задачи снаряжением, запасом боеприпасов, медикаментов, воды и пищи. Оружие спецы держали кто на коленях, кто между ног. Все они были экипированы в новейшие, облегченные бронированные костюмы, в которые были вмонтированы и радиостанции малого радиуса действия, и боевые аптечки, и сканеры различных модификаций, включая приборы дистанционного обнаружения растяжек, мин-ловушек и всевозможных других взрывных устройств. Сзади на костюмах были закреплены кислородные баллоны небольших габаритов, малого веса, но имеющие запас воздуха на шесть часов. Приборы ночного видения входили в комплект бронированных шлемов, и теперь, чтобы использовать ПНВ, требовалось лишь одно – рычагом перевести окуляры к бронированному стеклу защитного шлема. Поэтому облаченные в новейшие специальные костюмы офицеры и прапорщики смотрелись как-то нереально, словно в чреве «Ил-76» располагалось не подразделение спецназа, а десант инопланетян, следующий на Землю из другой галактики. Впрочем, сами спецназовцы на свою экипировку не обращали особого внимания. Главное, в костюмах было удобно, они не сдавливали тело, обеспечивали свободу действий и были хорошей защитой от оружия противника. Большего спецу и не надо!
Полет продолжался чуть более четырех часов.
В 20.07 местного времени «Ил-76» благополучно совершил посадку на военном аэродроме Тайруна, в пяти километрах от столицы дружественного России государства. По трапу первым, как и положено, на бетонку сошел командир отряда. К самолету подъехали два армейских «УАЗа». Из них вышли люди в военной форме вооруженных сил Тайруна, в которых нетрудно было узнать российских офицеров. Один из них, в расстегнутой нараспашку куртке, подошел к Клинкову, представился:
— Главный военный советник при главнокомандующем армией Тайруна генерал-майор Мещерин Вячеслав Андреевич!
Клинков доложил:
— Товарищ генерал-майор, отряд специального назначения «Рысь» Главного управления по борьбе с терроризмом прибыл для выполнения поставленной задачи. Командир отряда полковник Клинков.
Генерал принял доклад, спросил:
— Сергей Сергеевич?
Клинков ответил:
— Так точно!
— Ну вот и давайте называть друг друга по имени-отчеству в тот короткий период, который нам предстоит отработать здесь. Так проще, да и ни к чему официальность. По крайней мере в Тайруне. Прошу в мою машину, нам надо согласовать действия по переброске вашего отряда в соседний Бутар. И времени на это мы имеем не более часа. Впрочем, больше и не потребуется.
Командир отряда кивнул на лайнер:
— А мои подчиненные? Им что, так и сидеть в самолете?
Генерал ответил:
— Нет. Мой заместитель, – Мещерин указал на коренастого офицера в форме без знаков различия, – полковник Сорокин займется подчиненным вам личным составом. Им покидать аэродром не придется. Переброска отряда продолжится отсюда. Но это мы обсудим в штабе авиаполка.
Генерал повернулся к заместителю:
— Геннадий Павлович, обеспечьте размещение спецподразделения в известном вам ангаре, организуйте для всех офицеров горячий чай и бутерброды. И находитесь с ними до нашего с полковником возвращения.
Заместитель козырнул:
— Есть, Вячеслав Андреевич, сделаем все как надо!
Генерал добавил:
— Да, и передайте в полк, «вертушку» к ангару! И чтобы все согласования на перелет через воздушное пространство соседей были завершены к моменту вылета вертолета!
И вновь заместитель козырнул:
— Есть, Вячеслав Андреевич!
Клинков подумал: «Здесь, видимо, действительно принято неофициальное обращение офицеров друг к другу, хотя дисциплина, судя по поведению заместителя главного военного советника, поддерживается на достаточно высоком уровне».
Командир «Рыси» и Мещерин заняли места в «УАЗе» и, миновав зону стоянки российских учебных штурмовиков «Су-25» и боевых вертолетов огневой поддержки «Ми-24», по аллее, ведущей от вышки управления полетами к небольшому военному городку, подъехали к штабу отдельного авиационного полка ВВС Тайруна.
Прошли в левый отсек двухэтажного сборного здания, где находился временный кабинет главного российского военного советника. Сержант-контрактник, осуществлявший обязанности и связиста, и порученца генерала, выставил на стол чашки с крепким и ароматным зеленым чаем.
Мещерин предложил:
— Выпейте этот поистине напиток богов! Уверяю, ничего подобного вы никогда не пробовали и вряд ли попробуете. Этот чай выращивают только здесь, на небольших плантациях в горах. Обладает чудодейственными, тонизирующими свойствами.
Клинков сделал несколько глотков. Ничего особенного не почувствовал. Чай как чай, только горчит и отдает чем-то, напоминающим полынь. Но похвалил:
— Да, действительно, генерал, чай превосходный.
Мещерин засмеялся:
— Не надо лукавить, Сергей Сергеевич! Сначала напиток воспринимается как и любой другой чай. Особенности его вы почувствуете немного позже, когда и усталость как рукой снимет, и голова просветлеет.
— Уж не с наркотиком ли этот ваш напиток богов?
— Он сам наркотик! Шучу! Зависимости не вызывает, но на организм действует превосходно.
Клинков допил этот «божественный» чай.
— Может, перейдем к делу, генерал?
Мещерин также поставил чашку на стол.
— Да дел-то у нас с вами немного. Это у вас в Тайбе работа, а здесь пустяки. Но которые, вы правы, пора и обсудить.
Генерал поднялся, посмотрел на часы, раздвинул шторы, закрывающие карту двух государств.
— Итак, Сергей Сергеевич, перед вами карта Тайруна и Бутара.
Он поставил указку в западной части соседней страны.
— Здесь столица Бутара – Тайба. В Тайбе наше посольство и недалеко место работы и проживания шестидесяти российских строителей. Что намерены предпринять против них боевики Аль Яни, вы знаете лучше меня. По приказу Москвы я должен обеспечить переброску вашего отряда к Тайбе, откуда вы начнете собственную акцию. А также в случае экстренной необходимости и в нарушение всех международных норм поддержать вас силами штурмовой авиации. Либо самолетами-штурмовиками «Су-25», либо «крокодилами» «Ми-24». Но это в экстренном случае. И я поддержу вас! Переброску же отряда осуществим через час следующим образом. Получив задачу, я связался с главкоматом Тайруна, и их штаб договорился с Министерством обороны Бутара о транзитном пролете «Ми-8» в соседнюю с востока от Бутара страну. Условие транзита одно – беспосадочный перелет по определенному коридору. Этим вертолетом мы и доставим к Тайбе весь отряд. Место высадки – пастбище у лесного массива, выходящего к столице Бутара с запада. Как раз за холмом посольство.
Клинков поинтересовался:
— Посадка вертолета вопреки договоренности с руководством Бутара не вызовет у соседей негативной реакции?
Мещерин ответил вопросом на вопрос:
— Сколько времени вам понадобится для высадки отряда?
— В экстренном режиме с выгрузкой контейнеров – четыре минуты.
Генерал удивленно посмотрел на полковника:
— Что, действительно всего четыре минуты?
— Действительно, а что в этом удивительного? Четыре минуты – наш норматив, который отрабатывается годами!
— Ясно! Вы сами и ответили на свой вопрос. Разве какие-то минуты вынужденной посадки могут серьезно встревожить штаб ВС Бутара? Тем более что после десяти минут полета тайрунские пилоты сообщат в штаб ПВО о неполадках какого-то там прибора, влияющего на управление вертолетом, и официально запросят разрешения на вынужденную посадку. Бутарцы могут проверить и выслать свой вертолет к месту посадки. Он сможет прибыть от Тайбы не ранее все тех же десяти минут. А если вам потребуется на высадку всего четыре минуты, то до подлета «вертушки» Дуни отряд уже войдет в «зеленку». А неисправный прибор тайрунские пилоты предъявят бутарцам. Но думаю, ничего подобного не произойдет. В Тайбе удовлетворятся объяснениями пилотов, тем более что посадка будет кратковременной, а затем вертолет продолжит полет по строго заданному и разрешенному курсу. Но четыре минуты?! Хотел бы я посмотреть на такую высадку. Увы, не получится.