— Мистер Харт?
Наемник ответил:
— Допустим! Вы кто?
— Мы посланы встретить господина Харта.
— Кем посланы?
— Господином Маджахуром!
Флинт прищурил и так маленькие от природы глаза.
— У вас есть доказательства, что вы являетесь людьми Маджахура?
Тот, кто первым заговорил с наемником, ответил:
— Лучшее доказательство – ваше фото!
Флинт усмехнулся:
— Напротив! Это вообще не доказательство. Свяжите меня с хозяином или боссом.
В голосе наемника прозвучали нотки приказа. Пенджабцы подчинились, вызвав по сотовому телефону Маджахура. К удивлению встречающих, обратившихся к гостю на ломаном английском, Флинт заговорил с их боссом на чистом урду:
— Здравствуйте, господин Маджахур, я – Вильям Харт. И должен быть уверен, что встретился с нужными людьми.
Маджахур произнес:
— Согласен! Предосторожность никогда не мешает. Вас соединить с мистером Симпсоном?
— Нет. Достаточно назвать номер его специального телефона.
Пакистанец назвал цифры, известные весьма узкому кругу людей.
Удостоверившийся Флинт произнес:
— Благодарю вас, господин Маджахур! Я полностью в подчинении у ваших людей.
— Они доставят вас на границу с Афганистаном, где передадут людям шейха.
— Хорошо! Еще раз благодарю, прощайте!
— Я предпочитаю, до свидания, мистер Харт!
На что наемник жестко ответил:
— А я нет! Конец связи!
— Как вас называть, господа пенджабцы? – обратился он к встречавшим его. – Или вы представители синдхов?
Старший пакистанец произнес:
— А вы неплохо владеете урду, господин Харт!
— Я много чем владею так же неплохо, но вы не ответили на вопрос. Или Маджахур вам запрещает называть себя?
Старший улыбнулся:
— Нет! Такого табу босс не накладывал. Я – Ариз, напарник – Шараф!
— Прекрасно! Не будем терять время. Отправимся к границе.
— Поужинать не желаете?
Наемник ответил:
— Нет. Если позже, в Пешаваре.
— Вам известен наш маршрут?
— Достаточно посмотреть на карту, и сразу станет ясно, что к Ажрабскому ущелью ведет одна дорога. Через Инд, к Пешавару и далее к границе. Кстати, где точно вы намерены передать меня людям Абделя? В кишлаке Сарди?
Пакистанцы удивились осведомленности наемника, но постарались не показать вида, ответив:
— В трех километрах от названного вами селения. Пройдя границу.
— Хорошо! Где машина и сколько нам ехать?
Ариз ответил:
— До Пешавара около ста восьмидесяти километров по прямой, до Ажраба еще тридцать…
Флинт перебил проводника:
— Я знаю, сколько километров до границы. Я спросил о времени в пути и о марке машины.
Ариз кивнул:
— Понятно! В Сарди мы должны прибыть часам к восьми. Поедем на «Тойоте». В джипе вам будет удобно. В Пешаваре ужин. Насчет последнего я правильно вас понял?
— Правильно! Едем! Где джип?
— На стоянке. Выход через центральную арку.
Флинт направился через зал, опережая сопровождение. Спустя десять минут он развалился на заднем сиденье «Ленд Крузера». Джип вел Шараф. За старшего сидел Ариз.
Моджахур передал в Назари, что британского гостя встретили и отправили к месту передачи людям Абделя. Талбок принял сообщение, оповестив о нем хозяина. После чего только что закончивший любовные игры с наложницей шейх проговорил:
— Отлично! Наши люди вышли навстречу?
Помощник поклонился:
— Так точно, саиб! Отряд из пяти человек к Сарди повел Турус.
— Хорошо! Что насчет Мурдая?
— Им занимается Рани, как и было вами приказано.
— И давно Мурдай объявился в Назари?
— После обеда, шейх! И сразу в бункер!
— Хорошо! Что-то я проголодался! Отправь Раджаба за ужином. Пусть доставит пищу в кабинет. А я пока приму душ и переоденусь. После ужина навестим бункер.
После трапезы Абдель с помощником спустились в бункер. У железной двери камеры пыток их встретил часовой, низко поклонившийся при виде столь высокопоставленных особ, для простого, забитого, неграмотного пуштуна – чуть ли не небожителей.
Талбок спросил:
— Где Рани?
Часовой ответил:
— Командир с полчаса как покинул бункер. Выставив на пост меня.
Абдель приказал:
— Свяжись с караульным начальством, пусть вызовут сюда вашего командира, и открой дверь!
Часовой замялся:
— Но… саиб, мне запрещено впускать в камеру посторонних.
Слова пуштуна буквально взбесили Абделя:
— Что?!! Это кто здесь посторонний, червь ты навозный?! Ты в своем уме или променял его на косяк анаши? Ты хоть представляешь, КТО перед тобой, выродок шакала? Я же сейчас прикажу с тебя живого шкуру снять!
Часовой рухнул на бетонный пол:
— Простите, господин! Я маленький человек и исполняю приказы саиба Рани! Он тоже обещал отрезать мне голову, если я допущу до пленных кого-либо без его разрешения. Что же мне делать?
Талбок что-то шепнул Абделю. Шейх сменил гнев на милость, Аль Яни умел быстро перевоплощаться.
— Встань, воин!
Часовой поднялся, застыв перед грозным Абделем, втянув голову в плечи, ожидая неминуемой расправы, но Аль Яни подошел к нему:
— Я был не прав, воин! Ты исполнил свои обязанности, как того требовал порядок, установленный непосредственным командиром. И исполнил хорошо. Я погорячился. Вместо наказания ты заслужил поощрение, и тебя поощрят.
Шейх повернулся к помощнику:
— Талбок! Выдели часовому сто долларов!
Помощник протянул пуштуну купюру.
Тот принял большие для него деньги:
— Спасибо, шейх!
— Не за что, воин! Ты заслужил их! А сейчас открой камеру и вызови сюда Рани!
— Слушаюсь, саиб!
Двери каземата распахнулись. Абдель с помощником вошли в слабо освещенную камеру. Часовой остался в коридоре и вызывал начальника караула.
Амуркул, обработавший раны, лежал в углу на кошме. Мурдай, в оборванной одежде, исполосованный кровоточащими рубцами, висел на стене, прикованный к ней цепями. Он был без сознания, но, как доложил Талбок, обследовавший провинившегося и теперь уже бывшего полевого командира, дышал. Амуркул тут же поднялся:
— Шейх! Я…
Абдель прервал подчиненного:
— Молчи, Амуркул! Тебе слова не давали!
Аль Яни достал удлиненную папиросу, прикурил анашу, вдохнул и выдохнул, почувствовав легкость в теле и голове. Спокойное равнодушие овладело им. Талбок тоже был бы не прочь пару раз затянуться дурью, но не решился. Не решился спросить на это разрешения хозяина, посчитав, что может раскумариться и позже, оставшись наедине со своей наложницей, после того, как в Назари прибудет Флинт и Абдель займется наемником.
Вошел Рани. Доложил:
— Я сделал свое дело, шейх! Мурдай признался в том, что продался янки и сотрудничал с ними. Сотрудничал не без помощи своего подельника.
Хозяин Назари кивнул на Амуркула.
Тот взвыл:
— Мурдай лгал, шейх, клянусь всем святым! Я не имел ни малейшего представления, что он был связан с американцами. Если б узнал, лично отрезал бы голову предателю!
Абдель сделал вид, что пропустил мимо ушей слова обреченного на смерть подчиненного, рукой указав Рани на Мурдая:
— Привести эту крысу в чувство!
Рани крикнул в коридор:
— Али! Быстро два ведра воды сюда!
И повернулся к Аль Яни:
— Минуту, шейх! Сейчас сделаем все в лучшем виде!
Абдель грозно посмотрел на хозяина Назари.
— Учти, Рани, ты имел задачу обработать предателя так, чтобы не изуродовать его. Если же Мурдай после твоей с ним беседы не сможет самостоятельно передвигаться, если ты изуродовал его, сломав конечности, я лично подвешу на цепи тебя и лично займусь твоей персоной! И первое, что сделаю, – сломаю тебе позвоночник! Впрочем, уже этого будет достаточно, чтобы ты тихо сдох в своей конуре не нужный никому!
— Но почему ты так говоришь, саиб? Я работал с Мурдаем аккуратно! Жестко, но аккуратно. Да, я мог сломать его. Но иначе он молчал бы! Почему свой гнев с предателей ты переносишь на меня, своего верного раба?
Абдель пронзил Рани безжалостным, змеиным взглядом черных, слегка затуманенных наркотиком глаз.
— Почему, спрашиваешь? Потому, что я не позволю никому нарушать или не исполнять мои приказы и распоряжения! Ни рядовому бойцу, ни лучшему и приближенному командиру. А еще потому, что ты слишком много времени уделяешь удовольствиям. Или, думал, я не узнаю про гарем, который ты в тайне содержишь в Назари? Откуда подарил мне наложницу. Думал, я не узнаю, что ты после каждого похода уводишь у бедных афганцев молодых жен и дочерей, представляя глав семейств врагами ислама?
Шейх повысил голос:
— Ты много взял на себя, Рани! И я узнал об этом! Но, учитывая твои заслуги, наказывать не буду. Однако запомни, что только я могу решать судьбы людей. Не ты, а я, посланный на землю всевышним! Посему всех женщин, что держишь в гареме, отдашь воинам отряда, и, если я узнаю, что ты и впредь создаешь себе особые условия, я выполню обещание сломать тебе позвоночник. Тогда и посмотрю, как сможешь переспать с рабыней! Ты хорошо понял меня, Рани?
Шейх повысил голос:
— Ты много взял на себя, Рани! И я узнал об этом! Но, учитывая твои заслуги, наказывать не буду. Однако запомни, что только я могу решать судьбы людей. Не ты, а я, посланный на землю всевышним! Посему всех женщин, что держишь в гареме, отдашь воинам отряда, и, если я узнаю, что ты и впредь создаешь себе особые условия, я выполню обещание сломать тебе позвоночник. Тогда и посмотрю, как сможешь переспать с рабыней! Ты хорошо понял меня, Рани?
Хозяин Назари прошептал:
— Я хорошо понял тебя, саиб! Я поступил недостойно и заслужил наказания. Я оценил твою благосклонность! Клянусь, больше подобного не повторится! Благодарю за милость, саиб! Я твой вечный раб!
— Да, ты мой раб! Но благодарить рано! Я еще не убедился, что ты не искалечил Мурдая!
В это время моджахед внес два ведра. Рани перехватил их, отправив подчиненного назад в коридор, и окатил водой висящего на цепи бывшего товарища по оружию.
Тот пришел в себя, закашлялся.
Абдель подошел к пленнику:
— Ну, как чувствуешь себя, Мурдай?
Пуштун неожиданно зло произнес:
— Будь ты проклят, кровавый шакал!
Шейх изменился в лице:
— Вот ты как заговорил, ублюдок? А давно ли клялся мне в верности?
— Чтобы найти момент и придушить тебя! Жаль, не смогу теперь, а еще больше жаль, что тебя не прибили русские, когда ты позорно проиграл им и попал в их руки!
Слово подал Рани, воспользовавшись ситуацией:
— Слышишь, саиб, что говорит эта мразь? Он сразу начал поносить тебя, как попал на цепи. Разве я мог удержаться и не ввалить ему за подобный псиный лай?
Абдель кивнул ему:
— Заткнись!
Рани замолчал и отошел в сторону, проклиная в душе тот момент, когда подсунул шейху шлюху-наложницу, которая и сдала его, почувствовав расположение Абделя. Отомстила, сука, Рани за убитых родителей, напела шейху о гареме! Ничего, недолго ей находиться в свите Абделя. Тот долго еще ни одной женщины при себе не держал. Попадет она еще в руки Рани. Ох и отыграется тогда он над стервой. В клочья изрежет, скармливая части тела собакам. Так будет! Дура! Лучше бы молчала!
Шейх же вплотную приблизился к Мурдаю:
— Так ты, вонючий предатель, жалеешь, что я не погиб?
Пленник выкрикнул:
— Да, жалею! Как жалеют об этом тысячи афганцев, которых ты сделал заложниками своих безумных планов, безумной войны, отвечающей только твоим интересам!
Шейх на этот раз не выдержал.
Сверкнула сталь его клинка, и из перерезанного горла на грудь Мурдая ручьем потекла черная кровь. Мурдай захрипел, тело его задергалось.
Абдель воткнул нож в живот пленнику. Вытащив, вытер его об ошметки одежды, оставшиеся после хлыста Рани. Вложил нож в ножны. Повернулся к хозяину Назари:
— Я был не прав, Ашраф! Мурдай мог спровоцировать любого. Даже я не выдержал. Признаю, ты проявил адское терпение, не убив эту крысу! Беру свои слова обратно! Но только в отношении предателя. Насчет женщин все остается в силе!
Рани поклонился:
— Да, господин! Конечно! Я все понимаю!
В камеру вошел посыльный:
— Саиб, вас на связь вызывает Турус!
— Передай Зохуру, иду!
Шейх указал Рани на Мурдая:
— Ночью выбросишь труп в ущелье. Сейчас навести здесь порядок! Амуркула держать в прежнем режиме! Быть в готовности немедленно прибыть ко мне!
Рани ответил:
— Слушаюсь, мой повелитель!
Абдель прошел мимо дрожащего Амуркула на выход. За ним, как тень, следовал Талбок.
Войдя в кабинет, Абдель включил станцию:
— Шейх слушает!
— Это Турус, шейх! Мы встретили гостя из Европы.
Аль Яни посмотрел на часы – 20.30. Долго он задержался в бункере.
— Ты уверен, что это тот человек, которого мы ожидаем?
— Да, саиб! Это подтвердили люди Маджахура.
— Хорошо! Ему нужен отдых?
— Нет.
— Следуйте в Назари! При подходе свяжись со мной, чтобы я лично встретил гостя!
— Слушаюсь, саиб!
— До встречи!
Абдель вновь посмотрел на часы. Прикинул. Около 22.00 его люди должны привести сюда Флинта. Надо приготовить ему встречу с ужином, вином или виски и на ночь выделить молоденькую красавицу. Это сделает Рани, представит на выбор с десяток шлюх. За трапезой можно и поговорить. Предварительно обозначив ту задачу, ради выполнения которой Абдель и вызвал английского наемника Вильяма Харта по прозвищу Флинт.
Конный отряд под предводительством Туруна прибыл в резиденцию в 22.20. Харта немедленно провели в кабинет Абделя. Шейх поднялся при виде наемника, расставив руки, словно хотел обнять дорогого гостя:
— Господин Харт! Рад приветствовать вас на земле многострадального Афганистана. Надеюсь, дорога не настолько утомила вас, чтобы отложить недолгую ознакомительную беседу перед сытным ужином и полноценным отдыхом?
Наемник улыбнулся:
— Здравствуйте, шейх! Ну что вы, разве профессионала может утомить какой-то переход в 200 миль, тем более на автомобиле и лошади? Подобный марш и пешком я в состоянии совершить без длительного привала. Так что мы вполне можем сразу приступить к делу.
Абдель указал на кресло у гостевого столика:
— Тогда, прошу, устраивайтесь! Чаю, анаши, виски?
— Естественно виски. Чистого и настоящего, а не левой азиатской подделки!
— Подделок не держу!
— Тем лучше! Кстати, шейх, вы можете обращаться ко мне на «ты», я не люблю официальный тон.
— Ну, тогда и ты, уважаемый Вильям, называй меня Абделем! Я также предпочитаю доверительное общение с людьми достойными, сумевшими кое-чего добиться в этой жизни. А ты добился многого, заслужив репутацию лучшего диверсанта среди профессионалов своего профиля.
И вновь наемник улыбнулся:
— Ты преувеличиваешь мои заслуги. То, чего добился я, не идет ни в какое сравнение с тем, чего достиг ты, шейх Абдель Аль Яни, головная боль не только спецслужб, но и целых правительств многих западных государств. Кто знает Флинта? Ограниченный круг лиц. Кто знает Вильяма Харта? Практически никто. Абделя Аль Яни знает весь мир. Знает и трепещет перед ним!
Шейх не стал скрывать, что слова наемника пришлись ему по душе. Он почувствовал, что испытывает симпатию к этому внешне дружелюбному, но очень опасному и коварному человеку. Он вызвал помощника, дежурившего в приемной:
— Талбок! Виски господину Харту, мне чаю!
Помощник поклонился, повернувшись к Флинту:
— Извините, господин Харт, сколько виски принести?
Наемник ответил:
— Бутылку! И бокал не забудь!
С обслугой Харт привык разговаривать надменно.
Талбок удалился. Флинт спросил:
— У тебя здесь, кроме анаши, обычные сигареты курить не запрещено?
— Для тебя, Вилли, в этом доме ничего не запрещено.
— О'кей!
Наемник достал пачку сигарет и зажигалку. Закурил, пуская к потолку аккуратные кольца.
Абдель проговорил:
— Всегда удивлялся, как это удается, пускать кольца. Пробовал, не получается!
Флинт ответил кратко:
— Тренировка!
— Да, тренировка – великое дело, но почему ты не интересуешься, для чего я пригласил тебя к себе?
— Наступит время, сам скажешь.
Абдель одобрительно кивнул:
— Верно! В логике тебе не отказать!
— Логика и анализ – главные составляющие успеха в любой работе, тебе ли не знать этого, Абдель?
— Ты умеешь подать себя и оставляешь приятное впечатление!
— Иначе мне не удавалось бы выбить из заказчиков максимально возможные гонорары за работу.
Бандиты рассмеялись.
Вошел Талбок. Поставил на столик чайник с пиалой и открытую бутылку виски с широким толстым бокалом. Абдель отпустил подчиненного. Налил в пиалу зеленого чая, слегка приправленного ханкой. Харт выпил приличную дозу спиртного и взялся за очередную сигарету. Аль Яни отхлебнул глоток тонизирующего напитка:
— Мы можем начать разговор?
Наемник пожал плечами:
— Как будет угодно. Я готов выслушать тебя.
— О'кей, как говорят у вас! Сегодня я доведу общую обстановку, складывающуюся в стране, где тебе придется выполнить боевую акцию.
— Разве ты вызвал меня не для работы в Афганистане?
— Нет. Ты будешь действовать в другом месте. Это имеет какое-то значение?
— Совершенно никакого! Я слушаю!
Абдель допил чай.
— В общем, Вильям, ситуация такова. В Бутаре готовится и в скором времени произойдет военный переворот. Возглавит его комендант столицы, генерал Дуни Абу Бар. Мой бывший, да и настоящий подчиненный. Власть Карагаба рухнет. Тайбу займут войска Дуни. В принципе, тебя это не касается. Абу Бар решит свою задачу сам. Тебе и тем людям, что будут с тобой, предстоит параллельная перевороту акция. Ее смысл станет понятен после некоторого отступления. У Тайбы группа русских строителей помогает пока еще действующей власти строить ГРЭС, так как столица Бутара испытывает серьезный дефицит в электроэнергии. Также в Тайбе находится посольство России в Бутаре с небольшим по числу персоналом и соответствующей охраной. Так вот, русские строители, а также российское посольство и будут твоими главными целями.