Через год он узнал еще одну особенность “Оазиса”. Попав сюда, можно было не рваться на вершину соседней пирамиды, а отойти в зону заброшенных сельскохозяйственных полей. Особенность заключалась в том, что каждый участник изначально был маркирован в соответствии с точкой входа в “Оазис”. Если тебя выбросило на вершине правой пирамиды - плечо светится зеленым, если на левой - красным. Этот маркер бросался в глаза и проступал сквозь любую экипировку. Так участники непрекращающегося штурма различали своих и чужих, но стоило удалиться от двух черных пирамид, как маркер на плече исчезал и ты автоматически становился “серым”. После исчезновения маркировки боец превращался в мишень для всех, но получал некоторую свободу выбора - он мог по своему усмотрению штурмовать и левую, и правую пирамиды.
Впервые узнав об этом, Маркус не понял смысла такого поворота в игре, пока вновь не повстречал Павла. В связке с незнакомым парнем Паша в обличье “серого” успешно пробивал себе путь сквозь ряды противников. Действуя в паре, два бойца постоянно прикрывали друг друга, и нужно сказать, что успешность их продвижения произвела на Маркуса впечатление. Он видел, что обоих вышибли на третьем ярусе той пирамиды, откуда спускался он сам, и вспомнил слова Павла о команде, тут же припомнив, что за год сам он так и не сумел подняться выше первого яруса.
…В следующий раз он выследил их в районе сельскохозяйственных полей. Второго парня звали Зум. Павел, узнав “Ника”, не стал стрелять навскидку, и им удалось поговорить.
Так возник костяк группы. Теперь для Маркуса стала ясна особенность серой маркировки. На какой бы из пирамид ни выбрасывало их в дальнейшем, они всегда могли объединиться в избранной точке, утратив при этом изначальную маркировку.
Втроем они доходили до третьего и даже четвертого ярусов, постепенно совершенствуя групповое мастерство боя, но со временем стало очевидно - необходим еще как минимум один, а лучше - два человека, чтобы наверняка достичь заветной цели.
Павел не возражал. По двести пятьдесят тысяч “на нос”, как он выражался, - это тоже неплохо. Выбывающие в процессе восхождения получат равную долю, то есть единственный прорвавшийся наверх, делит приз на всех участников группы - в этом они торжественно поклялись друг другу.
Никто из них не подозревал, что случится спустя некоторое время…
***
Окраина заброшенного сельскохозяйственного поля, поросшая густым кустарником, была традиционным местом сбора группы.
Здесь по старой дренажной канаве тек ручей. Вокруг, закрывая остальной мир, зеленели заросли ивняка. Твердая, обильно переплетенная корнями и укрытая тонким слоем прелой листвы почва не хранила человеческих следов, лишь кое-где попадались звериные тропы, но это не смущало четверых членов прайда, которые избрали это место для сбора перед очередной вылазкой.
Мир простиравшийся за неширокой полосой низкорослого кустарника, был враждебен и полон опасностей, лишь тут, вдалеке от двух черных пирамид, можно было относительно спокойно сойтись вместе.
…Первым на место сбора вышел Зум. На вид парню было лет двадцать пять. На него было приятно смотреть. Атлетическое сложение в сочетании с бесшумной легкостью шагов и уверенным, внимательным взглядом голубых глаз создавали притягательный образ человека сильного, ловкого и уверенного в себе.
Выйдя на небольшую полянку, расположенную в кустарниковой чащобе, он огляделся, удостоверился, что пришел первым, и лишь тогда отделился от зеленой стены ивняка.
Зум являлся бессменным вожаком прайда на протяжении последних восьми месяцев, и это налагало изрядную долю ответственности. Собственно, это он придумал необычное название для группы, вычитав в одной из старых энциклопедий, что так на древней Земле называлось семейство львов - опасных, грациозных хищников, которые жили и охотились вместе.
На середине небольшой прогалины Зум сел на землю, скрестив ноги, и приготовился ждать.
…Через минуту на место сбора вышла Химера.
В своем виртуальном облике она действительно напоминала неуловимую мечту, причудливую фантазию, но никак не чудовище древних мифов, которое, как знал Зум, смахивало на неудачный эксперимент обкуренного генетика[2].
Нет, стройная девушка, передвигавшаяся с грацией дикой кошки, никак не тянула на древнее определение, ее облику соответствовало более позднее и романтичное толкование избранного псевдонима.
Заметив Зума, она на миг остановилась, пытливо изучая его взглядом своих серых глаз, потом, убедившись, что перед ней действительно он, а не какой-нибудь баг[3] либо подменыш, вышла на прогалину и села рядом, также поджав под себя ноги.
На ней был комбинезон цвета хаки, на ногах армейские ботинки с мягким верхом и твердой подошвой. Стрижка у Химеры всегда была короткой, но это не делало ее похожей на мальчишку, наоборот, придавало девушке шарм.
Зум вздохнул, оставив при себе навязчивую мысль, которая возникала у него каждый раз, когда он видел Химеру.
– Привет… - поздоровалась она.
– Привет, - в тон ей ответил Зум. - Без проблем?
– Нормально. Там, у старого зернохранилища, крутятся какие-то недомерки, видел?
– Угу, - кивнул Зум. - Два снайпера - один на чердаке, второй на крыше. Внизу, за подгнившей копной, - пулеметчик. Думаю, случайное трио.
– Ну на нас они не разживутся, - спокойно констатировала девушка.
Их короткий диалог был прерван появлением третьего члена прайда.
Павлик, как обычно, не шел, а полз. Опять так же, как в двух предыдущих случаях, не шелохнулась ни одна веточка, и долговязый паренек появился на месте сбора с оценкой “отлично”, но его вид и способ передвижения поначалу вызывали стойкое недоумение у остальных бойцов группы. Но только поначалу. Всякие замечания и подначки прекратились, как только он показал себя в деле, и все же… Химера покосилась на Пашу, который, очутившись на краю прогалины, чуть приподнялся на локтях и повел головой из стороны в сторону, будто у него не двигались зрачки и подобное действие нельзя было осуществить, просто обежав прогалину глазами.
Впрочем… привычки тут не обсуждались.
– Заходи, Павлик, все свои, - не удержавшись, улыбнулась краешком губ Химера.
– Вижу.
Паша встал на четвереньки, потом выпрямился в полный рост, и все равно его фигура осталась какой-то ссутуленной, нескладной.
Зум только пожал плечами. Паша был классным парнем, за исключением своих непонятных привычек и телодвижений. Не стоило гадать, что именно стоит за этим. В боевой группе не принято лезть в душу друг другу. Неважно, как ты выглядишь и двигаешься, главное, каков ты в бою.
– Общий привет, - прошепелявил Павлик. - Почему не экипируемся? - тут же спросил он.
– Не видишь, что ли? Ник опаздывает, - ответила Химера.
Павел опять повернул голову, потом кивнул, удостоверившись в высказанном факте.
Странный он все-таки, подумала Химера. Полгода они действуют вместе, вроде бы пора привыкнуть друг к другу, но если к Зуму и Нику такая привычка действительно выработалась, то Павлик каждый раз удивлял девушку, будто было в нем что-то неуловимо странное, недопонятое…
***
Они выждали ровно полчаса, секунда в секунду, но Ник - четвертый член прайда, снайпер группы, - так и не появился.
Это было скверно, но не смертельно. В конце концов, такое случалось иногда с каждым из них, а актив у Ника, в силу его узкой специализации, был богаче, чем у остальных.
– Все. Не придет. - Зум встал, отошел на несколько шагов, осторожно сгреб в сторону тонкий слой опавшей листвы, обнажая прямоугольную крышку вкопанного в почву пластикового контейнера. - Экипируемся, и вперед.
Никто не возражал.
Внутри контейнер был поделен на четыре отсека. Зум достал свою экипировку, состоявшую из металлокевларового бронежилета, тонких перчаток, искусно сплетенных из кевларовой нити, штурмовой импульсной винтовки “ИМ-200” с подствольным гранатометом, мягкого шлема с укрепленным на нем коммуникатором и легкой портупеи, которая содержала в своих подсумках запасные боекомплекты, медицинские препараты и два метательных ножа в чехлах, вшитых в нагрудные лямки.
Экипировка остальных членов группы радикально не отличалась от той, что надевал на себя Зум, за исключением некоторых деталей, характеризующих специализацию бойцов прайда.
Павлик, например, вместо импульсной винтовки тащил на себе массу компьютерного оборудования. Он был техником и сапером по совместительству, его основным оружием являлась чуткая электроника и природная сообразительность, ну а что до прямого боестолкновения, то тут он в основном пользовался “гюрзой” - самой распространенной моделью автоматического импульсного пистолета.
Химера после облачения выглядела особенно угрожающе. Крупнокалиберный импульсный пулемет она держала в руках, за спину был закинут переносной ракетно-артиллерийский комплекс, состоящий из спаренного безоткатного орудия и двух пусковых стволов для реактивных боеприпасов. Вся система имела единый корпус и общую компьютерную начинку, обеспечивающую стрельбу как по наземным, так и по воздушным целям.
В идеале, по общему мнению, в полнокровную боевую группу должны были входить еще два члена - снайпер и командир, но импульсная винтовка Ника осталась лежать внутри контейнера, а пятого члена группы попросту не существовало - его обязанности выполнял Зум…
– Ну что, поехали? - задал он традиционный вопрос, вновь замаскировав контейнер.
Ответом ему послужили два легких кивка.
– Направление на старое зернохранилище. Посмотрим, кто там вздумал ошиваться.
***
Старая потемневшая постройка из стеклобетона и пластика располагалась на противоположной окраине заросшего бурьяном поля, у перекрестка двух проселочных дорог. Рядом со строением, словно призраки вечной осени, возвышались конусообразные холмики, сложенные из подгнивших необмолоченных снопов, чуть левее, между дорогой и полем, стояли несколько сельскохозяйственных машин.
Они доползли до середины поля и залегли.
Паша ужом сместился в сторону, и через несколько секунд в коммуникаторах раздался его шепот:
– Лохи… Снайпер торчит в окне, пулеметчик в третьей копне, зарылся так, что сам ни фига не видит.
– Где еще один? - строго спросил Зум.
– Пока не вижу… Ага… Он уже не на крыше. Мальчику не хватает выдержки. Надоело ждать у моря погоды.
– Где он, говори толком.
– Видишь емкость зернохранилища?
– Ну? - Зум перевел взгляд на фаллический символ сельскохозяйственной архитектуры.
– Вентиляционное отверстие под самым куполом крыши. Три сантиметра стеклобетона. Тепловой контур показывает, что он сидит на балкончике, но не выглядывает. Хитрый. Ждет, пока внизу кто-нибудь начнет палить, тогда он незаметно высунется и перещелкает сверху всех…
Химера кивнула, хотя ни Зум, ни Паша не могли видеть ее жеста. Но они знали, что она кивнула в данный момент, потому что уже шестой месяц ходили плечом к плечу.
– Я сделаю его, - сказала она.
– Павлик, что за пулемет, можешь различить?
– Навороченный, - тихо ответил Паша. - Сплошной компьютер. Я понял тебя, командир.
– Тогда работаем.
Последующие секунды вылились для незадачливых новичков в стремительное поражение всех присущих таким “диким” группам амбиций.
Первой начала Химера. Из неподвижного травостоя с тонким свистом внезапно вырвалась ракета, которая с убийственной точностью влетела в небольшое вентиляционное отверстие под сводом зернохранилища, и тут же внутри цилиндрической башни полыхнул нестерпимый огонь - это взорвалась зажигательная смесь, которой была начинена боевая часть реактивного снаряда.
У снайпера, прятавшегося за стеклобетонной стеной, не осталось ни единого шанса, он, наверное, даже не понял, что произошло, когда температура внутри его укрытия мгновенно подскочила до тысячи градусов, раскалив металл и превратив всю органику в зловонный дым.
Зум резко привстал на колено и короткой очередью срезал второго снайпера, маячившего в чердачном окне двухэтажной пристройки.
Тело кувыркнулось вниз, мягко стукнувшись о землю.
Зум резко рванулся вперед, туда, где словно по волшебству зашевелилась копна - пулеметчик стихийно организованной группы пытался в этот момент сообразить, что случилось с его оружием. Он, видимо, еще не усвоил одного из основополагающих правил окружающего мира: здесь все соответствует реальности, до мельчайших деталей, и чем проще оружие, тем оно надежнее. Узконаправленный электромагнитный импульс, исторгнутый одним из Пашиных приборов, мгновенно “подвесил” компьютер грозного на вид крупнокалиберного пулемета, спаренного еще Фрайг знает с чем, и теперь у парня осталось лишь изумление на лице да слабая попытка достать нож.
Даже импульсного пистолета не взял… - досадливо поморщился Зум, сбивая с ног незадачливого пулеметчика.
Прижав его лицом к земле, он вывернул правую руку противника так, что тот задохнулся, широко раскрыв рот в немом крике.
Зафиксировав коленом его поясницу, Зум чуть ослабил хватку, и пулеметчик судорожно забился под ним, хватая ртом загустевший воздух.
– Сколько вас? Название группы? Цели?
– Мы… сами… по себе… Больно…
– А ты думал, будет щекотно? Есть поблизости еще кто-то?
– Нет… Не видели…
– Название?!
– Да нет его!… Мы первый раз…
– Понятно. - Зум вытащил импульсную “гюрзу” и выстрелил парню в затылок.
Тело под коленом несколько раз дернулось и затихло.
Он не любил работать ножом. Но и оставлять в живых горе-пулеметчика противоречило всей жестокой логике выживания прайда.
Он выпрямился, цепко озираясь по сторонам.
Два трупа на окровавленной земле, струйки дыма, сочащиеся из башни зернохранилища, две свежие выщербины у чердачного окна пристройки. Это уже становилось скучным, даже не вызывало выброса адреналина в кровь. Так, разминка, скорее похожая на досадное препятствие, которое они не обошли из принципиального правила: за спиной - только трупы.
Настоящие трудности начнутся в узком пространстве между двумя пирамидами. Вот оттуда еще нужно постараться выйти живым, чтобы ворваться в одну из пирамидальных башен.
Это удавалось далеко не всегда.
***
Маркус собирался входить в Сеть, когда на пороге его комнаты внезапно появился отец.
Дейвид Моллиган подошел к сыну и сказал:
– Сегодня ты не пойдешь в “Оазис”, Маркус.
Моллиган-младший невольно вздрогнул, посмотрев на отца, которого в последнее время видел очень редко. Откуда бы ему знать, чем конкретно занимается сын в свободное от учебы время?
– Не понимаю, отец? - Он полувопросительно посмотрел на главу мощнейшей корпорации скопления Омикрона.
– Чего ты не понимаешь, Маркус? - Дейвид Моллиган, скрестив руки, смотрел на сына.
– Откуда ты знаешь про “Оазис” и почему я не должен туда идти? - напрямую спросил Маркус.
Дейвид Моллиган внимательно посмотрел на сына, отмечая, как сильно тот повзрослел. Он не обращал сейчас внимания ни на угловатость не сформировавшегося до конца сухощавого тела подростка, ни на бледность лица - о возмужании Маркуса говорили его глаза. Холодные, спокойные - это были глаза взрослого человека, много пережившего и знающего себе цену.
Взгляд Маркуса отражал то свойство человеческой психики, которое в свое время очень тонко уловил сам Дейвид. Да, за два года, прошедших с той памятной ночи, его сын редко покидал пределы усадьбы, но все, что происходило с ним в фантомной реальности “Оазиса”, медленно, но верно изменяло психологию Маркуса. Грань между действительностью и виртуальным миром постепенно стиралась… и теперь Дейвид видел перед собой не скучающего, капризного мальчика, а холодного, уравновешенного подростка, лучшего снайпера “Оазиса”, которому не хватает толики общефизической подготовки, чтобы превратиться в статного смертельно опасного молодого человека…
– Я знаю все, - нарушил затянувшуюся паузу отец. - Потому что я - творец и хозяин “Черного Оазиса”.
– Ты следил за мной?
– Скажем так - я наблюдал.
– Тогда ты должен знать, что меня ждут.
– Это уже ни к чему, Маркус. Завтра тебе исполняется пятнадцать и ты вступаешь в пору совершеннолетия. Больше не будет “Оазиса”. Будет настоящая жизнь.
– Но…
– Ты хочешь спросить про своих друзей, которых приобрел там?
– Они не друзья. Мы группа.
– Ты увидишь их. Сегодня. - Отец посмотрел на часы. - Думаю, что нам уже пора идти.
Ничего не понимающему Маркусу оставалось лишь одно - подчиниться воле отца.
***
Пока они шли по длинному коридору, соединяющему жилое крыло здания с офисами корпорации, Маркус задал отцу один-единственный, немного запоздалый вопрос:
– Зачем ты создал его? Моллиган-старший остановился. За прозрачным пуленепробиваемым стеклом галереи виднелись смутные очертания города.
– Там кипит жизнь, - скупо пояснил он, кивком указывая вдаль. - Настоящая жизнь, где корпорации принадлежит все, кроме сознания людей, которые живут в скоплении Омикрона, - повторил Дейвид Моллиган слова, некогда высказанные дедом Маркуса. - Реальность рождает богатых и бедных, умных и глупых, слабых и сильных. - Он посмотрел на сына и добавил: - А если мыслить глобально, то вокруг нас простирается еще более обширный мир, где существуют Конфедерация Солнц и иные, отличные от людей расы. Все они, так или иначе, стремятся проникнуть сюда, в богатую промышленную область, чтобы утвердить власть своих законов, забрать лучшую часть выросших здесь людей на работу в другие миры. По закону Конфедерации, мы не имеем права создавать военные академии, учебные центры - это монополия Центральной власти и Колониальной администрации Аллора, но нам не возбраняется иметь силы самообороны планет и корпоративные войска для защиты частных владений и производств. Те, кто заседает в Совете Безопасности, считают, что в таких условиях корпоративные войска будут комплектоваться дилетантами…