Мерный ритм ударов плыл навстречу – Аякчан всем телом чувствовала, как вибрирует от него воздух. Ритм был непривычным – белый шаман в отцовском стойбище камлал совершенно не так, – но в то же время ей казалось, что она уже не раз слышала этот бубен, что только таким и может быть настоящее камлание… Камлание, в котором и для нее найдется место. Хотя зачем ей место в камлании черного шамана?
Удары участились, то и дело обрываясь резким, как вскрик, звоном – и девочка вдруг отчетливо ощутила, что каждый такой перезвон меняет что-то в окружающем мире.
– Вы слышите? – не выдержав, спросила она. – Как будто рычит кто. И стонет.
– Ничего не слышу, – старательно прислушиваясь, пробормотала Синяптук.
Как же не слышит? Они же здесь, вокруг! Краем глаза Аякчан улавливала смутное мелькание гигантских теней… Девочка завертелась в воздухе, пытаясь разглядеть их получше – но тени таяли при прямом взгляде, лишь многоголосый звериный рык и стон продолжали будоражить ночной воздух.
Между верхушками деревьев вдруг выметнулся длинный язык Рыжего пламени, облизал темное небо и скрылся. Сразу же взвился второй – алые отблески страшного, чуждого Огня затанцевали между серебристых звезд. А к ритмичному грохоту шаманского бубна примешался новый звук – грозный перезвон кузнечного молота. Далекий звериный рев, похожий на шум накатывающего на берег Океанского прибоя, усилился, стали различимы отдельные взвизги и крики, полные жуткой, голодной люти.
– Нам туда, – решительно скомандовала Аякчан.
– А м-может, н-не н-надо? – дрожащим голосом пробормотала Синяптук, отлетая назад. Похоже, она готова была вот так пятиться через все небо до самой школы.
– Нам приказано уничтожить мэнквов, – жестко отчеканила Аякчан. Она просто чувствовала, что должна немедленно, сейчас же, очутиться там, где стучит кузнечный молот и отчаянно, из последних сил, бьет шаманский бубен. Скорее, иначе будет поздно!
Глаза Синяптук стали несчастными и затравленными – видно, сообразила, что девочку приставили к ней не только для переноски тяжестей, но и для присмотра.
– Вдруг это вовсе и не мэнквы?
– А кто? – не выдерживая больше маски почтительной ученицы, рявкнула Аякчан. – Всесивирский съезд зайцев? Это они там рычат?
Если проклятая толстуха сейчас же не стронется с места, она просто поволочет ее за собой через весь небосвод!
– Только сперва из-за деревьев посмотрим, что там, – сдаваясь, пролепетала бледная как снег Синяптук. – Не будем очертя голову бросаться им в пасти…
– Не будем, не будем! – круто пикируя с небес вниз, гаркнула Аякчан.
Ориентируясь на звук, девочка помчалась между деревьями – обледенелые жесткие лапы хлестали ее по лицу. Сзади слышались протестующие вопли Синяптук:
– Куда… Что… Да тише же ты! Помедленнее!
Аякчан не только не замедлила полет – она понеслась еще быстрее, потому что звуки шаманского бубна начали затухать. Вот смолкли совсем… Звериный рык и вопли все нарастали, в них появились торжествующие нотки…
Сзади послышался истошный вопль Синяптук. Аякчан обернулась – и сама заорала. Летящая за ней мальвина бултыхалась точно напротив трех совершенно одинаковых огромных физиономий. Три толстые, как сосновые стволы, шеи уходили в гигантские плечи, а дальше следовало громадное туловище – одно на три головы. «Да это же и есть мэнкв!» – промелькнуло в единственной голове Аякчан.
Недоуменно моргая здоровенными, с хорошую тарелку глазищами, великан разглядывал болтающуюся прямо у его носа и отчаянно вопящую тетку. До Аякчан дошло – выходит, и она сама тоже только что со свистом пронеслась у великана под носом… под носами… И даже не заметила? Завизжав, девочка выгнулась в воздухе, резко забрала вверх, вздернув за собой Синяптук.
Великан моргнул еще раз – мельтешащая перед его мордами писклявая человечинка подпрыгнула и исчезла. Мэнкв недовольно заворчал.
Аякчан поднялась и зависла над выжженной поляной посреди леса. Поляна вся была забита мэнквами! Их было тут сотни, и все они перли на искореженное металлическое сооружение в центре!
– Да это же Буровая! – болтаясь рядом с Аякчан в воздухе, воскликнула Синяптук. – Малый храм геологов! Заброшенный!
«Геологов? Единственных мужчин, призванных к служению Голубому огню? Бродячих жрецов, странствующих по Сивиру в поисках мест, где сапфировые слезы Огненноглазой Уот стеклись в лужицы-озера, прячущиеся под поверхностью Средней земли? Но мэнквам-то что понадобилось в Малом храме?» – потерянно подумала Аякчан, разглядев сверху, как несколько людоедов с рычанием топчутся у железных стен Буровой, заглядывая внутрь сквозь развороченную крышу. Вот один запустил лапищу внутрь…
– Баннг! – донесся оттуда глухой удар.
Рев людоеда сменился непонятным воем и свистом… а потом из отверстия на месте выломанной крыши Буровой выметнулся длинный язык Огня. Не Голубого. Рыжего. Влезший чуть не по пояс внутрь Малого храма мэнкв прянул в сторону, крича на две глотки. Сбившаяся в жесткие колтуны шерсть его пылала, распространяя удушливую вонь. Горящий людоед бухнулся оземь и принялся кататься вокруг стальной будки, вздымая вокруг себя черные тучи сухой золы. Его напуганные Пламенем соплеменники с рычанием шарахались прочь.
В тот же момент изнутри Буровой раздался страшный скрежет – будто там с натугой двигали нечто неимоверно тяжелое… Что-то клацнуло, как защелкнувшийся замок. Послышался удар молота… И тишина. Лишь струйки дыма медленно поднимались из развороченной крыши Малого храма и лениво растворялись на фоне черного неба.
– Сейчас, пока мэнквы не опомнились! – вскрикнула Аякчан, вихрем несясь к Буровой.
– Не нада-а! – мотыляясь у нее за спиной, завопила Синяптук. – Не лети туда! Там… там Черные!
«Надо же, какая догадливая!» – восхитилась Аякчан, торопясь к центру выжженной поляны. Подпаленный мэнкв загасил тлеющую шкуру и, похоже, возжаждал мщения. Яростно рыча на два горла, он снова сунулся к будке…
«Тебе Рыжего огня мало? Ну, попробуй Голубого», – и без долгих раздумий Аякчан заехала Огненным шаром мэнкву точно в грудь. Мгновение людоед еще стоял, пошатываясь и тупо глядя на сквозную черную дыру там, где только что было его сердце. И с грохотом рухнул навзничь.
Сквозь развороченную крышу девочка смогла наконец заглянуть в часовню. Изнутри на нее глядел мальчишка.
Это был тот самый, что прилетел на крылатом коне и разрушил школьную башню! Аякчан узнала его, даже несмотря на покрывающие все его лицо разводы золы и крови! Он стоял, хищно напружинившись и сжимая в руке сверкающий меч. Какой-то тощий полудурок с шаманской колотушкой висел у него на плече и что-то лепетал, с идиотски счастливой миной пялясь на парящую в небе девчонку…
– Да это же дети! Всего лишь дети! – изумленно охнула Синяптук. Ее широкая пухлая физиономия расплылась в довольной улыбке. Так могла бы ухмыляться завидевшая добычу мэнквиха.
Свиток 11 Объясняющий, почему на Сивире больше нет мэнквов-людоедов
– Как вы его назвали? «Сила Храма»? «Смерть мэнквам»? Или все-таки – «Кровожадные дуры»? – уставившись на железный шар под мышкой у Синяптук, рявкнул мальчишка с мечом и так сверкнул яростными глазищами на толстую жрицу, что Аякчан не удивилась бы, свались та с неба.
Какой у него голос… сильный, властный… Только о чем это он? Тут Аякчан заметила, что мальчишка смотрит на нее – странным, будто узнающим и в то же время крайне неодобрительным взглядом. Ей немедленно захотелось разреветься. Конечно, кому такая понравится: коленки разбиты, физиономия исцарапанная, будто ее тигр драл, волосы встрепанные – хорошо хоть рубаха чистая!
– Неправильно говоришь, – вмешался полудурок с колотушкой. И мелко кланяясь, залепетал: – Мы все сделали, большая начальница тетенька-жрица и большая начальница девочка-жрица! Проход из Нижнего мира запечатан, однако. – Его узкие глазки умильно прищурились, отчего вид стал еще дурнее. – Можно мэнквов не бояться больше!
– Можно, – невозмутимо согласилась Синяптук.
Аякчан покосилась на толстую мальвину с изумлением. Синяптук с каждым мгновением словно наливалась силой. Какой-то неосторожный мэнкв попытался достать ее болтающиеся в воздухе кривые ноги – и тут же получил Огненной искрой в нос. Аякчан услышала, как мальвина бормочет:
– Дети! Страшные Черные, которых все боятся, – детишки! – Синяптук захихикала. – Не выросли еще! И уже не вырастут. – Взгляд ее стал уверенным и недобрым, она посмотрела на стоящих внизу мальчишек, как охотник на пойманную добычу.
«Все ясно!» – сообразила Аякчан. Школьная мальвина расхрабрилась, когда обнаружила, что жутким Черным из древних легенд нынче не больше тринадцати Дней! Синяптук уверена, что справится с ними, как всегда справлялась со своими ученицами! От этой уверенности она даже мэнквов бояться перестала!
– Послушайте… Только не бросайте эту штуку! – явно стараясь сдерживаться, заговорил мальчишка с мечом, глядя на парящих в воздухе храмовниц, как на изготовившихся к прыжку бешеных псов. – Если вы взорвете мячик, мэнквы снова полезут из Нижней земли…
Но Синяптук явно не слушала его.
– Ты – черный кузнец! – она перевела взгляд на второго мальчишку. – А ты… Ты камлал темной Ночью! Ты – черный шаман! – мальвина едва ли не плясала в воздухе от восторга. – Все мерзкие твари Средней земли разом! Я и впрямь стану героиней Храма!
Мальчишка с мечом все пытался что-то сказать… Но разве Синяптук когда-нибудь слушает? Не то что Черного – кого угодно! Ей ведь даже на уроке неинтересно, что ты знаешь! Главное, показать, какая она умная, а все остальные – дураки! Аякчан вдруг стало неловко перед мальчишкой – еще подумает, что и она такая же… И девочка сделала то, чего никогда не делала даже для лучших подруг!
– Со всей почтительностью, наставница Синяптук… Может, все же стоит выслушать этого маль… э-э… порождение бездны? Убить сильномогучая наставница всегда успеет…
Хлесткий удар пришелся ей прямо по губам и многострадальному носу. На чистую белую рубаху закапала кровь. Схватившись за вспыхнувшее болью лицо, Аякчан отпрянула назад…
Не оглядываясь, Синяптук небрежно отерла испачканную кровью руку.
– Вернемся, передашь, что я велела тебя выпороть, – надменно заявила новоявленная героиня.
Аякчан медленно отняла ладони от лица – они были выпачканы красным. Эта жирная… тупая… Вот эта вот осмелилась ее ударить? Мало Солкокчон – так теперь еще и эта?
– Я одна открыла страшную опасность, угрожающую Храму, и сама устранила ее! – продолжала восторженно повизгивать толстуха. – Королева назначит меня не иначе как наместницей!
Вытирая капающую из носа кровь, Аякчан ненавидяще поглядела в мясистый затылок наставницы. Словно откликаясь на переполняющий ее гнев, Огонь в ней сам собой шевельнулся… и потек внутри тела, плавно перемещаясь к рукам. Между пальцев начали просверкивать короткие голубые искорки…
– Эй, ты! – потеряв голову от грядущего величия, бросила ей Синяптук. – Бери шар! Подождешь, пока я отлечу подальше, выдернешь кольцо и бросишь его вниз. Потом улетай быстрее – ты мне еще понадобишься! Подтвердишь, что я обнаружила здесь двух Черных, и расскажешь в Храме о моем беспримерном подвиге по их быстрому и тайному уничтожению! Если сделаешь все как следует, я, может быть, отменю твою порку!
Аякчан ошеломленно выдохнула… а ведь все складывается точно по придумке Солкокчон! И мэнквы, и Черные погибнут при взрыве Огненного шара… А потом старшая наставница тихо и аккуратно прихлопнет «победительниц». И Аякчан – первую. Знает она много.
– Да ты оглохла, толстая ведьма! – отчаянно вскрикнул мальчишка-кузнец. – Нельзя здесь взрывать, нельзя, слышите, Нижний мир снова откроется, да вы что, тупые совсем, – нельзя!
– Однако, правда, большая начальница, взрывать тут никак нельзя, беда выйдет… – рядом испуганно залепетал второй, которого назвали черным шаманом.
Синяптук делано, явно красуясь, расхохоталась:
– Подлые твари Ночи просят пощады! Об этом я тоже расскажу в Храме – как вы валялись у меня в ногах, умоляя оставить вам ваши черные жизни! Но я лишь смеялась вам в ответ, вот так – ха-ха-ха! – похоже, она уже воображала, как станет рассказывать о своем подвиге при дворе. Осталось только его совершить. Вернее, чтобы Аякчан его совершила. Толстая мальвина накинулась на девчонку: – Тебе что сказано? Исполнять! – И она на вытянутых руках сунула девочке взрывчатый шар.
Аякчан оценивающе посмотрела на шар, на наставницу, на мечущихся внизу Черных – и встретилась с горящим, как недавний Рыжий огонь, взглядом кузнеца. Вздрогнув, торопливо отвернулась – и твердо стиснула губы. Она приняла решение – которое или погубит ее… или вознесет к самым вершинам Храма!
Впрочем, терять ей все равно уже нечего!
– Вы что-то сказали про кольцо, досточтимая наставница? – преданно пожирая глазами начальство, переспросила девочка.
– Да вот же оно, дура, или у тебя глаз нет! – Руки у Синяптук были заняты, она кивком указывает на торчащее кольцо…
– Вот это? – наивно переспросила девочка и протянула руку, будто хотела уточнить – то ли это самое кольцо…
Огненный шар вылетел из ее руки – и с силой, какой даже школьная богатырка Алтын-Арыг не вкладывала в призовой бросок каменного мяча, заехал Синяптук в лоб. Толстенькая мальвина сдавленно хрюкнула – став еще больше, чем обычно, похожей на свинью – и наперегонки с шаром полетела к земле.
Стягивающая талию Аякчан привязь исчезла, будто ее и не было. С ликующим воплем девчонка взмыла в воздух. А вот теперь поглядим, не рано ли дорогая старшая наставница сбросила со счетов ученицу Аякчан! Может быть, все удастся поправить – если Айгыр и впрямь так нужны живые Черные! Она приволочет этих мальчишек к верховной жрице – и плевать на Солкокчон и школу, Айгыр даст ей все! Тряхнув кистями обеих рук, Аякчан швырнула вниз две тонкие нити Огня – две Невидимые Привязи! Сейчас они обовьются вокруг мальчишек, и она выдернет их прямо сквозь развороченную крышу Малого храма…
– Тетеньку-жрицу едят! – завопил тощий полудурок с колотушкой и, бросив поддерживающего его красавчика-южанина, ринулся вон из Буровой. С нечленораздельным воплем южанин прыгнул за ним!
– Эй, стой! Ты куда? – взвизгнула Аякчан.
Огненные нити ударились в прикрывающую пол толстенную железную плиту, скользнули по ней и с обиженным шипением, как змеи, втянулись Аякчан в ладони. Влетев чуть ли не в самую гущу мэнквов, тощий придурок ухватил бесчувственную Синяптук под мышки и волоком потащил ее от настигающих людоедов. А над ним уже вздымалась здоровенная мэнквова ножища – сейчас раздавит!
«Шаману конец! Придется Айгыр довольствоваться одним черным кузнецом!» – едва успело мелькнуть в голове у Аякчан… как черный кузнец вступил в схватку.
Длинный прыжок, подкат… в вихре взметнувшейся золы мальчишка с мечом исчез под мэнквовой лапищей. Аякчан отчаянно вскрикнула… Сквозь черное облако летающей в воздухе золы мелькнул просверк стали… Истошно заорал мэнкв – темная кровь толчком вырывалась из его ноги. Мальчишка быстрым перекатом убрался из-под валящейся на него туши. Рыча и завывая, сородичи мэнква тут же принялись рвать подраненного – с жутким ревом людоед забился в их когтях. Но остальные мэнквы мчались прямо к валяющейся на обгорелой земле Синяптук – и стоящим над ней мальчишкам. Мгновенным движением те встали спина к спине – Аякчан увидела ледяную улыбку на лице черного кузнеца и вертящийся в его руке меч. Он собирался драться! С людоедами!
Мэнквы уже окружали мальчишек, закрывая их от Аякчан своими гигантскими тушами… Да любой меч против этих великанов – полная ерунда! Еще чуть-чуть, и ей не с чем… не с кем станет идти к Айгыр!
Аякчан растерялась. Она хотела просто выдернуть Черных оттуда – она не собиралась драться! Прочитанные ею древние свитки учили, как использовать Голубой огонь для настоящей большой битвы, а не мелких потасовок между жрицами, – Аякчан даже подозревала, что она единственная, кто нынче владеет этим непростым умением. Но это же ее секрет, она не собиралась в него посвящать никого, даже Айгыр! И вдруг раскрыться перед мальчишками, перед Черными?
Когтистые лапищи тянулись к ним со всех сторон…
– Что вы делаете, полоумные? – сама не понимая, кому кричит – мальчишкам или мэнквам, – завопила Аякчан… и вскипающий в ней Огонь вырвался наружу. Поток сверкающего Пламени обрушился на великанов – похожие на гигантские Огненные колонны, те заметались по выжженной поляне, натыкаясь на визжащих от ужаса сородичей.
Ладно, а теперь – как в свитках писано! Она ведь тренировалась! Сколько деревьев вокруг школы перепортила! Вместо того чтобы, как обычно, швырнуть в мэнквов одиночный Огненный шар, Аякчан вскинула растопыренные пальцы – и на каждом, вращаясь все быстрее и быстрее, закрутился маленький шарик Огня. Девочка перевернулась в воздухе и, вытянувшись в струнку, ринулась прямо на мэнквов…
– Бах! Ба-бах-бах! – как жгучий град, Огненные шарики забарабанили по мэнквам, пробивая широкие просеки в ревущем стаде. Аякчан почувствовала, как ее захлестывает бешеный азарт! У самых мэнквовых морд она заложила крутой вираж – чья-то лапища едва не ухватила ее за подол рубахи – и ринулась на второй заход.
– А вот вам! – Огненный шарик пробил толстенную мэнквову шкуру, застрял между оголившимися ребрами и с грохотом взорвался, в клочья разнося великанскую тушу. С пронзительным свистом туча Огненных шаров неслась навстречу мэнквам, переливаясь слепящей синевой в их широко распахнутых глазах. Вот один из людоедов взвыл в смертном ужасе и сломя все три свои головы ринулся прочь с поляны. Упал, покатился… завывающая стая сородичей прошлась по нему, втаптывая в золу, и помчалась под прикрытие деревьев.