«Ну, один шаман, как водится, победил, оленей к себе погнал, – продолжала писать неведомая жрица. – А тот, что проиграл, обозлился шибко-шибко, мэнквов из Нижнего мира вызвал да мясом кровавым раздразнил. Те опосля железных лесов Нижнего мира от духа мясного одурели вовсе и на селение шамана-победителя кинулись. Выели подчистую – хоть оленей, хоть мужиков, хоть баб с детишками. Потом пуще разохотились, по округе пошли. Люди бегут. Из племени Брата Медведя многие погибли – теперь мести хотят. Своих девок-жриц на помощь шлю…»
«Донгар говорит – убери жриц, говорит – то все дела Черных… Вот тут правый он, совсем правый! Детишек мэнквам скармливать – совсем черное дело! Я приказала девкам своим – как с людоедами разберутся, тащить ко мне виновного Черного, живого али мертвого!»
Дальше знакомый почерк превращался вовсе в каракули:
«Совсем плохо стало! Хоть и запрещал Храм, однако в селении Черного-убийцы южное оружие нашлось – стражников наших, Храмовых, мечами посекли. Кузнецы говорят: «А мы тут при чем?» Шаманы говорят – не могла я стражу Храмовую посылать, черного шамана только Черные судить могли. Знаю я их суд – кто сильнее, тот и прав, а за слабых кто, кроме Храма, заступится? Девки мои ярятся сильно, аж Огнем пышут. Шаман виноватый удрать пытался – да только в тайге на него сородичи Брата Медведя вышли. На Храмовой они стороне, да только не знаю я, радоваться ли тому. Скелет обглоданный того шамана они на двор Донгару закинули! Куда Брат Медведя глядел, почему не остановил родичей? Мать-Уот, отец-Эрлик, страшно мне, чую я – это война!»
Аякчан оторвалась от бумаг и вдруг поняла, что она тяжело, хрипло дышит – как после бега, – а в ушах у нее стучит кровь. Что это перед ней? Что? Подлинная история Кайгаловых войн? И Сивира до них? И кто она, эта жрица? Понятно, почему она обращается к матери-Уот, великой Огненноглазой. Но почему вместо обычного Отца-неба рядом помянут Эрлик, Арсан Дуолай, ненавистный для каждой храмовницы повелитель Нижнего мира? Дальше лежал всего один, коротенький обрывок, и даже сейчас, через тысячу Дней, в полустершихся строчках можно было ощутить ярость:
«Переговоры – какого куля, то были вовсе не переговоры! Донгар опять власть надо мной взять пытался! Тварь – клялся ведь не делать такого! На одном Огне вырвалась, из-под камлания его ушла! Он заплатит! Теперь я тоже войны хочу!»
И чуть ниже, видно, приписано позже:
«Кузнец мертв. Донгар замешан. Я его убью!»
На этом заметки, сделанные знакомым летящим почерком, обрывались. Зато на самом свитке красовалась новая аккуратная запись, совсем другим почерком, дорогими чернилами из земляного ореха, почти современным языком и явно без всякой спешки:
«Данные документы представляют огромную ценность для истории Храма. Однако же слабым и непросвещенным умам вовсе не следует знать, что преступники, проклятые Черный Шаман Донгар Кайгал и черный кузнец, а также достославный Брат Медведя и сама пресвятая Мать-основательница Храма Голубого огня некогда были известны по всей Средней земле как «сивирская четверка» и состояли в великой дружбе. А потому приказываю: опечатать бумаги Огнем верховных жриц Храма и отправить в библиотеку Храмовой школы на хранение на вечные времена».
И подпись – четкая, уверенная подпись:
«Верховная жрица Храма Голубого огня Айгыр».
Та самая подпись, что стояла на сопроводительных бумагах, с которыми два Дня назад девочка из сахского стойбища постучалась в ворота школы.
Свиток выпал из дрожащих пальцев Аякчан. Девочка схватилась за виски руками – ей казалось, что если она не будет держать, и крепко-крепко, голова просто разлетится вдребезги, будто внутри ее разорвался шар Голубого огня. Наверное, права была Айгыр насчет слабых и непросвещенных умов… Айгыр! Мать-Уот, ей целая тысяча Дней! Как это может быть? «Сивирская четверка» какая-то… Каждый на Сивире слыхал о злодее и убийце Донгар Кайгале Черном. Сохранилась и древняя легенда о Первом Черном Кузнеце, создателе гибельного оружия. Но никто и никогда – ни простые сивиряки, ни даже они, ученицы Храма, понятия не имели ни о каком достославном Брате Медведя, ни тем более о пресвятой Матери-основательнице Храма! Храм основали жрицы – это знали все! Теперь оказывается, была среди них одна, которую называли Матерью-основательницей… Именно она оставила лежащие перед Аякчан записи. И еще те запыленные свитки с описанием приемов работы с Огнем, о которых нынче не знала ни одна мальвина! И эта Мать-основательница называла обитателей Нижней земли своими «родичами», их повелителя – отцом-Эрликом и, кажется, была по уши влюблена в Первого Черного Кузнеца, но при этом (если верить сну Аякчан) – оставалась женой Великого Черного Шамана!
Нет! Стоп-стоп-стоп! Аякчан сжала голову еще крепче, будто надеясь выдавить нужную мысль на поверхность. Кэтэри говорила о курсе литературы, о том, кто появляется на Сивире вместе с черным шаманом и черным кузнецом… Неужели, вот эта самая Мать-основательница? Выходит, кто-то о ней все-таки знает – например, школьные мальвины? И… Королева! Снежная Королева, задумавшая что-то против древних верховных…
– Что она придумала, наша Королева? – раздался неподалеку нетерпеливый голос Солкокчон.
Свиток 8 В котором против верховных назревает новый заговор
Аякчан мгновенно захлопнула ладонь с теплящимся на ней Огоньком и вскочила. Свиток упал с ее коленей и закатился под рабочий столик наставницы Кэтэри. Аякчан кинулась его поднимать… между полками библиотеки зазвучали шаги. Проклятье, если ее поймают… Мать-Уот, куда бы спрятаться! Девочка заметалась – вокруг только насквозь просматриваемые полки со свитками! Шаги звучали уже совсем близко…
Аякчан подпрыгнула, и, выжимая из тела последние капли Огня, воспарила к потолку. Ее болтающиеся пятки едва не зацепили макушку Солкокчон. Тусклый Огонек в ладони старшей наставницы выхватил из темноты только низенький столик и заваленные свитками полки.
– Давай тут, у тебя, – сказала Солкокчон, пробираясь между полками. – У меня в кабинете до сих пор окна нет.
– А нас тут никто не подслушает? – спросил второй голос.
– Все спят, – успокоила «Трижды шелковая». – Да и вообще, часто ты видишь наших ленивых дурочек в библиотеке?
– А часто я вижу здесь тебя, старшая наставница?
– У меня другие дела есть – это ты тут днюешь и ночуешь, – буркнула Солкокчон, пропуская в закуток Кэтэри.
Та уже вернулась? Похоже, что так – на уровне головы наставницы шаманской литературы по воздуху плыли два туго набитых дорожных мешка. Аякчан мысленно хмыкнула – она знала, как это делается. Так называемая Невидимая Огненная Привязь – выпущенная жрицей тончайшая, почти незримая нить Огня. Самое удобное, что пока жрица жива и в сознании, посторонним эту привязку никак не оборвать – вещи не украдут, и они не потеряются. Выходит, не все обнаруженные ею в свитках знания позабыты – просто не всеми мальвины делятся с ученицами. Она так и подозревала! Стараясь даже не шелохнуть воздух, Аякчан поднялась еще выше и прилипла к теряющемуся в темноте потолку. По-хорошему, надо бы улетать отсюда – но они могут услышать! Да к тому же страшно любопытно, о чем на сей раз станут толковать мальвины. Как стильно, по-городскому, говаривала ее врагиня Тайрыма: кто не рискует – тот не грызет шампанское! Отогнав от себя мысль, к чему эта рисковость привела Тайрыму, Аякчан вся обратилась в слух.
– Ну так чего желает Ее Снежность? – поджимая ноги и усаживаясь у низенького библиотечного столика, спросила «Трижды шелковая».
– Как всегда – чужими руками весь Жар загрести, – проворчала Кэтэри тоном, каким никогда не позволяла себе говорить в присутствии самой Королевы. Щелчком пальцев наставница подозвала к себе один из тюков, распустила завязки – и с натугой вывалила на столик что-то крупное, размером с игровой каменный мяч, но по форме больше похожее на яйцо. Оно тускло блеснуло в свете Огоньков, и потрясенная Аякчан вдруг поняла – стальное! Вся эта штука целиком выкована из южной стали!
– Вот! – указав на «яйцо», выдала Кэтэри. – Это и есть оружие против мэнквов! Взрывчатый шар – что-то вроде сжатого Голубого огня. Мне пытались объяснить, но я в этом их оружейном деле ничего не понимаю! – с презрением фыркнула наставница шаманской литературы.
– А оно сработает? – с легким сомнением поинтересовалась старшая.
– Когда это южное оружие не срабатывало? – пожала плечами Кэтэри. – Главное, как бы не сработало слишком сильно! А то ведь прихватит в Нижний мир не только мэнквов, но и того, кто пустит шарик в ход, – она похлопала по округлому стальному боку. – А применять его, между прочим, придется нам! Мы, дескать, ближе! – возмущенно выпалила она, явно повторяя чьи-то слова.
– Стражников надо послать, – опасливо разглядывая стальной шар, предложила Солкокчон.
– Стражников надо послать, – опасливо разглядывая стальной шар, предложила Солкокчон.
– В том-то и дело! – досадливо мотнула синими волосами Кэтэри. – Его велено сбрасывать сверху! Ни стражники, ни ученицы не годятся – нужна жрица, причем из летающих!
– Ну и кого же нам так сильно не жалко? – ласково-ласково протянула «Трижды шелковая».
Обе наставницы переглянулись и захихикали. Даже прячущаяся под потолком Аякчан улыбнулась: она поняла – кого.
– А если у Синяптучки все получится? – подтверждая догадку Аякчан, спросила Кэтэри. – Если она истребит мэнквов этой штукой?
– Тогда мы быстренько найдем способ справиться с новоявленной героиней прежде, чем она сунет свой нос-пуговку за Королевскими милостями, – невозмутимо заявила Солкокчон. – Ну… например… – голос ее стал похож на мурлыканье сытого тигра. – Вдруг это южное оружие… ядовитое? Какие-нибудь невидимые лучи, убившие победительницу мэнквов прямо в стенах родного Храма? Заодно и южан можно будет приструнить – почему подсунули жрице непроверенное оружие? Нет ли тут заговора против Голубого огня?
Прячущаяся Аякчан тихо порадовалась, что в свое время так верно сообразила – их школа становится очень опасным местом для любой, хоть наставницы, хоть ученицы, кого «Трижды шелковая» посчитает своей соперницей.
– Неплохо бы все-таки к Синяптук кого приставить, потолковее. А то как бы наша дорогая сестра со свойственными ей… гм… великим умом и смелостью… дело не провалила. Да только кого? – задумчиво добавила Солкокчон. – И почему люди не летают, как жрицы?
– Тогда можно было бы ученицу послать, – так же задумчиво согласилась Кэтэри. – А, ладно, это сейчас не самая большая забота, – она поманила к себе второй тюк – и выложила на стол еще одно, точно такое же стальное яйцо.
– А второе на что? – настороженно спросила Солкокчон.
– Ох-хо-хо, – длинно вздохнула Кэтэри. – А второе… на них, – она поймала вопросительный взгляд старшей, еще немного помялась, поерзала, повздыхала и наконец выдавила так, словно каждое слово тащили из нее клещами: – Нам с тобой Королева тоже… доверила миссию. Мы должны… должны сообщить верховным жрицам, что поймали черного кузнеца. Мол, держим его в заточении, боимся, что сбежит, – в общем, нечто подобное! И требуем, чтоб они прилетели и забрали свое древнее чудище. А когда они явятся… – она нервно облизнула губы, говорить ей становилось все труднее, – надо отвезти их куда подальше… ну… будто бы там кузнец заперт… И… – Кэтэри замолкла, потом кивнула на второе яйцо и обеими руками сделала движение, словно сбрасывает что-то тяжелое кому-то на голову. – Если эта взрывчатая штука мэнквов возьмет, то и нашим древностям тоже не уцелеть. Вспышка от него, говорят, будь здоров, – с несчастным видом промямлила она.
Висящая под потолком Аякчан чуть не свалилась с перепугу. Так вот что задумала Королева!
– Угу, – пробурчала внизу мгновенно помрачневшая Солкокчон. – Верховные сами приказали разослать приказ о поимке черного кузнеца. Скоро о возвращении Черных весь Сивир будет знать. И никто не удивится, если вся четверка верховных жриц погибнет в схватке с вырвавшимся из Нижней земли древним ужасом. Но если хоть что-то пойдет не так и старухи выживут…
– То виноваты будем мы с тобой, – нахохлившись, как больная птица, заключила Кэтэри. – Или разъяренные бабульки прибьют нас сразу – или Королева казнит потом, за покушение на убийство верховных.
– А также пособничество черным шаманам и шпионаж в пользу Нижнего мира. Можешь не сомневаться, – хмуро закончила Солкокчон.
– Вот если бы ты, Солка, не сговаривалась тогда с Айгыр – ничего бы и не было! – почти на слезе протянула Кэтэри. – А теперь Королева говорит – мы должны доказать свою верность!
– Да не сговаривалась я, сколько раз можно повторять! Она сама ко мне прилетела! – истерически выкрикнула Солкокчон. – И вообще – это все Метаткар! Ее происки – еще власть не взяла, а уже хочет устранить соперниц!
– А не надо было трогать ее племянницу!
– И что, Метка сразу бы нас с тобой полюбила? – рявкнула «Трижды шелковая» и, резко вскочив, заметалась по библиотечному закутку. – Я хочу убрать верховных – но не так, чтоб вместе с ними убрали и меня! Ну и тебя, конечно, тоже, – торопливо сказала она наблюдающей за ней Кэтэри. – Надо подумать… Должно найтись что-то… – Носком торбоза она зацепила выглядывающий из-под низенького столика край потерянного Аякчан свитка. Солкокчон остановилась, присела на корточки… Выпрямилась, сжимая свиток в руке.
Аякчан наверху резко прикусила губу, чтоб не завопить от ужаса.
– У тебя тут береста по полу валяется, – протягивая свиток Кэтэри, сказала старшая наставница.
– Кинь куда-нибудь на полку, потом приберу, – равнодушно ответила Кэтэри. В голосе ее была тоскливая безнадежность.
Солкокчон повертела свиток, тихо хмыкнула… и действительно бросила его на полку, поверх остальных. Отвернулась…
– Фу-ух-х! – Аякчан наверху тихо выдохнула.
– А знаешь что? – вдруг неестественно оживленным голосом сказала Солкокчон. – Надо поспать! – будто невесть какое открытие объявила она. – Я устала, ты устала, ничего в голову не приходит – выспимся, тогда и сообразим. Пошли, пошли. – И, ухватив недоумевающую Кэтэри за руку, выволокла ее из закутка.
– Ой-ей-ей! – Аякчан слетела из-под потолка, едва дождавшись, пока шаги обеих наставниц затихли вдали.
Хорошо, что ушли, – запасов внутреннего Огня у нее почти не осталось, еще немного, и она свалилась бы мальвинам на голову. А ведь Солкокчон что-то придумала – иначе бы так резко не сорвалась. Но похоже, она не собирается посвящать в свои планы Кэтэри.
Аякчан тоже надо строить свои планы! Все очарование тайн тысячедневной давности мгновенно померкло перед секретами нынешней Ночи. Получается, что Снежная Королева и троица ее приближенных давным-давно собираются избавиться от четверки верховных жриц! Только вряд ли это так уж просто – девочка вспомнила вертящийся в глазнице алый глаз Демаан и содрогнулась. Верховные и на людей-то не похожи! Но с появлением Черных и новым оружием против мэнквов у заговорщиц появился шанс!
А еще шанс появился у одной скромной ученицы третьего Дня обучения! Похоже, сама Уот благосклонно глянула на нее своими огненными глазами, позволив узнать так много, – и она будет полной дурой, если не воспользуется такой милостью!
Вопрос только, как именно. Девочка отлично понимала Королеву – будь Аякчан на ее месте (неплохое местечко – Ледяной трон!), тоже постаралась бы избавиться от старух, вцепившихся мертвой хваткой во власть. Особенно с их манерой напоминать, что ледяное королевское величие – просто ничто, что любая Королева для них – вроде куклы-иттэрма. Захотят – посадят, захотят – снимут. Но понимание – пониманием, а в лагере Королевы Аякчан ни Огонька не светит. Полезных для заговорщиц сведений у нее нет, а узнай молодые жрицы о ее силе – тут ей и конец, моментально избавятся от опасной соперницы. Решено – она сыграет на стороне старух!
Свиток 9 О том, как неприятно быть пойманной на холодненьком
Солкокчон, прозванная «Трижды шелковой», старшая наставница Храмовой школы имени святой Мальвины-просветительницы, отодвинула от себя подписанные бумаги и удовлетворенно потянулась. Школа должна быть в идеальном порядке, потому что скоро, совсем скоро возня со вздорными наставницами и тупыми ученицами для нее закончится! Ее ждут блистательные покои Зимнего Дворца – и кресло верховной жрицы Храма! Для начала надо переловить и быстро, без долгих разбирательств, спровадить на Костер всех сторонниц бывших верховных. Потом – избавиться от дорогой соратницы Метаткар и стать единственной советницей Королевы. Дальше – присмотреться, нельзя ли и саму Ее Снежность так, аккуратненько… куда-нибудь…
Школу она отдаст Кэтэри – будет с нее и этого, в центральном Храме подружке делать нечего!
У нее все получится, надо только сделать первый шаг – убрать к Эрлику четверку верховных старух!
В тишине совершенно пустого кабинета послышался раздраженно-усталый вздох.
– Как мне надоели эти девчонки! – сказал до ужаса знакомый голос. – Каждая думает, что может стать верховной!
Недавно намороженное окно с грохотом взорвалось, осыпая полированный пол осколками битого льда – и, завывая, как тысяча подземных авахи, в кабинет ворвалась верховная жрица Дьябылла. Сразу все понявшая Солкокчон с размаху кинула в замотанную тряпками морду Огненный шар и метнулась к дверям.
– Ку-ку, девонька! И куда ж это ты так торопишься? – из тьмы дверного проема на «Трижды шелковую» уставился полный торжествующей насмешки глаз Демаан.
Жар безнадежного ужаса залил внутренности Солкокчон. «Трижды шелковая» взмыла вверх, отшвырнула люк в потолке… И истошно захрипела, хватаясь за перехваченное невидимой удавкой горло. На корчащуюся жрицу смотрели глаза злой старухи с детского личика Айбансы. Полузадушенная Солкокчон безвольной куклой обвисла в невидимой хватке – и уже не чувствовала, как ее медленно поволокли через все небо навстречу допросам, пыткам и неизбежной смерти в пылающем Костре!