– Венди! – воскликнул Малькольм, стоило девице отпереть дверцу видавшего виды «Корвейра». – Боже, ты-то что здесь делаешь?
Девушка удивленно, но без тревоги оглянулась на подходившего к ней улыбавшегося типа в армейской куртке.
– Это вы мне? – Глаза у нее оказались близко посаженные, карие, рот – широкий, маленький носик, высокие скулы. Совершенно заурядное лицо, почти без следов макияжа, если не вовсе без него.
– Именно так. Ты что, не помнишь меня, Венди? – Ему оставалось до нее всего три шага.
– Я… не знаю. – Она заметила, что в одной руке он держит пакет, а другую держит за отворотом куртки.
Малькольм уже стоял рядом с девушкой. Поставив пакет на крышу машины, он небрежно положил левую руку ей на шею и пригнул ее голову вниз, чтобы она увидела пистолет в его правой руке.
– Не кричите и не делайте резких движений, или я размажу вас по всей стоянке. Ясно? – Малькольм почувствовал ее дрожь, но она быстро кивнула. – А теперь садитесь в машину и отоприте вторую дверь. Эта штука стреляет сквозь окна, и я медлить не стану. – Девушка поспешно забралась на водительское место, перегнулась влево и отперла вторую дверь. Малькольм захлопнул водительскую дверь, забрал свой пакет, медленно обошел машину и сел в салон.
– Пожалуйста, не делайте мне больно. – Ее голос звучал куда мягче, чем в ресторане.
– Посмотрите на меня. – Малькольму пришлось прокашляться. – Я не собираюсь делать вам больно, по крайней мере, пока вы будете делать, как я скажу. Денег ваших мне не нужно, и насиловать вас я тоже не собираюсь. Но вы должны делать все в точности, как я скажу. Где вы живете?
– В Александрии.
– Мы поедем к вам домой. Вы поведете машину. Если у вас есть идеи, как бы посигналить о помощи, забудьте их. Только попробуйте – и я выстрелю. Возможно, я пострадаю при этом, но вы точно погибнете. Это определенно того не стоит. Ясно?
Девушка кивнула.
– Тогда поехали.
Поездка в Виргинию вышла неуютной. Малькольм не отводил взгляда от девушки. Она не сводила взгляда с дороги. Почти сразу после въезда в Александрию Венди свернула в маленький дворик, окруженный жилыми домами.
– Который ваш?
– Первый. Моих два верхних этажа. В подвале еще один жилец.
– Вы хорошо справляетесь. Теперь, когда мы выйдем из машины, сделайте вид, будто ведете к себе домой приятеля. И не забывайте, я иду за вами по пятам.
Они вышли и одолели несколько шагов до двери. Руки у девушки дрожали, так что она не сразу отперла дверь, но все же справилась. Малькольм вошел следом и осторожно закрыл за собой дверь.
Четверг, вечер – пятница, утро
– Я вам не верю.
Девушка сидела на диване, не спуская глаз с Малькольма. Она боялась уже не так сильно, как поначалу, но сердце все равно, казалось, готово было проломить грудную клетку изнутри.
Малькольм вздохнул. Он уже час сидел напротив нее. Судя по тому, что он обнаружил в ее сумочке, звали ее Венди Росс, ей исполнилось двадцать семь лет, проживала она в Карбондейле, штат Иллинойс, там же была зарегистрирована ее машина, вес ее составлял сто тридцать пять фунтов при росте пять футов и десять дюймов (что представлялось ему откровенным преувеличением). Еще она регулярно сдавала Красному Кресту кровь первой положительной группы, являлась постоянной посетительницей александрийской публичной библиотеки и членом ассоциации выпускников Университета Южного Иллинойса. Работала она в отделе корреспонденции компании «Бехтель, Барбер, Сиверс, Оллорон и Маклстон». Судя по тому, что Рональд видел по ее лицу, Венди была напугана и не врала, говоря, что не верит ему. Малькольм не мог винить ее в этом: он и сам до конца не верил в происходящее, хотя и знал, что это правда.
– Послушайте, – сказал он. – Если бы то, что я вам рассказал, было неправдой, с какой стати мне убеждать вас в том, что все так и случилось?
– Не знаю.
– О господи. – Малькольм вскочил и заходил по комнате взад-вперед. Он мог бы связать ее, оставаясь здесь, но это было бы рискованно. И потом, она могла бы оказаться полезной. Рональд раскрыл рот, чтобы чихнуть, и тут его осенило.
– Послушайте, – повторил он, вытирая рот носовым платком. – Допустим, я могу хотя бы доказать, что я работаю в ЦРУ. Тогда вы мне поверите?
– Ну, может быть… – Выражение лица девушки немного изменилось.
– Ладно, тогда посмотрите-ка на это. – Малькольм сел рядом с ней. Он ощутил, как напряглось ее тело, но Венди послушно взяла из его рук мятый клочок картона.
– Что это?
– Мой цэрэушный пропуск. Вот, видите: это я, только с длинными волосами.
– Здесь написано «Тентрекс Индастриз», – холодно заметила девушка. – Не «ЦРУ». Видите ли, я все-таки умею читать. – Он видел, что, сказав резкость, она сразу же пожалела об этом, но извиняться не стала.
– Я сам знаю, что там написано! – От нетерпения Малькольм тоже сделался взвинченным. Его план мог не сработать. – У вас есть телефонная книга округа Колумбия?
Девушка кивнула в сторону пристенного стола. Малькольм пересек комнату, взял толстенный фолиант и бросил его девушке. Венди легко поймала его.
– Поищите там «Тентрекс Индастриз»! – Малькольм уже почти кричал. – Как следует поищите! На белых страницах, на желтых страницах – везде! На пропуске есть телефон и адрес на Висконсин-авеню, значит, фирма должна быть в книге. Ну!
Девушка поискала, потом еще раз. Потом закрыла книгу и искоса посмотрела на Малькольма.
– Ну, у вас есть пропуск в место, которого не существует. И что это доказывает?
– Вот! – Малькольм возбужденно метнулся обратно к дивану, прихватив с собой телефон. Длины шнура едва хватило. – А теперь, – он понизил голос, – поищите вашингтонский номер Центрального разведывательного управления. Номера одинаковые.
Девушка снова раскрыла книгу и перелистала страницы. Некоторое время она озадаченно молчала, потом еще раз покосилась на Малькольма.
– Может, вы сначала нашли номер, а потом сделали этот пропуск. Ради таких вот случаев.
Черт, подумал Малькольм. Он сделал глубокий выдох, потом глубокий вдох и попытался еще раз:
– Верно, это я мог, но есть ведь способ проверить. Позвоните по этому номеру.
– Уже больше пяти, – возразила девушка. – Если никто не ответит, мне что, положено верить вам до утра?
– Вы правы, – насколько мог терпеливо объяснил Малькольм. – Если бы «Тентрекс» был реальной компанией, он бы закрылся уже до завтра. Но ЦРУ работает круглосуточно. Наберите этот номер и попросите «Тентрекс». – Он протянул ей телефон. – Да, еще одно. Я буду слушать, так что не делайте глупостей, ладно? Повесите трубку, когда я вам скажу.
Девушка кивнула и набрала номер. Три гудка.
– Дабл Ю четыре тире три девять два шесть.
– Будьте добры, могу я поговорить с «Тентрекс Индастриз»? – сухо заговорила девушка.
– Мне очень жаль, – ответил мягкий голос. В трубке послышался негромкий щелчок. – Все в «Тентрекс» ушли до завтра. Могу я поинтересоваться, кто говорит и какое у вас к ним дело?..
Малькольм нажал на рычаг прежде, чем система поиска успела засечь источник звонка. Девушка медленно опустила трубку. В первый раз за все время она посмотрела на Рональда в упор.
– Не знаю, верю ли я всему, что вы рассказали, – задумчиво сказала она. – Но частично определенно верю.
– Еще одно, последнее доказательство. – Малькольм достал револьвер из кармана и осторожно положил ей на колени. Потом вернулся в противоположный угол комнаты и сел в набивное кресло. Его руки вспотели, но лучше было рискнуть сейчас, чем позже. – Пистолет у вас. Вы можете застрелить меня раньше, чем я успею на вас накинуться. Вон телефон. Можете позвонить куда угодно. В полицию, в ЦРУ, в ФБР – мне все равно. Но я хочу, чтобы вы понимали, что может произойти, если вы позвоните. Звонок могут перехватить не те, кому он предназначается. Они могут добраться сюда первыми. И если им это удастся, считайте, мы оба покойники.
Некоторое время девушка сидела молча, глядя на лежавший у нее на коленях пистолет.
– Я вам верю, – наконец произнесла она очень тихо – Малькольму пришлось даже напрячь слух, чтобы расслышать.
Она вдруг ожила – встала, положила оружие на стол и принялась расхаживать по комнате.
– Я… я не знаю, чем могу помочь вам, но попробую. Вы можете остаться здесь, у меня есть вторая спальня… гм… – Она покосилась в сторону кухни. – Я могла бы приготовить что-нибудь поесть, – робко предложила она.
– Я вам верю, – наконец произнесла она очень тихо – Малькольму пришлось даже напрячь слух, чтобы расслышать.
Она вдруг ожила – встала, положила оружие на стол и принялась расхаживать по комнате.
– Я… я не знаю, чем могу помочь вам, но попробую. Вы можете остаться здесь, у меня есть вторая спальня… гм… – Она покосилась в сторону кухни. – Я могла бы приготовить что-нибудь поесть, – робко предложила она.
Малькольм улыбнулся – он и не думал, что способен еще улыбаться по-настоящему.
– Это было бы замечательно. Можете сделать для меня еще одну вещь?
– Да что угодно! Что попросите. – Напряжение отпустило Венди, как только она поняла, что, возможно, останется в живых.
– Можно мне воспользоваться вашим душем? Волосы после стрижки за воротником колются – сил нет.
Венди улыбнулась ему, и оба рассмеялись. Она проводила его в ванную на верхнем этаже и дала мыло, шампунь и полотенце. Девушка не стала возражать, когда он захватил с собой пистолет. Как только она спустилась вниз, он на цыпочках подобрался к лестнице. Ни скрипа отворяемой входной двери, ни звука вращающегося телефонного диска. Услышав, как она хлопает дверцами и звенит посудой на кухне, он вернулся в ванную, разделся и залез под душ.
Малькольм плескался минут тридцать, позволив струйкам воды смывать с тела усталость. Пар прочистил ему нос, и к моменту, когда Рональд выключил воду, он почувствовал себя почти человеком. Он натянул на себя свежее белье и новый пуловер. Механически посмотрелся в зеркало, чтобы пригладить волосы. Они сделались такими короткими, что для этого хватило двух движений руки.
Когда он вернулся вниз, в гостиной играла музыка. Он узнал диск: Винс Джаральди, «Джазовые импровизации на тему «Черного Орфея». Песня называлась «Доверь свою судьбу ветру». У него тоже был этот альбом, о чем он и сообщил Венди, когда они сели за обед.
За салатом Венди рассказала Малькольму о жизни в провинциальном городке в Иллинойсе. Отправляя в рот разогретую фасоль, он слушал о жизни в Университете Южного Иллинойса. Картофельное пюре сопровождалось рассказом о несостоявшемся женихе. Когда они перешли к стейку быстрого приготовления, он узнал, как скучно работать секретаршей в солидной вашингтонской юридической конторе. За чизкейком с вишнями наступила пауза.
– В общем, – подытожила она, разливая кофе, – жизнь у меня была скучнее некуда. До сегодняшнего дня, конечно.
За совместным мытьем посуды он объяснил ей, за что так не любит свое имя. Венди обещала звать его только по фамилии. Она забрызгала его мыльной пеной, но сразу же вытерла ее.
Разделавшись с посудой, Малькольм пожелал ей спокойной ночи и потащился вверх по лестнице в ванную. Он вынул контактные линзы и убрал их в маленький контейнер. («Чего бы я только ни отдал за свои очки… ну, хотя бы за увлажняющую жидкость», – подумал он.) Потом почистил зубы, прошел через коридор в маленькую спальню, рухнул в свежезастеленную кровать, сунул на всякий случай под подушку носовой платок, положил пистолет на тумбочку и провалился в сон.
Она пришла к нему вскоре после полуночи. Сначала Малькольм решил, что ему это снится, но ее тяжелое дыхание и жар ее тела были слишком реальными. Первое, о чем он подумал, окончательно проснувшись, – это что Венди только что приняла душ. От нее исходил легкий аромат шампуня, смешивавшийся со сладким запахом возбуждения. Прижимая к себе ее нетерпеливое тело, он перекатился на бок. Их губы нашли друг друга. Ее язык осторожно, испытующе проник ему в рот. Она возбудилась не на шутку. Ему не без труда удалось освободиться от обвивавших его рук, чтобы раздеться. Стянув наконец трусы и майку, он перевернул ее на спину и медленно провел рукой снизу вверх – от ритмично напрягавшихся бедер, по плоскому животу к отвердевшим соскам. Грудь у нее была маленькая, целиком умещавшаяся в ладони. Откуда-то в голове всплыло воспоминание о девушке, проходившей под окнами Общества: вот у той была классная, высокая грудь. Он чуть сжал грудь пальцами. Венди громко застонала и пригнула его голову вниз, так чтобы его губы коснулись полных нетерпения сосков. Лаская их языком, он снова опустил руку, коснувшись влажной, пылающей промежности. Она со свистом втянула в себя воздух и выгнула спину. Потом нашла его и снова застонала, на этот раз тише.
– Ну же, ну!
Малькольм забрался на нее – неуклюже, как это бывает у не привыкших еще друг к другу любовников. Они крепко прижимались друг к другу. Она пыталась целиком, без остатка вжаться в его тело. Прикосновения его рук посылали по всему ее телу вспышки жаркого огня. Ее руки гладили его спину, а за мгновение до того, как взорваться, Венди вцепилась ногтями ему в ягодицы, отправляя его еще глубже.
Полчаса они полежали рядом, приходя в себя, потом начали все снова, медленнее и осторожнее, но с большей страстью. Когда все закончилось, она положила голову ему на грудь.
– Тебе не обязательно любить меня, – прошептала Венди. – Я ведь не люблю тебя… ну, не знаю, пока. Но я хочу тебя, и ты мне нужен.
Малькольм не сказал ничего, только крепче прижал ее к себе. А потом они заснули.
Некоторым этой ночью так и не удалось добраться до постели. Когда до Лэнгли дошла информация о перестрелке в Джорджтауне, натянутые нервы натянулись еще сильнее. Машины с очень и очень решительно настроенными людьми оказались в переулке первыми, опередив карету «Скорой». Вашингтонские полицейские жаловались своему начальству на «людей в штатском, представлявшихся представителями федеральных органов», допрашивавших свидетелей. Конфликт между двумя ветвями власти удалось предотвратить появлением на месте событий представителей третьей. В переулок зарулили три автомобиля более официального вида. Двое мужчин весьма серьезного вида, в отглаженных белых сорочках и темных костюмных парах протолкались через неизбежную толпу зевак и сообщили начальникам других департаментов, что с этого момента этим делом официально занимается ФБР. «Люди в штатском, представлявшиеся представителями федеральных органов» и полицейские связались каждый со своим руководством и получили распоряжения не обострять ситуацию.
ФБР вступило в игру, когда власти предержащие приняли в качестве главной версии событий шпионаж. Закон о национальной безопасности 1947 года гласит: «Управление (ЦРУ) не может выполнять полицейских, судебных или иных функций, связанных с внутренней безопасностью государства». События этого дня определенно подпадали под определение «ущерб внутренней безопасности» и, следовательно, под юрисдикцию ФБР. Митчелл, как мог, оттягивал передачу информации родственному агентству, но даже сам заместитель директора не мог долго противостоять давлению сверху.
Однако никто не лишал ЦРУ права расследовать покушения на жизнь его сотрудников, где бы они ни произошли. В законодательстве, определяющем поле деятельности Управления, есть лазейка, позволяющая ему проворачивать многие сомнительные предприятия. Лазейка эта, именуемая пятым разделом Закона о безопасности, позволяет Управлению осуществлять «меры разведывательного характера, связанные с вопросами национальной безопасности, при условии контроля за ними со стороны Национального совета безопасности». Закон также предоставляет ЦРУ право допрашивать людей на территории Соединенных Штатов. Руководство Управления сочло, что исключительный характер случившегося требует от организации активных действий, которые могут и должны продолжаться вплоть до распоряжения Национального совета безопасности. В очень вежливой, но не позволяющей усомниться в серьезности намерений форме они известили об этом ФБР, поблагодарив тех, разумеется, за сотрудничество и помощь в будущем расследовании.
Вашингтонская полиция, таким образом, осталась с трупом на руках и раненным в перестрелке, которого почти сразу же увезли в неизвестную больницу куда-то в Виргинии, в тяжелом состоянии и с неясными прогнозами. Их не удовлетворили и не утешили заверения различных федеральных чиновников; так или иначе они оказались не в состоянии расследовать это дело самостоятельно.
Впрочем, непосредственно на месте событий эта ведомственная неразбериха ощущалась значительно слабее: все бюрократические распри значили очень мало по сравнению с убитым человеком. Агенты, непосредственно занимавшиеся расследованием, договорились координировать свои действия. Уже вечером в Вашингтоне развернулась поисковая операция, одна из самых масштабных в истории города – и ее объектом стал Малькольм. К утру охотники продвинулись в своих поисках довольно далеко, но все еще не имели ни малейшего представления о местонахождении Малькольма.
Это вряд ли улучшило настроение собравшихся на рассвете следующего дня за столом в центральном вашингтонском офисе. Большинство из них легли спать накануне очень поздно или не ложились вовсе, и это тоже не добавляло им радости. На совещании присутствовали все региональные руководители ЦРУ и начальники всех отделов. Место председателя занимал заместитель директора, ответственный за разведку, – его назначили ответственным за ход расследования, поскольку ЧП произошло в его директорате. Первым делом он изложил угрюмым собравшимся обстановку на текущий момент.