– Нету?
– Нет. Хоронили пустой гроб. А тела так и не нашли.
Вот еще странность! Куда же подевалась Наташа? Взаправду ли она во время своих «похорон» сидела в тюрьме? Или просто сбежала от своего деспотичного муженька, а потом решила вернуться да обнаружила, что место уже занято? Мариша окончательно запуталась во всех этих историях. И понимала, что ей нужна точная информация, а не вся эта болтовня досужих кумушек.
Теперь Мариша хотела знать точно, сидела Наташа в тюрьме или не сидела? А если сидела, то как ее мужу удалось скрыть этот факт от сограждан? И как ему удалось «похоронить» свою жену, которая была вполне живой, хотя и лишенной свободы?
Во всем этом следовало подробнее разобраться. И естественно, следующим пунктом своей поездки Мариша назначила отделение полиции, в котором побывала не далее как сегодня утром. Но уже садясь в свою арендованную машину, которая показала себя надежным и верным другом, она передумала.
«Дом себе отгрохал на другом берегу Порусьи, – вспомнились ей неожиданно слова Кати Прошкиной. – Да не дом, а целый домина получился! Как взгляну на замок, так сердце и переворачивается. Сразу Наташку вспоминаю. Не довелось ей, бедной, в том доме пожить, богатой жизни вкус попробовать!»
И Мариша передумала ехать в полицию. Сначала она побеседует с муженьком Наташи. Послушает, что он ей скажет. А потом уж можно будет и в отделение наведаться.
– Сейчас в отделении мне все равно ничего не скажут. Будто бы я не знаю, как они работают. Дай бог, чтобы завтра к вечеру хоть какой-то отчет смогли предоставить. А то и дольше застрянут. Знаю я их!
И Мариша развернула машину и поехала в сторону дома депутата Лопатина.
Катя Прошкина совершенно справедливо назвала его жилище дворцом. Оно именно таким и было – с башенками под яркой черепичной крышей, с флюгерами и балкончиками. Как ни странно, в целом впечатление от этого дома складывалось радостное и светлое.
Конечно, Мариша не была великим знатоком архитектуры, но все же ей показалось, что как раз знаток таки пришел бы в ужас от всего этого нагромождения бесчисленных башенок и флигелечков. А с другой стороны, кто их будет слушать, этих знатоков? Да и где в провинции найдется хотя бы один, который посмеет критиковать дом одного из здешних «хозяев жизни»?
А впечатление дом производил неизгладимое, что да, то да. Не заметить его было просто невозможно. Даже по сравнению с другими соседними домами, тоже отнюдь не бедными, дом-замок бросался в глаза.
К тому же стоял он на природном возвышении, на холме, и вокруг него не было других построек.
«Участок в полгектара взял», – снова вспомнила Мариша слова Кати, и ей показалось, что в данном случае Катя не преувеличила, а, наоборот, преуменьшила площадь участка депутата Лопатина.
Разумеется, возле такого дома имелась и надлежащая охрана. И Маришу не хотели пускать к Лопатину, допытываясь, по какому вопросу она явилась и назначено ли у нее. Сначала Мариша пыталась соврать, что назначено:
– Я к господину Лопатину записана на четыре часа дня.
Но въедливый голос, звучащий из динамика, с которым и приходилось общаться сыщице, немедленно разоблачил и пристыдил ее:
– На четыре часа дня у господина Лопатина назначена встреча с господином Шварцем. И вы – это точно не он!
– Значит, господин Лопатин дома? – обрадовалась Мариша. – Сообщите ему о моем визите.
– Запись на прием через секретаря.
– А как мне поговорить с секретарем?
– Запись на прием к секретарю у помощника секретаря. Телефон и приемные часы узнаете в администрации города.
– Погодите! – воскликнула Мариша, поняв, что бесстрастный голос сейчас отключится и она останется перед закрытыми воротами. – Я не могу столько ждать! Мне нужно поговорить с господином Лопатиным о его жене. Срочно! У меня есть важная информация о ней!
Вот это, кажется, произвело впечатление. Голос неожиданно закашлялся, а потом смущенно произнес:
– Подождите минутку. Я сейчас уточню, возможно, господин Лопатин и сможет вас принять.
Ждать Марише пришлось минут пять, а то и все десять, видимо, обладатель занудного голоса разыскивал хозяина по всему особняку. Но в конце концов, долгое ожидание было вознаграждено. Замок щелкнул и все тот же бесстрастный голос произнес:
– Войдите. Вам все время прямо, там вас встретят.
Мариша шагнула во владения господина Лопатина и сразу же свернула налево. Почему она так сделала? Она и сама не могла это четко объяснить. Наверное, из духа противоречия. Очень уж допек ее противный голос, диктующий ей указания через динамик.
Так что Мариша пошла не по центральной дорожке, как ей было указано, а по самой крайней правой, которая углублялась в сад, плутала по нему, а в конечном итоге выходила куда-то к подсобным помещениям. Тут пахло свежим хлебом, жареным мясом и луком, из чего Мариша сделала вывод, что она набрела на кухню или тесно примыкающие к ней строения.
Интересно, а как ей теперь попасть на хозяйскую половину дома?
Но долго размышлять об этом ей не удалось, потому что буквально у нее над головой раздался громкий женский голос:
– Где моя дочка, Аркадий?! Куда ты ее дел?
– Не волнуйтесь, мама, все будет хорошо. Марина найдется.
– Да как же хорошо, коли ее с самого утра дома нету и мобильник ее не отвечает!
– Мама, Марина уже не маленькая девочка, не пропадет.
– А если бы и пропала, ты бы не заплакал, верно? Она ведь тебе уже надоела? На других красавиц, помоложе заглядываешься! Думаешь, я не вижу глаз твой горящий!
– Мама, ну что вы такое говорите?
– А что есть, то и говорю! Я человек простой. Это Маринка может из себя корчить черт знает что, а я свое место знаю. Всю жизнь у плиты простояла, по сто человек в день кормила, и ничего! Одни только благодарности и похвальные грамоты за свою работу имею. Поэтому могу говорить прямо и что вздумается.
– Мама, это была не моя идея поставить вас у плиты!
– Знаю я, чья это была идея. Маринка на своем настояла. А твоя бы воля, ты бы меня к своему дому и на пушечный выстрел не подпустил!
– Мама, мне казалось, что этот вопрос мы с вами уже давно обсудили и закрыли. Вы работаете на кухне главным поваром, кормите меня и Марину, а также всех тех, кто живет в доме. Имеете возможность каждый день видеть свою дочь, чего вам всегда очень хотелось, и за это вы еще получаете деньги, и очень неплохие, скажу я вам. Чем вы недовольны?
– Я всем довольна, – отбрила Лопатина женщина, по всей видимости, мать его новой жены – Марины. – Ты мне одно скажи, где Маринка? Куда ты ее подевал?
– Мама, я же вам объясняю, я был в командировке. Вы же знаете, я уезжал.
– Странная у тебя командировка, зятек! На одну ночь.
– Вернулся я только сегодня утром, – терпеливо продолжал говорить мужчина. – И не меньше вашего был изумлен тем, что моей дорогой жены нету дома.
– А где она?
– Вот вы мне это и скажите. Я-то отсутствовал, а вы были дома. Разве вам Марина не говорила, куда она уходит?
– Нет, – неожиданно жалобно всхлипнула женщина. – Не говорила. Я даже не знала, что она ушла. Утром к ней в комнату сунулась, а ее нету! Туда, сюда, мне сказали, что со вчерашнего вечера ее никто не видел.
– И она вам не сообщила, куда собирается?
– Будто бы ты Маринку не знаешь, – еще жалобнее всхлипнула тетка. – Она родную мать ни в грош не ставит. Будет она еще передо мной отчитываться, куда идет и зачем идет!
– Но вы же сами и без всякого приглашения всегда свой нос в чужие дела совали. Уж вам ли не знать, где ваша дочь?
– Ох, не знаю, Аркаша, что и сказать тебе. Чудная Маринка в последнее время какая-то была. Ох, чудная. То плакать принималась, то смеяться без причины. Уж я думала, не беременная ли она, часом?
– О чем вы говорите! Мы предохраняемся.
– Знаю я! – недовольно отозвалась женщина. – Регулярно в ваших мусорных корзинах роюсь, все про ваши таблетки знаю! А все-таки надежда у меня была. Очень уж с внучком повозиться охота. Старая я уже стала, вот ты до моих лет доживешь, вспомнишь тогда мои слова.
– Мама, мы сейчас с вами будем говорить про Марину, а не про наше с ней гипотетическое потомство! – вспылил Лопатин.
Но теща на него ничуть не обиделась.
– Умный ты больно, – вздохнула она. – Прямо беда с вами, с умными. Ни единого слова в простоте не скажете, все у вас тайны и заковырки какие-то.
– Мама, куда могла пойти Марина?! К любовнику?
– Упаси господь! Что ты такое говоришь? Нет у Маринки никого! Она тебя одного обожает без памяти, будто бы не знаешь!
Лопатин проворчал что-то в том духе, что все бабы хитрые стервы и верить им ни в коем случае нельзя, но мать Марины снова кинулась на защиту дочери. И Лопатин был вынужден отступить перед ее натиском:
– Не хотите помочь, не надо. Сам все узнаю.
– Откуда это?
– Сейчас ко мне придет человек, который сказал, что имеет информацию о моей жене. От него и узнаю, где Маринка целый день болтается! А возможно, где она была и ночью!
– Я с тобой!
– Сидите на кухне, мама! Будто бы вы свое положение в доме забыли! Марина хочет, чтобы все считали вас простой поварихой. Никто не должен знать, что у моей жены мать – кухарка! Сидите и помалкивайте. Что нужно, я вам сам скажу!
И с этими словами Лопатин стремительно покинул кухню. А оставшаяся в одиночестве женщина уронила голову на руки и заплакала еще горше. Марише тут было больше делать нечего, и она потихоньку начала отступать назад.
Глава 6
Господин Лопатин оказался именно таким, каким Мариша его себе и представляла. Высоким, плечистым, с хорошим цветом лица и ровным загаром, который он получил явно не в средней полосе России.
Рядом с ним маячил какой-то мрачный тип, который буквально просверлил Маришу неприязненным взглядом своих холодных глаз. Он явно играл не последнюю роль в жизни Лопатина. Но сейчас Маришу куда больше интересовал сам депутат, чем все его окружение. К тому же человек со стальным взглядом, кивнув на прощание Лопатину, вскоре вышел из комнаты. И Мариша смогла сосредоточить все свое внимание исключительно на самом депутате.
Дорогой костюм сидел на нем словно влитой. Безукоризненно накрахмаленная рубашка, шелковый галстук и ботинки из телячьей кожи дополняли ансамбль. Был он уже не так молод, как ему бы хотелось, но явно еще очень и очень бодр. И еще что-то во взгляде депутата заставило Маришу подумать о том, что Лопатин еще тот ходок. И он явно не пропускает мимо себя ни одной юбки.
Взгляд депутата при виде Мариши сделался невыносимо масленистым. Но он вспомнил, что Мариша тут по делу, и взял себя в руки.
– Вы сказали моему секретарю, что у вас есть информация о моей жене, не так ли?
– Да, так, но только…
Мариша замялась, понимая, что Лопатин обеспокоен исчезновением своей второй жены. А первая – Наташа, давно разведенная с ним или похороненная, – была ему глубоко безразлична. И как быть в такой щекотливой ситуации? Информация-то у Мариши была, вот только совсем не та, которую ожидал получить Лопатин.
– Понимаете…
– Я все понимаю! – внезапно воскликнул Лопатин. – Вас беспокоит размер вашего вознаграждения? Не волнуйтесь, если вы поможете определить нынешнее местонахождение моей супруги, вы будете довольны моей щедростью.
– Понимаете, я не уверена, что моя информация правильная.
– А вы все равно скажите. А я уж сам решу, правильная она или нет!
– Понимаете, я ведь к вам пришла по поводу вашей первой жены.
– Первой?
На лице Лопатина промелькнуло удивленное и чуточку виноватое выражение. Но затем он снова нацепил маску дружелюбного непонимания.
– Боюсь, судьба моей первой жены уже давно никого не интересует. Увы, она покинула всех нас в расцвете лет.
– Ну да, утонула. Я слышала об этом. И признаюсь, очень удивлена.
– Почему?
– У меня есть совсем другая информация о Наташе.
– Какая же?
– Ваша первая жена совсем не утонула, как вы объявили всем в городе. Напротив, она до недавнего времени была жива и вполне здорова.
– Но… Это невозможно! Она умерла, повторяю вам!
– Наталья Гражданка проживала вместе со мной в санатории «Солнечный берег». И она утверждала, что является вашей первой женой. Это не так?
За дверью, ведущей из кабинета хозяина, Мариша расслышала какой-то сдавленный то ли стон, то ли вздох. Похоже, мать Марины не выдержала и подкралась к дверям, чтобы подслушать, о чем пойдет разговор у мужа ее дочери с незваной посетительницей.
Лопатин кинул нервный взгляд в сторону подозрительной двери и пододвинулся поближе к Марише.
– Послушайте, я не знаю, кто вы такая и как пронюхали о моей первой жене, но я велел ей сидеть тихо и носа из санатория не высовывать.
– Она и не высовывала. К сожалению, купив путевку, вы забыли дать бедняжке хоть немного денег.
– Я не виноват! Мне нужно было обелить свое имя! В городе все должны считать Наташу мертвой. Жена – аферистка и мошенница – этого нельзя допустить! Это могло совершенно испортить мою политическую карьеру!
– Скажите уж прямо, разрушить ее до основания!
– Да, я старался обезопасить себя любой ценой. Я развелся с Наташей и… и «похоронил» ее.
– А Наташа в это время сидела за решеткой!
– Это был ее выбор! Ее, а не мой!
Лопатин так разволновался, что у него даже прическа растрепалась. И на внезапно покрасневшем лице выступила испарина. Любой, кто увидел бы сейчас господина депутата, ни на минуту не усомнился бы в том, что Лопатин говорит неискренне.
– Можете больше так не волноваться, – презрительно бросила Мариша. – Ваша жена вас больше не побеспокоит.
Но Лопатин не обратил на ее слова никакого внимания.
– Я должен был подумать о себе! – внезапно взвизгнул он. – Не спорю, когда-то я очень любил Наташу, но затем она совершила проступок, который был невозможен для моей супруги! Наташе следовало исчезнуть из жизни нашего города! Навсегда! Навечно!
– Она и исчезла, – хмуро произнесла Мариша. – Как вы и хотели, навсегда и навечно.
– Нет, вы не понимаете, она провела вдали от дома только три года. Три прекрасных спокойных года! За это время я привык думать, что так оно все и будет. Что она никогда не появится вновь! Не потревожит ни меня, ни мою жизнь.
– Она больше и не потревожит.
– Но она приехала, уже одно это причинило мне определенный дискомфорт!
– Наташе сейчас еще более дискомфортно! – не выдержала разозлившаяся Мариша.
– Нет, вы не понимаете! Ее неудобства по сравнению с моими – ничто! Наташа никогда не знала хорошей жизни. Когда она села за решетку, мы жили очень скромно. Ей нечего было терять. А мне… Теперь мне есть что терять!
И повернувшись к Марише, Лопатин воскликнул:
– Кто еще, кроме вас, знает о том, что Наташа жива и вернулась в наш город?
– Пока, я думаю, никто, – вздохнула Мариша.
На какой-то миг у Лопатина так изменилось выражение лица, что Мариша даже испугалась за свою безопасность. А вдруг это Лопатин прикончил Наташу, а теперь захочет избавиться и от последней свидетельницы – от Мариши?
И поэтому Мариша быстро произнесла:
– Но очень скоро о том, что ваша жена вернулась, будут знать все!
– Все? Эта мерзавка обратилась в прессу? В какую газету она пошла? Скажите мне все!
В волнении Лопатин схватил Маришу за руку и затряс девушку.
– Пустите меня! – окончательно разозлилась на него Мариша. – Никуда ваша бывшая жена не пошла. Сидела в санатории, как вы ей и велели. Сидела, пока ее не убили!
Лопатин отпустил Маришу и отодвинулся от нее на пару шагов.
– Кого убили?
– Вашу жену!
– Наташу?
– Да! Наташу! Наташу убили сегодня ночью в ее номере в люксе! Я первой нашла ее тело. И знаете, это было зрелище не для слабонервных. У бедняжки лицо превратилось в одно сплошное кровавое месиво. Брр! До сих пор дрожь пробирает, когда вспомню, как ее светлые волосы рассыпались по испачканному кровью белью.
Маришу передернуло. И тут же она услышала, как за дверью упало что-то тяжелое. Похоже, подслушивающая там повариха отличалась бурным воображением и тоже не выдержала описанной Маришей картины.
А вот Лопатин соображал куда медленнее, чем можно было ожидать от такого жука.
– Наташа умерла? – тупо повторил он. – Ночью? Этой ночью?
– Не умерла, а ее убили. Это две большие разницы.
– Умерла. Наташа умерла. Умерла и никогда меня не потревожит.
Не слушая Маришу, депутат повторял эти фразы со все большей и большей радостью. На один миг Марише даже показалось, что он сейчас пустится в пляс. Но этого не произошло, депутату удалось взять себя в руки и нацепить на физиономию более подходящую случаю личину.
– Наташа умерла, – скорбно произнес он. – Убита! Какой ужас! Разумеется, я приложу все силы, чтобы преступник был найден и изобличен.
– Однако странно, что вам до сих пор еще ничего не сообщили о случившемся, – сказала Мариша. – Убийство произошло еще ночью, следственная бригада прибыла почти сразу же, паспорт покойной лежал вместе с другими ее документами. Они должны были понять, что она ваша родственница, хотя и бывшая.
– Да, очень странно. Но, вероятно, следователь не хочет тревожить меня, не выяснив хоть каких-то подробностей произошедшего.
Конечно, могло быть и так. Но что-то в этой истории продолжало Марише активно не нравиться. Однако и Лопатин, в свою очередь, был сильно взволнован. И сейчас он не играл, а был настроен очень решительно.
– Никак не могу поверить в то, что вы мне рассказали. Я должен поехать… должен убедиться лично… Должен взглянуть своими глазами!
Мариша его хорошо понимала. Так что в уже знакомое ей отделение полиции они направились с Лопатиным вдвоем. Едва Лопатин вышел из кабинета, как к нему подскочила полная женщина с круглыми щеками и заплаканным лицом. И как только она заговорила, Мариша сразу же узнала ее голос.
Это была именно та тетка, с которой депутат беседовал на кухне всего полчаса назад.