Заслуживает внимания, в частности, тот факт, что, как сообщают современные украинские историки ОУНовского толка В. Сидак и В. Степанков, члены миссии Рута установили контакт с «деятелями украинского парламента» (провозглашённой в марте 1917 года «Украинской Центральной Рады»), в том числе с генеральным секретарём по межнациональным вопросам А. Шульгиным. Показательно и то, что В. Сидак и В. Степанков оценивают миссию Рута как разведывательную, как и последовавшую за ней «железнодорожную» миссию Дж. Ф. Стивенса, тоже не обошедшую Украину своим вниманием.
После Октября 1917 года в Киеве работала агентура «торгового атташе» Ксенофонта Каламатиано, деятельность которой координировал резидент американской разведки консул Д. Дженкинс. Одной из задач была организация диверсий на стратегически важных путях на стыке границ России, Украины и Белоруссии.
Деятелям великорусского «Белого движения» эмиссары США подтверждали приверженность Америки идее «единой и неделимой России», однако в госдепартаменте США исходили из желательности распада России не менее чем на пять частей: Европейскую Россию, Сибирь, Финляндию, Балтийские провинции и Украину. В госдепартаменте была составлена карта «Рекомендуемые границы России», где собственно Россия занимала Среднерусскую возвышенность, а в состав «независимой» Украины включался ряд территорий, которые позднее входили в состав и Советской Украины.
Эмиссары США водили за нос и великорусских «белых» генералов, и «жовто-блакытных» украинских националистов, обещая первым «единую и неделимую» Россию, а вторым «незалежну» Украину. Как сообщают современные украинские историки А.Г. Макарчук и В.С. Макарчук, в ноябре 1918 года в Яссах американский посланник в Румынии Вопичка заверял миссию украинской Рады, что в США решено, что Украина должна стать «самостоятельной народной республикой» по типу Финляндии. А в январе 1919 года в «белую» Одессу прибыла миссия США во главе с бывшим военным атташе в Петрограде подполковником Риггсом (весной 1917 года Риггс, ещё капитан, состоял представителем армии США при штабе российского Верховного главнокомандующего). Американец встречался с известным монархистом Василием Шульгиным и другими бывшими членами царской Государственной Думы, и одесский агент Колчака в марте 1919 года извещал адмирала: «Риггс заявил, что великая Россия будет. Он в этом не сомневается».
Вскоре член миссии капитан Берри, получивший звание майора, счёл перспективной ставку на Петлюру и докладывал, что Петлюра на Волыни и Голубович в Галиции «способны руководить страной». В феврале 1919 года посол Директории в Париже Сидоренко радовался, что украинской делегации удалось закупить для Украинской Народной Республики (УНР) в кредит на 5 (sic!) лет американского военного имущества на 11 миллионов долларов.
Официально киевская Директория не была признана Соединёнными Штатами по вполне понятной причине, однако к 1919 году сотрудничество с режимом Петлюры расширялось. Летом 1919 года в штаб Петлюры прибыл бригадный генерал США Жадвин, который затем направился в штаб Деникина. Официально Жадвин координировал антибольшевистские военные действия Юденича, Деникина, Колчака и Польши, не включая в число курируемых силы УНР, однако американская Ликвидационная комиссия передала Петлюре военного имущества на 8,5 миллионов долларов.
Трезвые головы всё понимали в реальном масштабе времени, и II съезд КП(б)У в октябре 1918 года обратил внимание большевистских организаций Украины на необходимость «разъяснения массам рабочих и крестьян опасности англо-американской(жирный курсив мой. – С.К.) оккупации».
В кайзеровской Германии решение «украинского вопроса» виделось однозначно: Украина должна быть отделена от России и это лишит Россию статуса мировой державы. Однако последняя цель была также целью США, чем и объяснялась их «украинская» политика в 1917 году и в годы Гражданской войны. Тактически приходилось лавировать между «белыми» и «самостийниками», но стратегический курс был для США ясен: в результате всемерного ослабления России и перехода её под контроль США Украине предстояло стать отделённой от России и контролируемой теми же Соединёнными Штатами Америки.
Провал миссии Буллита как точка отсчёта нового миропорядка
ВЕРНЁМСЯ ещё раз к «14 пунктам об условиях мира», провозглашённых Вильсоном в послании Конгрессу США от 8 января 1918 года. Как мы уже знаем, России посвящался в них весь 6-й пункт, где всё было густо пропитано лицемерием подлинно американского образца и где Вильсон заявлял, что отношение к России «со стороны наций, её сестёр… будет пробным камнем их добрых чувств, понимания ими её нужд и умения отделить их от собственных интересов».
Что выявили «пробы» отношения Америки к России на деле, мы знаем. Пробным же камнем для руководства большевиков стало их отношение к «14 пунктам Вильсона». С одной стороны, 12 января 1918 года «Правда» писала: «В словах известнейшего дипломатического эквилибриста без труда можно найти и старые лозунги о войне до конца, о грабеже под маской самоопределения народов, и скрытые требования контрибуции. Удивляться этому нечего: на то Вильсон и есть Вильсон, чтобы словами не выражать своих побуждений». Однако большевики пошли навстречу пожеланию Вильсона, и «14 пунктов» стали широко известны в России, были полностью опубликованы в «Известиях ЦИК» и других советских газетах, расклеены на улицах Петрограда, Москвы и других городов. В виде сотен тысяч листовок они распространялись на фронте, а также среди немецких и австро-венгерских военнопленных.
При этом борьбу идей выигрывали большевики, и на повестку дня в США вышел тезис, высказанный Вильсоном в своём кругу: «Яд большевизма только потому получил такое распространение, что являлся протестом против системы, управляющей миром. Теперь очередь за нами, мы должны отстоять… новый порядок, если можно – добром, если потребуется– злом».
Как всегда, Вильсон лицемерил даже перед своими, ибо в социальном смысле Америка отстаивала очень даже старый порядок вещей, когда имущее меньшинство получает барыши, а большинство – шиши. Но кое-что существенное было и правдой, ибо в политическом отношении Америка намеревалась ввести действительно новый порядок – американскую политическую мировую гегемонию, основанную на экономическом преобладании США.
И уж вовсе правдой было то, что США могли отстоять новый порядок только злом. Они этим в России и занялись. 22 августа 1918 года газета «Правда» опубликовала ленинское «Письмо к американским рабочим», где были и такие строки:
«Если германские разбойники побили рекорд по зверству своих военных расправ, то английские побили рекорд не только по количеству награбленных колоний, но и по утончённости своего отвратительного лицемерия. Именно теперь англо-французская и американская буржуазная пресса распространяет… ложь и клевету про Россию, оправдывая свой грабительский поход против неё стремлением „защитить“ будто бы Россию от немцев!..».
Обвинения Ленина в адрес «союзников» и США были абсолютно корректными прежде всего с фактической точки зрения, поэтому лживость англосаксонского тезиса о якобы помощи России против немцев была налицо. Правда же заключалась в том, что у Антанты и США ещё в начале 1918 года имелась хорошая возможность помочь Советской России защитить себя от немецкой оккупации, однако Америка эту возможность не использовала.
Профессор Самуэль Харпер, будучи буржуазным либералом, к большевизму относился прохладно, однако смотрел на ситуацию не без объективности, и вот что он писал в письме в начале 1919 года известному американскому дипломату, бизнесмену и публицисту Вильсону Хантингтону (1875–1946): «Вся путаница в вопросе о России, имевшая место во время недавних прений в сенате, возникла в связи с тем, что правительство не приняло мер для того, чтобы собрать и сопоставить сведения, полученные из России. Лучший пример– знаменитое предложение Советов о сотрудничестве с нами против Германии. Теперь Джонсон (сенатор США. – С.К.) публично объявил о нём. Почему, чёрт возьми, государственный департамент не предал гласности этот факт много месяцев тому назад?»
Харпер был здесь то ли наивен, то ли делал плохую мину при хорошей игре. Государственный департамент не предал некий факт гласности просто потому, что это шло вразрез с подлинной, а не декларированной политикой США и Запада в отношении России. Факт же, который имел в виду Харпер, заключался в том, что уже зимой 1918 года – в реальном масштабе времени – Ленин обращался к Антанте и США с предложением восстановить германский фронт в случае масштабной помощи Советской России со стороны Антанты и США оружием, боеприпасами, продовольствием. «Союзники» отказали.
И этот отказ вполне доказывает, как уже было сказано, что Америку к началу 1918 года не волновало, останется ли новая Россия участником антигерманской коалиции. Америке требовался в России затяжной кризис. Чем более затяжным и чем более жестоким он был бы, тем выше были шансы на то, что Соединённые Штаты всё же смогут установить над Россией политический и экономический контроль. Или хотя бы максимально ослабить Россию как второго, наряду с Германией, геополитического соперника Америки.
Уже говорилось, что в январе 1919 года было создано «Русское бюро при Военно-торговом совете Соединённых Штатов» под руководством председателя Военно-торгового совета США Вэнса Маккормика. Секретарём-казначеем бюро был назначен юрисконсульт репарационной комиссии на Парижской мирной конференции Джон Фостер Даллес.
Клан Маккормиков прочно обосновывался в России ещё до Первой мировой войны, построив в Люберцах крупный завод и учредив там филиал Международной компании жатвенных машин. Сайрус Холл Маккормик (1859–1936) в 1917 году в ранге чрезвычайного посланника входил в миссию Рута, Роберт Резерфорд Маккормик (1880–1955) в 1914–1917 годах инспектировал русскую армию. Теперь же, как сообщал с трибуны Конгресса США член палаты представителей от штата Айова Джеймс Гуд, Вэнс Маккормик «задумал крупнейший из трестов, который когда-либо видел мир».
Американист Светлана Червонная приводит далеко не полный перечень планов этого «треста» по установлению контроля над ресурсами и экономикой России: разведка недр и добыча сырья; приобретение и эксплуатация железных дорог; покупка и строительство гостиниц и ресторанов; кредитные и банковские операции… Но разве мало и перечисленного?
При этом нельзя забывать, что своекорыстное, империалистическое отношение США к ситуации в России оформилось даже не после ленинского Октября 1917 года, а ещё раньше – к «временному» лету 1917 года, в итоге инспекции, проведённой миссией Рута. Если не раньше…
Вот и конкретная иллюстрация к сказанному (собственно, об этом уже говорилось, но не мешает и повторить). Ещё до приезда миссии Рута, в апреле 1917 года, Временное правительство заказало в США 2 000 паровозов и 40 000 вагонов со сборкой на Дальнем Востоке. Однако и после отъезда миссии Рута Соединённые Штаты не спешили помочь своему «союзнику» – на 15 сентября 1917 года во Владивостоке находилось лишь 69 подлежащих сборке паровозов из 375, заказанных к 15 октября 1917 года.
Интереснейшие сведения со ссылкой на рассекреченные британские архивы приводит и современный ленинградский историк А.А. Иванов (см. «ВИ», № 10, 2012, с. 153). Британский разведчик и дипломат Брюс Локкарт, ставший позднее известным как руководитель антисоветского «заговора послов», 6 февраля 1918 года через консула О.Ф. Линдсея направил в британский МИД шифрованную телеграмму, в которой настаивал на том, что «Россия даже сейчас остаётся нашим самым сильным союзником», что «она враг, которого Германия боится больше всего».
Локкарт рекомендовал выдать британскую визу кому-либо из лидеров большевиков, чтобы тот мог встретиться с Ллойд Джорджем и согласовать совместные антигерманские действия. Похоже, это был результат контактов Локкарта с Троцким.
Казалось бы, для Англии это было бы только выгодно – это понимал даже Локкарт. Тем не менее положительной реакции с Даунинг-стрит не последовало, что лишний раз доказывает подчинённое положение Британии по отношению к планам Америки.
Имущая Америка не была, конечно, единодушна в отвержении сотрудничества с «Советами»: для деловых людей всегда соблазнительны крупные рынки и крупные проекты, однако большинство элиты США испытывало к РСФСР однозначную классовую ненависть олигархов-плутократов к подлинным демократам, то есть к тем, кто не на словах, а на деле руководствуется интересами трудящегося большинства.
Через Раймонда Робинса, уже упомянутого ранее, Ленин предлагал правительству США самое широкое сотрудничество – начиная от участия в войне с Германией как тактической меры и заканчивая торгово-экономическими проектами и стратегическим сближением. Ленин подчёркивал, что Россия и США исторически всегда были в хороших отношениях и никогда друг с другом не воевали. 13 октября 1920 года в интервью американской журналистке Луизе Брайант Ленин напомнил: «В начале 1918 года я говорил американцам, в частности полковнику Робинсу, что дружеское отношение к Советской России в интересах Соединённых Штатов. Уже тогда я указывал на желательность торговых отношений– как с нашей точки зрения, так и с точки зрения Америки».
Ещё раньше, в феврале 1920 года, в интервью берлинскому корреспонденту американского информационного агентства «Юнивёрсал Сервис» Карлу Виганду на вопрос «Основы мира с Америкой?» Ленин ответил своей знаменитой формулой: «Пусть американские капиталисты не трогают нас. Мы их не тронем. Мы готовы даже заплатить им золотом за полезные для транспорта и производства машины, орудия и проч. И не только золотом, но и сырьём».
К МОМЕНТУ произнесения этих слов Гражданская война уже почти завершилась: в ноябре 1920 года был добит и вышвырнут из пределов России Врангель, засевший в Крыму. Но в момент предложений Ленина Робинсу Гражданской войне лишь предстояло разгореться, и мы никогда не должны забывать, что мирное развитие Советской России, сорванное Гражданской войной, было прервано усилиями прежде всего имущей Америки. Она стояла за авантюрой «корниловщины» до Октября 1917 года, она поощряла авантюру «калединщины» после Октября 1917 года, и она же задумала и финансировала бело-чешский «пролог» российской Гражданской войны, а затем курировала интервенцию.
Когда пытаются замазать «американский след» в мятеже бело-чехов, то и дело попадают впросак – как, например, израильский профессор Прайсман, заявляющий:
«…В мае 1918 года английские и французские руководители поняли, что нет никаких надежд открыть Восточный фронт с помощью Красной армии. Когда союзники задумывались о восстановлении Восточного фронта, их взоры притягивал Чехословацкий корпус – единственная хорошо организованная военная сила в России…
Неудивительно, что возобладала идея использовать чехословацкие войска против большевиков и немецкой угрозы в Архангельске».
С одной стороны, английские и французские руководители, как мы знаем, сами не пожелали открыть Восточный фронт с помощью Красной армии. С другой стороны, никакой реальной немецкой угрозы в Архангельске в мае 1918 года не было… Но если бы она и была, то для англо-французов был бы понятен маршрут чехов на русский Север, ведь чехи считались частью французской армии. Чехам же был определён маршрут на Сибирь и Дальний Восток, то есть туда, где намеревались оперировать американцы и куда они нацеливали свою креатуру – адмирала Колчака.
То, что у союзников мало болела голова о восстановлении гражданского мира в России, доказывает и несостоявшаяся конференция на Принцевых островах. Это мало известно, но Ленин – уже много позднее весны 1918 года – ответил согласием на предложение президента Вильсона, сделанное 22 января 1919 года от имени Антанты, о перемирии. Ленин поддержал и предложение о созыве на Принцевых островах (острова Принкипо) в Мраморном море конференции совместно с «белыми» на основе сохранения занимаемых к тому времени территорий.
24 января 1919 года Ленин отправил телеграмму Троцкому:
«Секретно
Козлов и по месту нахождения
Предреввоенсовета Троцкому
Вильсон предлагает перемирие и вызывает на совещание все правительства России. Боюсь, он хочет закрепить за собой Сибирь и часть Юга, не надеясь иначе удержать почти ничего. Это обстоятельство в связи с взятием Оренбурга, Луганска и Черткова заставляет нас, по-моему, напрячь все силы, чтобы в месяц взять и Ростов, и Челябинск, и Омск…
К Вильсону придётся, пожалуй, поехать Вам.
Ленин».4 февраля 1919 года Москва сообщила по радио правительствам Великобритании, Франции, Италии, США и Японии о согласии участвовать в конференции. Отказались же «белые» и «звёздно-полосатые» – в расчёте на будущий успех наступления Колчака…
Тогда же Вильсон направлял к Ленину и миссию своего сотрудника Уильяма Кристиана Буллита – с якобы мирными целями. Ленин в начале марта 1919 года охотно вступил с Буллитом в переговоры, проходившие с 7 по 9 марта, и был готов пойти на ряд существеннейших уступок на основе немедленного перемирия при сохранении власти на местах всеми фактически существующими на территории бывшей Российской империи правительствами, но при удалении с территории России войск «всех нерусских правительств».
На переговорах был согласован проект мирных предложений Антанты, которые Советское правительство согласилось принять при условии, что они будут представлены Советской России до 10 апреля 1919 года. Последний пункт предложений, выработанных при участии Ленина, настолько важен, что привожу его полностью: