– Допрашивать меня? Тогда скажи хоть, как тебя зовут?
Гном улыбнулся еще шире:
– Зови меня Морфо. А также учти – Садда послала меня посмотреть, на что ты сгодишься, и доложить ей. Затем она решит, что с тобой делать.
Блейд заворочался на старой шкуре, цепи обиженно зазвенели. Пока он не слишком хорошо понимал, куда клонит собеседник, но, может быть, после этой беседы у него появится шанс? Кто знает?
– Ну, тогда смотри и спрашивай, – произнес он. – Если ты поможешь мне остаться в живых, я сумею отблагодарить тебя.
Морфо вновь поднес палец к губам и покачал головой.
– Не надо, сир Блейд. Не всегда в дурацкие одежды одеты только дураки,
– в утробном голосе явно послышались грустные нотки.
Гном встал на руки и пару раз прошелся вокруг ложа Блейда, держась, правда, на почтительном расстоянии от него. Даже разгуливая вниз головой, он не переставал улыбаться. Блейда уже начала тревожить эта ухмылка, словно приклеившаяся к лицу карлика.
– Послушай, приятель, ты не мог бы перестать улыбаться? – спросил он.
– Нет, – Морфо опять стоял на ногах. – Я должен улыбаться всегда, сир Блейд. Я шут, и появился на свет в семье таких же шутов. В детстве мое лицо слегка подправили… и теперь я улыбаюсь, и буду улыбаться до конца жизни. Взгляни, если хочешь, – шрамы еще видны.
Гном приблизил лицо к лампе, и Блейд действительно разглядел тонкие шрамики в уголках его рта.
Морфо в раздумьи почесал нос, нахмурил брови и зашептал опять:
– Буду с тобой откровенным, сир Блейд. Человек в твоем положении может рассчитывать на откровенность… Нас весьма занимает, откуда ты взялся. Ты не похож ни на катайцев, ни на монгов. Разведчики донесли, что ты якобы прибыл из Пукки с важным поручением. Готов поверить. Но случилось это при весьма странных обстоятельствах: император Сака Мей убит, вдруг появляешься ты, и императрица, вместо того, чтобы надеть желтые траурные одежды, носится за тобой по стенам крепости. Вероятно, ты сумел как следует ублажить ее… Ну, что скажешь, сир Блейд? – Карлик панибратски подмигнул разведчику.
Блейд лихорадочно соображал, что сейчас сулит ему большую безопасность
– правда или ложь. Наконец он сказал:
– Ваши шпионы не лгут. Сака Мей действительно убит, и я приехал из Пукки с приказом Верховного Владыки заменить его и выяснить, почему Кат не может покончить с этой затянувшейся войной. В столице уже давно проявляют нетерпение.
Морфо ухмыльнулся и поглядел на Блейда темными веселыми глазками, в которых не мелькнуло даже тени доверия к тому что он услышал. Однако гном важно кивнул и заметил:
– Ладно, сир Блейд, как скажешь. Я передам Садде твой ответ, – теперь карлик ощупывал взглядом его мощную фигуру. – А еще я скажу ей, что из тебя получится великолепный раб. Просто превосходный – во многих отношениях. Возможно, ей удастся отспорить тебя у Кхада Тамбура.
– Интересно, на что она рассчитывает, – удивился Блейд. – Наши шпионы сообщили, что Кхад держит ее под охраной как пленницу – видимо, он собирался отдать ее мне. Какой же помощи ждать от нее? Ведь Кхад ненавидит Садду, и она платит ему тем же.
– Ненавидит? – высокий колпак дрогнул, на макушке тихо звякнул бубенчик. – Да, такое случается. Это было, и это будет еще не раз. Но они все-таки брат и сестра и вынуждены править вместе. У каждого – свои слуги, свои воины и свои шпионы: они часто ругаются друг с другом, и столь же часто мирятся. И, конечно, оба постоянно настороже. Теперь, когда ты проиграл, не успев насладиться своей победой, они опять помирились; ссоре – конец, и сегодня они отпразднуют это событие.
Ах, если бы ты вел себя поосторожнее, сир Блейд! Еще немного – и Кхад отдал бы тебе сестру. Но все случилось иначе… Кхад понимает, что обошелся с Саддой крутовато, и он не прочь загладить вину. Думаю, если она чего-нибудь попросит, Кхад не станет торговаться… Вот я и пришел сюда, чтобы выяснить, достоин ли ты милостей Садды. Говоря откровенно, Садда хочет знать: стоит ли подарить жизнь такому ценному рабу или все же укоротить тебя ровно на одну голову.
– Ты думаешь, она выпросит меня у Кхада? – мрачно спросил Блейд.
– Если тебе повезет, сир Блейд, – Морфо перевернулся в воздухе, – если тебе очень повезет. Иначе тебя казнят. Прямо перед главными воротами – там все уже готово. Кхад в очередной раз потребует у императрицы Громового Дракона, катайскую святыню, и в очередной раз получит отказ. Тебя укоротят, и все начнется сначала.
Блейд печально кивнул. Да, с пушкой серендинцы не расстанутся, Лали тут бессильна. И монги прикончат его – там, перед воротами.
– Кхад, – Морфо приблизил к нему лицо, – приготовил тебе очень почетную смерть. Рассказать?
– Давай, – пожал плечами Блейд. – Слова – это только слова; какой от них вред? – он внезапно понял, что вопрос о способе казни никак не связан с основным поручением гнома. Скорее это похоже на проверку… или Морфо хочет выяснить что-то для себя?
– Ты будешь привязан к столбу, а затем палач разрежет тебе живот, так что внутренности вылезут наружу, – невозмутимо сказал карлик. – Потом отрубит голову. Здорово, не так ли? – голос карлика дрогнул от ненависти.
Интересно, подумал Блейд. Может быть, он не обрел друга, но, по крайней мере, нашел врага своего врага.
Чье-то уродливое угольно-черное лицо высунулось из-за входного занавеса, темные глаза обежали убогий шатер, задержавшись на фигуре Блейда. Тот в изумлении уставился на незванного гостя – он полагал, что снаружи никого нет.
На голове чернокожего возвышался шелковый тюрбан, вокруг бедер был обмотан кусок пестрой ткани. В руках он сжимал огромный меч, которым ткнул в сторону гнома. Морфо махнул в ответ рукой, и черный моментально исчез. Блейд протер глаза. Неужели все это ему почудилось?
– Это евнух, – пояснил карлик. – Он тоже служит Садде. Кхад позволил ее воинам нести охрану у твоего шатра. И это тоже добрый знак. Ну, ладно, время мое подошло к концу. – Карлик поднялся и запрыгал к выходу. – Я скажу Садде, что из тебя получится превосходный раб – во всех отношениях. Ты понял меня, сир Блейд?
Блейд кивнул головой. Кажется, его снова ожидало сражение в постели.
Морфо вновь растянул рот до ушей.
– Прими мой совет: не показывай страха. Будь смелым, но не наглым. А я уж постараюсь для тебя, – и гном пропал.
Скоро за Блейдом пришли три огромных черных невольника с пылающими факелами. Он быстро понял, почему Морфо не опасался разговаривать с ним в присутствии евнухов – эти чернокожие были глухонемыми.
Разведчика поставили на ноги, потом умелые руки проверили, что он по-прежнему надежно скован. Ему сунули старую потертую шкуру и знаками приказали набросить ее на плечи. Блейд уже почти справился с этой задачей, когда полог шатра отдернулся, и внутрь шагнул высокий воин. Он подошел к пленнику вплотную и уставился на него пронзительным взглядом.
– Я Растум, – гордо провозгласил воин, – главный воевода войска монгов и верный слуга непобедимого Кхада Тамбура, Опоры Мира и Сотрясателя Вселенной. Мой повелитель и его сестра Садда Великолепная желают видеть тебя. Ты готов, незнакомец?
Блейд не сомневался, что этот монг занимает самое высокое положение – достаточно было взглянуть на его богато украшенный панцирь из толстой кожи и инкрустированный серебром островерхий шлем. Главнокомандующий носил на груди тяжелую серебряную цепь, с плеч его кожаного доспеха свешивались длинные лошадиные хвосты. Странно, но воевода не походил на монга: он был выше, его глаза казались скорее серыми, чем карими или черными, как у большинства воинов, густая борода светлыми прядями падала на грудь. Военачальник молча глядел на Блейда, в глазах его светилось неподдельное любопытство.
Разведчик решил, что пора прислушаться к совету Морфо и показать характер. Он холодно осмотрел щеголеватого воеводу – от загнутых кончиков сапог до пышного султана на шлеме – и произнес:
– Меня зовут сир Блейд, и я требую, чтобы ко мне обращались именно так. Я тайный советник при дворе его императорского величества в Пукке, и за меня вам будет заплачен огромный выкуп. А посему хочу заметить, что человеку моего ранга не пристало находиться в таких скотских условиях, – Блейд обвел рукой шатер. – Как бы вам не пришлось пожалеть об этом.
Серые глаза Растума невольно расширились от удивления, затем он громко расхохотался.
– О, сир Блейд, не обижайся за столь холодный прием! Надеюсь, ты скоро убедишься в гостеприимстве моего повелителя, – он склонил голову в остроконечном шлеме. – Но прости мое невежество и скажи, что означает приставка «сир» перед твоим именем?
Блейд решил, что воевода весьма неглуп и хорошо воспитан; без сомнения, он не был монгом. Но чем вызван его странный вопрос? Что это – просто любопытство или нечто большее?
– Этим титулом, – начал свою импровизацию Блейд, – обладают лица, особо приближенные к верховному владыке Ката и пользующиеся его безграничным доверием. Я из их числа. И не удивляйся, что я не похож на катайца – таково предначертание богов и веление судеб. Я пришел сюда из тайного места на краю мира, где воды жизни смешиваются с песками смерти. Оттуда я появился, туда же и вернусь, когда мне будет приказано. Вот все о чем мне дозволено тебе сообщить, – Блейд говорил звенящим, твердым голосом. Эта наспех выдуманная белиберда скорее походила на заклинания, но он остался собой доволен.
– Этим титулом, – начал свою импровизацию Блейд, – обладают лица, особо приближенные к верховному владыке Ката и пользующиеся его безграничным доверием. Я из их числа. И не удивляйся, что я не похож на катайца – таково предначертание богов и веление судеб. Я пришел сюда из тайного места на краю мира, где воды жизни смешиваются с песками смерти. Оттуда я появился, туда же и вернусь, когда мне будет приказано. Вот все о чем мне дозволено тебе сообщить, – Блейд говорил звенящим, твердым голосом. Эта наспех выдуманная белиберда скорее походила на заклинания, но он остался собой доволен.
Его речь не произвела большого впечатления на воеводу, но солдаты за его спиной испуганно зашептались. Растум коротко хмыкнул и произнес:
– Расскажи это Кхаду, сир Блейд. Может быть, владыка поверит тебе. – Он повернулся к воинам и резко приказал: – Отведите его к Всемогущему, болваны! Но не разговаривайте с ним по дороге и не давайте болтать ему – он может наслать на вас порчу, – главнокомандующий развернулся на каблуках и вышел из палатки.
Разведчика повели меж шатров, и он принялся жадно озираться вокруг. Со всех сторон его окружали стражники, так что вырваться было невозможно. На миг Блейда охватило сожаление – стена маячила совсем близко, всего в миле к югу.
Они вышли на небольшую открытую площадку с рядом высоких столбов, вкопанных в песок; несколько голых монгов висело на них, привязанные за шею или за ноги. Все мертвые. Невдалеке Блейд заметил еще один труп, посаженный на кол.
Растум заметил его взгляд и криво усмехнулся:
– Вот справедливость Великого Кхада. Воры, убийцы, дезертиры и те, кто болтает лишнее. Так какой выкуп готовы заплатить твои друзья? – и Растум снова громко расхохотался.
Этот смех заставил Блейда похолодеть. Впервые за все время пребывания в плену, он почувствовал, что испуган понастоящему. Не стоило так внимательно разглядывать виселицы… Он глубоко вздохнул и сконцентрировал сознание только на одной мысли – ему надо выжить! К черту страх, сейчас главное – остаться в живых!
Они миновали группу палаток на самом краю лагеря. Оттуда поднимались клубы дыма, тянуло запахом жареного мяса и чеснока, доносилась перебранка женщин и истошные вопли детей. После кухонь отряд выбрался на огромную луговину, где паслись тысячи небольших лохматых лошадок.
Сразу за пастбищем выстроилась длинная цепь странных сооружений – грубо сколоченные деревянные клетки на телегах с массивными деревянными кругляшами вместо колес. Некоторые из клеток были накрыты вонючими шкурами, другие просматривались насквозь. Из них до ушей разведчика долетали самые разные звуки – пение, стоны, неразборчивая ругань.
Растум ткнул в сторону телег обнаженным мечом:
– Клетки рабов, сир Блейд. Возможно, что ты познакомишься с ними поближе, если тебе улыбнется удача.
Огромный шатер Кхада Тамбура стоял на небольшом холме, с которого открывался вид на весь лагерь. Вокруг шатра горели яркие фонари, из его недр раздавалась какая-то дикая, пугающая и на редкость неритмичная музыка: завывание рожков и труб, пронзительный скрип струнных инструментов, торопливый ломаный барабанный бой и звяканье колокольчиков.
У входа в шатер стояли два копьеносца. Череп, насаженный на острие копья, по-приятельски ухмыльнулся Блейду, и у того вновь побежали мурашки по спине.
Растум отправил одного из своих воинов в шатер. Когда на мгновение откинулся полог, Блейд успел различить озаренный неярким светом помост в глубине и танцующую перед ним девушку. Облаченная лишь в узенькую набедренную повязку, она кружилась под звуки этой варварской музыки. Ее упругий живот, казалось, жил отдельной жизнью и шевелился, словно клубок растревоженных змей.
– Монга сегодня хорошо танцует, – заметил один из стражей.
– Все остальное она тоже неплохо делает, – отозвался второй, и оба заржали.
– Слышали, слышали, – встрял кто-то из охранников Блейда. – Надо копить денежки! Тогда, может, она и согласится сделать все остальное со мной.
Теперь уже хохотали все вокруг.
– Согласится сделать с тобой?! Ну и дурак! Копи деньги хоть тысячу лет, их все равно не хватит, чтобы ее ублажить!
Тут воин, посланный Растумом, вернулся, и воевода нетерпеливым жестом приказал всем замолчать. Потом он крепко взял Блейда за локоть и подтолкнул к входу в шатер. Они сделали вместе шесть шагов к помосту, после чего Растум разжал пальцы и опустился на колени, затем простерся ниц. Блейд стоял рядом, позванивая цепями и бросая по сторонам надменные взгляды.
Музыка замерла, и на несколько минут в шатре воцарилось молчание; горящие ненавистью лица монгов окружали разведчика со всех сторон. Внезапно Блейд с ужасом ощутил, насколько он тут одинок и беспомощен,
Наконец с возвышения послышался негромкий голос:
– Подведите его ближе. Я хочу посмотреть на человека, который справился с моим лучшим бойцом.
Растум приподнялся и подтолкнул Блейда вперед, прошептав ему в ухо:
– Подойди к трону и опустись на колени. Молчи и не поднимай головы.
Расправив плечи, Блейд неторопливо прошествовал к трону и увидел там Морфо. Гном сидел в ногах у своего господина на небольшой шелковой подушечке; в его глазах светилось лишь идиотское любопытство.
Остановившись в трех шагах пред помостом, разведчик с вызовом заглянул в лицо скрючившегося на троне человека. Тощий и узкоплечий, Кхад Тамбур сидел в огромном кресле, неестественно наклонившись вперед. Артрит позвоночника; отметил про себя Блейд. Единственный здоровый глаз Всемогущего буравил его со злобным любопытством; второй был скрыт под расшитой золотом повязкой.
Кхад шевельнулся на троне.
– Ты осмеливаешься стоять передо мной? – в голосе его сквозило удивление.
Блейд гордо выпрямился.
– Я ни перед кем не склоняю головы!
Легкий вздох пролетел по шатру, кто-то нервно засмеялся.
Кхад моргнул и повернулся к сидевшей рядом с ним женщине. Ее трон был поскромнее и стоял на ступень ниже, чем кресло Всемогущего.
– Ну что, сестра? Ты хочешь сделать из него раба? Какой в этом смысл?
Карие глаза женщины изучающе уставились на Блейда из-под вуали. Садда… Так вот она какая! Значит, вот кого Лали ненавидит так, что готова, не моргнув глазом, запихать в клетку с голодными обезьянами!
Женщина молча изучала мощную фигуру Блейда.
– Ладно, – потерял терпение Кхад, – мы научим тебя хорошим манерам, сир Блейд. – Эй, стража! Помогите-ка ему принять надлежащую позу!
Воины с копьями наперевес рванулись к пленнику, и он инстинктивно напрягся в ожидании ударов.
Внезапно женщина подняла руку; ее длинные ногти, выкрашенные в кроваво-красный цвет, сверкнули в пламени факелов.
– Не трогайте его, – властно произнесла она. – Не стоит зря бить раба. Хотя он еще не мой раб, но может скоро им стать. Так что не прикасайтесь к нему.
Кхад недовольно нахмурился. Садда приподнялась в кресле и стала что-то нашептывать ему на ухо. Владыка мрачно покачал головой, но женщина, ласково похлопав его по руке, продолжала свои уговоры, ее губы быстро двигались, извивались, как две крохотные коралловые змейки.
Блейд следил за ней краем глаза; лицо разведчика застыло в надменном спокойствии. Он поднял голову и гордо скрестил на груди обмотанные цепями руки.
Черты Садды были почти неразличимы под плотной вуалью. Ее длинные волосы, обильно смазанные маслом и уложенные причудливой башней, казались темнее крыла ворона. Как у всех женщин в лагере, ее расшитая золотыми узорами жилетка оставляла открытыми груди – маленькие, упругие, с алыми пятнышками сосков. Тонкая талия, округлые бедра, стройные, едва скрытые прозрачными шароварами ноги… Туфель Садда не носила; ногти на пальцах босых ступней отливали тем же ярким кровавокрасным пламенем.
Кхад все еще мотал головой. Садда спорила с ним. Блейд рискнул бросить взгляд на Морфо, но тот отвернулся, с глупой улыбкой перекатывая в ладони маленькие стальные шарики.
Наконец Кхад выпрямил спину и посмотрел на Блейда.
– Хорошо, – произнес владыка монгов, – я отдам его тебе – до тех пор, пока за него не выплатят выкупа; ведь он будет выплачен, не так ли, сир Блейд?
Разведчик кивнул:
– Не сомневайся, Кхад. Нужно только послать гонца в Пукку.
– Знаю, – буркнул Кхад, – я уже говорил с императрицей. И она вновь отказалась отдать пушку. За это ей придется отвалить целую гору золота.
В шатре возбужденно зашептались, и Кхад поднял руку, восстанавливая тишину.
– Слушайте все: я, Кхад Тамбур, отдаю этого человека моей сестре. Она может делать с ним все, что захочет – только не убивать его, – поморщившись от боли, он развернулся на троне. – Смотри, сестра! Он должен дышать, когда за него заплатят выкуп. – Кхад кивнул карлику, и тот быстро вытащил из наполненного льдом ведерка округлую спелую дыню, разрезал ее пополам и подал хозяину. Всемогущий жадно вгрызся в сочную мякоть.