А затем они шли без перерыва до самого вечера.
Услышав шорох, Лотис тал-Лотис Белая Кость, сидевший в ветвях раскидистой сосны, поднял лук. Стрела легла на тетиву, и альтаро затаил дыхание, как всегда перед выстрелом. Он не потратил даже мгновения на то, чтобы бросить взгляд в стороны и посмотреть, что делают соратники.
Он знал – они тоже готовятся к стрельбе.
Шорох прозвучал вновь, качнулись две иссиня-зеленые ели, и на открытое место шагнул йотун. Засверкала в падавших сверху солнечных лучах белая шерсть, вспыхнули синие глаза, поднялись лапы, способные задушить медведя. Стало видно, что наряжен исполин только в пояс, на котором висит кожаная сумка, а по другую сторону – короткий меч.
«А ведь еще два месяца назад они умели пользоваться только дубинами», – зло подумал Лотис и спустил тетиву.
Лес наполнился приглушенными хлопками и тихим свистом стрел. Йотун мягко и грациозно крутнулся на месте, фигура его размазалась, от нее заструилось нечто похожее на белую поземку. Убийственные снаряды, способные пробивать доспехи таристеров и сбивать на лету ласточку, резко потеряли скорость, попав в нее, и начали падать на землю.
В цель угодили только две или три стрелы, и вряд ли они причинили хоть какой-то вред.
– Кровь леса… – выругался Лотис тал-Лотис, накладывая на тетиву еще одну стрелу. – Ну, ничего…
Рано или поздно йотун устанет, выдохнется, и тогда оперенные гостинцы найдут путь к его туше. Не все прорежут толстую шкуру, но если хотя бы несколько вопьются в плоть ордана, будет уже хорошо. Причинят ему боль, оставят раны и вынудят отступить к своим…
Но для того чтобы это случилось, нужно стрелять, стрелять и стрелять.
С соседнего дерева, пост на котором занимал молодой воин из ствола Радужной Росы, донесся щелчок лопнувшей тетивы. Выкрикнул что-то сердитое десятник, но Лотис не разобрал, что именно.
Йотун исчез за пеленой рукотворной метели, а она поползла вперед, в сторону эльфов.
– Обход! – скомандовал десятник, и на этот раз Белая Кость прекрасно его расслышал.
Быстро и бесшумно, словно белка, он скользнул по стволу вниз. Земля ударила в подошвы сапог, хрустнул снег. Лотис упал и пополз, не обращая внимания на то, что белое крошево набивается в рукава, лезет в сапоги; на то, что одежда намокает, а холод охватывает тело.
Он знал, что должен сделать, и все остальное значения не имело.
Соратники сейчас прикинутся, что отступают перед колдовской метелью, а Белая Кость и еще один воин обойдут йотуна и атакуют его сзади, вынуждая снять фронтальную защиту.
Осталась позади ель с раздвоенной верхушкой, торчавшие из снега кусты бузины, голые и черные. Около толстенного, в обхват, ствола королевского кедра Лотис поднялся, осторожно выглянул.
С этого места ордан был виден хорошо: крутящаяся фигура, вскинутые лапы, с которых подобно белой ткани свисает полотно метели.
– Сейчас получишь, – шепнул Лотис и подал условный сигнал, означающий, что он готов: крик дрозда.
Ответный сигнал пришел тут же.
Лук поднят, стрела на тетиве, осталось только попасть…
Белая Кость мягко спустил тетиву, словно выталкивая стрелу вперед. Увидел, как она полетела, заметил, как дернулся йотун, невероятным чутьем уловивший атаку, как он попытался отбить стрелы, летевшие с двух сторон. И альтаро радостно оскалился, когда по белой шерсти заструилась кровь.
Есть! Он попал!
Ордан взревел, на миг замер, и чародейская метель заколыхалась, разрываясь на части. А мгновением позже оттуда, где находились остальные воины-эльфы, хлестнул настоящий ливень из стрел. Несколько отскочили, другие пришлись вскользь, но две вонзились в голову йотуна.
Он рыкнул и отступил на шаг.
– Получи! – Лотис выстрелил еще раз, но ордан оправился от шока. Махнул лапами и с неожиданным проворством рванул прочь. Словно растворился в воздухе, и качнулись, сбрасывая снег, ветви елей.
На сугробах осталось несколько розовых пятен.
– Готово! – Только тут Белая Кость понял, что замерз, и потянулся к поясу, где висела крохотная фляжка из бересты золотой березы.
Налитый в нее самогон на кедровых шишках, называемый меж альтаро «душа чащи», – лучший друг воина, вынужденного целыми днями торчать в сыром и холодном весеннем лесу.
Той весне от роду всего несколько дней, и настоящее тепло придет в Великий лес не скоро.
– Ох, хорошо… – сказал Лотис, отхлебнув из фляжки.
Кровь быстрее побежала по жилам, замерзшие руки и ноги согрелись, и Белая Кость зашагал обратно, туда, где собирались воины его десятка. Соратников обнаружил на небольшой поляне около громадного пня, что торчал из начавшего подтаивать снега.
– Хорошая работа, – сказал десятник, откликавшийся на имя Сираен тал-Валис и происходивший из первой ветви ствола Золотой Луны. – Как мы его зацепили, а?
– Неплохо, – кивнул Лотис.
Особой радости на лицах альтаро не было. Все знали, что такие раны выведут йотуна из строя всего лишь на день-другой. Представители расы, веками обитавшей на берегах Белого океана, чудовищно сильны и живучи, и это позволяло им вести настоящую войну с народом младших эльфов.
И это при том, что орданов было несколько тысяч, а в Великом лесу обитал почти миллион альтаро.
– Ладно, – сказал сотник. – Можно поесть, а затем обратно на посты. Ближе к вечеру нас должны сменить, и, если будет на то милость хозяев Небесного Чертога, эти белошкурые твари сегодня больше не сунутся.
Лотис снял с лука тетиву и убрал в мешочек из пропитанной жиром кожи. Только после этого опустился на очищенное от снега бревно, потянулся к мешку с провизией. Из его объемистого чрева вытащил кусочек вяленого мяса и принялся неторопливо жевать, глядя прямо перед собой и ни о чем не думая.
Если есть возможность отдохнуть – нужно ее использовать.
– Что это за война? – вздохнул сидевший рядом с Лотисом Мллиран тар-Харуэн, тот самый молодой воин из ствола Радужной Росы. – Бесконечная стрельба и беготня по чащобам. Не то, что осенью…
Белая Кость невольно вспомнил тот день, когда войско альтаро выступило в поход на земли людей. Тогда вождь ствола Высокой Радуги пообещал скорую победу, и вообще все поверили, что с Харуготом удастся справиться быстро. Да и первые победы в Вителии убедили всех, что хозяева Безариона на этот раз проиграют…
Армия шла весело, развевались знамена, и молодые воины хвастались друг перед другом числом убитых врагов.
Но затем как гром среди ясного неба обрушилась новость о том, что северные рубежи Великого леса атаковали йотуны. Радость сменилась тревогой и сильнейшим удивлением.
Некогда, десять тысяч лет назад, после прихода в Алион эльфы воевали с йотунами, и сражения между ними порой велись на истребление. Но потом белые гиганты одичали, остатки некогда великого народа скрылись в тундре.
О них почти забыли.
И вот теперь такая новость – йотуны жгут деревни и убивают всех, кого могут настичь.
– Да, тогда шла совсем другая война, – сказал Лотис тал-Лотис, вспоминая, как войско спешно развернулось обратно.
– Вряд ли йотунам нужны наши леса, – проговорил Мллиран тар-Харуэн. – Может быть, пропустить их на юг и пусть идут себе дальше? Сражаются с людьми или с кем они там хотят… У нас в стволе многие так думают, даже сам вождь говорил, что поедет к магам, чтобы предложить им такой вариант…
– Сколько ты в нашем десятке? – Белая Кость глянул на собеседника. – Пятнадцать дней? Значит, ты не видел той пустоши, что оставляют после себя йотуны. А если бы видел, то ни за что не предложил бы такого.
Прежде чем их встретили, йотуны успели углубиться в Великий лес на несколько десятков миль. И полоса чащи, оставшаяся за их мохнатыми спинами, начала быстро и необратимо умирать. Деревья покрылись белым налетом, похожим на иней, отвратительный запах гниения забил все остальные. Полетели на землю чернеющие ветви, посыпалась с них хвоя.
На зверей напали странные хвори, уродующие их и быстро убивающие.
Там, где проходили йотуны, не оставалось ничего. Сам лес погибал. А для любого эльфа, привыкшего жить одной жизнью с пущей, ее уничтожение выглядело настоящим осквернением святыни.
И увидевшие мерзостную пустошь альтаро с яростью бросились в бой. Тогда они не смогли победить, йотуны пустили в ход древнюю магию, защиты от которой чародеи Великого леса не знали. Пали многие славные воины, нашел гибель вождь ствола Высокой Радуги.
Но приостановить движение чужаков удалось.
После первой и единственной большой битвы эльфы перешли к тактике малой войны. На пути йотунов создавались засеки, чародеи заставляли деревья сплетаться в сплошную стену. Малые отряды, названные десятками, атаковали разведчиков врага, отгоняя их прочь. Убить кого-либо из воинов-орданов удавалось редко, и каждый такой успех заставлял альтаро петь от радости.
Йотунов мало, и если уничтожить многих, то рано или поздно они остановятся.
Йотунов мало, и если уничтожить многих, то рано или поздно они остановятся.
– Ну… как же… – смешался Мллиран тар-Харуэн. – Но они не смогут убить весь лес, и зачем… для чего нам гибнуть?
– Без леса нет жизни, – процитировал Лотис первые слова «Анналов Корней», древнего сборника эльфийских хроник. – Он дает нам плоть и кровь, и если мы не защитим его, то потеряем честь.
– Верно, – поддержал его десятник. – Надо будет при следующей вылазке показать тебе пустошь. Чтобы сам все увидел, идиотских вопросов не задавал и при оказии и вождя переубедил.
Мллиран тар-Харуэн склонил голову, кончики острых ушей заалели.
– Ладно, по местам, парни, – сказал десятник. – Доедите прямо там. Немного осталось, видит благословенная Санила.
Богиня, прозванная Охранительницей Жизни, покровительствовала животным и растениям. Эльфы почитали ее особо, и храмы Санилы встречались в Великом лесу чаще остальных.
– По местам так по местам, – пробурчал Лотис, поспешно дожевал мясо и заспешил к своему дереву.
Взобрался по стволу и устроился в ветвях, невидимый и неслышимый, точно рысь.
Их отряд, состоявший из дюжины десятков, прикрывал небольшой участок леса между двумя чародейскими засеками. Колдуны собирались загородить и его, но пока не успели. Их прибытия ожидали со дня на день, а пока приходилось морозить задницу в дозорах.
В лесу царила необычайная тишина. Звери и птицы, чуя приближение идущей с севера угрозы, бежали на юг, а деревья застыли, словно в предвкушении беды. Лотису такое безмолвие внушало тревогу, заставляло вздрагивать при малейшем шорохе.
До вечера не произошло ничего примечательного, а когда начали сгущаться сумерки, скрип снега долетел с юга.
– Сменааа! – донесся раскатистый крик десятника, и Белая Кость принялся спускаться с дерева.
От долгой неподвижности конечности занемели, так что он чуть не упал.
Со сменным десятком встретились на той же полянке с огромным пнем, где и обедали.
– Ну, как все прошло? – спросил десятник сменщиков. – Слава богам, все живы и никто не ранен.
– Разведчика отогнали, – сообщил Сираен тал-Валис. – Серьезного ничего не было.
– Ну и отлично. – Чужой десятник кивнул, и его воины затопали к постам, а Лотис и его соратники побрели на юг.
Двинулись по еле заметной тропинке, петлявшей среди сугробов.
Стемнело быстро, между стволов сгустился сумрак. К тому моменту, когда вышли к селению, начало холодать, а вечер превратился в настоящую ночь, небо затянули облака. Остался позади пост и открылись силуэты арроба, домов, что спрятаны внутри громадных деревьев.
– Вот мы и дома, – сказал Мллиран тар-Харуэн. – Отогреемся.
– И поедим, – добавил воин, шагавший позади Лотиса.
Свернули к тому арроба, в котором квартировали. Закачалась веревочная лестница, ведущая на верхний ярус, скрипнула круглая дверь. Стал ощутим теплый запах жилища – древесного сока, что течет внутри стен, дыма и свежего хлеба, от аромата которого в желудке начинается буря…
Вспыхнула свеча, вырвав из мрака круглое помещение.
У стен находились застеленные койки, в центре стоял большой стол из темного дерева. Его окружали стулья, а на столешнице вместе с огарками громоздилась гора вымытых плошек.
– Так… – Десятник огляделся, ткнул в двух самых молодых воинов. – Ты и ты, живо в таверну, за ужином.
Мллиран тар-Харуэн и его товарищ по несчастью вздохнули и двинулись обратно к двери. Лотис прошел к своей койке, стащил теплую куртку, заплечный мешок, снял пояс с мечом и сумкой. Только после этого позволил себе лечь, закинул руки за голову, вытянул ноги.
В царившем внутри арроба тепле накатила сонливость.
– Брр… – сказал Белая Кость. – Нужно, пожалуй, умыться. А не то засну, еды не дождавшись.
Он встал и пошел к внутренней лестнице, что вела на первый ярус.
Спустился в точно такую же круглую комнату, где вместо коек были бадьи и чаны, а на стенах висели веники, полотенца и прочие штуковины, что нужны для омовения. Угол занимала громада печи, не сложенной, а выращенной внутри дерева. Плеснул холодной водой в лицо, затем основательно умылся над тазом и растерся полотенцем так, что кожа начала гореть.
Когда поднялся наверх, обнаружил, что двое молодых воинов вернулись, принесли по здоровенному горшку с похлебкой. Мллиран тар-Харуэн повернулся к Лотису и сказал торопливо:
– Там тебя ждут, в таверне.
– Кто? – удивился Белая Кость.
– Маг в алой одежде. Он спросил про тебя и велел передать, что желает побеседовать.
Лотис только головой покачал. С магом, носителем алого Цвета, он не виделся с той самой первой битвы с йотунами. После нее чародей отправился в храмовый город – советоваться с собратьями, а Белая Кость остался. Сам попросил, чтобы его зачислили в один из десятков.
Владения ствола Алого Заката лежали неподалеку от места, где орданы вторглись в Великий лес. И он хотел сражаться с врагом, чтобы защитить собственный дом.
– Все ясно. Я иду. Ужинайте без меня, – сказал Лотис, после чего отправился к койке и принялся натягивать куртку.
Когда выбрался из арроба, выяснилось, что пошел мокрый снег. Через сырую тьму дошагал до таверны, торопливо поднялся на второй ярус. Войдя в трапезную, опустился на одно колено и склонил голову.
– Встань и иди сюда, – проговорил хозяин алого Цвета, сидевший за одним из столов, и голос его прозвучал устало.
Выглядел чародей изможденным. В темных волосах за последние месяцы стало больше седины, морщины на лице сделались глубже, их число увеличилось. Изумрудные глаза потеряли блеск.
– Да, старший. – Лотис прошел к столу и уселся на табурет.
– Ешь, а потом рассказывай. Мне очень хочется знать, что творится здесь, на переднем крае.
В трапезной было пустынно, тускло мерцали свечи, покачивались в углах тени.
Белая Кость не заставил себя упрашивать. Захрустели на зубах кости, и от жареной утки вскоре осталось только воспоминание. Вслед за ней последовала полная миска рыбного супа, а завершил трапезу мед, сочный и ароматный, какой собирают на юго-восточной окраине Великого леса.
– Говори, – приказал маг.
Слушал в молчании, постукивая пальцами по столешнице и хмуря густые черные брови.
– Вот так, – подытожил Лотис. – Мы делаем все, что можно, но йотуны все равно идут вперед. Одолевают милю за милей, и остановить их не проще, чем весенний паводок.
– Это верно, – вздохнул хозяин алого Цвета. В правой руке его возник жезл, короткий и блестящий, словно отполированный. – Они – точно стихийное бедствие, настолько же могучи и безмысленны. Ты знаешь, нам удалось взять одного в плен, но на допросе он ничего не сказал. Молчал, хотя мы использовали и пытки, и магию. Несмотря на это, рассудок его оставался немым.
Белая Кость только головой покачал.
В том, что касалось умения проникнуть в чужой разум, подчинить его и добыть сведения, маги альтаро считались большими мастерами. И уж если их постигла неудача, значит, случай и в самом деле сложный.
– Скажи, старший… – Лотис немного помялся. – А что слышно о том олдаге… человеке, которого мы должны были убить в Безарионе?
– Он словно сгинул, исчез вовсе. Хотя сейчас времена такие, рык Азевра разносится по всему Алиону, и новости из дальних краев доходят с большим опозданием. Может быть, мы просто ничего не знаем.
– Старший, а почему… из-за чего вы хотели его погубить? – Задавая такой вопрос, Белая Кость рисковал, и очень сильно. Реши чародей, что воин полез не в свое дело, он сможет устроить выходцу из ствола Алого Заката большие неприятности. – Неужели лишь из-за древнего предсказания?
Хозяин алого Цвета задумчиво почесал подбородок, а после этого заговорил, тщательно подбирая слова:
– Да, тогда все казалось простым… убей одного человека, и страшная участь, ожидающая наш мир, останется легендой… Ты помнишь первое пророчество Вилтана Отверженного?
– Конечно, старший.
– Да, все его знают. Когда я отправлял вас в погоню, то упоминал его. Как там? «Качнутся весы, и сгинет весна, исчезнет покой и опора для сна. Дерзнувший начнет свой безумный поход, отправится в путь за живым Древний Лед. И вестники гнева наложат печать, и мир захлестнет белых демонов рать…» Тот клинок, что олдаг взял из Вечного леса, уничтожил равновесие в Алионе… И это в конечном итоге приведет к тому, что наш мир окажется в сфере притяжения Нижней Стороны. А это означает гибель для всех. Но будь дело только в этом, мы бы вряд ли отправили за человеком убийц. Но есть еще кое-что… – Маг задумчиво потер переносицу. – Тогда мы обратились к Источнику, попытались заглянуть в будущее. Ты знаешь, что он до сих пор не ошибся ни разу… И священная вода показала нам, как тот олдаг, Олен Рендалл его имя, убивает одного из хозяев Великой Бездны…
– Убивает? – Лотису показалось, что пол под ногами качнулся, что все огромное арроба пошатнулось. – Но как такое возможно?