– А что ж мы не так делали? – удивляется старуха.
– Да мы все молчком, молчком, – объясняет ей старик. – А по телевизору-то показывают, там все стонут, стонут!.. Давай и мы, что ли, попробуем по-новому, по-современному!
Начали заниматься любовью.
– Ну что, стонать, что ли? – спрашивает бабка.
– Да подожди, еще рано, – отвечает дед.
Проходит какое-то время.
– Ну, стонать, что ли?
– Да нет же, не торопись, я тебе скажу, когда стонать! – обрывает ее дед.
Наконец, наступает нужный момент, и дед командует:
– Стони!
– О-о-о-ой, денег нет! О-о-о-ой, деньги кончились! О-о-о-ой, денег негде взять! – «стонет» бабка.
Это в нас живет. Это прорывается в нас, вылезает из нас.
Мы хотим новой жизни, успеха, обеспеченности – но старое убогое мышление отвергает, ломает все наши новые порывы и желания. Надеюсь, ты увидел это в главе, посвященной негативным программам в наших отношениях с деньгами.
Как говорила одна женщина:
– Я не выбрасываю старую одежду, донашиваю ее дома или оставляю ее на тряпки, как делала моя бабушка. И сейчас я вдруг увидела себя со стороны, как я в старом линялом халате мою пол тряпкой из старых трусов – и мечтаю при этом о больших деньгах. Мне даже не смешно. Мне страшно!
– После собрания, которое проходило в отдаленном офисе, мне и еще шестерым сотрудникам нужно было добраться домой, – рассказывала молодая девушка. – До метро нужно было идти минут десять, но идти не хотелось, и мы стали голосовать, чтобы остановить две машины. Но тут вышел еще один наш сотрудник и предложил довезти нас на своей машине. Я сначала запротестовала – как мы все поместимся в одну машину! Но все вдруг загорелись этой возможностью уехать на машине, да еще и бесплатно. И все радостно стали набиваться в эту машину.
Трое мужчин и одна женщина с трудом втиснулись на заднее сиденье, меня как самую маленькую положили к себе на колени. И десять минут мы ехали все скрюченные, сжатые, доставляя неудобство себе и своим соседям. Потом с таким же трудом мы еле вылезли из этой машины, все скукоженные, помятые. И посмотрев на себя, начали хохотать – так смешна, просто дика была вся эта ситуация.
Мы хохотали не в силах остановиться и говорили: и чего мы полезли в эту машину? Что, денег не было? Да каждый легко заплатил бы полтинник частнику и доехал до метро с комфортом. Что, мы очень торопились? Да никто никуда не торопился! Просто возможность доехать «на халяву» перевесила всю логику.
И так показательна для меня была эта ситуация: как легко можно попасться в какие-то старые программы и действительно – в прямом смысле слова – после них скрючиться, скукожиться, потерять свободу быть собой! Потому что стоило только на каждого из нас посмотреть, чтобы увидеть стереотипы в действии!..
Эти стереотипы очень сильны в нас.
До сих пор мы заботимся о функциональности покупок, забывая про радость от них.
В трикотажном цехе, к которому я имела отношение, сделали партию модных, очень красивых, ярких свитеров. Я увидела бирюзовый свитер и сразу подумала о своей приятельнице – как он ей пойдет! У нее были такие же яркие бирюзовые глаза, я представила, какой яркой, привлекательной она будет в этом свитере! Я принесла ей этот свитер, она надела его, и мы ахнули – так она была хороша!
Но она его не купила. «Да это пару раз надеть, а потом неизвестно, что с ним будет! Еще неизвестно, как он будет стираться. Он из акрила…»
Я была поражена. Я начала убеждать ее, что она настолько хороша в этом свитере, что даже если его хватит действительно до первой стирки, его надо брать. Тем более, что стоил он совсем немного.
– Столько радости ты получишь сама от себя, когда будешь в нем ходить! – говорила я ей. – Да ты же всех мужчин к себе, такой красивой и яркой, привлечешь!
Но она была неумолима. Деньги надо тратить на практичные вещи – это было ее окончательное мнение. Вещи должны быть носкими, хорошо стираться…
Я вдруг поняла, что она действительно так одевается – в серое и немаркое, в качественно и прочно сшитое, чтобы надолго… Вещи для радости и удовольствия – это было не для нее. А как жалко!
Мне до сих пор жалко, что она не купила тогда этот свитер! Может, сделай она тогда что-то новое и необычное для себя, освободись она тогда хоть на шаг от своих стереотипов – что-то новое и неожиданное произошло бы в ее жизни…
До сих пор мы стремимся получить – не отдавая. Одна молодая женщина в разговоре со мной пожаловалась на то, какие жадные сейчас пошли мужчины: никто ничего не хочет отдать, все хотят получить. Она привела типичный пример из своих отношений с мужчинами:
– Вот я познакомилась недавно с мужчиной в ресторане. Ну, потанцевали, поболтали о том о сем. Потом я его спрашиваю: «А ты где работаешь?» Он отвечает: «В строительной фирме». А я же сейчас, ты сама знаешь, ремонт делаю. А тут такое знакомство! Я ему говорю: «А у вас есть в фирме застекленные двери?» Он говорит: «Есть!» – «Ой, а ты мне поможешь тогда подешевле купить, со скидкой?» Он чего-то замялся сразу: «Не знаю, может, смогу…» Так вот, представляешь, еще вечер не кончился, а он уже слинял…
А я после ее рассказа поразилась: как сильно в нас желание получить! Получить, ничего не отдавая, ничего за это не платя. Получить «на халяву».
Это укоренилось в сознании бывших советских людей. Это «с молоком матери» впитали в себя их дети. Этому научили они своих детей.
Современная молодая девушка, переписывающаяся с парнем из Норвегии, узнала из его рассказов, что он ездит на работу из своего маленького городка в крупный город на поезде, состоящем из нескольких вагонов. В составе поезда один вагон – для пассажиров, которые не успели купить билеты. Здесь контролер может продать им билет на проезд. Пассажиры с билетами садятся в другие вагоны.
– А если я без билета сяду в вагон, куда садятся пассажиры с билетами? – спросила девушка, абсолютно естественным образом подумавшая: если есть возможность ехать бесплатно – зачем садиться в вагон с контролером?
– Если у тебя нет билета, то надо садиться в вагон, где ты можешь его купить, – как ребенку, объяснил ей парень.
– Да, но если я без билета сяду в вагон, где едут с билетами – что будет?
– Но у тебя же нет билета, зачем тебе садиться в вагон, где все едут с билетами? – не понял парень.
Парень из Норвегии действительно не понял – как можно без билета садиться в вагон, где все едут с билетами и где нет контролера, чтобы купить билет! И девушка не поняла – зачем садиться в вагон с контролером, когда можно просто сесть в вагон, где нет контролера и не надо покупать билет! Это ведь так понятно русским, даже современным молодым людям: если есть возможность получить что-то «на халяву» – нужно получать!
До сих пор многие люди по привычке продолжают заготавливать банки с консервами, мешки с сахаром или мукой. Хотя все сейчас есть. Всего достаточно. Можно купить любые продукты и в любом магазине есть сахар и мука. Изобилие продуктов, выбор вещей, всего – потрясающий! Но стереотипы остались – пусть будет на всякий случай, а то вдруг все кончится, на всех не хватит.
Осталось и желание копить старые вещи в надежде, что это может пригодиться. В современной семье я видела полку, забитую старыми очками. Старые очки всех членов семьи: детей, родителей, дедушек и бабушек (начиная с их детского возраста!) – не выбрасывались, а складывались.
– Зачем они вам? – спросила я.
– Ну, вдруг понадобится какой-то винтик.
Из-за винтика, который, возможно, понадобится (а возможно, и не понадобится), целая полка была битком набита старыми ненужными очками.
Они начали собираться, эти очки, в те времена, когда действительно каждый винтик был на счету, когда в стране была разруха. Времена изменились, сейчас нет необходимости копить старые очки, но стереотипы остались прежними.
До сих пор мы с легкостью тратим, отпускаем деньги на других людей, экономя на себе, ограничивая себя в чем-то.
Совсем недавно, зайдя в торговый центр, чтобы поискать для себя туфли, я с легкостью, просто с бездумностью купила дорогую пряжу, чтобы связать свитер моему любимому мужчине, купила внуку дорогой набор фломастеров и мелков. Потом, увидев подходящие туфли в дорогом бутике, задумалась: покупать ли или поискать что-то подешевле? И сама себе удивилась.
Я с легкостью, не задумываясь истратила несколько тысяч рублей на близких и любимых людей – и задумалась: не сэкономить ли мне на себе эти несколько тысяч рублей? Я, которая сама их заработала! Я, которая знает себе цену, любит себя и уважает свои желания!
Вот так сильны в нас эти стереотипы!
До сих пор женщины врут мужьям, боясь сказать, сколько и на что потратили. Причем ничего хорошего от этого вранья не выходит – дальше приходится как-то выкручиваться и придумывать объяснения, куда ушли деньги, но они это делают, даже не понимая, зачем.
По большому счету их мужья, возможно, поняли и приняли бы их умение расходовать деньги. Но в женщинах живет стереотип – мужчина не должен знать настоящего положения дел, он не поймет, почему ты это купила. И исходя из этого ожидания непонимания и критики, они продолжают вести себя, как их мамы.
До сих пор существует представление, что мужчина должен содержать женщину. Хотя сейчас многие виды бизнеса более успешны именно для женщин, и иногда женщина зарабатывает больше, чем мужчина. Но она продолжает считать, что даже при ее высоком уровне доходов мужчина должен ее содержать, как когда-то мужчина действительно должен был содержать неработающую и полностью зависимую от него женщину!
До сих пор родительские голоса звучат в нас и во многом управляют нашей жизнью. Мы сейчас ссоримся с партнером из-за денег по тем же причинам, по каким ссорились родители. Мы приводим им те же аргументы, которые приводили наши папа или мама.
Бывают и другие случаи. Я много раз встречала людей, которые как бы отошли от родительских стереотипов. Они, в отличие от своих родителей, ничего не копят, не заготавливают, легко отпускают деньги, но на самом деле такое отношение к деньгам не является их собственным выбором, это, скорее, протест против стереотипов родителей.
Я столкнулась с этим, когда общалась со своим будущим мужем. Он совершенно не контролировал деньги! В кармане его старого пальто я нашла пачку трехрублевок, уже вышедших из обращения. Он даже не помнил о ней, деньги просто пропали. Разбираясь в книжном шкафу, я нашла его старую сберкнижку, на ней числилась приличная сумма денег. На эти деньги в то время, когда они были положены, можно было купить мебель, а теперь, когда мы пошли в сберкассу, нам насчитали два рубля с копейками.
Но когда я узнала побольше о его родителях – я все поняла. В его семье было принято контролировать деньги, была тетрадочка для записи расходов, деньги тратили очень экономно. У семьи был прошлый опыт, который способствовал такому бережному отношению к деньгам, – семья пережила трудные времена, эвакуацию, голод. И даже когда жизнь изменилась, стереотипы отношения к деньгам не изменились.
И у моего мужа, когда он был еще мальчиком, был внутренний протест против этой расчетливой жизни. Поэтому он с деньгами обращался по-другому. Он все делал наоборот. Вместо контроля – полное его отсутствие. Вместо осознанного, продуманного отношения к покупкам – легкомысленное отношение.
Это был не его осознанный выбор – так относиться к деньгам. Это был выбор, противоположный выбору семьи. Это сценарий от противного.
Как говорил один такой же «противник» родительских стереотипов:
– Мне противно было, что они так делают, вот я «от противного» и стал транжирить деньги. И сам иногда понять не могу – на что и как я могу столько истратить!
Мы продолжаем их передавать
Прошло время. Мы повзрослели. Теперь мы, став взрослыми, объясняем нашим детям, что надо экономить, не тратить деньги на глупости, что денег не хватает и мало ли чего они хотят. Теперь мы ставим границы. Мы рассказываем о тяжести денег. О ценности денег. Теперь мы говорим:
– Деньги просто так не даются!
Теперь наши дети, которые просят что-то купить, которые хотят что-то просто получить, вызывают у нас возмущение – за что? Они не заработали!
Теперь наши свободные дети просят у нас – смело и свободно, и мы, взрослые, объясняем им, что просить не надо, некрасиво, нехорошо, жди, пока тебе дадут. Рассказываем им, что им не нужна еще одна кукла или машинка. Что это глупости – так много хотеть. Что он – обойдется.
И я в данном случае не предлагаю ни в чем не отказывать детям. Я говорю о грамотном, тактичном, уважительном отношении к желаниям ребенка и аргументированном отказе, не унижающем его личность и не разрушающем представлений о том, что он может и должен хотеть, желать, мечтать, просить и получать.
Как говорила одна участница тренинга:
– Я осознала сейчас, что когда мой ребенок подходит ко мне и говорит: «Мам, дай мне денег, я хочу купить одну игрушку…» – я говорю ему то же самое, что говорили мне родители: «Мало ли чего ты хочешь! У тебя уже достаточно игрушек. Надо же себя в чем-то ограничивать! Деньги с таким трудом достаются…»
И дело не в том, что я не даю денег на покупку новой игрушки, а в том, что я так это делаю. Что я при этом передаю все те же представления, какие передавали мне!..
Теперь наши современные, свободные и предприимчивые дети пытаются как-то по-своему заработать деньги, по-своему ими распорядиться – но мы, «опытные» и «знающие» родители, убиваем в них эту предпринимательскую жилку.
Сколько историй о детях, об их свободе в способах сотворения денег я слышала на тренингах!
Ребенок после окончания учебного года пошел продавать в подземный переход не нужные ему старые учебники, карандаши и ластики.
Ребенок, которому купили кролика, сделал билеты, чтобы все приходящие посмотреть на кролика – платили деньги.
Ребенок дал одноклассникам читать новый номер журнала, взяв за это деньги.
Все эти случаи вызывают бурное возмущение родителей. Как они смеют, эти дети, – хотеть денег, пытаться их зарабатывать, да еще такими способами! Но возмущение это, нотации или наказания – отбивают у детей не только желание так «неправильно» зарабатывать деньги, но и желание их иметь, и веру в себя.
Мы передаем нашим детям это прямо, мы доносим до них эту «правду» через наше собственное отношение к деньгам, вещам, через наши действия и поступки.
Я была свидетелем однажды, как пожилая женщина уговаривала свою внучку не упрямиться и купить те сапоги, которые ей хочет купить мама.
– Не буду я носить эти сапоги! – упрямо твердила девушка. – Они немодные, они страшные!
– Но зато они практичные, тебе их хватит на несколько лет!
– Не надо мне на несколько лет! Я хочу такие, какие сейчас носят все девчонки!
– Мало ли чего ты хочешь, надо же уметь себя ограничивать!
– Не буду я себя ограничивать! Вот вы хотите, вот вы себя и ограничивайте, пусть мама такие сапоги носит!
– Но эти сапоги на один сезон! Ты же их один сезон поносишь и выбросишь!
– Да, выброшу! Что я, должна сапоги на всю жизнь, что ли, покупать?!
– Так они же денег стоят!..
Я, слушая этот разговор, подумала: как легко в одной беседе старшее поколение пытается передать младшему всю «правду» о деньгах!
Сейчас, с позиции прожитых лет, я вижу, как делала это сама. Когда моей дочери было шесть лет, мы пошли всей семьей в «Детский мир» покупать ей все необходимое в школу. И она притащила нас с мужем в отдел игрушек, к полкам, заставленным куклами. Она с восхищением смотрела на этих кукол и с лицом, на котором было написано что-то молитвенное, говорила мне:
– Мамочка, купи куклу! Ну купи! Ну хоть какую-нибудь!
Она обращалась ко мне, не к мужу, она уже понимала, что главный начальник по части денег в семье – я. Это у меня надо было получить разрешение.
Я же в ответ привела ей целую кучу аргументов, начиная с того, что она уже идет в школу и поэтому должна забывать свои детские привычки, и кончая тем, что у нее дома целый ящик этих кукол и нечего тратить деньги на глупости!
Самое поразительное в этой истории, что я могла ей купить эту куклу. Был тот период, когда деньги в семье были. Я могла бы купить ей куклу. Дело было совсем не в деньгах. Но во мне самой тогда были очень сильные стереотипы – на что можно тратить деньги, а на что нельзя. Поэтому я убедила дочь в том, что денег нет, что она должна это понимать. Дочь смирилась и замолчала.
В тот день, когда мы вышли из «Детского мира» с покупками, дочь плелась за мной и мужем огорченная. Потому что несмотря на покупки, которые мы сделали к школе, – новый ранец, туфельки, пенал – не было самой главной и желанной покупки. Не было куклы!
Муж вдруг остановился и сказал:
– Подождите меня…
Он пошел обратно в магазин, быстро вернулся, держа руки за спиной. И, подходя к нам, протянул дочери куклу (душа его просто не выдержала, он не смог устоять перед ее «горем»).
Реакция дочери меня просто поразила. Она изумленно протянула руки к кукле и с выражением тихого ужаса прошептала:
– Украл?!
Я так убедила свою дочь в нашем бедственном положении, что кража куклы была единственным логичным объяснением ее появления! Так хорошо я внушила ей невозможность этой покупки.
Через несколько лет, когда она уже подросла и почти не играла в куклы, в моду вошли куклы Барби. И ситуация повторилась. Я могла купить ей эту куклу, точно могла. У меня были свободные деньги, на которые я могла ей купить десяток этих Барби. Но я не купила ей куклу.
Я стала говорить сухо и рационально, что она уже большая девочка, что ей уже поздно играть в куклы. Я говорила, как робот. Мне в голову не приходила простая мысль, что кукла ей нужна не потому, что она маленькая девочка, а потому что сама кукла в ее представлении необыкновенная! Что столько зависти в глазах моего ребенка, когда она смотрит на счастливых обладательниц Барби! Что ее ценность так могла бы повыситься в собственных глазах и глазах подружек, у которых уже была такая кукла! Если бы я только увидела – сколько радости и удовольствия стоит за обладанием такой красавицей в парчовом платье, я бы поняла, как нужно было купить эту куклу! Но я ничего этого не видела и не хотела видеть. Для меня это была совершенно нефункциональная покупка.