Птахин тем временем, покопавшись гвоздем в старом ржавом замке, открыл дверь и проник внутрь склада.
– Ну все, надо начинать действовать, – решительно произнес Андрей.
– А как мы мимо Васьки проберемся? Он вон какой здоровый, в ухо даст, мало не покажется.
– Тогда надо его заманить и скрутить. Эффект неожиданности – великая штука, – многозначительно поднял указательный палец вверх Андрей.
– Заманивать только девушки могут, на нас он не клюнет, – раскритиковал идею Дирол, а Антон закивал, соглашаясь с ним.
– Тогда не заманить, а отвлечь, – нашелся Андрей. – Выскочить и сказать Ваське что-то такое, от чего он мгновенно забудет про свое задание.
– А что сказать-то? – недоумевал Санек.
Андрей нахмурился, почесал в затылке и воскликнул:
– Придумал! Стойте здесь и будьте наготове, – приказал он Антону и Саньке, на что те согласно кивнули и мгновенно сделали самые что ни есть и сосредоточенные лица.
Андрей тем временем юркнул из-за угла здания за ближайшее дерево, при этом оказавшись сбоку от Васьки, и, выглянув тихонько, позвал:
– Муромцев, а Муромцев.
Вася, который до этого все время крутил головой по сторонам, замер и прислушался. Андрей повторил попытку, но уже громче:
– Муромцев, а я тебя вижу.
Вася вновь принялся активно озираться, но никого не увидев, спросил:
– Кто это тут меня видит, а я его не вижу?
– Это я, Утконесов, курсант из группы капитана Мочилова, – гордо выпячивая грудь вперед и выходя из своего укрытия, ответил Андрей. Вася явно испугался, хотя изо всех сил старался не подать виду. Он открывал и закрывал рот, как будто пытаясь что-то сказать, но у него это никак не получалось.
– Ну, что уставился, – не давая ему опомниться, начал наезжать Андрей. – Ну-ка признавайся, что ты тут делаешь и почему не в медпункте, куда тебя послал Садюкин?
– Садюкин? – с совершенно тупым выражением на лице переспросил Вася.
– Ну не я же бревном Птахина придавил, – продолжал действовать в соответствии с собственным планом Андрей.
Муромцев стушевался, когда ему напомнили о его неловкости.
– Я это… Я не хотел, – забормотал он, но вдруг остановился и с подозрением взглянул на Андрея.
Ситуация начинала выходить из-под контроля, Андрей даже приготовился в случае чего бежать, но тут из сарая донесся голос Пети:
– Васька, ты чего там бормочешь?
Муромцев затравленно глянул на Андрея, а тот немедленно поинтересовался:
– А это там кто? Петька, наверное.
– Не твоего ума дело, – пробасил Муромцев. – Шел бы ты лучше отсюда куда подальше.
– Вот и пойду, пойду, – честно пообещал Андрей. – Пойду прямо к Садюкину и доложу ему, что Муромцев с Птахиным всех обманули и не в медпункт им вовсе было нужно, а в старый сарай. Интересно, а что это вам в нем понадобилось? А может, у вас там оружие хранится, а? Или вы воры, которые поступили для прикрытия в школу милиции, а в сарае награбленное добро держите? Молчишь, Муромцев? Тогда мне в любом случае придется доложить и Садюкину, и Смурному о том, что я здесь видел. Ну, я пошел, – и Утконесов, повернувшись, заспешил прочь.
Вася раздумывал всего несколько секунд над тем, остаться ли на шухере или догнать этого вредного Утконесова и не дать ему настучать на них с Петькой начальству. Однако борьба шла не только в голове Муромцева, но и за соседним углом. Заметив что-то неладное, Дирол хотел было броситься к Васе, однако Антон Утконесов удержал его, но через секунду, когда Муромцев, схватив лежащую поблизости палку и бросился за Андреем, то уже Антон начал рваться в бой, дабы помочь своему кровному брату, и на этот раз Саньке пришлось усмирять его пыл.
– Не держи меня, – пыхтел Антон, тщетно пытаясь высвободиться из цепких рук Дирола. – Он же Андрея убьет, а не убьет, так покалечит.
– Ага, покалечит, если догонит. Да за вами, Утконесовыми, даже толпа страусов не угонится, не то что какой-то там Вася Муромцев, – успокоил его Санек.
– Ой, и верно, быстрее нас с Андреем только Ганга бегает. Все равно пусти меня, – снова начал вырываться Антон.
– Зачем?
– Как зачем? Вход в сарай освободился, Ваську отвлекли, можно Петьку Птахина с поличным брать на месте преступления…
– Бежим, – не дослушав Антона, бросился вперед Дирол.
Близнецу ничего другого не оставалось, как последовать за своим другом.
* * *
Андрей знал, что его план по отвлечению Муромцева сработает, и в этом он не ошибся. Вася действительно выбрал из двух зол меньшее, решив, что пост оставить будет гораздо безопаснее, чем дать предателю Утконесову доложить об обмане начальству. Подумав всего несколько мгновений, он бросился за Андреем, который, кстати, совсем не подумал о том, в каком направлении придется удирать, а потому пришлось действовать спонтанно. Удостоверившись, что преследователь не отстает ни на шаг, Андрей бросился прямо к покинутой недавно спортплощадке, на ходу во всю глотку взывая о помощи.
– Люди! Помогите! – самозабвенно орал он. – Муромцев рехнулся! Люди, убивают!
А Муромцев, не видя никого вокруг себя, кроме предателя, тяжело размахивал палкой и пыхтел себе под нос:
– Все равно догоню, гад! Я тебе покажу, как стучать на Васю Муромцева.
Таким образом, преследуемый и преследователь добежали до спортплощадки, где как раз в это время под строгим надзором Садюкина курсанты из группы Смурного выполняли прыжки в высоту, держа при этом в каждой руке по увесистой гантеле. Услышав крики о помощи, все они, как один, прекратили свое занятие и повернули головы в том направлении, откуда доносился шум. Садюкин тоже обернулся, чтобы посмотреть, кто же это посмел нарушить ход занятий. Призывающий на помощь Утконесов – Андрей это или Антон, Фрол Петрович не смог разобрать – нисколько его не удивил, а вот Вася Муромцев, угрожающе размахивающий на бегу палкой, сильно озадачил физрука.
Андрей тем временем добежал до Садюкина и, спрятавшись за его спину, закричал:
– Фрол Петрович, спасите! Он же меня убьет! Ну, пожалуйста, – самым жалобным голосом добавил он.
Садюкин не стал спрашивать, в чем дело, а просто выставил вперед кулак, на который и налетел ошалевший от ярости Муромцев. Получив внушительный удар прямо в переносицу, Вася охнул и осел на землю, палка вывалилась из его рук, перестав при этом быть орудием возмездия.
– Та-ак, – наконец решил разъяснить ситуацию Фрол Петрович, – а теперь, орлы, объясните-ка мне, что тут происходит.
– Я же говорю, Фрол Петрович, Муромцев взбесился и решил меня убить, – начал объяснять Андрей.
– Просто так убить? – недоверчиво вскинул брови физрук.
– Нет, не просто, а вот этой палкой, которая возле него валяется, – пояснил близнец.
– Я говорю не про то, чем он тебя хотел убить, а про то, почему он решился на такой необдуманный шаг, – начал сверлить его глазами Садюкин.
– А-а, так это я вам сейчас объясню, – ехидно заговорил Андрей. – Если не ошибаюсь, то вы, Фрол Петрович, послали Муромцева проводить Петю Птахина до медпункта?…
– А ты откуда знаешь? – перебил его Садюкин.
– Так новости же быстро разлетаются, – на мгновение замешкавшись, нашелся близнец.
– Ладно, рассказывай дальше, – благосклонно кивнул Фрол Петрович.
– Ну вот, а вместо этого он отирался возле… – И вот на этом месте Андрей неожиданно замолчал, потому что вдруг до него дошло, что нельзя рассказывать Садюкину о том, где находился всего несколько минут назад Вася Муромцев. Садюкин наверняка начнет расспрашивать, что там делал Муромцев, и тогда правда о похищении Мочилова выплывет наружу, а ведь Ворохватов строго-настрого приказал не трепать языком об этом деле.
– Так где он отирался? – заметив замешательство курсанта, переспросил Фрол Петрович.
– Э-э… А он у столовой был, вот, – выдохнул Андрей, потому что ничего другого ему в голову не пришло.
– У столовой? – не поверил Садюкин. – А чего он тогда за тобой с палкой бежал?
– Я хотел вам рассказать, что Муромцев вместо выполнения порученного задания еду у тети Клавы выпрашивает, а он разозлился, – продолжал самозабвенно врать близнец, при этом с опаской поглядывая на постепенно приходящего в себя после удара о железный кулак Садюкина Васю.
Муромцев тем временем, потерев ладонью как следует переносицу, поднялся и хмуро глянул на Садюкина.
– Муромцев, так все было, как говорит Утконесов? – обратился к нему Фрол Петрович.
– Так, – буркнул Вася, отводя глаза от победного взгляда Андрея.
После этого выражение лица Садюкина сначала стало ехидно-подозрительным, потом осуждающим, и наконец глаза его загорелись яростью. Фрол Петрович схватил каждого из противников за ухо и, повернув их к группе Смурного, заговорил, нет, даже заплевал словами, наполненными праведным гневом.
– Вот, господа курсанты, – говорил он, – посмотрите на тех, кто, извращая законы нашей школы милиции, попирая наставления своих учителей, уподобляются тем самым преступникам, с которыми мы с вами призваны бороться. Один из них явно хотел стать предателем и стукачом, заложив своего товарища по школе, а другой просто игнорировал мой приказ, предпочтя ему собственные низменные желания. Я хочу сказать, что такие типы – это лишь исключения, подтверждающие правила, а потому они заслуживают наказания. Я прав? – обвел он глазами всю группу.
Естественно, спорить с разгневанным Садюкиным никто из курсантов не решился, и они все дружно кивнули.
– Так вот, вы оба немедленно отправляетесь мыть туалеты в учебном корпусе и лишаетесь ужина, – безжалостным тоном вынес приговор Фрол Петрович. – Вы меня поняли? – взглянул он на провинившихся.
– Поняли, – пискнул Андрей, которому казалось, что если Садюкин сейчас же не отпустит его ухо, то оно останется в его руке, навсегда покинув своего законного хозяина. – А можно я лучше территорию подмету?
– Нет! – рявкнул Садюкин, и глаза его так сверкнули, что Андрей решил больше не задавать вопросов. – Так вы поняли приказ?
– Да, – в один голос ответили Вася и Андрей.
– Тогда выполняйте, я проверю, – и Фрол Петрович, отпустив уши драчунов, вновь повернулся к группе и принялся командовать: – Гантели в руки, и раз, и два, и три…
– Ну что, схлопотал? – усмехнулся Вася, направляясь к учебному корпусу. – И чего ты добился?
– А что ты возле сарая делал? – вопросом на вопрос ответил Андрей.
– Тебе скажи, так через пять минут вся школа будет знать, трепач несчастный, – с презрением бросил Муромцев.
– Я знаю, что ты там делал, – не сдавался Андрей. – Ты на шухере стоял, Петьку Птахина охранял.
Лицо Васи вытянулось и на несколько секунд приобрело выражение крайнего удивления, но потом снова приняло презрительное выражение, и Муромцев ядовито проговорил:
– Так ты еще и шпионишь.
– Я не шпионил, а выполнял особое задание Ворохватова, – обиделся Андрей.
– А он-то тут при чем? – не понял Вася.
– Не надо прикидываться дурачком, Муромцев, – пошел в атаку Утконесов. – Теперь мы знаем, что вы с Птахиным похитили человека и держите его в старом сарае возле общежития.
– Чего-о? – вытаращил глаза Вася. – Да ты, половина Утконесовых, думай, что говоришь. Какого это мы с Петькой человека похитили?
– Того, кого вы называете Мотей. Не отпирайся, мы все знаем, – продолжал стоять на своем Андрей. – Как раз в это самое время мой брат и Санек Зубоскалин вяжут твоего подельника и освобождают пленника.
– Да ты… Да я… – начал заикаться Муромцев и, не договорив, бросился к общежитию.
– Стоять! Стрелять буду! – заорал Андрей, вытягивая вперед указательный палец и не думая о том, что этим пальцем он даже при самом огромном желании выстрелить все равно не сможет.
* * *
Оказавшись внутри сарая, Антон и Дирол остановились, давая глазам привыкнуть к царящей здесь темноте.
– Ты что-нибудь видишь? – через несколько минут шепотом спросил Антон.
– Только темные очертания, – шепотом ответил Дирол.
– Я тоже, – вздохнул близнец. – И где тут Петьку найдешь?!
Но Птахина искать не пришлось, он сам себя обнаружил.
– Вася, это ты? – послышался из левого угла сарая голос Петьки. – Я же тебе сказал, чтобы караулил снаружи, балбес.
– Сам балбес, – огрызнулся Дирол, бросаясь влево. – Антон, держи его.
В следующие несколько минут в сарае царило такое, что постороннему наблюдателю, вернее, слушателю, потому что разглядеть здесь что-либо было просто невозможно, показалось бы, что из-под земли выползла стая чертей и устроила здесь сабантуй. Шум и грохот стояли невообразимые, по всему сараю летали старые матрацы, подушки, какие-то гнилые дощечки, и среди всего этого слышались крики:
– Держи! Я его поймал! Ай, мамочка, он кусается! Я тебе покажу, как на мое ухо покушаться!
Раздался хлопок, скуление, а потом все стихло. Через несколько минут из сарая выползли трое. На курсантов они сейчас вряд ли были похожи, да и на людей тоже. Скорее это были цыплята-акселераты, облепленные пухом, перьями, гнилыми опилками и прочим мусором, какой можно обнаружить в любом сарае. Санек и Антон, пыхтя и отплевываясь от пуха, тащили под обе руки упирающегося и вопящего на все лады Птахина. Оказавшись на улице, друзья прижали «преступника» к стенке и начали допрос.
– Признавайся, куда заложника дел, – угрожающе сдвигая брови на переносице, спросил Дирол.
Птахин понять ничего не мог, но чувствовал, что против него возник заговор с целью покушения на его жизнь, а потому он решил молчать до последнего.
– Молчишь? – еще более грозным тоном заговорил Санек. – Ничего, вот позовем сейчас Ворохватова, ему-то ты все расскажешь.
Петя сказанному не поверил. С чего бы это звать Ворохватова, ведь он же ничего серьезного не натворил? И тут Пете пришла в голову спасительная мысль: ребята из группы капитана Мочилова, наверное, решили его разыграть. Ведь всей школе известно, что они просто обожают всевозможные шутки и приколы.
– Если эт-то игра т-такая, – заикаясь, начал говорить он, – тогда зачем драться-то?
– Игра, – недоуменно переглянулся с Антоном Дирол. – Похищение человека ты называешь игрой? Ах ты гад, – и он занес над испуганной физиономией Пети кулак.
– Какого человека? – залепетал Птахин, чувствуя, что ребята вовсе не намерены шутить. – Я никого не похищал.
– Тогда кому ты котлеты таскал в сарай? – вставил свое слово Антон. Вот тут Петя понял, что на этот раз ему не отвертеться. Значит, они за ним следили, все видели и слышали, а потому отпираться далее нет никакого смысла.
– А вы никому не скажете? – поднял он полные мольбы глаза на своих мучителей.
– Что значит никому? – не понял Дирол. – Если натворил дел, так отвечай по всей строгости.
– Да я же ничего страшного и не сделал, – вновь попытался оправдаться Петя.
– Слушай, Птахин, хватит нам лапшу на уши вешать, – не этот раз не выдержал Антон. – Рассказывай, что натворил, а мы уж решим, страшно это или нет.
Петя отвел глаза, тяжело вздохнул и принялся рассказывать:
– Шел я вчера вечером из столовой, гляжу, а он лежит, такой беззащитный, слабый.
При этих словах Антон с Диролом насторожились.
– Он что, ранен был? – спросил Санек.
– Почему ранен? – удивился Петя. – Просто голодный был и изможденный. Я подошел, оглядел его со всех сторон, да и решил спасти.
– Ну ты герой, – наигранным тоном похвалил его Дирол. – Надо же, какое благородство.
– Это не благородство, а жалость к своему меньшему брату, – не согласился Птахин.
– Слушай, что-то он не то говорит, – шепнул на ухо Саньку Антон. – Какой меньший брат? Он так что, Мочилу называет?
– Вот я и отнес беднягу в сарай, – продолжал исповедоваться Птахин. – А есть-то бедолаге что-то надо, вот и соврал тете Клаве, мол, еда мне нужна для наших ребят, которых послали на задание. Тетя Клава сжалилась и дала мне котлет, а я их Моте понес.
– Какому Моте?! – в один голос закричали Антон и Санек.
– Вот этому, – с этими словами Петя залез к себе за пазуху и достал оттуда крохотный скулящий комочек.
Дирол с близнецом выдохнули так, что даже Птахин покачнулся.
– Так вот, оказывается, кому он еду тащил, – скорее самому себе, чем Антону, сказал Санек. – Это же они щенка Мотей называли.
– Ну да, – кивнул ничего не понимающий Птахин. – А вы что подумали?
– А мы… – начал было Дирол, но получив внушительный толчок в бок от Антона, замолчал, а потом махнул рукой и сказал: – А теперь это уже неважно.
Санек развернулся и хотел уже уйти, но тут из-за угла общежития с вытаращенными глазами выскочил Вася Муромцев и понесся прямо на ребят с криками:
– Петька, они нас выследили! Спасайся, и Мотю уноси!
– Стой! – вытянул вперед руку Птахин, и Муромцев немедленно остановился. – Я уже во всем признался. Поздно, Вася, удирать.
В этот момент из-за того же угла выбежал Андрей и, подскочив к Антону, спросил:
– Ну как, нашли Мочилу?
– Нашли, – кивнул Антон, – но только не Мочилу, а Мотю.
– Какая разница, – отмахнулся Андрей.
– Думаю, что большая, – не согласился с ним брат. – А ты сам посмотри, – и он ткнул пальцем в дрожащий у Птахина на руках черно-белый мохнатый комочек.
– Ой, щенок, – совсем по-детски обрадовался Андрей, но тут же посуровел и замотал головой: – Нет, постойте, а при чем здесь эта собака?
– А при том, что эта самая собака и есть Мотя, – объяснил Дирол.
Повисла неловкая пауза, во время которой Андрей переводил ошеломленный взгляд с Антона на Дирола и обратно.
– Значит, мы ошиблись, – наконец смог выговорить он.
– Значит, так, – одновременно согласились с ним друзья.
– Вы теперь Ворохватову про Мотю расскажете, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Птахин.
– Расскажут, – поддакнул Вася. – Особенно вот эти, двое из ларца, одинаковых с лица.
– Ворохватов Мотю выгонит, и он на улице погибнет, – вздохнул Петя, прижимая к груди скулящего щенка.
– Ничего мы не расскажем, – сжалился над ними Дирол. – Только прячьте его получше, чтобы комендант не обнаружил.
– Уж теперь-то спрячем, – пообещал Птахин и тут же, ехидно улыбнувшись, спросил: – А что, Мочилов пропал?
– Не пропал, а заболел, – елейным голоском поправил его Дирол. – А если ты, Птахин, кому-нибудь расскажешь о том, что здесь слышал, то будь уверен, о твоем Моте будет знать вся школа.