— Здесь пока окончена самая трудная работа, — обратился Шерлок Холмс к Гарри, — а теперь посмотрим, отправится ли старик Самуил в ад упрямым грешником, или же он облегчит свою совесть полным признанием! Пойди-ка сюда, Гарри, помоги мне поднять и положить его рядом с его связанной женой, сделавшейся его убийцей!
Старик Самуил уже боролся со смертью. Шерлок Холмс видел это, когда приподнял его и положил на постель. Однако, Самуил еще не потерял сознания; взгляд его еще был ясен, а ненависть, сверкавшая в его глазах при виде Шерлока Холмса, лучше всего доказывала, что он понимал то, что с ним произошло.
— Слушай, — обратился к нему Шерлок Холмс, — твоя жена ранила тебя смертельно. Пуля вышла не из моего револьвера, а тебя пристрелила твоя Кэт!
— Но пуля была предназначена для вас, — слабым голосом возразил старик, — и только адская случайность направила ее в меня!
— Знаешь ли ты, Самуил, что ты должен умереть? — спросил Шерлок Холмс. — Через несколько минут все будет кончено, а потом ты должен будешь представить отчет. Я не хотел бы быть в твоей шкуре, когда ты предстанешь перед вышним судьей, очень уже много у тебя на душе. Ты, правда, был только сообщником, и вся ответственность падёт на главного преступника. Но если ты раскаешься и скажешь мне все, то возможно, что твои преступления будут прощены тебе.
— Что же я могу рассказать? Я ничего не знаю! — упрямо возразил старик Самуил.
— Зато я многое знаю! — ответил Шерлок Холмс. — Я все знаю! Я знаю, что твой барин, лорд Дэнграв, либо преступник, либо помешанный. Он не уйдет от своей кары. А теперь скажи мне, каким образом можно скрыться из рыцарского зала, не уходя из больших дверей?
— Не знаю, — ответил старик.
— Ты знаешь это, Самуил, и поступил бы умнее сказав мне об этом, так как если ты выживешь, то тебе понадобится мое заступничество у судей. Поэтому, подумай, следует ли тебе упрямиться, и не будет ли лучше ответить по правде на мой вопрос?
— Если ты сделаешь это, Самуил, — крикнула старуха, — то, будь ты проклят, тогда ты предатель твоего барина! Лорд скрылся через рыцарский зал, это ясно, неужели ты хочешь, чтобы этот пёс настиг его?
Старуха Кэт очевидно имела большое влияние на своего мужа, так как умирающий крепко сжал губы, как бы силясь ничего не говорить, хотя он был склонен уменьшить тяжесть своих грехов откровенным признанием.
— Гарри, — сказал Шерлок Холмс, — вставь-ка старухе в рот платок, её болтовня нам совершенно не нужна. — Так, мой милый, теперь она помолчит. — А теперь, Самуил, я еще раз советую тебе сказать мне правду. Действительно, речь идет о том, чтобы схватить твоего барина, но тебе нет надобности скрывать его. Такая попытка тебе только повредит, а ему не поможет; нам известны его преступления; и мы будем преследовать его, будем травить его хотя бы по всему земному шару.
Старик Самуил вероятно почувствовал приближение смерти. Его обуял страх перед непонятным, неизведанным, перед тем, чего мы все боимся, когда оно на нас надвигается.
— Сударь, — вырвалось у него дрожащим голосом, — лорд скрылся по потайному ходу к озеру.
— А как можно найти этот потайной ход?
— Вы видели рыцаря в черных латах, который стоит в зале?
— Припоминаю, — ответил Шерлок Холмс, — это складное вооружение рыцаря...
— Откройте его, — и вы войдете в потайной ход.
— А как же его можно открыть? Вероятно, надо нажать скрытую пружину?
— Совершенно верно, сударь, — седьмое поле на щите, — маленькое возвышение. Вы найдете его без труда...
Еле успел Самуил произнести эти слова, как вдруг у него появились признаки полного упадка сил. Его черты ввалились, лицо пожелтело, глаза потускнели. Еще несколько дыханий — все кончилось, — старик Самуил умер.
— А теперь прощай, Гарри, я иду на смертный бой, но, надеюсь, что выйду из него победителем.
— А что мне делать со старухой? — спросил Гарри.
— Пусть останется здесь связанной рядом с трупом на кровати. Это будет для неё маленьким уроком, который, надо надеяться, пойдет ей впрок!
— Ты же, — продолжал он, — отправляйся на чердак, так как весьма возможно, что несчастной женщине будет нужна твоя помощь. Я возвращусь туда же, как только исполню свой долг.
* * *Шерлок Холмс без замедления поспешил обратно в рыцарский зал. Черный рыцарь, освещенный луной, как привидение, встретил его.
Сыщик привел в действие свой фонарь, и по указанию покойного Самуила, сейчас же нашел на седьмом поле щита рыцаря маленькое возвышение, наподобие кнопки. Шерлок Холмс сейчас же нажал ее, и железная фигура немедленно раздвинулась, открывая вход на ведущую вниз лестницу.
Шерлок Холмс прикрепил фонарь на груди, взял в руку револьвер и спустился по лестнице. Свет фонаря на двадцать шагов вперед освещал стены поземного хода, в котором Холмс теперь находился.
Нигде не было и следа лорда Дэнграва, и все же Шерлок Холмс не сомневался, что негодяй скрылся имение по этому ходу. Куда же вел этот потайной ход? Наверно, куда-то наружу, но куда именно?
Пройдя довольно быстрым шагом около трех минут, Шерлок Холмс ощутил дуновение воздуха. Отсюда он заключил, что приближается к концу хода. Вместе с тем ему послышался глухой шум. Он наткнулся на ступень лестницы, и при более подробном осмотре обнаружил лестницу, по которой сейчас же стал подниматься. Так он дошел до большой мраморной плиты, мешавшей ему проникнуть дальше.
— Чёрт возьми, неужели я попался в ловушку Самуила, — подумал Шерлок Холмс, — или я недостаточно подробно его расспросил? Старик мне хотя и сказал, как попасть в потайной ход, но умолчал о том, как из него выйти. А всё же я убежден, что если бы мне удалось поднять эту плиту, то я сейчас же вышел бы отсюда. Посмотрим — вероятно она тоже приводится в движение потайной пружиной.
И действительно — Шерлок Холмс, поискав несколько минут, нашел маленькую рукоятку у края плиты. Он повернул ее, и плита стала подниматься.
Через мгновение сыщик вышел наружу и теперь увидел, что находится на берегу озера, того самого озера, на берегу которого гулял с лордом Дэнгравом. Мраморная плита, только что сдвинутая им, лежала над могилой той супруги лорда Дэнграва, которая якобы утонула в озере.
Расчетливый преступник воздвиг памятник своей супруге здесь на берегу озера, чтобы закрыть таким образом потайной ход, по которому он по желанию мог выходить из замка, оставаясь незамеченным.
Но чего же достиг Шерлок Холмс?
Лорд, видимо, успел бежать, так как имел достаточно времени в своем распоряжении, чтобы скрыться.
По какому же направлению он мог бежать? Нельзя было предполагать, что он посмеет пойти в Ашкирк, так как он должен был опасаться, что на другой же день сыщик найдет его там. Быть может, он отправился в лес, и блуждал там?
В то время, когда Шерлок Холмс обсуждал все допускаемые возможности бегства Дэнграва, его зоркие глаза устремились на гладь озера.
Там — далеко на другой стороне, почти у противоположного берега озера, плыла лодка.
— Это Дэнграв! — вырвалось у сыщика, и немедленно он составил план преследования.
По близости качалась маленькая лодка. Шерлок Холмс прыгнул в неё, отцепил ее и привел весла в движение. Маленькая лодка, как стрела помчалась по воде бездонного озера. Шерлок Холмс старался, по возможности, не производить шума веслами, чтобы не обращать на себя внимания человека, сидящего в лодке перед ним.
Шерлок Холмс, будучи великолепным гребцом, с невероятной быстротой все ближе подходил к преследуемой им лодке. Внезапно — Шерлок Холмс не ожидал этого маневра — лорд Дэнграв круто повернул свою лодку и пустил ее с разбега на лодку Шерлока Холмса.
Произошло страшное столкновение.
Лорд Дэнграв одним прыжком перескочил в лодку Шерлока Холмса, чуть было не опрокинувшуюся под тяжестью обоих мужчин.
Нападение совершилось с такой стремительностью, что сыщик не успел воспользоваться своим револьвером. Он должен был бросить его, чтобы освободить руки, так как лорд обеими руками уже вцепился ему в горло и начал душить его, крича как сумасшедший:
— Если погиб я, то погибни со мною, Шерлок Холмс, — ты утонешь со мною в озере!
Но Шерлок Холмс своими мускулистыми руками обхватил тело лорда, и ему удалось приподняться, не смотря на тяжесть лежавшего на нем тела.
Теперь оба стояли в лодке. Маленькое судёнышко вследствие движений борющихся сильно качалось и грозило потонуть.
Но вот, вдруг — Шерлок Холмс не видел другого исхода, так как чуть не задыхался и руки лорда все крепче и крепче сжимали ему горло — вдруг он подался в сторону и противники полетели вниз головой в воду.
Через секунду они появились опять на поверхности. Они еще держали друг друга, но лорд при падении невольно выпустил шею сыщика. Борьба продолжалась в воде. Высоко брызнули волны.
— Если погиб я, то погибни со мною, Шерлок Холмс, — ты утонешь со мною в озере!
Но Шерлок Холмс своими мускулистыми руками обхватил тело лорда, и ему удалось приподняться, не смотря на тяжесть лежавшего на нем тела.
Теперь оба стояли в лодке. Маленькое судёнышко вследствие движений борющихся сильно качалось и грозило потонуть.
Но вот, вдруг — Шерлок Холмс не видел другого исхода, так как чуть не задыхался и руки лорда все крепче и крепче сжимали ему горло — вдруг он подался в сторону и противники полетели вниз головой в воду.
Через секунду они появились опять на поверхности. Они еще держали друг друга, но лорд при падении невольно выпустил шею сыщика. Борьба продолжалась в воде. Высоко брызнули волны.
Каждый из противников старался втолкнуть другого под воду, чтобы утопить его. Наконец, Шерлоку Холмсу удалось обхватить шею лорда железной рукой.
Он еще раз взглянул на страшно искаженное лицо Дэнграва, освещенное бледным светом луны, а потом он стал держать лорда под поверхностью воды, замечая, как тело извивалось все слабее и слабее, а затем и совсем перестало двигаться.
Но когда Шерлок Холмс хотел поднять тело Дэнграва и положить его в лодку, к которой он собирался подплыть, то труп выскользнул у него из рук. Волна захватила его, и Шерлоку Холмсу не удалось вернуть его. Он видел, как на расстоянии приблизительно ста шагов от него тело медленно погрузилось в глубину.
Сыщик доплыл до лодки, сел в нее и стал грести по направлению к берегу, на котором возвышался замок.
— Дэнсинамский изверг умер, — подумал он, — тем лучше: мир никогда не узнает из процесса, до каких крайностей преступления может дойти человек. Есть преступления, которые так ужасны, что лучше покрыть их вечным забвением. Бездонное озеро поглотило изверга, погубившего достаточно человеческих жизней...
Возвратившись в замок, Шерлок Холмс поспешил в башенную комнату.
Ему навстречу вышла, шатаясь, бледная женщина, которую он вырвал из когтей Дэнграва; он обхватил ее и прежде всего вывел ее на галерею, чтобы дать ей подышать свежим воздухом, чего она не имела возможности делать уже четыре года.
Сыщик должен был вести ее под руку и поддерживать, и таким образом дошел до чердачного помещения. Здесь его встретил взволнованный Гарри. Юноша сильно обрадовался, когда увидел Шерлока Холмса невредимым, так как опасался за его жизнь.
— Все сделано, Гарри, — сказал Шерлок Холмс голосом еще дрожащим от волнения и напряжения. — Лорд Дэнграв понес заслуженную кару, а здесь я привожу с собою то, что мне еще удалось спасти в замке Дэнсинам, эту несчастную.
Красивая, бледная женщина, рыдая, опустилась на колени перед своим освободителем.
— Как мне благодарить вас, Шерлок Холмс, за то, что вы освободили меня из этого ужасного плена! О, если бы вы знали, что я выстрадала, но я вынесла бы все, если бы у меня не похитили моего ребенка, моего сына!
— Хорошего понемножку, Шерлок Холмс! — раздался в этот момент голос из сундука. — Я ехал из Лондона в Шотландию в этом сундуке, и вы обещали освободить меня из моего узкого жилища немедленно по прибытии! Вы поверите, что я страшно есть хочу, я ведь съел все, что вы мне дали на дорогу!
— Что это? — крикнула бледная красавица Эдита, — что за голос? Милосердый Боже — кого он напоминает мне!
Шерлок Холмс и Гарри бросились к сундуку и открыли его.
— Алле-гоп! — крикнул маленький Дэнди и выпрыгнул из сундука, как ни в чем не бывало.
— Заслужил ли я свою награду, мистер Холмс, и могу ли я теперь по крайней мере в течение года получать у вас завтраки и обеды?
Но сыщик не успел ответить мальчику.
В комнате раздался крик, вырвавшийся из страшно потрясенной груди. А в следующее мгновение Эдита обняла маленького Дэнди и воскликнула:
— Мое дитя, мое дорогое дитя, наконец-то я увидела тебя, да, это ты! Я узнала тебя по голосу! А теперь я узнаю твоё милое лицо, а здесь — здесь за левым ухом — маленькое родимое пятнышко! Эдвин, мой дорогой Эдвин — теперь, когда я нашла тебя, все устроится!
— Какое удивительное совпадение! — воскликнул Шерлок Холмс. — Но оно не так невероятно — жизнь сама пишет самые диковинные романы, которые никогда не могли бы зародиться в мозгу писателя: сын лорда Дэнграва блуждает без крова по улицам Лондона, а мать его томится в плену, — благодаря странному стечению обстоятельств, сын возвращается к матери. Дэнди, поздравляю тебя, благодаря смерти твоего отца ты теперь — маленький лорд Дэнграв, который, надо надеяться, сделает больше чести своему имени!
Впоследствии оказалось, что на самом деле единственной законной супругой понесшего кару за свои преступления лорда Дэнграва была именно освобожденная Шерлоком Холмсом Эдита. В свое время он завлек ее в свой замок, и когда пресытился ею, заключил ее в башенное помещение, а в парке воздвиг памятник, надпись на котором должна была вводить в заблуждение лиц, могущих заинтересоваться бесследным исчезновением леди Дэнграв. Чтобы совершенно освободиться от всяких обязанностей, лорд Дэнграв тогда же отправил ребенка, родившегося от его брака с Эдитой, в Лондон и оставил его там на произвол судьбы. Теперь же, после подвига Шерлока Холмса, возникшего следствия и выяснения всех обстоятельств, коронный суд восстановил в правах как леди Эдиту Дэнграв, так и сына её, девятилетнего Эдвина.
* * *Ближайшей задачей Шерлока Холмса была отправка старухи Кэт в тюрьму города Ашкирка. Достойный Ник Довер к своему крайнему удивлению, проснувшись на другое утро от своего хмеля, также должен был отправиться в тюрьму и к ним присоединилась еще и подруга его, Китти Росс.
Все трое обвинялись в том, что содействовали убийству Мэри Галтон, и были приговорены к многолетнему тюремному заключению.
Шерлок Холмс вместе со своим помощником вернулись домой с гордым сознанием, что еще раз восторжествовали.
В течение последующих лет Шерлок Холмс гостил в замке Дэнсинам, и всегда его приветствовали, как дорогого и милого друга, молодой лорд Эдвин Дэнграв и счастливая его мать.
Тайна башни
Солнце сияло над замком Глостер, прежним бенедиктинским аббатством св. Роха, которым уже в течение нескольких веков, на зависть и досаду другим, владела семья Глостер.
Лучи сияющего солнца золотили древнее здание из красного камня, возвышавшееся со своими, обвитыми плющом, зубчатыми башнями на краю береговой скалы, круто ниспадавшей к морю.
По направлению к св. Роху, как постоянно называли замок, тянулась длинная вереница экипажей; сидевшие в этих экипажах люди спешили к пикнику у лорда Глостера, стремясь сойти в тени прохладных каменных ворот, над которыми стояло изваяние самого святого Роха, с епископским посохом и в митре, и, казалось, сердито глядело на проходивших под осеняемыми им воротами носительниц шелковых платьев, кружев и парижских шляпок.
С изысканной гостеприимной вежливостью гостей приветствовал Реджинальд Морган, лорд Глостер, двадцативосьмилетний наследник майората и титула лорда, доставшегося ему, как младшему сыну, лишь недавно, после кончины старшего его брата Роберта и быстро последовавшей затем смерти Ральфа, единственного сына Роберта.
Стройный, высокого роста молодой лорд, с открытым лицом и взглядом, весьма любезно приветствовал каждого гостя в отдельности. Он превосходил в любезности самого себя, особенно при появлении сэра Джона Моргана, представителя менее богатой боковой линии рода Глостер, прибывшего в сопровождении своего друга, некоего сэра Фомы Браддона, из Лондона, которого он впервые вводил в круг друзей и знакомых молодого лорда.
Гости все без исключения были, или, по крайней мере, казались, веселы, и все восхищались роскошью прежних монастырских помещений, красотой ковров и обоев, прекрасно сохранившейся молельней, в которой прежние аббаты возносили свои молитвы, рефекторией, кельей эконома, возвышавшейся на головокружительной высоте над прибрежной скалой, и громадной монастырской кухней, в которой в данное время топились французские плиты и печи, и вместо толстых иноков возились французские повара со своими кастрюлями, противнями и другой посудой, проводя время в болтовне на своем чужестранном языке.
Эти помещения распространенными в них благоуханиями уже заранее предвещали об изысканных яствах, которыми предполагалось попотчевать гостей «развалины», ветхость стен которой должна была обратить на себя внимание прибывших гостей уже и раньше.
«Развалина» представляла собою остатки прежней часовни св. Марии и смежных с ней странноприимных покоев.
Хозяин замка был настолько тактичен, что не избрал самую часовню местом для мирских удовольствий, и потому развалины странноприимных покоев были предназначены не только для трапезы, но и для танцев, причем для этой цели покои были выложены темным дубовым полом, сверкавшим, как зеркало.