Я снова, в который уже раз за сегодняшнюю ночь, побежала через темные залы склада городской прокуратуры.
* * *Насквозь проржавевшая раковина вся гудела от напора бьющей по ней воды. Виктор, склонившись, мыл руки. Вода от его рук становилась красной.
Я оглядела комнатушку — стол, два стула, электроплитка на полу — здесь коротала свои ночи сторожиха тетя Маша. Покойная. Здесь же Виктор должен был встретиться с Никошкиным и еще одним бандитом из никошкинской банды — неким Толстым.
Не похоже, чтобы в этой комнате происходила схватка.
Тут я обратила внимание на небольшую замызганную дверь. Грязь таким толстым слоем покрывала ее поверхность, что надпись на двери мог бы разобрать только человек, обладающий недюжинной смекалкой: «Т…л…т».
«Туалет» — догадалась я (очевидно, человек, обладающий недюжинной смекалкой, — это именно я).
Из-под двери туалета, словно в заправских фильмах ужасов, вытекал широкий красный ручеек. На выщербленном полу, покрытом осколками плитки, уже образовалась лужица.
— Ну как, — не оборачиваясь, спросил Виктор, — Длинный?
— Уже никак, — устало ответила я, прикуривая.
Виктор одобрительно хмыкнул.
— А у тебя? — в свою очередь, поинтересовалась я.
— Никошкин и Толстый, — выпрямившись и вытирая руки о джинсы, ответил он.
Я покосилась на дверь туалета.
— А.., тетя Маша тоже там?
Виктор молча кивнул.
— И Кошкины?
Он внимательно посмотрел на меня:
— Нет, они лежат где-то в складских помещениях… Не видела их там?
— Нет. — У меня в груди шевельнулась надежда: может быть, они все-таки живы? Как-то смогли уйти? — Там же темно, — добавила я, — пропустила, наверное, да я и специально не смотрела.
Я подошла к двери туалета, открыла ее. У меня нет болезненного пристрастия к подобным сценам, я просто хотела, убедиться, что ли… На Никошкина посмотреть. Столько я про этого человека слышала от моего клиента.
Тоже, кстати, покойного.
Это был даже не туалет, а так называемый совмещенный санузел — с унитазом, раковиной и металлической проржавевшей ванной. В ванне и лежал лицом вниз обнаженный труп тети Маши.
Я отвела глаза. На полу, один на другом, грузно обмякли два окровавленных тела. Труп Толстого я не рассмотрела, да особо и не рассматривала. Прямо на нем, раскинув руки и уставившись на меня невидящими глазами, лежал Никошкин. На его лице только одни глаза и остались. И еще лоб.
Виктор, очевидно, выстрелил ему в рот — нижняя половина лица превратилась в кровавое месиво.
Сомневаюсь, чтобы Кошкин, так ненавидевший своего напарника, захотел бы взглянуть сейчас на его труп. А если сдуру и взглянул бы, то особого удовольствия не испытал бы — насмотрелась я на реакцию обыкновенных обывателей на такого рода зрелища.
Я закрыла дверь.
— Нравится? — усмехнулся неслышно подошедший сзади Виктор.
Я вздрогнула и обернулась к нему. Мой испуг, кажется, несколько удивил его — Виктор приподнял брови и отошел, вытаскивая сигареты.
Черт возьми, что-то я совсем размякла! Раньше, года четыре назад, никакие трупы, никакие чрезвычайные ситуации не смогли бы вывести меня из состояния равновесия.
Я бросила окурок в раковину, хотела было закурить еще одну сигарету, но вовремя остановилась — зачем показывать, что я нервничаю, ведь Виктор и в грош меня ставить не будет. А это опасно.
— Еще один остался? — полуутвердительно-полувопросительно произнесла я.
Виктор кивнул.
— Времени до пересменки достаточно, — сказал он, лениво выпуская изо рта слова вместе с клубами табачного дыма. — Давай поступим так — ты останешься здесь, у входа, посторожишь. Паренек все равно рано или поздно сюда прибежит, никуда он не денется. Ты его и…
Потянувшись, я зевнула. Равнодушно кивнула.
— А я пока пойду по залам, — продолжал Виктор, — поищу стульчики. Ну и забавник был твой клиент, — неожиданно засмеялся он, — тоже мне — Киса Воробьянинов…
Он еще раз кивнул мне и исчез в проеме двери, ведущей в складские помещения.
* * *Время перевалило за пятый час. Приближалось утро. Паренек действительно никуда не делся — пришел. Его труп я оттащила в туалет. Не хотелось еще раз открывать эту дверь, но пришлось — не оставлять же убитого здесь.
Виктора все не было. Я сидела за столом. На этом месте, наверное, коротала ночи тетя Маша.
Передо мной стоял пустой чайник. Сигареты у меня кончились, жутко хотелось курить. Я невесело усмехнулась — ну и дела! Еще немного — и у меня начнут трястись руки. Сколько я убила сегодня?..
Браслет свой, который я надела перед тем, как войти в комнату-ловушку, приготовленную для меня Виктором-Алкашом, я спустила в унитаз. У меня еще такой же есть — нажмешь на кнопочку, и из пазов с лязганьем вылетают маленькие смертоносно острые лезвия. Обратно эти лезвия уже не вставишь — одноразовый браслетик.
Тот паренек даже не успел удивиться…
Ничего я не размякла. Просто больше двух десятков лет мне вбивали в голову тысячу способов отнятия жизни у человека, и только сейчас мне пришло на ум, что.., не правильно это, что ли?..
«Хватит, — неожиданно решила я, — иностранные переводы и репетиторство вполне прокормят меня и тетушку. А так… И вообще — может быть, замуж выйти мне наконец?..»
Мысль о замужестве, как обычно, вызвала у меня усмешку. Ну, посмотрим…
Скрипнула дверь. Появился Виктор. По его лицу было видно, что никаких стульев он не нашел.
Я и спрашивать не стала. Просто посмотрела на него.
— Ни хрена, — неохотно произнес он, поймав мой вопросительный взгляд.
Виктор оглядел комнату, открыл дверь в туалет, одобрительно кивнул мне:
— Нормально.
Куда уж нормальней!
— Значит, так, — он в очередной раз взглянул на часы, — на складе стульев нет. А жаль, деньги нужны. Особенно такие — неплохие и шальные к тому же. Где они еще могут быть? В здании самой прокуратуры? И у следователя еще, я помню… Как его? Троенько… Ладно, посмотрим.
Не выдержав, я попросила у него все-таки сигарету. Закурила.
— Тогда завтра, то есть сегодня, надо будет навестить… Только вот отдохнем, спешить-то теперь некуда, — он неожиданно рассмеялся, — конкурентов больше не осталось.
— Не осталось, — подтвердила я.
Виктор отпер входную дверь.
— Пойдем, утро уже. Ко мне поедем, отоспимся. Сегодня днем у меня дела, — он снова хохотнул, — с наследством никошкинским, — а уж вечером…
Глава 9
Квартира у Виктора-Алкаша была аж четырехкомнатная. Набитая спортивными тренажерами и всякими гирями-гантелями. В прихожей с потолка свисал большой турник.
Тренируется, форму поддерживает.
Поспав часа три, я позавтракала на широкой светлой кухне. Неплохо устроился мой бывший однополчанин. Самого Виктора в квартире уже не было. На кухонном столе я нашла записку, в которой говорилось, что он будет вечером. В шесть часов.
Покончив с бутербродами, я выпила кофе. Растворимого, правда, но довольно хорошего. На полочке над холодильником я нашла и в зернах, но возиться с ним не хотелось.
Так, поела. Что дальше?
Я посмотрела на часы — полдень.
Ну что ж, целый день — шесть часов — у меня свободен. За это время нужно кое-что выяснить и, кстати, придумать, что мне делать с этим самым Виктором. Поговорить с ним? Сказать, что я не готова для новой роли?
Сомневаюсь, что он мне поверит. Что тогда?
Остается…
Впрочем, пока еще рано об этом…
Одевшись и заново наложив грим, я покинула квартиру. Позаигрывав в лифте с двумя миловидными девушками, — чтобы не забыть ненароком, что я все еще молодой человек, — я вышла на улицу.
У меня еще оставалось немного денег. Поймав машину, я назвала водителю — этакому старичку-боровичку в мохнатой кепке — адрес Кристининого брата.
Сама не знаю, зачем я туда ехала. Не для того, конечно, чтобы выразить свое сочувствие родственнику усопших, а… Честно говоря, в груди у меня еще, как говорится, теплилась надежда, что кто-нибудь из семьи Кошкиных остался в живых — их трупов-то мы так и не нашли.
Вот и дом, где живет.., пардон, жила Кристина.
Я поднялась на нужный этаж, хотела позвонить в квартиру, но увидела, что дверь не заперта. Только прикрыта. Очевидно, когда я вчера вышибала эту дверь, сильно повредила замок.
А мне-то казалось, что Кристинин брат привел дверь в порядок…
Я неслышно приоткрыла дверь и оказалась в прихожей. И замерла, услышав голоса на кухне.
Вернее, голос — говорил только один человек, второй — нетрудно было узнать водопроводное ворчание Кристининого брата — только согласно поддакивал.
Да это же кошкинский племянничек Лешка там, на кухне, разоряется! Я прислушалась и едва не расхохоталась.
— Я, понимаешь, туда-сюда, — захлебываясь, плел Лешка, — смотрю — человек пять бандюков у меня в каморке сидят! Ну, тут я, недолго думая, схватил стол — видел, стол у меня там у стены стоял? Вот, стол, значит, схватил и в них прямо…
Бам!! Ба-бах! — Очевидно, Лешка в азарте смахнул какую-то посудину со стола — зазвенело. — Бам!
Трое сразу с копыт! Двое на меня! С ножами!! Я левой — р-раз! Правой!..
— Ну-у, — поражался брат Кристины, — даешь!..
Я тихонько выскользнула за дверь и позвонила — надо же произвести впечатление воспитанного молодого человека. Через пару минут за дверью послышались тяжелые шаркающие шаги, и открыл Кристинин брат (до сих пор, кстати, не помню, как его зовут).
— Чего тебе, парень? — мутно глядя на меня, осведомился он.
Меня сразу окутало густое облако алкогольного перегара. Ах да, они там водку пьют! Как же это я не догадалась по интонациям рассказчика?
— Я вот… — начала было я. А чего мне, в самом деле? — Мне Александр Александрович нужен.
Или Кристина Владимировна. Все равно — кто, — вывернулась я.
Кристинин родственник без слов ушел куда-то в глубь квартиры, оставив меня стоять на пороге.
Впрочем, он скоро вернулся. С какой-то бумажкой в руках. Он открыл рот, видимо, чтобы что-то мне сказать, но вдруг так с открытым ртом и замер, оглядывая меня с ног до головы.
Вот ведь! Я же и забыла совсем, что на мне его одежда!
— Я по поводу фирмы. Меня на работу обещали устроить, — жалобно залопотала я, чтобы отвлечь хозяина квартиры от созерцания моей.., то есть его одежды.
Он пробормотал что-то, тряхнул головой, будто отгоняя от себя наваждение и, оторвав глаза от меня, уставился в бумажку.
— Фамилия? — строго выговорил он после того, как с минуту изучал записку.
— Охотникова… Охотников то есть.
— А-а, ну так бы сразу и говорил, — он расплылся в улыбке, — вот записку они тебе оставили…
Я не поверила своим ушам.
— Они… Когда они заходили?
— Когда? — Кристинин брат, вспоминая, закатил глаза к потолку. — Да утром, часов.., в семь…
Ну да, в семь — они еще разбудили меня. На минутку забежали и того.., опять пропали…
Вот так да! Понятно теперь, почему меня сюда потянуло! Интуиция снова, черт ее дери! Шестое чувство!
— Вот, — протянул он мне записку.
— Спасибо! — выговорила я, с трудом удерживаясь, чтобы не поклониться ему в пояс, — большое спасибо!
— Олежка! — раздался вдруг голос из кухни.
Мой собеседник даже вздрогнул.
— Олег! Олег, твою мать!! — продолжал орать Лешка. — Пойдем, водка стынет! Ты чего там?
«Олегом его зовут, — машинально отметила я, — теперь не забуду».
Наскоро попрощавшись со мной, Кристинин брат захлопнул дверь. А я, сжимая в руках листочек бумаги, зашагала вниз по лестнице.* * *
"Женя! Мы будем в два часа дня у (зачеркнуто) там, где мы с тобой в перв. раз встрет. Времени больше нет.
А, и К."
«Нормально, — подумала я, прочитав записку, — ничего себе посланьице. Да, ерунда, главное, что они живы».
Я здорово обрадовалась. Мне даже как будто дышать легче стало.
Стоп!
А это, случаем, не подлог?
Да нет вообще-то. Кому и зачем меня куда-нибудь заманивать? Виктору? Да он, по-моему, куда хотел, туда меня уже заманил. Проверяет меня?
Но как?
Остановившись в подъезде, я тщательно исследовала свою одежду — Виктор мог прикрепить на нее маячок-передатчик, пока я спала.
Нет, ничего…
Да и что он — настолько меня недооценивает?
Может предположить, что я не замечу его передатчик? Что это я, в самом деле?
Однако полностью он мне не доверяет — просто не должен. И я бы на его месте не доверяла. И любой другой человек из тех, кто прошел такую же школу, как я и Виктор.
Я посмотрела на часы — пятнадцать минут второго. Скоро наступит «два часа дня». Надо поторапливаться, чтобы успеть к тому поганенькому кафе, в котором Кошкин назначил мне встречу в первый раз.
* * *Поймав машину — на общественном транспорте передвигаться мне не хотелось, да и не успевала я? — за сорок минут я добралась до того самого заведения. Уложилась во времени.
Распахнув стеклянную дверь, я вошла в кафе.
Несмотря на обеденное время, народу там было немного. Очевидно, нормальные люди предпочитали пообедать где-нибудь в другом месте. Ну и правильно делали.
Кошкина я заметила сразу, еще до того, как он призывно помахал мне рукой — он сидел лицом ко входу. Кристины с ним не было.
Александр Александрович, вопреки моим ожиданиям, выглядел вполне презентабельно — и костюмчик сменил на отутюженный, и вроде как причесался. Наверняка жена этому чудесному преображению посодействовала.
Вот только синяк под глазом всю эту респектабельность несколько портил, но это уже, как говорится, мелочи.
Не знаю почему, но я так обрадовалась, увидев своего клиента живым и невредимым, что, прежде чем усесться за стол, чмокнула Александра Александровича в щеку.
Вот так. Пока жена отсутствует. Интересно, как это смотрелось со стороны? Все-таки я сейчас — не я, а молодой человек.
— Ну-с, — весело проронила я. — А где Кристина Владимировна? Рассказывайте, как вы там…
— Это ты, Женя, рассказывай, — неожиданно мрачно произнес он, — почему ты нас бросила?
Ах, вот он о чем!
— Расскажу, — жестко ответила я. — Я не бросила вас, а дала возможность уйти. Отводила удар, так сказать.
Кошкин уже помягче, но все равно недоверчиво посмотрел на меня.
— Вы не смотрели последние милицейские хроники? — продолжала реабилитироваться я.
— Какие хроники?! — воскликнул Александр Александрович, всплеснув руками. — Не до хроник теперь…
— Так вот, уважаемый гражданин Кошкин, расклад таков — ваш недруг Никошкин мертв…
— Туда ему и дорога, — мстительно проворчал мой собеседник.
Я даже не ожидала от него такой реакции. Н-да, кто бы мог подумать, что рядовой бизнесмен Кошкин — такой жестокий человек.
— Длинного тоже убили, — продолжала я, — и еще двоих бандитов из никошкинской команды.
— Н-ну… — протянул Кошкин, — дела…
— Из всей этой шараги остался только Алкаш.
Кстати, я с ним теперь в союзниках…
Александр Александрович вытаращил глаза.
Я засмеялась и собралась было поведать ему свою историю, но тут подошел официант и хриплым голосом осведомился, что мы прикажем подать. Кошкин даже не посмотрел на него, сделал руками знак, который, наверное, должен был означать — «Ну, принесите чего-нибудь такого.., эдакого»…
Официант понимающе кивнул и удалился.
— Рассказывай! — вцепился в меня глазами Кошкин.
* * *— Ну, м-мать, — восхищенно протянул Александр Александрович, когда я закончила свое повествование, — ну ты даешь!
— Даю, — скромно согласилась я.
— Я вот только одного еще не понял, — добавил Кошкин, — как ты теперь с Алкашом-то будешь?
Ну то есть с этим.., как его?.. Виктором?
— Об этом можете не беспокоиться, — ответила я.
В самом деле, ему-то, Кошкину, об этом беспокоиться незачем, беспокоиться нужно мне. А как мне действительно быть с Виктором, я сама еще не знала. Он очень серьезный противник. У меня даже создалось впечатление, что он подготовлен лучше, чем я, ведь после моего ухода Виктор еще год служил в отряде. А год в «Сигме» — это…
Кстати, больше трех-четырех лет в этом отряде никто не задерживался — бойцы или погибали, или шли на повышение. Карьера, хорошая карьера в соответствующих органах людям, прошедшим службу в «Сигме», была обеспечена.
Кроме того, кажется, что Виктор не просто так — из соображений альтруизма (какой уж альтруизм у нашего брата!) — не просто так доверяет мне. Скорее всего я еще не знаю его козырей. Ну не мог он так просто поверить мне, не мог, не проверив.
Между прочим, по-моему, то, что он мне дал время до вечера, и есть проверка. Только каким образом она осуществляется, я не знаю.
— Да, кстати, — спросила я у задумавшегося над чем-то Кошкина, — вы мне так и не сказали, как это вы с Кристиной Владимировной выбрались со склада?
— Да как выбрались! — фыркнул Александр Александрович. — Так и выбрались, очень просто: у Кристины ключи запасные в сумочке были. Она же завскладом.
Действительно просто. Я была даже несколько разочарована таким коротким и неинтересным рассказом.
— А сама она где? — снова спросила я.
— Кристина-то? Вызвали ее утром на склад. По пейджеру вызвали, — ответил Кошкин.
— Нормально. Надеюсь, у нее хватит ума сказать ментам, что она не была там этой ночью, — негромко произнесла я.
— Хватит, — обиделся Кошкин, — чего-чего, а ума у нее в достатке. Мы уже обо всем договорились. Как только она освободится, она звякнет мне на пейджер, и мы встретимся.
— На пейджер? — удивилась я. — У вас разве пейджер есть?
— Да нету у меня, это Крися мне свой отдала, — объяснил Александр Александрович, — так что подождем пока.., это самое и двинем.
— А куда двинем-то? — поинтересовалась я.
— Ну как куда? — в свою очередь, удивился Кошкин. — В прокуратуру надо зайти. И к следователю домой. Этот… Троенько, что ли, фамилия у него?