— Вы можете говорить? Это прекрасно. Все-таки держитесь за мое плечо. И старайтесь не шуметь. Конфедераты все еще поблизости.
Все произошло очень быстро. Несколько секунд он еще чувствовал, что их окружает псевдолес — беглые прикосновения побегов, шорох листвы под ногами, скользнувший по руке влажный мех застигнутого врасплох неизвестного существа… И тут все кончилось, их поглотил абсолютный мрак. Маркеля обхватили за плечи чьи-то мощные руки, кто-то увлек его вниз, затем раздался глухой стук, словно над их головами опустился тяжелый люк. Его снова потрясла полнейшая нереальность происходящего… Он вздрогнул, услышав голос мужчины:
— Потерпите немного… Сейчас будет светлее.
Действительно, почти тут же впереди возник
источник света. Сделав десяток-другой шагов, они очутились в освещенной галерее с влажно блестевшими земляными стенами. Выступавшие то тут, то там из потолка и стен мясистые корни — подземное продолжение бурлившей на поверхности псевдорастительной жизни — отбрасывали четкие черные тени. Свет дарил факел, а точнее, пучок светящихся растений в руке высокого и почти совершенно обнаженного мужчины — на нем не было ничего, кроме небольшой набедренной повязки, по-видимому, из кожи.
— Идемте, мы должны двигаться дальше, — сказал мужчина, по-прежнему крепко державший Маркеля за плечо. — В эти часы корни выделяют разные ферменты, к которым ваш организм еще не привык.
Обернувшись, Маркель разглядел, что поддерживавший его мужчина был одет столь же легко, как и тот, что держал факел. Он попытался прикинуть, какие перепады температуры возможны под поверхностью Афродиты в этих широтах, но царивший в его мыслях сумбур тут же заставил его отказаться от подобных упражнений.
Он продвигался все дальше и дальше по галерее, держась между мужчиной с факелом и своим проводником. После развилки они углубились в узкие извилистые подземные ходы, насыщенные сильными и странными ароматами. И все же запах напоминал ему… нет, скорее, он пробуждал в нем нечто вроде опасения, неясной тревоги… Да, это была именно тревога. Может, смешанная с отвращением. Тем не менее запах отнюдь не казался неприятным.
Узкие ходы превратились в довольно широкие галереи с вымощенным плитами полом, освещенные укрепленными на стенах растительными факелами.
Система ходов и галерей образовывала запутанный лабиринт, и Маркель подумал, что любой гость непременно заблудится здесь, доведись ему оказаться без провожатого.
— Налево! — скомандовал проводник.
В стене виднелось довольно большое овальное отверстие. Маркель задержался на пороге. Внутри оказалось светлее, чем в галерее. Маркель ошарашенно уставился на девушку — ту самую, что склонилась над ним в псевдолесу.
Она стояла, прислонившись к стене напротив входа, и улыбалась ему. Полудетское личико — наверное, ей не больше семнадцати. На ней была лишь набедренная повязка, и Маркель почувствовал стук крови в ушах.
— Значит, мне не привиделось, — пробормотал он.
— Сейли? — спросил мужчина позади него. — Вы думали, что она призрак? Четыре года тому назад со мной произошло то же самое, только девушка была другая.
Маркель не сводил глаз с девушки. Все ее тело блестело в свете факелов, словно покрытое лаком или жиром; или можно было подумать, что она только вышла из воды.
— Тот — прийти? — спросила она.
— Вы быстро научитесь понимать их, — сказал мужчина. — Пара недель — и на вас снизойдет благословение. Знаете, их язык соответствует их образу жизни… Впрочем, я должен был сказать: наш язык.
Маркель обернулся.
— Кто вы? — спросил он. — И почему вы живете под землей… — Он замолчал, вспомнив, с чем был связан удививший его запах… Майеш! И все, что скрывалось за этим словом, заставило его попятиться от мужчин, пока он не наткнулся спиной на странно упругую стену.
— Майеши! — прошептал он. — Симбиоты!
Мужчина протянул к нему руку. На его лице отразилась сложная игра чувств, среди которых преобладали беспокойство и раздражение.
— Успокойтесь! — воскликнул он. — Не поддавайтесь ложным представлениям!
Но Маркель не слышал его. Он мчался по галерее мимо многочисленных округлых отверстий в стенах, из которых ему под ноги падали пятна желтого света. Уткнувшись в стену, он резко повернул назад и кинулся в первый подвернувшийся проход. За его спиной слышался топот преследователей. Свернув налево, он сорвал со стены факел и побежал дальше.
Галерея за галереей, туннель за туннелем мелькали перед ним, как в калейдоскопе, и вскоре он почувствовал, что силы оставляют его. Ему показалось, что туннель постепенно поднимается вверх. Вскоре он выскочил на площадку, покрытую плотно утрамбованной красноватой землей; площадка возвышалась уступом над большим подземным озером. Он остановился, с трудом переводя дыхание, и прислушался. Все было тихо. Только слабый плеск воды доносился до него из- под обрыва высотой не менее пяти-шести метров. Почувствовав себя в безопасности, он растянулся на земле и подождал, пока сердце не успокоилось. Рана давала о себе знать смутной болью. Почва под ним была удивительно мягкой, лежать было удобно. Неожиданно вся обстановка вокруг показалась ему на редкость уютной. Он подумал, что мог бы какое-то время пожить здесь — понять, что тут творится.
Маркель с наслаждением потянулся, откинул назад голову и полной грудью вдохнул воздух, напоенный прохладой и свежестью.
Плеск воды под ним, похоже, усилился, и он лениво подумал, что должен проявить дружелюбие по отношению к существу, выбирающемуся на берег из черной воды. Наверное, оно будет его союзником в борьбе против майешей. Эта мысль, оказавшаяся последней, словно застряла у него в мозгу, в то время как расслабленное тело, будто погрузившись в окутавшее его облако счастья, начало скользить куда-то вниз по темнеющему склону…
5
— Эти лефрозы действительно обожают людей, — откуда-то издалека говорил мужчина. — Самое неприятное, что мы редко остаемся в живых после их объятий, господин Маркель.
Маркель выпрямился. Он снова находился в том же помещении, освещенном факелами. И опять у противоположной стены сидела все та же девушка.
Мужчина сидел на корточках возле него. На столике рядом с ним стояли сосуды с разноцветными жидкостями и лежали разбросанные в беспорядке медикаменты из аптечки Маркеля.
Мужчина назидательно поднял указательный палец,
— Прежде всего, на вас подействовали ферменты, накапливающиеся в глухих галереях, — сказал он. — Затем, конечно, запах лефроз из подземного озера. Свою роль сыграла, кроме того, и ваша слабость после ранения, и общее состояние паники… — Он взмахнул рукой, словно отметая возражения. — К счастью, мне удалось напасть на ваш след. Повезло, разумеется, не столько мне, сколько вам. Все случилось, как в старой сказке, — пока вы бежали, из вашего пояса время от времени падали разные предметы; по этим меткам и удалось обнаружить вас.
Маркель потряс головой. Ему казалось, что его внезапно вырвали из бесконечной последовательности кошмаров, в которых невероятным образом сплетались ужас и наслаждение. Он подумал: «Интересно, сколько времени я уже нахожусь под землей?»
Девушка в своем углу, казалось, задремала. Но время от времени Маркель улавливал быстрые отблески факелов в ее глазах. Ощущение было такое, что его подкарауливает большая изящная кошка.
— Вы бредили довольно долго. Теперь я понимаю ваши опасения, ваше отвращение к майешам, но…
Маркеля словно ударило током. Он с враждебностью уставился на собеседника.
— Кем бы вы ни были раньше, — хрипло произнес он, — но сейчас я не могу считать вас человеком!
За вспышкой гнева последовал приступ слабости, и он откинулся на постели.
— Я никогда не считал, что все рассказы о майешах — чистая правда, — продолжал он, чувствуя себя совершенно обессиленным. — Но и той доли истины, что есть в них, вполне хватит…
— Расстояния стали слишком большими, — произнес мужчина. Его голос был серьезен, и в нем звучали нотки печали, что несколько успокоило Маркеля. — Конфликты начинают распространяться все шире и шире. Но люди оказались неподготовленными к новым масштабам. Сейчас они растеряны и даже немного испуганы. И хотя все закончится рядовым кризисом, как это случалось на всех крупных поворотах истории… — Он дружелюбно посмотрел на Маркеля. — Ваше прошлое очень похоже на мое. У наших биографий, было одинаковое начало и, похоже, будет одинаковое завершение.
— Это я рассказал вам о себе? — резким тоном поинтересовался Маркель.
— Смотрите…
Мужчина взял что-то со столика позади него и поднес к свету. Маркель не шелохнулся. Он уставился на кубический кристалл психокоммуникатора, словно видел этот предмет впервые.
Подождав несколько секунд, мужчина снова положил кубик на стол рядом с глиняными чашками.
— Святая Церковь Экспансии, — сказал он, — не пользуется этой системой. Она лишилась всякого смысла после открытия Передачи. К тому же если вы находитесь здесь, если за вашей спиной захлопнулся капкан длиной в восемь световых лет, то вы быстро теряете всякое желание пользоваться коммуникатором.
— Вы принадлежите к Церкви Экспансии? — поинтерсовался Маркель.
В его мозгу роились самые невероятные предположения. Если этот человек был адептом Церкви Экспансии, то он на стороне Марсианской Конфедерации. В этом случае Маркель мог считать себя пленником. Но… место, где он очутился, и все предшествовавшее этому… Похоже, что подобное предположение можно было отбросить. Сим- биоты майешей никогда не были связаны с какой- либо из сторон, противоборствующих на Афродите.
— Меня зовут Иероним Каллерти, — сказал мужчина. — Всего лишь год назад меня звали «брат Ие- ронимус». Но с тех пор многое изменилось… Я уже говорил, что мое прошлое очень похоже на ваше, и поэтому могу предполагать сходное завершение вашего пути… Сейчас я объясню, почему так считаю. Вы слышали что-нибудь об эффекте Лабиринта?
— Кто же не слышал о нем? — бросил Маркель.
Каллерти покачал головой.
— Вы уверены? Вы должны учесть, что я покинул Солнечную систему через три года после старта вашего корабля. И даже тогда эффект Лабиринта многими воспринимался как миф.
Он опустился на пол рядом с Маркелем, и его взгляд застыл, словно прикованный к светящемуся растению на стене. Лицо его выглядело совсем юным, и только трещины глубоких морщин в уголках глаз говорили об ином. Странно, но он одновременно похож и на юношу, и на старика, подумал Маркель. Пожалуй, сейчас собеседник вызывал у него непроизвольно чувство симпатии.
— Да, эффект Лабиринта… — задумчиво сказал мужчина. — Вы, конечно, знаете его суть — сознание не может примириться с исчезновением расстояния и подменяет миг перемещения субъективным временем, заполняя его подсознательными образами. В чем-то наше сознание тем самым словно отрицает великую победу человеческого разума, основанную на принципе Делишера. Вернее, я должен был сказать «отрицало», потому что в последнее время, насколько мне известно, завершаются исследования, которые позволят устранить эффект Лабиринта. Но в то время, когда я совершил свой прыжок, эффект проявлялся в полной мере. Я отправился в путь почти по тем же причинам, что и вы. Для меня они сводились к имени «Патриция», для вас, если не ошибаюсь, «Клэр». — Он снова взял в руку кубик-кристалл, и тот засверкал гранями в свете факела. — Но между нами есть и разница — мое бегство прошло в два этапа. Сначала я был принят в члены Святой Церкви и только потом попал на орбитальную станцию «Святой Франсуа».
Маркель наморщил лоб:
— «Святой Франсуа»… Но…
— Да, конечно, — перебил его Каллерти, — ваше путешествие продолжалось восемь лет. Значит, вы покинули Землю в 2072 году, так?
Маркель молча кивнул.
— А «Святой Франсуа» запустили только в 2074 году.
— Да, теперь я вспоминаю — когда мы покидали Землю, его строительство заканчивалось на обратной стороне Луны, — задумчиво произнес Маркель.
— Я вошел в зал Передатчика в 2075, — продолжал Каллерти. — Ад для меня начался пять лет тому назад. Я, конечно, был осведомлен, что называют адом, но то, что меня ожидало!.. Видите ли, эффект проявляется у разных людей по-разному. Мне выпало пережить всю его мощь. В общем, мне показалось, что эта секунда, или половина, или двадцатая секунды, в течение которой длилась передача, стала моей вечностью. Дело в том, что офицеры психотехнической службы вашей страны, господин Маркель, хорошо поработали со мной… — Маркель вздрогнул, и собеседник поднял руку предупреждающим жестом: — Нет-нет, я отнюдь не отношу вас к их числу. Я просто хотел сказать, что обе стороны, находящиеся здесь, на Афродите, в состоянии конфликта, не достойны нашей симпатии. Эти офицеры объединенной Европы, сфабриковавшие мое прошлое и не позволившие мне соединиться с Патрицией только для того, чтобы мой ад был еще более страшным, ничуть не лучше тех, кто убил ваших товарищей… Выйдя из Передатчика, я постарел биологически на долю секунды, но субъективно путешествие продолжалось для меня лет сто, если не больше. Во всяком случае, именно так я воспринял его продолжительность. И после того, как я столько времени метался в аду, не находя выхода, сжигаемый неудовлетворенной страстью, они предложили мне принять участие в «общей борьбе». — Он невесело рассмеялся. — Вы понимаете меня, господин Маркель? У них не было даже тени сомнений! Ну что, готовы ли вы теперь, после всего, что произошло этой ночью, броситься на штурм Передатчика?
Он не сводил с Маркеля странно поблескивающих глаз, в которых плавали боль и усталость.
— Я никогда уже не смогу сделать этого, — сказал Маркель.
— А что вы знаете о майешах? — спросил Каллерти. — Только то, что вам рассказали. А сим- биоты? Вы поверили сплетням, сочиненным дряхлыми немощными старцами, никогда не высовывавшим носа даже на Луну… Мы не нужны никому, Маркель, так откуда же могут появиться верные сведения о нас?
— Я знаю, что такое майеши, — возразил Маркель, стараясь, чтобы его голос звучал как можно тверже.
Все это время девушка сидела, не шевелясь. Ее блестевшие при свете факелов стройные ноги, казалось, были отлиты из древней бронзы. Черные волосы резко выделялись на фоне светлой стены. Ее грудь приподнималась и опускалась ритмично, но почти неощутимо.
Может быть, она заснула?.. И тут девушка открыла глаза, внимательно посмотрев на него.
— Майеши — это полурастения, полуживотные, — сказал Каллерти. — Это огромные миролюбивые создания^ роющие подземные норы и туннели, в которых мы живем. Они обеспечивают нас воздухом и пищей в виде сока… И еще они дарят нам все наслаждения мира, сверх того, что мы можем дать себе сами.
— Нет… — пробормотал Маркель. — Говорят, что вы… В общем, что они питаются вашей кровью, словно вампиры, и что…
Каллерти искренне расхохотался.
— Великий Боже! Бедный солдат! Неужели Земля вернулась к мраку средневековья? Вампиры! Нет, ответьте мне: неужели я выгляжу изнуренным? — Он вытянул руку. — А Сейли? Она разве похожа на анемичную барышню? Он замолчал, опустил руку и задумался. Через несколько секунд мужчина вскинул голову, и на его лице появилось серьезное выражение.
— Представьте себе симбиота, Маркель. Существо, извлекающее необходимые ему для жизни вещества из почвы с помощью крайне сложной системы переработки и синтеза. Оно не слишком разумно, но обладает невероятной способностью… скажем, к взаимопониманию. Однако все живые существа, с которыми оно могло вступить в контакт, либо слишком грубы и безмозглы, либо чересчур воинственны, а скорее, и то, и другое, и третье. Когда же это существо встретило человека, то обнаружило, что наконец столкнулось со сложнейшим организмом, способным значительно обогатить его существование, одарив его чувствами, которых оно прежде не ведало.
— Но майеши не относятся к разумным существам, — возразил Маркель, в мозгу которого возник образ громадной водоросли.
— Я ведь уже говорил об этом. Они обладают невероятно развитой способностью к восприятию, такой поразительной способностью улавливать чужие эмоции, что это трудно постичь. И передать словами. Они способны почувствовать все ваши горести и беды, уловить все ваши желания, даже самые сокровенные. Они могут помочь вам во всем, могут излечить душу — конечно, удовлетворяя и свои собственные желания, избавляясь от своих несчастий.
— Мне трудно поверить, — тихо произнес Маркель.
— Понимаю, — с сожалением сказал Каллерти. — Но подумайте: я говорю и о ваших бедах, о ваших желаниях. Живя здесь, вы испытаете подлинное счастье, Маркель.
Взгляд Маркеля упал на кубический кристалл.
— Зачем же вы принесли его сюда с катера? — спросил он.
— Это будет своего рода тест, только и всего. На другом конце линии связи находится… Клэр, не так ли? В то же время она словно спрятана в вашем мозгу, где ее голос может зазвучать в любое мгновение. Так вот, когда вы перестанете цепляться за этот кубик, когда вы не будете то и дело закрывать глаза, надеясь услышать ее голос, тогда вы станете одним из нас. Не исключено, что на это уйдет немало времени. Вы не будете одиноки, эта девушка — порождение майеша — станет вашей подругой, если вы того захотите. Но в любом случае майеш исполнит все ваши желания, независимо от того, будете ли вы с нами или против нас. Может быть, вы хотите сейчас остаться в одиночестве?
Маркель вздрогнул. Он взглянул на девушку, неуловимым движением вскочившую на ноги и оказавшуюся подле Каллерти. Тот улыбнулся.