Менди изумленно замолкает, и по ее виду я понимаю, что она сложила два плюс два.
— Он по-прежнему в нее влюблен?
Я скептически хмыкаю и развожу руками.
— Да. Но ты еще не слышала самого худшего, – я делаю глубокий вдох перед тем, как сознаться. – Я надоумил Тима во всем признаться Клем. И он так и сделал. Но проблема, собственно, в том, что Клем не испытывает к нему того же. Все эти годы она с ужасом ждала, что он ей откроется и тогда их дружбе придет конец.
— О, нет, – Менди страдальчески морщится, правильно истолковав мои слова. – Это потому Тим такой подавленый? Из-за Клем?
Я кивком подтверждаю ее догадку.
— Знаю, я повел себя как придурок.
Менди кивает.
— Не буду с этим спорить. Но, если подумать, рано или поздно это все равно случилось бы и без твоей помощи. Не твоя вина, что Клем не чувствует к Тиму того же.
Вот тут я как раз и не был уверен. Возможно, если бы не влюбленность Клем в меня, кто знает…
— Но скажи, ты знал, что Клем не ответит взаимностью Тиму до того, как советовать, ему во всем сознаться?
Пытливый взгляд Менди прожигает меня насквозь. Я знаю, что не смогу ей солгать даже если захочу.
Я медленно киваю.
— Да, знал.
— Но все равно сказал ему открыть свои чувства? – Менди выгибает на меня бровь, но, к моему облегчению, в ее глазах нет осуждения.
— Я же сказал, что повел себя как придурок.
— Нет, Люк, – Менди усмехается. – Ты повел себя как мужчина – собственник, которому нравится девушка. Ты это отрицаешь, и я понимаю почему. Я, правда, понимаю, Люк.
Ладонь Менди ложится на мои пальцы и легонько похлопывает.
— Но ты должен во всем разобраться и, главное, решить для себя, возможно ли для тебя будущее с этой девушкой. Потому что если это так, то не упусти ее, Люк.
Я молча смотрю на Менди, впитывая в себя ее слова, полные убеждения и искренности. Я знаю, что Менди права, и мне следует прислушаться. Но сомнений все еще хватает, и все вместе, и каждое по отдельности, они стопорят меня.
Нас прерывает появление тети Рут и Итана, выносящих еду и тарелки в сад. Мы с Менди принимаемся помогать и прекращаем разговор.
Мне кажется, сегодня я сказал достаточно.
— Дорогой, принеси с кухни нож для мяса, — просит меня тетя Рут, награждая ласковой улыбкой. Она очень похожа на маму и порой, глядя на тетю, мне кажется, что мама не умирала.
Я захожу в дом в тот момент, когда в дверь кто-то стучит. Пересекаю коридор и открываю. Клем стоит спиной, но быстро оборачивается и, увидев меня, застывает.
Что ж, я и сам не рассчитывал ее здесь встретить.
Против воли я хмурюсь, заметив осунувшееся лицо и покрасневшие глаза девушки. Выглядит она не важно, и в то же время по-прежнему красавицей. Уж это никуда не делось.
Возможно ли, что изможденный вид Клем – результат двухдневного инцидента в ее доме?
— Я… Мне нужен Тим.
Клем обхватывает себя руками, глядя куда угодно, только не на меня. Ее голос звучит приглушенно, будто что-то мешает ей говорить.
— Наверное, я не вовремя… — наконец Клем робко смотрит мне в глаза, и только тогда я понимаю, что все это время, не шелохнувшись, пялюсь на нее.
— Тим, он…Он наверху, — начинаю запинаться я, заставляя свою голову работать. Сейчас, когда Клем здесь, и я вижу, как ей плохо, мне трудно собрать свои мысли в кучу, потому что мне кажется, что я должен что-то сделать. Что-то, чего не до конца понимаю.
— Ладно, просто скажи ему…
— Клем?
Тим спускается по лестнице и подходит к двери. Его глаза озадаченно вглядываются в ее лицо.
— Привет, – Клем делает слабую попытку улыбнуться, но лицо искажается, будто она вот-вот заплачет. – Прости, что вот так заявилась, но мне очень нужно с тобой поговорить, – Клем с мольбой смотрит на Тима, напрочь забыв, что я стою рядом.
Я чувствую себя лишним и очень-очень виноватым.
Тим молчит, хмуро поджав губы, и я едва сдерживаюсь, чтобы не треснуть его по затылку.
Какого черта он мучает ее!
— Пожалуйста, Тим. Ты не отвечаешь на мои звонки, я не знаю, что еще мне сделать, чтобы ты выслушал меня, – Клем закусывает нижнюю губу и склоняет голову.
В горле я чувствую ком, кажется, что кислород полностью покинул мои легкие.
Я ничтожество!
— Я вас оставлю, — сдавленно говорю я, хотя могу ручаться, что ни Тим, ни Клем меня не слышат.
Уходя, я слышу, как Тим зовет Клем в свою комнату для разговора.
***
Весь обед я рассеян, мыслями находясь в комнате наверху.
Тима все еще нет, и я извожу себя мыслями о том, что там происходит.
О чем они говорят?
Что Клем хочет ему сказать?
Может ли так случится, что она передумала? Что решила попробовать дать их отношениям с Тимом шанс?
Но, если это так, то это хорошо – верно? Клем и Тим знают друг друга сто лет, они лучшие друзья, и из них выйдет хорошая пара.
Тогда какого черта я напрягаюсь всякий раз, стоит мне об этом подумать!
Это вообще не мое собачье дело, с кем станет встречаться Клем. Я уеду отсюда через три недели. Все. Конец.
— Чего ты такой дерганый? – тихо спрашивает меня Менди, только чтобы услышал я один.
Я в растерянности моргаю.
— Что?
Менди красноречиво смотри на мое колено, отбивающее шейк под столом.
Чтобы успокоится, я делаю глоток чая со льдом, но все равно чувствую себя как на иголках.
Ну и где же моя выдержка?
Я не слежу за ходом беседы за столом, украдкой поглядывая на наручные часы. Уже сорок минут прошло. Что они до сих пор там делают?
Я определенно превращаюсь в параноика.
Наконец, когда я уже готов идти в дом и подслушивать (могу ли я пасть ниже?), Тим выходит из дома. По его лицу я не могу понять, как прошел разговор, а спрашивать не решаюсь. Не сейчас, если на то пошло.
— Почему Клем к нам не присоединилась? – удивленно смотрит на сына тетя Рут.
— Ей нужно было ехать, — сухо отвечает Тим, не отрывая взгляд от тарелки.
Я выдерживаю не больше пары минут, когда делаю вид, что неожиданно вспомнил о договоренной встречи со старым приятелем и мне срочно надо уехать. Я извиняюсь, пообещав заехать позже, и поднимаюсь из-за стола. Уходя, я оборачиваюсь и вижу задумчивый взгляд Менди, устремленный на меня.
***
Машину Клем я замечаю, когда выезжаю на проселочную дорогу, ведущую к ранчо. С обеих сторон дороги простилается поле, засеянное кукурузой. Я прибавляю скорость и мигаю фарами, чтобы Клем меня заметила и остановилась.
Я не хочу копаться у себя в голове, пытаясь понять, зачем я это делаю. Я не хочу дать себе шанса передумать.
Эти два дня, когда я пил, чтобы не думать о Клем, об отвратительной ссоре между нами, были паршивыми. И я не хочу больше прятаться или избегать правды, засовывая голову в песок.
Наконец я достаточно близко, чтобы Клем заметила меня. «Форд» начинает замедляться и, съезжая на обочину, останавливается. Я тоже заглушаю двигатель, вывернув джип к краю дороги. Почти одновременно мы с Клем выходим из авто, но она остается на месте, в недоумении прищурившись на солнце, а я быстро преодолеваю расстояние между нами.
— Люк, что слу…
Я обхватываю затылок Клем ладонями, притягиваю ее к себе и обрушиваю свои губы на ее рот. Слова Клем тонут в поцелуе, а напряженное тело почти сразу расслабляется, доверчиво прижимаясь ко мне.
Наш первый поцелуй не слишком нежен – скорее даже груб, но сейчас это то, что нам нужно.
Руки Клем поднимаются, пальцы забираются мне в волосы и легонько оттягивают.
Невероятные ощущения.
Наши губы движутся в отлаженном ритме, будто мы уже делали так тысячу раз. Я усиливаю натиск, и губы Клем с готовностью раскрываются – мой язык скользит ей в рот, встречаясь с ответной страстью ее язычка. Наше горячее дыхание становится одним целым, стук сердец сливается в один быстрый громкий ритм.
В моих ушах шумит кровь, от желания, такого сильного, которого я не знал уже несколько лет. Трудно устоять на месте, и я прижимаю Клем к кабине пикапа, не разрывая губ. Мои руки скользят по тонким ключицам, перемещаются на лопатки и останавливаются на пояснице, обнаружив две маленькие ямочки.
Клем выгибается в спине, прижимаясь еще тесней ко мне. Из ее горла раздается тихий грудной стон прямо мне в рот, и я тоже не сдерживаюсь, издавая хриплый рык.
Воздух заканчивается, и мы отрываемся друг от друга, но не выпускаем из объятий. Пальцы Клем перебирают мои волосы – мои руки поглаживают нежную кожу под ее футболкой. Наши лбы прижаты друг к другу, а тяжелое дыхание стало общим, и я не знаю, где чье.
Я смотрю в глаза Клем, почти полностью ставшие черными из-за расширившегося зрачка. Несколько секунд мы просто молчим и смотрим друг на друга. Потом губы Клем изгибаются в лукавой ухмылке и тихим шепотом она шепчет:
— Этого стоило ждать.
Глава седьмая
— Ну, и что мне с тобой делать? – я улыбаюсь Клем, но без особой радости. Мы сидим в моей машине, лицом друг к другу. Прошло чертовски много долгих минут, пока мы смогли оторваться друг от друга. Но теперь, когда ясность мысли вернулась ко мне, я осознаю, какую ответственность взял на себя. И я не уверен, что потяну ее. Потому что, будь это кто-то другой…
Но это Клем, и этим все сказано.
— Думаю, у меня есть кое-какие мысли, – она хитро улыбается, переплетая наши пальцы вместе. Придвигается ближе и легко целует сначала в один уголок моего рта, потом в другой. Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не наброситься на нее с новой чередой поцелуев. Потому что я хочу этого, хочу так, как уже давно ничего не хотел.
— Будут проблемы, Клем. Ты знаешь это, – я не хочу портить момент этими разговорами, но я должен. Я должен дать ей шанс передумать, пока еще можно. Потому что я не знаю, сколько пройдет времени, пока я окончательно сломаюсь. – Я знаю это.
Она протяжно вздыхает и, чуть отстранившись, спокойно смотрит в мои глаза.
— Ну и что, я не боюсь проблем. Меня это совершенно не пугает, – она с таким легкомыслием дергает плечами, что я начинаю раздражаться.
— А должно бы пугать, Клем. Мало того, что наши действия сейчас под запретом, есть большая, просто огромная вероятность, что из этого ничего не выйдет.
— Но ведь нам не обязательно решать все прямо сейчас, Люк. Да, из этого может ничего не выйти, а может и наоборот, – ее губы складываются в мягкую улыбку. – Все может быть, но, не попробовав, мы не узнаем.
Ее слова звучат здраво, и я бы хотел относиться к этому так же просто, как и она. Но есть столько обстоятельств, которые меня останавливают.
Я откидываю голову на подголовник и сжимаю пальцами переносицу.
Проблема в том, что я уверен – какое бы решение я ни принял, любое будет неверным.
— Зачем я тебе? – я поворачиваю голову и вопросительно смотрю на Клем, внимательно наблюдающую за мной. – Ведь очевидно, что тебе нужен кто-то лучший, чем я. Кто-то, у кого нет за плечами такого багажа. Клем, я совершенно точно не тот, с кем тебе стоит заводить отношения.
— Люк, я знаю, что ты делаешь, – она опускает взгляд и качает головой. – Ты хочешь напугать меня, заставить сбежать. Но не получится, – она твердо смотрит на меня. В этот момент я понимаю, что в этой хрупкой на вид девушке много внутренней силы. – И, если ничего не выйдет, так тому и быть. Но жалеть о том, что даже не рискнула попробовать, я не хочу.
Я издаю долгий стон, когда мое самообладание начинает рушиться. Как бы ни пытался, я все равно проиграл. И зная, какими последствиями мне это грозит, я все равно не смогу отступить.
— Иди ко мне.
Я приподнимаю Клем, и она со счастливой улыбкой устраивается на моих ногах. В машине тесно, и наши лица разделяет всего несколько сантиметров.
Тепло Клем обволакивает меня, ее пальцы не спеша перебирают мои волосы. Я долгое время был лишен человеческого физического контакта, предпочитая все время держать дистанцию. Но сейчас, когда Клем в моих руках, я осознаю, как сильно мне этого не хватало.
Или, может, дело в Клем и ее способности влиять на меня?
— Я не хочу, чтобы ты пострадала, — серьезно говорю я, заправляя прядь мягких волос ей за ухо.
— Я тоже этого не хочу. Но в отличие от тебя, я не уверена, что это непременно случиться.
Я ничего не отвечаю: беру ладонями ее лицо и целую. Не так нетерпеливо и требовательно, как ранее, а медленно, словно пробуя на вкус. Губы у Клем мягкие и податливые и с охотой отвечают мне.
Я не делаю ничего, кроме того, что целую ее. Хотя внутри меня разгорается огонь, вызывая скрытые желания, которые долгое время спали. Но поцелуи – это и так слишком многое, что я позволил себе в отношении этой девушки.
— Как прошел ваш разговор с Тимом? – заставив себя оторваться от нее, хрипло спрашиваю я.
Необходимо проветрить голову, потому что держать себя в руках рядом с Клем оказалось сложнее, чем я думал.
Клем разочарованно выдыхает.
— Ты правда хочешь говорить об этом сейчас?
Нет, определенно сейчас я хочу точно не этого. Но только так я могу защитить ее от себя самого.
Поэтому я киваю.
— Ну, разговор не то чтобы удался, – Клем закусывает губу, и я вижу боль в ее глазах. В этот момент я ненавижу себя. Если бы не я, она бы сейчас не мучилась. – Но я рада, что он выслушал меня.
— И что ты сказала ему? – интересуюсь я, хотя не уверен, что имею право спрашивать.
— Сказала, что всегда буду любить его, но как друга. Что сожалею за боль, что причиняю ему. И что не хочу терять такого друга, – она слегка дергает плечом. – Это слабое утешение, но он пообещал, что я не потеряю его.
Она немного молчит, но потом продолжает:
— Если бы я правда была хорошим другом, а не такой эгоисткой, то отпустила бы его.
— Эй, тебе не в чем обвинять себя, – я приподнимаю ее голову, с убеждением заглядывая в глаза. – Ты была честна с ним. Мне правда жаль, что Тим страдает, но ты поступила, как должна была.
Клем кивает, но ее лицо все еще излучает сомнение.
Внезапно я вспоминаю, что уже несколько дней не дает мне покоя.
— Что с тобой? О каком обмороке говорил Бен?
Лицо Клем досадливо морщится. Похоже, я задел нежелательную тему. Но я должен знать.
— Это ерунда, правда, ничего серьезного, – она улыбается, но выходит неубедительно. – Просто диабет. Вот и все. Это не смертельно.
Реакция Клем удивляет меня. Она старается звучать легкомысленно, как если бы мы говорили о простом насморке.
Но диабет – это не ерунда.
— Давно это у тебя? – я стараюсь говорить спокойно, но ком, вставший в горле, мешает этому.
— Пять лет, – Клем избегает моего взгляда. Она вдруг сникает и будто замыкается в себе. – Вот поэтому я и не люблю говорить об этом, – она горько усмехается.
Я в недоумении.
— Почему?
— Это, – Клем указывает рукой на мое лицо. – Ты жалеешь меня. А мне не нужна жалость, понял? – она поджимает губы. – Не надо так смотреть на меня. Это не рак, это просто чертов диабет! Миллионы людей живут с этим диагнозом.
Она так разволновалась, что ее грудь тяжело и быстро опускается и опадает.
— Посмотри на меня! – я беру ее за затылок, заставляя посмотреть на себя. – Я тебя не жалею, ясно? Не жалею.
Я четко проговариваю каждое слово, чтобы она поверила мне. Я знаю, какой взгляд она увидела в моих глазах.
Жалость и сочувствие.
Я сам ловил такие взгляды на себе тысячи раз. И я ненавижу это.
— Прости, – она упирается лбом в мое плечо, и я успокаивающе глажу ее по спине. – Просто мне так надоело, что дома все носятся со мной как с инвалидом. Особенно Бен. Это утомляет. Брат никак не хочет понять, что я выросла и могу сама за себя отвечать.
Я молчу, давая ей выговориться. Но в чем-то я Бена понимаю. Клем – его младшая сестра, и он хочет ее защитить.
К примеру, от таких людей, как я.
— В тот день мы с Тайрой так увлеклись предсвадебными делами, и я просто забыла принять таблетки. К тому же, пропустила обед, поэтому и упала в обморок. Это было глупо, ведь я пять лет живу в таком режиме, но в итоге все обошлось, – Клем слабо улыбается. – Но мне это еще не скоро забудут.
— Так ты не инсулинозависимая?
Я не слишком осведомлен в тонкостях этой болезни, но в нашей семье со стороны матери была одна тетка, которая каждый день делала инъекции инсулина.
Клем мотает головой.
— Нет. Мне хватает таблеток и диеты.
Мне жаль, действительно жаль, что у Клем такой диагноз. Но я не хочу, чтобы она видела это, чтобы не задеть ее гордость.
— Мне пора ехать, иначе я опоздаю, – Клем смотрит на мои часы и морщит нос. – Я пообещала своей подруге посидеть пару часов с ее сыном.
Я разочарован, что она должна уйти. Не хочу сейчас ее отпускать. Но, возможно, так будет лучше. Нам необходимо время, чтобы обдумать то, что произошло.
— Я заеду к тебе сегодня вечером.
Она чуть прикусывает мой подбородок, и я улыбаюсь.
— И, пожалуйста, пока меня не будет, не думай слишком много, — будто прочитав мои мысли, усмехается Клем.
Я обещаю ей, что не буду.
Простившись с Клем, я решаю вернуться домой, но прежде заезжаю на заправку. Мне нужно пополнить бак, а заодно прикупить кое-каких продуктов.
В мини-маркете при заправке Тексако я делаю покупки. Мой холодильник совершенно пуст: в последние дни мне было не до его содержимого. Но теперь с этим покончено.
Теперь, когда обрел нечто важное, то, что заставляет мое сердце сжиматься в предвкушении чего-то хорошего, даже с учетом того, что мои колебания насчет отношений с Клем никуда не делись.
Но я не буду думать об этом сейчас, как и обещал ей.