Ныне покойный папа – Салман Дадашев в своё время поступил очень мудро, отправив сына к родственникам в Москву. Мовсар жил у родичей семь лет, учился в элитном московском колледже и ни в чём не знал отказа – папа щедро снабжал его деньгами, добытыми неправедным путём. Мудрость папы очевидна: многие чеченские отцы, ступившие на тропу войны, считают, что их дети должны заниматься тем же. Хрупкий задумчивый мальчишка вряд ли достиг бы успехов, бегая по балкам с автоматом, это тоже очевидно.
Выходит, молодец Салман, уберёг сына от неизбежной участи, постигшей добрую половину юных вайнахов. Если бы не попёрся к этому сизо со своим сумасшедшим двоюродным братцем, остался бы в живых. Скорее всего, Мовсар в этом случае щёлкал бы сейчас по клавишам компьютера, а не сидел на привинченной к полу табуретке...
Мне было непонятно, какого чёрта, вообще, этот мальчишка здесь делает. Если приехал за папу мстить – так надо было раньше, сразу после мартовского референдума. Почему именно теперь, спустя полгода, он оказался в этой загаженной хижине, в сотнях километров от Москвы, ставшей для него вторым домом? И потом: как конкретно он собирался мстить? Сам он, скорее всего, даже стрелять не умеет. Дядин отряд в полном составе погиб или сидит, из мужчин «боевого возраста» чеченской «ветки» клана Дадашевых практически никого не осталось, он едва ли не «последний из могикан». Никакой поддержки, никакой помощи, завидная приманка для многочисленных кровников долбанутого дядечки Аюба...
Начали общаться. Руководствуясь наспех составленным портретом, я не стал выписывать круги вокруг да около и сразу перешёл к сути. Мы в курсе твоей печальной истории, про кровников всё знаем. Насчёт твоей выдумки в отделе – молодец, это ведь не каждому в голову придёт. Получается, сам себя спас. Но – с нашей помощью, верно? Не прислушайся чеченоговорящий Серёга к разговору в соседней комнате, не прояви он великодушие, а потом и настойчивость, кто знает, как бы всё обернулось?
Теперь давай, работай на отдачу. В благодарность за чудесное спасение расскажи нам, какой придурок пристроил тебя в ту дебильную хижину и от кого ты получил информацию о готовящейся акции. Только не говори, что от Вахи, которого укокошили Серёгины коллеги! С Вахой работать неудобно, потому что он умер. Расскажи, кто приезжал, кто вас отвозил туда, с кем общались. Нам бы парочку фамилий живых товарищей...
Мовсар смерил меня недетским взглядом и выдал: ничего я не придумал, всё так и есть на самом деле. А то, что ребята про меня ничего не знают – так это для конспирации. На завершающей фазе, перед самой акцией, человек Шамиля должен был объявить о моих полномочиях.
Мы с Серёгой переглянулись и синхронно крякнули. Не ожидали!
Заметив, что реакция на громкое заявление не совсем отвечает его ожиданиям, Мовсар успокоил нас:
– Ну ладно. Послушайте пять минут, и вам всё будет ясно...
И принялся вдохновенно нести околесицу. Встреча с Шамилем. Инструктаж. Взаимодействующие лица (позывные, имён не называли). Пункты прибытия групп – в Москве, маршруты передвижения, место сбора, последовательность операции, детали разработки...
– Москву знает хорошо, – заметил Серёга, сам коренной москвич. – Ничего не путает...
Я внимательно смотрел на юного сказочника, повествующего о своих грандиозных перспективах, и пытался привести свои мысли в порядок. Что-то во всём этом было, мало сказать, странное... А именно: физиолептика и вегетативные реакции. То есть по всем признакам – мимике, интонации, жестикуляции и так далее – выходило, что парень либо говорит правду, либо... свято верит в то, что говорит. Во всяком случае, как я ни присматривался, фальши так и не приметил. А уж насчёт этого я далеко не дурак, поверьте на слово.
В данной ситуации напрашивались два равновероятных вывода, одинаково имеющие право на существование. Либо парень от переживаний подхватил истерию и теперь мы с Серёгой наблюдаем типичный припадок псевдологии5... Либо всё это и в самом деле правда!
Если окажется, что верен именно второй вывод, я, пожалуй, попрошусь на пару месяцев подлечиться в психдиспансер. Потому что мой рассудок не приспособлен для восприятия такого варианта развития событий. Я во многих переделках побывал и всякого навидался на этих двух войнах... Но вот именно для такого: семнадцатилетнего хрупкого ученика колледжа, который организует акцию вселенского масштаба в Москве, я как-то того... Не готов, короче.
И вообще, в тот момент я был не расположен решать такие сложные этюды и ломать голову над изгибами деформированного сознания юного дарования – тут, скорее, нужен был дипломированный психиатр. А мне надо было скоренько разобраться по существу вопроса и доложить Иванову о своём решении.
– Стой, – прекратил я излияния Мовсара.
– Почему «стой»? – удивился разогнавшийся «амир». – Я ещё не закончил...
– И не надо. Всё и так ясно. Ты скажи... Зачем тебе всё это?
– Как зачем?! Ничего себе – «зачем»! Отца русские убили. Дядю убили. Другого дядю...
– Я не про то, – я болезненно поморщился, от общения с юным оболтусом у меня начинала болеть голова. – Я тебе задал два вопроса. Ты мог ответить на них и сейчас бы уже ехал домой... Ты зачем нам всё это рассказал?
– Мы последние были, – Мовсар пожал плечами. – Остальных всех уже поймали. Какой теперь смысл скрывать?
– Да есть смысл, есть... Хотя бы для того, чтобы остаться на свободе. Если ты и в самом деле «амир», то Шамилю ты больше пригодился бы именно на свободе, а не в тюрьме. Ну и где логика?
На этот вопрос Мовсар ответить не смог – угрюмо уставился в пол и принялся теребить свой тумар6 на кожаном ремешке. Характерная примета: после реабилитации род Дадашевых в полном составе прибыл из Казахстана.
– Теперь другой вопрос. Ты говоришь, общался с Шамилем... Он не показался тебе сумасшедшим?
– Он очень умный, – отчеканил Мовсар. – Он... он – как пророк. Никогда не встречал человека умнее его.
– Очень приятно. Ты кого-нибудь убивал?
– Нет, – помотал головой Мовсар. – Просто не успел. Но ничего, я ещё молодой...
– Ты обучался в каком-нибудь разведцентре?
– Нет.
– Возглавлял до этого какие-нибудь операции? Вообще, принимал участие в боевых действиях?
– Нет, но...
– Почему в таком случае Шамиль назначил командовать этой операцией именно тебя?
– Я не знаю. Видимо, так надо, если назначил... Но он знает, что делает, это я точно уверен!
– Это хорошо, что знает... Значит, получается у нас такая петрушка. Делать засады на какие-то паршивые колонны из трёх единиц транспорта он посылает специально обученных моджахедов. В импортных учебных центрах тренируются сотни моджахедов, которые потом благополучно вливаются в ряды Сопротивления... А тут – такая грандиозная акция... Слушай, может, у Шамиля внезапно люди кончились?
Мовсар опять уставился в пол и привычно ухватился за тумар. У парня что-то явно не ладилось с логикой.
– Ну ладно, хватит разглагольствовать, – я прихлопнул ладонью по обитой железом столешнице. – Поехали.
– Куда?
– Поехали, сдашь нам свой схрон.
– Чего сдам?
Мы с Серёгой опять переглянулись и прыснули. Как всё запущено...
– Ты сказал, что ваша группа должны была доставить экипировку остальным. То есть пятнадцать поясов, пятнадцать комплектов оружия. Тайник находится неподалёку от того места, где вас взяли, знаешь о нём только ты лично. Верно?
– Да, верно. Но...
– Никаких «но». Сдашь тайник, и мы тебя пустим под амнистию. Сегодня, между прочим, последний день. Так что – лови момент...
– Я не буду вам сдавать тайник. – Мовсар расправил плечи и выпятил впалую грудь. – Сам сдался, хватит вам. А это ещё пригодится людям Шамиля.
– И куда ж ты денешься, родной мой? – Серёга усмехнулся. – Сейчас мы познакомим тебя с одним типом...
– Секунду, – я жестом прервал коллегу – для впавшего в истерию юноши, понятия не имеющего о допросе в режиме «Б», перспектива знакомства с Петрушиным сейчас вряд ли будет исчерпывающим доводом. – Мы просто тебе не верим, Мовсар.
– Почему?! Я что – что-то неправильно сказал?
– Да всё неправильно! Я лично считаю, что всё это не более чем бред сумасшедшего. И потом: если ты не сдашь нам тайник, тогда мы сдадим тебя в милицию. Сейчас отвезём в Элин-Юрт, и...
– Ладно, поехали, – не раздумывая, кивнул Мовсар – для человека с помрачённым рассудком парень соображает на редкость быстро. – Будет вам тайник...
* * *При выходе с КПП к нам неожиданно прицепилась съёмочная группа НТВ. Откуда они здесь? Как будто в засаде сидели. Вот ведь слухи разносятся! Не иначе, менты из Элин-Юрта скинули кому-то информашку.
Карьера телезвёзд в наши планы не входила, поэтому мы стремительно погрузили Мовсара под броню – но, кажется, они мельком успели поймать его в ракурс. Камера у них была наготове, оператор шустрый такой, проворный.
При выходе с КПП к нам неожиданно прицепилась съёмочная группа НТВ. Откуда они здесь? Как будто в засаде сидели. Вот ведь слухи разносятся! Не иначе, менты из Элин-Юрта скинули кому-то информашку.
Карьера телезвёзд в наши планы не входила, поэтому мы стремительно погрузили Мовсара под броню – но, кажется, они мельком успели поймать его в ракурс. Камера у них была наготове, оператор шустрый такой, проворный.
Корреспондент успел перекинуться парой слов с Петрушиным – тот, по обычаю, садился на броню последним, как привык при любой эвакуации, прикрывая менее боеспособных товарищей по оружию.
– Товарищ офицер! Товарищ офицер! – (звёзд на «комках» мы не носим – это, по нашим понятиям, моветон, так что поди погадай, какое там звание). —Я могу задать вам пару вопросов?
– Разумеется!
– Кого вы конвоируете?
– Конвоируем?! Да мы просто за пивом приехали.
– Товарищ офицер! Вы же сами сказали, что я могу задавать вопросы...
– Но не сказал, что буду отвечать на них.
– Товарищ...
– Товарищи все кончились в девяносто третьем. Мне больше нравится – господин.
– Хм... Господин офицер...
– Оно ещё и хмыкает? А ну – отошёл на десять метров, пока не началось...
Вот так славно пообщались. Не получилось консенсуса.
Схрон, по словам Мовсара, находился на заброшенной молочно-товарной ферме в километре южнее Ногамирзин-Юрта. Добраться туда кратчайшим путём не получилось – за последний месяц Терек поднялся, два брода поблизости, которые знал Вася, «не работали» даже для «бардака». Пришлось выписывать крюк через Ищерскую, чтобы проехать по мосту. По дороге вильнули в Алпатово, стряхнули с хвоста телевизионщиков, которые – вот ведь упорные товарищи! – зачем-то увязались за нами. Видимо, всё же надеялись выяснить, кого же мы конвоируем.
Ногамирзин-Юрт находится совсем рядом с Элин-Юртом (милиция которого теперь нас не любит) и несколько в стороне от основных пунктов сосредоточения федеральных сил. Так что отправляться туда в четыре ствола и без предварительной разведки просто противопоказано. Сразу, как выехали, связались с Ивановым, попросили организовать нам подкрепление. Иванов пробурчал – будет вам подкрепление, и больше на связь не выходил. Но когда мы добрались к мосту под Ищерской, там нас уже ожидал БТР с десятком омоновцев. Молодец полковник. Мужик сказал – мужик сделал.
Обогнув негостеприимный Элин-Юрт на почтительном удалении с юга, мы выехали прямиком к искомому объекту и встали в сотне метров от него. Нашему взору открылся привычный пейзаж: полуразрушенные постройки, всё, что может пригодиться в хозяйстве, уволокли, повсюду хлам и груды мусора. Административное здание, на беду свою сложенное из красного кирпича, разобрали почти на две трети. В буквальном смысле по кирпичику растащили.
В общем, без отделения сапёров лучше и не соваться. Ферма в поле – это неплохо, видно всё, но на запад двести – обширный кустарник, вполне пригодный для того, чтобы укрыть отделение стрелков. А на юг – четыреста: вообще – густые посадки приличной площадью, в которых может с комфортом разместиться батальон пехоты. Посадки тянутся до берега Надтеречного канала, который где-то в километре отсюда, так что делайте выводы...
– Ну что, будем проверяться или сразу пойдём смотреть? – спросил я у специалистов.
– Хорошее место для засады, – заметил Петрушин. – Вася?
– Да, тут конкретная жопа, – сурово оценил обстановку Вася. – Одно утешение – неожиданно припёрлись, никто не в курсе...
– А вид вполне запущенный, – добавил Серёга, рассматривая пейзаж в свой нерусский бинокль. – Такое впечатление, что тут всё лето никого не было.
– Так никто и не говорит, что тут кто-то был, – Петрушин покосился на терпеливо ожидавшего Мовсара. – Сдаётся мне, что этот птенчик запулил нам дезу...
– Ничего я не запулил, – обиженно надулся Мовсар. – Зачем встали? Пошли, покажу.
Парни потратили ещё с минуту на осмотр объекта издали, затем переговорили с омоновцами насчёт боевого охранения и прикрытия, и мы пошли на ферму. Впереди двигался Мовсар, за ним, след в след, с интервалом в пять метров – Вася, затем Серёга, я и замыкающий шествие Петрушин. Метрах в тридцати за нами следовали четверо бойцов ОМОНа – прикрытие.
Наблюдая за Мовсаром, я опять напоролся на психологическую вилку, оба зубца которой имели право на существование. Мальчишка двигался очень уверенно, как будто уже не раз бывал здесь. Что ж это выходит... значит, и в самом деле схрон существует?! Вот это будет новость...
С другой стороны, нельзя было отказаться и от иного толкования этой непоколебимой уверенности. Мальчишка сугубо штатский, в отличие от своих сверстников, живущих на войне, не имеет условного рефлекса осторожного перемещения по неразведанной территории, где каждый следующий шаг может стать последним. Поэтому и гуляет, как по Арбату. А нам, военным недоумкам, кажется, что он тут всё знает. Вот интересно будет, если хлопец напорется на какую-нибудь элементарную растяжку... Хотя не должен – сзади ниндзя Вася, этот ничего не упустит...
Мовсар уверенно вошёл в руины административного здания. Мы остановились, присели за останками несущей стены и с содроганием наблюдали, как юноша ступает по грудам битого кирпича. Поковырявшись у противоположной стены, он обернулся:
– Вот он...
Точно, там был квадратный железный люк, у самой стены.
– Так, – пробормотал Вася. – Так-так... Если стропой зацепить... Вот зараза!
Цеплять было не за что: крышка люка утоплена в пол, ручки нет.
– Ножик есть? – спросил Мовсар.
– Зачем? – подозрительно уточнил Петрушин.
– Там граната, – объяснил Мовсар. – Надо лезвие просунуть, прижать.
– Сам ставил?
– Угу...
– Ну-ну... – Петрушин недоверчиво покрутил головой, достал свой боевой нож и кинул его Мовсару. – Держи.
Мовсар нож не поймал – вояка! – тот шлёпнулся в метре от него. Взяв нож, мальчишка просунул лезвие под крышку и слегка нажал...
Мы синхронно пригнули головы, прячась за останками несущей стены, и на миг потеряли хлопца из виду.
Щелчок спускового рычага никто не услышал, потому что он совпал по фазе со скрипом открываемого люка.
– Ой... – прошептал Мовсар. – Не получилось...
Машинально глянув на возглас, я увидел, что мальчишка держит в руке гранату «Ф-1»... без спускового рычага!
– Держите! – Мовсар кинул гранату в нашу сторону и прыгнул в разверстый зев люка.
– Ложись! – рявкнул Петрушин, толкнув нас с Серёгой в спины и припадая к земле.
Ба-бах!!!
Свиста осколков над головой я не слышал – мгновенно оглох, но отчётливо ощутил вибрации рассекаемого кусками металла воздуха. Как будто кто-то на миг включил мощный фен, желая посушить мой многострадальный череп, но тут же передумал и выключил.
В следующее мгновение я стал свидетелем явления, которое мне уже разок довелось наблюдать при схожих обстоятельствах...
Стена, под которой был люк, поглотивший Мовсара, вдруг стала беззвучно плеваться фонтанчиками рыжего крошева и крупными осколками кирпича.
Петрушин, успевший опустошить магазин, что-то яростно орал в рацию – лицо его было окровавлено, Серёга раздёргивал ИПП, зачем-то косясь на Васю...
Вася, вскарабкавшись на останки стены, стрелял короткими очередями из своего «ВАЛа» в сторону канала. Правая штанина у него была неровно разорвана и стремительно набухала тёмной влагой.
Четверо омоновцев, сноровисто рассредоточившись неподалёку, тоже лупили в сторону канала. Серёга ткнул туда пальцем и рявкнул мне в ухо:
– Пулемёты! От канала! Чего разлёгся – работай!!!
Я отряхнул своё оружие от кирпичного крошева и полез на стену рядом с Васей. Покосившись в сторону люка, отметил: крышка захлопнута.
Мальчишка действовал в рамках четырёх секунд (время горения замедлителя запала), однако всё успел: швырнуть в нас гранату, прыгнуть в люк и закрыть за собой крышку.
Для невоенного парнишки, учащегося элитного московского колледжа, это очень даже не слабый результат. Впрочем, для любого военного, если он не Петрушин и не Вася Крюков, – тоже.
Вот такой странный мальчик...
Глава 4 Док ОСОБЕННОСТИ ПОДГОТОВИТЕЛЬНОГО ЭТАПА...
Спустя сутки я прибыл в Москву и сразу приступил к работе – на отдых времени не было. В принципе, теперь мне можно было особо не опасаться своих «кредиторов»: все московские люди Шамиля работали на меня. Более того, обладай я скверным характером, мне не стоило бы никакого труда одним звонком прекратить существование своих обидчиков. Это ведь наши «деловые» боятся развязать войну между столичными ветвями клана, опасаясь за бизнес и благополучие своих семей, а боевикам Шамиля, которые трудятся в Москве, глубоко поровну, кого валить. Скажет верховный амир – всю диаспору за сутки вырежут и уедут отдыхать в родные горы.
Я, однако, не привык мешать личное с делом. Как говорится, котлеты – отдельно, мух совсем не надо. Пусть с ними хамелеоны забавляются, им так природой предначертано. Если всё получится, мне ещё здесь жить и работать, и совсем ни к чему восстанавливать против себя обе стороны клана. Кроме того, любая резня накануне планируемого нами мероприятия являлась бы мощным отрицательным фактором, отнюдь не способствующим продуктивной работе. Поэтому я не стал играть в этакого бесстрашного ковбоя, а сразу продумал и организовал систему конспирации и только после этого начал заниматься непосредственно делом.