…Вода уже почти черная. Из этого черного всплыла, засветилась рыбища, слабо шевелила жаберными крышками.
— Дьявольская это штука — попасть на крючок, — тихо сказал Кирьянов.
— И чего ты болтал, что он красный, он же пестрый, — упрекнул его Макухин.
Третий, не допустив, даже оттолкнув Кирьянова, сунул крючковатые пальцы в рыбьи жабры и, пятясь, вытянул тайменя на камни. Споткнулся и тяжело сел. Выругался.
Красный Таймень лежал на камнях. Теперь нужно его приколоть ножом, вынуть из пасти блесну, нести в поселок, хвастаться, делить на три равновеликие части…
Гнусно, мерзко… Подло!
Упал, прорвавшись между гор, кровавый луч в свой обычный час, в определенную минуту. Лег на черно-фиолетовую заискрившуюся густую воду. Пустая вода, мертвая… Кирьянову даже показалось странным, что он находил все эти каменные шишки внеземными, марсианскими. Это было глупо… Было…
Кирьянов снова ощутил во рту колючую железку и полную невозможность выплюнуть ее.
Он стоял, смотрел и видел — гаснет луч, и умирает перед ним горный прозрачный мир. Вместе с Красным Тайменем он убил его. Сам! И Кирьянов понял — больше он сюда никогда не приедет.
Те, двое, курили, весело переговаривались. От них пахло табаком, потом, серной вонью горелых спичек.
— Я говорю, мы понесем его на удилище, — втолковывал Макухин. — Проденем сквозь жабры.
Продели и понесли, громыхая камнями и чертыхаясь. Кирьянов смотрел им вслед.
— Слышь! — крикнул, оборачиваясь, Макухин. — Мы из него во какой балык сделаем, под водку. Согласен?