Следующие слова Максима рвали мои эмоции, словно острое лезвие.
– Потому что шесть недель назад, Влад послал меня шпионить за тобой. Он не думал, что ты будешь подозревать меня, так как Влад отрезал меня от своей линии, но часть тебя все равно должна была задаваться этим вопросом. Влад думал, что я желаю вернуть его благосклонность, но я хочу лишь Лейлу. Вот почему я не лгал, присоединяясь к тебе. Влада может привести в ярость наблюдение, как его худший враг трахает его жену, но не так сведет с ума, как наблюдать, что мужчина, дважды предавший его, делает это.
В ужасе, я сделала вдох. Они спорили на тему, кто изнасилует меня? Я начала вырываться из кандалов всеми силами. Максим продолжал говорить, теперь уже развлекающимся тоном.
– После этого тебе никогда не придется сомневаться в моей лояльности. Влад придумает новые пытки для меня после этого, так что я захочу увидеть его мертвым сильнее, чем ты. Кроме того, женщины могут многое простить, но Лейла возненавидит меня навечно, если я буду стоять рядом, пока ее насилуют. Если это буду я... ну, смею предположить, что она не будет сильно возражать.
– Я собственноручно прикончу тебя! – выкрикнула я.
Кровь начала просачиваться из-под металлических наручников, когда я, пытаясь вырваться, сдирала кожу быстрее, чем она заживала. Взрыв смеха Шилагая, прикрыл, охвативший меня ужас, вспышкой ярости.
Мою правую руку покалывало, но все же из нее не выходило больше, чем искра. Я никогда прежде не нуждалась в своих способностях так, как сейчас, но была абсолютно беспомощна.
– С другой стороны, ей возможно понадобится разогрев, – пробубнил Максим, открывая дверь. – Принеси мне смазку.
– Здесь у нас нет такой роскоши, – произнес Шилагай, заходя следом за Максимом в комнату. Он нес штатив с камерой, при виде этого я поняла, то, что сейчас произойдет отснимут и отошлют видео Владу.
– Двенадцать парней, которым не дозволено выезжать и ни одной женщины? – Максим презрительно фыркнул. – У кого-то точно завалялась смазка.
Шилагай пожал плечами, затем исчез, что-то быстро крикнул на старо-новгородском языке своим охранникам. К тому времени, когда смущенный охранник возвратился с маленькой бутылкой, заставив Максима понимающе выгнуть бровь, Шилагай уже установил камеру.
Я же в исступлении пыталась найти способ остановить это.
– Ты ошибся, моя ненависть будет всеобъемлющей, если ты сделаешь это, – резко сказала я. – Ты принял сторону Шилагая, чтобы быть со мной? Ты собираешься уничтожить самый крохотный шанс, который мог иметь.
У него уже не было шансов, но если он поверит в это...
Максим подошел ближе, и я вжалась в стену, в тщетной попытке скрыться. Я не чувствовала себя голой в своей новой коже, но теперь это ощущение на меня обрушилось. Ох, какой голой я сейчас себя ощущала.
– Лучше я, чем он, Лейла, – сказал он, бросив взгляд типа "прости, братан" на Шилагая, который на это лишь фыркнул. – Я буду нежен, тогда как он обрушит на тебя весь свой гнев на Влада.
– Верно, – произнес Шилагай обыденным тоном.
Во мне нарастала ненависть, пока я не задрожала от нее.
– Ты прав, Влад придумает новые пытки только ради тебя и это только после того, как я сделаю из вас двоих самых жалких людей на Земле!
Шилагай рассмеялся.
– О, у нее и впрямь есть сила духа. Мне понравится наблюдать за этим.
– Ты уйдешь, – сказал Максим, не сводя с меня взгляда. – Я слишком долго ждал, чтобы быть с ней. Я не против камеры, но не нуждаюсь в аудитории.
Шилагай вздохнул.
– Хорошо. Как я уже говорил, я всегда награждаю за лояльность своих людей, но не задерживайся. Я хочу отослать видео Владу на рассвете.
Максим низко рассмеялся, отчего я дергалась в кандалах, сдирая кожу до кости.
– Не беспокойся, я закончу до рассвета.
– Ты мне противен, – выплюнула я, мои клыки впились в губу из-за того, как сильно я стиснула челюсть.
– А, и прежде чем уйдешь, попроси кого-нибудь достать клейкую ленту, – добавил Максим, смотря на кровь, сочащуюся из моей губы. – Что-то мне подсказывает, что она кусается.
Вновь рассмеявшись, Шилагай ушел. Максим подошел к камере и нажал на кнопку. Лампочка загорелась зеленым, указывая, что пошла съемка.
Я посмотрела прямо в камеру и произнесла:
– Не дай им то, чего ни хотят, Влад. Ты должен стать хладнокровнее, чем когда-либо. Зная, что они не сломают тебя, я смогу пройти через это.
– Нам придется вырезать это, да? – произнес Шилагай, возвращаясь с клейкой лентой.
Я отвела взгляд от камеры, с трудом моргая, когда ярость смешалась с горьким отчаяньем внутри меня. Конечно, они это вырежут. Я ничего не смогу сделать, кроме как вытерпеть все.
С горькой ясностью я поняла, как прошлая беспомощность заставляла Влада на протяжении многих десятилетий просыпаться в огненной ярости. Я захотела убить каждого находящегося здесь, но не могла даже остановить их смех надо мной.
Шилагай напоследок подмигнул Максиму, протягивая скотч, а затем скрылся за каменной дверью.
Максим начал снимать с себя одежду. Я закрыла глаза, обещая себе, что, как и вовремя освежевания, я не стану перед ними плакать.
Я не могла остановить то, что должно было произойти, но могу заставить себя не сломаться... по крайне мере, пока вновь не окажусь в одиночестве. В течении нескольких дней, я чувствовала, что это не мое тело. Теперь я поняла, что наполненное сущностью или чистое, с оружием или без, это мое тело.
И каждой его частичкой я ощутила, как Максим начал подходить ко мне.
Переводчики: inventia, Tenacia
Редактор: natali1875, marisha310191
Глава 12
Я вздрогнула от звука отклеивания скотча. Я не желала смотреть на Максима, но чувствовала себя более беспомощной, если не видела происходящего.
Если бы неделю назад мне кто-нибудь сказал, что Максим снимет с меня кожу и изнасилует, я бы обозвала этого человека лжецом. Как же я не распознала его жестокость за то время, пока мы находились с ним в бегах? Как я вообще доверяла ему?
Ты знала об этом, ядовито прошептал мой ненавистный внутренний голос. Ты пережила его худший грех, так что должна была лучше всех знать об этом!
Может и должна была, призналась я себе холодно. Вместо этого, я предпочла поверить его словам о том, что его худший грех также являлся для него крещением, заставившим изменить жизнь. Какая же я дура.
Судя по звукам, Максим продолжал отрывать куски скотча, но все еще ни один не приклеил к моему рту.
Максим был уже достаточно близко для этого. Я могла ощущать его ауру, заполняющую скудное расстояние между нами, отчего еще больше мурашек пробежало по моей коже.
С таким количеством скотча можно было сделать кляп или что еще похуже? Не в силах сдержаться, я открыла глаза...
Максим закрыл мне рот рукой прежде, чем он открылся в неверии.
Как я и опасалась, Максим был голым. Чего я не ожидала, так это того, что Максим приклеит скотчем член к низу своего живота.
– Не сопротивляйся, Лейла. Будет только хуже, – строго сказал он, затем произнес одними губами "Укуси меня".
Я не была уверена в происходящем, но не колебалась.
Порочный звук чавканья выпустил лишь часть моего гнева, но от этого он дернул руку, большой кусок которой остался у меня во рту. Я выплюнула эту часть в Максима и с удовлетворением смотрела, как месиво ударилось в его грудь.
Максим обхватил мою голову, с новой гладкой кожей, и обернул полоску скотча вокруг нее, заклеив рот.
– Я собирался освободить тебя, чтобы было удобнее, но теперь освобожу лишь одну твою ногу, – чуть ли не прорычал Максим мне в лицо. – Это твоя вина, Лейла. Я не хотел трахаться так.
Так жаль, что мое изнасилование не так романтично для тебя! Я бы огрызнулась, но могла лишь хрюкать. Кроме того, слабая надежда уже начала расти. Зачем Максиму приматывать скотчем свои гениталии к животу? К слову о противоречии цели его намерений.
Стоя спиной к камере, Максим освободил мою правую ногу.
Затем, держа пузырек со смазкой, как трофей, он намазал им свою ладонь прежде, чем протянуть ее между моих ног.
Камере было видно, как я пинаюсь в тщетной попытке лишить Максима доступа и то, что он коленями раздвинул мои ноги.
Что я чувствовала, но не видела, как Максим заклеил скотчем самую мою откровенную часть, затем бросил пузырек и притянул мои бедра к своей талии.
– Я так долго этого хотел, – сказал он, спрятав свое лицо в изгибе моей шеи и выгнулся передо мной с громким стоном.
Я зажмурилась, чтобы сдержать слезы, но в этот раз, в них была сбивчивая надежда.
Максим дернул свои бедра вверх в графической пантомиме проникновения, но из-за двух полосок скотча, это было невозможным.
Все происходящее смущало меня до крайности, но учитывая события прошлой недели, это было лучшее, на что я смела надеяться.
– Они слушают, – прошептал Максим так тихо, что я едва смогла его расслышать, хотя его губы прижимались к моему уху.
Я заворчала на следующий толчок к моему естеству, поворачивая голову, будто не могла вынести этого. На самом деле, я прижимала свое ухо ближе ко рту Максима.
– Клянусь, я не знал о том, что Шилагай собирается напасть в тот день, – прошептал Максим с мукой, вновь застонав и сжав мои бедра в притворной страсти. – Когда он прилетел в наш замок, я не смог остановить атаку. Мог только наблюдать, как он уничтожает все подряд.
Я хотела ему верить, но что если это очередная ложь?
Если Максим действительно принял сторону Шилагая по озвученным уже причинам, он знал, что не мог изнасиловать меня, не заработав мою ненависть на века, хотя как он мог логически обосновывать то, что я бы простила ему убийство Влада, не имею представления. Я вновь потянула наручник, пока не ощутила, как по коже льётся кровь.
Максим произнес обыденным голосом:
– Прекрати, Лейла! Ты лишь вредишь себе, – но добавил слабым шепотом – Ты неправильно это делаешь. Ты не сможешь так вытащить руки, но можешь с достаточной силой дернуть руку и сломать кости, а затем вытащить кисти из наручников. Освободишь одну руку и сможешь разломать остальные оковы.
Я замерла, наконец, позволив себе надеяться, что Максим на нашей стороне.
В отличии от инсценирования акта насилия, чтобы я не возненавидела его, у Максима не было скрытых причин говорить мне, как освободить себя из оков, если он действительно делал все, что мог ради Влада и меня, даже в таких ужасных обстоятельствах.
Мой порыв благодарности изменился к более серьезному смятению, когда Максим начал более ритмично двигаться.
Затем он гортанно застонал и свободной рукой прошелся от моей груди до задницы и обратно. Инстинктивно, я жестко дернула наручники, но Максим прижал меня теснее к стене прежде, чем прижаться к моей шее в голодном поцелуе, который не казался наигранным.
– Не сейчас, – низко прорычал он. – Позже, когда придет Влад. Тебе нужно освободиться, чтобы защитить себя от охранников. Им приказано убить тебя при первых признаках нападения.
Я замерла на секунду, надежда уступила приливу волнения. Максим рассказал Владу где мы?
Я начала стучаться головой об стену, когда движения Максима стали быстрее, а стоны более взволнованными.
– Прости, – яростно прошептал он. – Если я не буду делать все столь реалистично, Шилагай позже сам жестко изнасилует тебя. Я не могу позволить такому случится, для вашего с Владом блага.
Облегчение и благодарность смешались с позором и неловкостью, создавая токсичную смесь из эмоций. Будь мои руки свободны, я бы обняла Максима за то, что он рискует своей жизнью, спасая меня от столь жестокой судьбы.
В то же время я не могла удержаться от сопротивления в тщетной попытке убежать от Максима.
Он схватил меня за бедра и до боли сжал, но я поняла, что он поместил мою ногу так, чтобы камере не было видно, что это вовсе не акт.
Затем он разбил мои надежды, прошептав:
– За мной слишком пристально наблюдают, чтобы сообщить Владу где мы. Тебе нужно связаться с ним и дать знать, что мы под старым железнодорожным вокзалом Сухуми в Абхазии.
Я повернула голову и бросила на Максима ошеломленный взгляд. Он, что забыл одну важную деталь? Мои способности были приглушены еще до того, как меня освежевали.
– Разве не замечательные ощущения, малышка? – достаточно громко произнес он, чтобы услышали наблюдающие, затем начал двигаться еще быстрее.
Это могло быть не по-настоящему, но все было так выразительно и интимно, что я даже не могла смотреть на него.
Если бы я по-прежнему была человеком, моей нижней части тела понадобился бы лед, из-за неоднократного попадания тупым предметом, скотчем приклеен он или нет.
– Шилагай не знает, но он рассеял ауру Влада, когда снял с тебя кожу. – Шепот, казалось, опалил меня, когда до меня дошло значение слов. – И тебе не нужно ничего касаться для связи с Владом. Ты можешь разговаривать с ним во сне. Он жестоко упрекал меня этим, когда я был заключен.
Я не могла сдержать слезы, катившиеся из моих плотно сомкнутых глаз. Я подумала, что Максим уговорил Шилагая освежевать меня, чтобы я не смогла воспользоваться своими силами. Но он сделал это для их восстановления.
Возможно, мне не нужно было что-то еще, что уже у меня есть для спасения.
Но когда надежда начала крепиться, мой ненавистный внутренний голос попытался пресечь ее. Ты не могла связаться хоть с кем-нибудь, когда стала вампиром и Влад больше не может слышать твои мысли, так как ты скажешь ему свое местоположение, если даже не сможешь связаться с ним?
Я заткнула этот противный голосок. Двадцать минут назад, я думала, что беспомощна. Прямо сейчас, Максим напомнил, что это не так, все время рискуя своей жизнью, чтобы меня не изнасиловали.
Мне не нужно было объяснять ему, как разозлится Шилагай, если узнает, что у его видео рейтинг 16+, а не 18+ и даже если Влад поймёт это, все равно может убить Максима за то, что он со мной делал.
Я отогнала эту мысль. Я свяжусь с Владом и заставлю его услышать меня, точка. Максим назвал наше местоположение. Мне всего лишь нужно передать его. Это должно сработать.
Влад рассказывал, что Менчерес – вампир, которого он называл "почетным" родителем, мог говорить непосредственно в разуме вампира, при этом у Менчереса не было связи "создатель – потомок", которая есть у меня с Владом.
Максим издал резкий звук, наполовину стон, наполовину крик, вздрагивая, прижимаясь ко мне. Что-то влажное потекло по внутренней стороне моего бедра и под его новым стоном, я услышала, как отклеивается скотч.
Затем я ощутила боль, когда Максим оторвал скотч от моей нежной кожи. Внезапно отсутствие волос на новой коже оказалось замечательной штукой.
Когда Максим отстранился, открывая объективу полный обзор на нас, скотча уже не было и член Максима был в полу-возбужденном состоянии, тогда как на внутренней стороне моего бедра и лобке была сперма.
Мартин Скорцезе[5] не смог бы поставить более убедительную сцену.
Я знала почему Максим действовал по методу "сближения" – что-либо менее правдоподобное вызвало бы слишком много подозрений – но это все еще причиняло боль. Я хотела окунуться в кипяток, но даже не могла стереть пятно.
– Жаль, что так, детка. В следующий раз будет лучше, – произнес Максим, отрывая скотч от моего рта и добавляя его к куче, зажатой в кулаке.
В следующий раз. Ему нужно было повторить эту уловку, для убеждения, чтобы видео Шилагая, которое он пошлет Владу, стало достаточно грязным? Я не могла сдержать дрожь отвращения от этой мысли.
Я найду способ связаться с Владом. Должна найти. Кроме того, возможно, из-за отчаянья я не обращала внимания на это прежде, но сейчас, я кое-что поняла о камере в углу темницы.
От нее тянулся шнур, который вставлялся в розетку.
Переводчики: inventia
Редактор: natali1875, marisha310191
Глава 13
Такое ощущение, что последние два дня я ломала себе мозг в безрезультатных попытках связаться с Владом. Пока что, я могла бы перечеркнуть весь прогресс в этой области, но у меня был прорыв в другой области: преобладание над солнцем.
Рассвет все еще обрушивался на меня, как обух по голове, но с каждым прожитым днём я просыпалась все раньше.
От безобразия обстоятельств моя сила воли росла, но в то же время тело становилось пугающе слабым.
Из-за того, что с меня содрали кожу, я потеряла больший запас крови, а с момента пленения мне не дали и капли.
Раньше, я прислушивалась к биениям сердец в попытке выяснить, сколько людей в этом убежище.
Теперь, я вынуждена была бороться, чтобы не слышать их, потому как звук распалял мой голод до предела, после которого я едва могла сконцентрироваться достаточно, чтобы попытаться связаться с Владом.
Мне нужна была кровь. На следующий день после моего липового изнасилования, я одними губами произнесла это Максиму.
Слава Богу, он не принес в этот визит камеру. Вместо нее Максим пришел с ведром и мочалкой.
Наибольшим унижением было то, что он мыл меня в присутствии четырех ухмыляющихся охранников, но, по крайней мере, их обмен комментариями о моем теле отвлекал внимание от моих губ, и они не заметили мое бессловесное послание.
Максим же заметил, кивком дав мне понять, что сделает все, что в его силах.
Возможно, кровь поможет преодолеть барьер в моих способностях.
Наша связь с Владом должна быть все еще там. Мы не просто совершили обмен кровью; он превратил меня в вампира, так что каждая клеточка моего тела должна иметь внутреннюю связь с ним. Просто нужно ее активировать и проследовать к источнику.
Что я и пыталась сделать всю оставшуюся часть ночи. Когда, наконец, рассвет, как обычно, отправил меня в нокаут, я все еще не бросала попыток.
Замок Влада больше не горел. Это было не единственным изменением с тех пор, как я в последний раз его видела.