Мои возражения впечатления на Брайана не произвели.
— Я думаю, что сможешь. К тому же я отлично тебя понимаю: тяжело нанести вред человеку, совершенно случайно оказавшемуся на твоем пути. Но Уилфорт — совсем другое дело. Ты знаешь, что он это заслужил. Ты знаешь, что он представляет реальную угрозу для темных. Он уже убил восьмерых, а тех, кому он исковеркал жизни, трудно сосчитать. И только от нас зависит, продолжит ли он идти по трупам. Понимаешь, Элайна? Только от нас. Проще всего ничего не делать и понадеяться, что все разрешится само собой. И таким образом уйти от ответственности. Вот только это — иллюзия, Элайна. Мы в равной степени несем ответственность и за решение действовать, и за решение отойти в сторону.
— Я все это понимаю, Брайан, — болезненно поморщилась я. — Черт побери, не надо объяснять мне очевидные вещи. Но, во имя всех богов, почему я? Ну, есть же люди, более приспособленные к такой работе. Помимо того, что я не чувствую в себе моральной готовности к убийству, я элементарно этого не у-ме-ю.
— А вот тут нам, безусловно, есть что обсудить, — кивнул Брайан, обрадованный, что разговор принял конструктивное направление. — Видишь ли, Элайна, на вопрос «почему ты?» есть несколько ответов. Во-первых, несмотря на твою неуверенность в себе, ты — отличный агент. Я не люблю лишний раз расточать похвалы, это всем известно, но ты — одна из лучших. Это подтвердит и Болдвин, и Кеннингтон, и даже сам король. Кроме того, ты отлично знаешь: агентов, способных внедриться в такое место, как дворец Уилфорта, и не навлечь на себя подозрений, совсем немного. Очередная вариация на тему тех легенд, с которыми ты работаешь, подойдет идеально. И еще один момент. У Уилфорта хорошо поставлена охрана. Но именно тебе удастся заставить их ослабить бдительность.
— Это еще почему? — недоуменно уставилась на него я.
— Я изучил Уилфорта, как только мог, — начал издалека Брайан. — Собрал всю доступную информацию и по карьере, и по личной жизни. Так вот. У тебя тот же тип внешности, что и у его бывших любовниц. Если, конечно, сделать поправку на цвет волос. Поэтому есть неплохой шанс, что ты ему понравишься. И в этом случае охрана очень быстро станет держать тебя за свою.
Я медленно постукивала кулаком по столику. Потом поднялась на ноги, гневно сверкнув на Брайана взглядом. Рассердил он меня не на шутку.
— То есть сделать из меня убийцу тебе мало? Ты хочешь предварительно уложить меня к этому подонку в постель? Так сказать, в качестве благодарности за изукрашенную спину?
Брайан отчаянно покачал головой.
— Ты опять неправильно меня поняла. Разумеется, я не имел в виду ничего подобного. Честное слово, можно подумать, я недостаточно хорошо тебя знаю, чтобы предлагать что-то в этом роде! О постели речи не идет, — продолжил он, когда я все-таки соизволила сесть назад в кресло, дабы дослушать. — Но ведь достаточно самого минимального флирта. Даже не флирта, а так… — Он неопределенно повел рукой. — Просто не отвергай его ухаживания. Держи себя строго, прохладно, но без окончательного и бесповоротного «нет». Ни к чему не обязывающая беседа, которую ты как уроженка Настрии вполне способна поддержать. Прогулка по саду. Один бокал нелюбимого тобой вина. И все. В глазах слуг и охранников ты — женщина Уилфорта. Тебе становится доступно много большее, чем простому гостю. Ты даже можешь беспрепятственно пройти ночью в спальню к хозяину дворца. Никому и в голову не взбредет тебя не впустить. И сам Уилфорт будет с тобой гораздо менее бдителен, чем в обществе кого-либо другого.
Все это опять же звучало логично, но…
— Брайан, я не умею убивать. — Понимая, что «не хочу» и «не могу» для советника не аргумент, я постаралась надавить на последний имевшийся в моем распоряжении рычаг. — Я понятия не имею, как это сделать. Скорее всего, у меня ничего не получится. А если вдруг получится, я сразу же попадусь. Это тебе не в сейф заглянуть. Уйти после такого я не сумею.
— А вот об этом я как раз позабочусь, — заверил Брайан. — Детали мы сможем обсудить позднее, но пути отхода разработаны отличные. И всему необходимому тебя, разумеется, обучат. Конечно, мы не делаем из тебя наемного убийцу. Но то, что понадобится в этой конкретной ситуации, ты освоишь. Можешь быть уверена — никто не собирается отправлять тебя на это задание неподготовленной.
Я хотела вновь возразить, найти дополнительные доводы… Но чрезвычайно отчетливо поняла, что продолжение разговора не имеет смысла. Брайан, со своей стороны, решение принял. Мне оставалось только одно — ухватиться за единственную предоставленную им лазейку. Он прямым текстом сказал, что не станет меня принуждать.
— Хорошо, — медленно произнесла я, ощущая, как лежащий на душе камень становится все тяжелее. — В Иллойю я поеду. И раздобуду для тебя все необходимые документы. Но устранить Уилфорта не обещаю. Посмотрим по обстоятельствам.
— Договорились.
Брайан согласился настолько легко, что я поняла: он уверен, что дело свое я сделаю. Или, во всяком случае, попытаюсь. А в чем была уверена я? Отстаивала право выбора? Или исключительно иллюзию выбора, поскольку мне так было легче? До последнего думать, будто я могу изменить правила игры и покинуть Иллойю, выполнив лишь первую часть задания?
Подготовку я так или иначе прошла. Для данного задания меня снабдили ядом и кинжалом — смотря какой подвернется случай. Маром, специалист по холодному оружию, обучил меня азам работы с кинжалом. Понятное дело, никаких шансов победить в поединке на этом виде оружия у меня не было. Речь шла исключительно о том, чтобы вонзить кинжал во врага, когда тот ничего подобного не подозревает. Но и эта задача не была тривиальной. Ведь если я не убью Уилфорта первым же ударом, мне конец. Вот этим мы и занимались. Маром использовал некий макет, сделанный так, чтобы кинжал погружался в него в точности, как в человеческое тело. Сначала все эти упражнения казались мне дикими. Потом я, видимо, привыкла; во всяком случае, стала вонзать кинжал в куклу совершенно неэмоционально. Интересно, а дальше, когда речь зайдет о живом человеке, — я точно так же ничего не буду чувствовать, погружая клинок в одну из зазубренных точек?
— Запомни, девочка: ты должна действовать очень аккуратно, — сказал Маром, когда наши занятия подошли к концу. — Если подсыпать яд, то так, чтобы никто не мог заметить. Если бить, то наверняка. И как можно быстрее уходить. Подробностей мне не сообщали, но я точно знаю, что Брайан приготовил для тебя отличный вариант отхода; буквально туз в рукаве. Он как следует позаботился о том, чтобы ты благополучно вернулась. Но на крайний случай помни и о капсуле.
Я криво ухмыльнулась. Ну да, у любого агента имелась маленькая, не привлекающая внимания капсула с быстродействующим ядом. Вот только я никогда не слышала, чтобы хоть один из наших ею воспользовался. И сама этого делать не собиралась.
— Мне неприятно об этом говорить, — хмурясь, продолжил Маром, — но предупредить я обязан. То, что делают дворцовые стражники с попадающими к ним темными, невозможно описать словами. А уж женщину они не пожалеют тем более. Так что о капсуле я напоминаю только в твоих интересах. Но, впрочем, не стоит на этом зацикливаться. Мой главный совет: не попадайся. Если что-то сорвется, уходи, не выполнив задания. Но не попади в лапы этих светлых зверей.
Час от часу не легче. Хотя, конечно, я и без того понимала, что в случае поимки по головке меня не погладят. И с жизнью придется распроститься, без всяких сомнений. Но отчего-то концентрировалась на более раннем поводе для беспокойства — самом убийстве.
О пути отхода Брайан сообщил мне на следующей же нашей встрече.
— Вот. — Он положил передо мной карту, существенную часть которой занимал план дворца. — Конечно, лучше всего уйти через главные ворота как ни в чем не бывало и лишь потом быстро исчезнуть, как ты уже умеешь. Но это сработает лишь в том случае, если уходить ты будешь днем, а с Уилфортом расправишься при помощи яда. Пока яд подействует, пройдет время и ты успеешь покинуть дворец, не вызывая подозрений. Для этого будет лучше вещей с собой не брать. Пусть остаются во дворце; не жалко. Зато стража подумает, что ты всего лишь вышла прогуляться на базар или еще что-нибудь в этом роде.
— Все это понятно, — хмуро отозвалась я. — Что, если дело будет происходить ночью?
— А в этом случае ты воспользуешься потайным ходом, — с гордостью сообщил Брайан. — Информация сверхсекретная, но нашему агенту удалось разобраться, практически случайно. Существует потайной ход, довольно короткий, ведущий из библиотеки на улицу Мелодий. — Он ткнул пальцем в две точки на карте. — Библиотеку ты к этому времени будешь знать вдоль и поперек. Нажмешь на стену слева от второй полки снизу. Справа от двери. Откроется узкий лаз. Внутри свет загорается каждый раз, как там оказывается человек. Какая-то светлая магия. Быстро пробежишь по туннелю — и ты уже на улице. А там нырнешь в пекарню «Сладкая сдоба»: у них есть второй выход на параллельную улицу.
— Вход в тоннель не охраняется? — уточнила я.
— Нет. Ни с той, ни с другой стороны. Что в целом разумно: охрана привлекла бы внимание, и тайна перестала бы быть тайной. Выход на улицу закрыт с внутренней стороны на щеколду; это не составит проблемы и не займет времени. Так что все будет хорошо. — Он положил руку поверх моей, а потом крепко сжал мою ладонь. Интересно, для кого он сказал последние слова? Кого хотел убедить? Меня или все-таки себя? — Это наша последняя надежда, Элайна, и все должно получиться. Поверь, я очень тщательно подошел к вопросу твоей безопасности. Но… думаю, Маром говорил об этом. — Он отвел глаза. — Попадаться тебе нельзя. Поэтому на подготовку бери столько времени, сколько понадобится. Хоть целый месяц гости во дворце. Но когда решишь, что настало время действовать, действуй быстро. А уходи еще быстрее.
На прощание он обнял меня, чего давно уже не делал. Не как любовницу, скорее как друга или, может быть, как ученицу?
— Будь осторожна. И возвращайся благополучно. Если какие-то боги еще покровительствуют темным, пусть они помогут тебе. И знай: мы все тебя ждем.
Глава 2
Традиционный Бал Неузнанности проводился в Иллойе, столице Настрийского государства, ежегодно. По сути своей это был бал-маскарад — но с изюминкой. Специфика заключалась в том, что шансов узнать друг друга у гостей действительно было чрезвычайно мало. И маскарадные костюмы играли тут лишь второстепенную роль. Ведущая же партия отводилась специальному напитку, который каждый участник бала, будь то гость или лакей, обязан был выпить, прежде чем приобщиться к торжеству. Возможно, этот напиток готовился на основе темной магии, а может быть, некие ингредиенты лишь копировали ее эффект. Так или иначе, напиток препятствовал узнаванию. Нет, он вовсе не блокировал память, заставляя выпившего забыть всех, кто был ему дорог, по аналогии с известной сказкой. Участники бала отлично помнили всех своих знакомых. И зрение данный напиток тоже не ухудшал. Однако связать увиденного человека с запечатленным в памяти образом не позволял.
Ведь как работает узнавание? В нашей памяти хранится образ знакомого человека, скажем Майки. Повстречавшись с ним, мы подсознательно сравниваем этот образ с увиденным мужчиной. И делаем вывод: это один и тот же человек Так вот, магический напиток блокировал именно это связующее звено. Не позволял опознать в увиденном госте уже знакомого человека, будь то хоть давний приятель, хоть родной брат. Вы отлично помните этого самого брата или приятеля. Вы отлично видите того, кто стоит перед вами. Но никак не связываете одно с другим.
Разумеется, при этом вы не теряете способности делать логические выводы. Вы вполне способны рассуждать следующим образом: «У стоящего передо мной мужчины голубые глаза, русые волосы и шрам над правой бровью. Я знаю, что у Майки тоже голубые глаза, русые волосы и шрам над правой бровью. Следовательно, весьма вероятно, что стоящий передо мной мужчина — именно Майки». Для того чтобы предотвратить «узнавание» такого рода, как раз и предназначались карнавальные костюмы, парики, полумаски и прочее. Но обязательными они не были. Каждый гость решал для себя, готов ли он пойти на риск быть «вычисленным» благодаря своим особым приметам.
И еще одна немаловажная деталь. Напиток готовился так, чтобы его действие заканчивалось строго в определенное время. В данном конкретном случае — в час ночи. По правилам бала в этот момент следовало также снять парики, маски и вуали. Однако каждый гость опять-таки мог для себя решить, хочет ли он оставаться на балу до «момента истины» или же предпочитает покинуть праздник раньше.
Оказавшись в Иллойе всего за два дня до Бала Неузнанности, я решила посетить это мероприятие. Во-первых, мне хотелось взглянуть на здешнее общество прежде, чем погружаться в работу. Даже учитывая сложности с узнаванием, это могло оказаться полезным. А во-вторых… Стоит ли обманывать саму себя? Подлинная причина заключалась совсем в другом. Мне просто хотелось, хотя бы на очень короткое время, забыть о том, кто я такая, какую жизнь веду и что ожидает меня в ближайшем будущем. Почувствовать себя другим человеком. Обычным человеком, возможно, страдающим от легких бытовых сложностей, но в целом — счастливым. Способным и имеющим право спокойно проводить время на таком вот балу.
Попасть на такой бал было несложно. В некотором смысле в этом заключалась часть прелести. Любой гость мог оказаться как местным, так и чужеземцем, как равным, так и представителем более низкого сословия, обладающим известной долей хитрости. Такая таинственность придавала маскараду перчинку.
Оставался, конечно, вопрос того, как правильно поступить с моей главной внешней особенностью — темными волосами. Можно было воспользоваться одним из моих светлых париков, но некоторым образом это было бы вопреки правилам конспирации, ведь я не хотела «светить» образ блондинки. Поэтому я нашла вариант более простой и более интересный одновременно. Дело было в том, что местные дамы, желавшие сохранить инкогнито по собственным причинам, также старались скрыть оттенок своих волос. И с этой целью надевали… темные парики. Таким вот парадоксальным образом на ежегодном Балу Неузнанности стало модно быть темноволосой. Так что я просто-напросто надела поверх собственных черных волос столь же темный парик Качество его существенно уступало моим рабочим, и в том, что волосы искусственные, не усомнился бы никто. Но это и не имело значения, ведь то же самое можно было сказать об образе доброй половины присутствующих дам. Это был идеальный способ утаить ото всех свою масть — выставив ее напоказ.
И вот теперь я стояла у окна с бокалом белого, для разнообразия, вина в руке. Оно нравилось мне больше. Шелковое изумрудно-зеленое платье, мягко обтекая фигуру, спускалось почти до самого пола. Заметным элементом костюма, отдавая дань маскараду, был веревочный пояс, увешанный засушенными листьями. Серьги в ушах также имели форму листьев. Наряд намекал на образ Давирры, сказочной хозяйки леса. Догадается ли об этом хоть кто-нибудь, я не знала, но мне было все равно. Сама я тоже понятия не имела, кого именно изображали многие из присутствующих.
Лицо решила не прятать. В этом не было необходимости, ведь даже если меня впоследствии узнают, в моем присутствии здесь не было ничего крамольного. А узнать и не должны: помимо черного цвета волос, у меня не было особых примет. Хвала богам, ни бородавки на носу, ни шрама через все лицо. Ни даже соблазнительной родинки, такой как у вон той пышной брюнетки, беседующей сразу с двумя кавалерами. Отсюда не видно, настоящие это волосы или парик. Шикарное платье сочного малинового оттенка. Да и о ней самой хочется сказать «женщина в самом соку». Не юная, но и достаточно молодая, чувственная, раскрепощенная и жизнерадостная. Беседует с двумя мужчинами, а многозначительные взгляды кидает на третьего. Выбор, кстати сказать, хороший. Мужчина явно высокого происхождения, породистый, уверенный в себе. Обладатель орлиного носа, темных глаз и отличного телосложения. И даже не подумал отдавать дань маскараду, равно как и его приятель, с которым они о чем-то переговариваются. Оба одеты в самые обыкновенные брюки и камзолы, и светлые волосы (у одного русые, у второго скорее песочные) явно настоящие. Словом, эти мужчины — из считающих, что они достаточно хороши и без всякого налета таинственности. Или просто не желают терять время на глупости вроде выбора маскарадного костюма.
Я поймала на себе взгляд одного из них и поспешила отвернуться к окну. Снаружи было темно, но быстро привыкший взгляд выхватил силуэты домов с возвышающимися над ними трубами. Высоко над крышами мерцали крохотные звезды. И никаких черных скал, загораживающих обзор…
Мой слух невольно уловил перешептывание расположившихся неподалеку дам.
— Говорю тебе: один из этих двоих — принц.
— Да быть того не может!
— Поверь моему чутью! Я только не знаю, который.
— Для принца они оба староваты.
— Косметическая магия творит чудеса. Он может скрывать таким образом свою внешность.
— Ерунда. Вечно ты любишь все усложнять. Если принц и здесь, то это кто-то другой.
Да, именно этой теме была посвящена большая часть ненароком услышанных мной разговоров. После того как старший сын Пабло Второго был убит врагами короны в чрезвычайно юном возрасте, следующего наследника надежно спрятали. Одни говорили, будто мальчик рос далеко за границей, другие — напротив, что он все это время находился во дворце, но в роли пажа. В действительности же никто ничего не знал: о секретности его величество позаботился как следует. Пошли также слухи, согласно которым ребенок якобы являлся не младшим сыном, а старшим, надежно спрятанным сразу после рождения. В итоге теории касательно его возраста также разнились. Принцу давали от шестнадцати лет до двадцати четырех.