Кассандра Клэр Город потерянных душ
Пролог
Саймон стоял напротив входной двери своего дома, и взгляд его был пуст.
Он никогда не знал иного дома. Это было то место, куда принесли его родители когда он родился. Он вырос в стенах этого типичного Бруклинского дома. Летом он играл на улице под тенью крон деревьев, а зимой мастерил импровизированные сани из консервных банок. В этой квартире они грустили и провели обряд шивы после смерти его отца. Здесь он впервые поцеловал Клэри.
Он никогда не представлял себе того, что дверь этого дома когда-либо закроется перед ним. В последний раз, когда он видел свою маму, она назвала его монстром, и молилась чтобы он ушел. Он заставил ее забыть что он является вампиром, используя Чары, он понятия не имел как долго будет длиться действие этих самых Чар. Стоя здесь, на пронизывающем осеннем ветре, он знал, что не долго. Дверь покрыта знаками: нарисованными Звездами Давида, знак жизни. Тфилин был рядом с дверной ручкой и молотком. Хамса, амулет в форме руки бога, закрывала глазок. Беспомощным движением он положил свою руку на мезузу, прикрепленному к правой стороне дверного прохода.
В том месте, где его рука коснулась освященной вещи, пошел дым, но он ничего не почувствовал. Никакой боли. Только ужасающую пустоту, медленно перерастающую в холодную ярость.
Он пнул дверь, и звук эха разнесся по квартире.
— Мам! — крикнул он. — Мам, это я! — Ответа не последовало — только звук болтов поворачивающихся в двери. Он услышал и узнал мамины шаги, ее дыхание, но она ничего не сказала. Он почувствовал едкий запах страха, даже через закрытую дверь. — Мама! — его голос надорвался. — Мам, это же просто смешно! Открой мне дверь! Это же я, Саймон — дверь открылась так, будто бы она сильно пнула ее.
— Уйди прочь! — ее голос был грубый, практически не узнаваемый, с нотками жестокости. — Убийца!
— Я не убиваю людей. — Саймон прислонился головой к двери. Он знал, что наверняка может ее выбить, но смысл? — Я же сказал тебе. Я пью кровь животных.
Он услышал ее шепот, тихий, всего несколько слов на Иврите.
— Ты убил моего сына! — сказала она. — Ты убил его, и подкинул монстра на его место.
— Я и есть твой сын…
— Ты используешь его лицо, и разговариваешь его голосом, но ты не он! Ты не Саймон! — ее голос угрожал подняться до крика. — Уйди прочь от моего дома, прежде чем я убью тебя, монстр!
— Бекки, — сказал он. Его лицо было влажным, он поднял руки для того чтобы прикоснуться к нему, и они окрасились. Его слезы были кровавыми. Что ты сказала Бекки?
— Держись подальше от своей сестры.
Саймон услышал внутри дома такой звук, будто бы там что-то опрокинули.
— Мама, — сказал он вновь, но на это раз его голос не повысился. Это было сказано хриплым шепотом. Его руки начали дергаться. — Я должен знать… Бекки сейчас здесь? Мама, открой дверь. Пожалуйста…
— Держись подальше от Бекки! — она стала отступать от двери, он мог это слышать.
Потом он безошибочно распознал, как открывается кухонная дверь и скрипит линолеум. Звук открывающегося ящика. Вдруг он представил себе, как его мать берет один из ножей.
«Прежде чем я убью тебя, монстр». Эта мысль потрясла его. Если она нападет на него, Руна подействует. Это уничтожит ее, как уничтожило Лилит.
Саймон опустил руку и медленно попятился назад, спотыкаясь о ступеньки и бордюры пока не прислонился к большому дереву, бросающему тень на дом. Он остановился не отрывая взгляда от двери, испещренную знаками ненависти его матери к нему.
Нет, напомнил он себе. Она не ненавидит его. Она думает, что он мертв. То, что она ненавидела было чем-то чего не существовало. Я не то, о чем она говорит.
Он не знал, как долго там стоял и смотрел, когда зазвонил телефон, вибрируя в кармане пальто. Он машинально потянулся за ним и заметил, что звезды Давида от мезуза оставили выжженные следы на его ладони. Он поменял руку и прижал телефон к уху.
— Алло?
— Саймон? — это была Клэри. Ее голос звучал взволновано. — Где ты сейчас находишься?
— Дома, — ответил он и сделал паузу. — Дома у моей матери, — он поправился. Его голос звучал как-то опустошенно и отдаленно. — Почему ты не в Институте? Все в порядке?
— Вот именно, — ответила она. — Сразу после твоего ухода, Мариса вернулась на крышу, на которой должен был ждать Джейс. Но там не было никого.
Саймон пошевелился. Не осознавая своих действий словно кукла, он направился к станции метро.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что там никого не было?
— Джейс исчез, — сказала она, и он услышал напряжение в ее голосе. — И Себастьян тоже.
Саймон остановился в тени под деревом с голыми ветками.
— Но он ведь мертв. Он умер, Клэри…
— Тогда ответь мне, почему его не было там, потому что его не было, — сказала она, и ее голос наконец-то дал трещину. — Там нет вообще ничего, кроме как битого стекла и крови. Они оба исчезли, Саймон. Джейс исчез.
Часть 1. Плохого Ангела не существует
Глава 1. Последний Совет
— Как ты думаешь, долго они еще будут принимать решение? — спросила Клэри.
Она не имела ни малейшего понятия, как долго они уже ждали, но было ощущение, что как минимум часов десять. В спальне Изабель, окрашенной в черный и ярко-розовый девчачий, хватало места ворохам одежды, грудам книг, нагромождениям оружия, чересчур блестящей косметике, испачканным кистям, открытым коробкам с разнообразным кружевом, куче колготок и боа из перьев, но только не часам. Это было явным подобием эстетического дизайна закулисья La-Cage-aux-Folles, но ввиду того, что последние две недели Клэри провела достаточно времени среди сверкающего хаоса, чтобы подобное окружение уже находить достаточно комфортным. Изабель стояла у окна с Черчем на руках, рассеянно гладя кошку по голове. Черч наблюдал за ней зловещими желтыми глазами. За окном ноябрьская гроза была на самом пике, дождь заштриховывал окна словно прозрачной краской.
— Не очень долго, — ответила она медленно. Она не наносила макияж, и это заставило ее выглядеть моложе, а ее темные глаза больше. — Вероятно, еще минут пять.
Клэри, сидя на кровати Иззи между кипой журналов и гремящей кипой серафимских лезвий, судорожно сглотнула, чтобы убрать горький привкус во рту.
«Я вернусь. Всего пять минут».
Это были последние слова, которые она сказала парню, которого любила больше всего на свете. Сейчас она осознала, что это могло быть последнее, что она сказала ему.
Клэри помнила этот момент весьма отчетливо. Сад на крыше. Кристально ясная октябрьская ночь, на безоблачном черном небе особенно ярко горят звезды белыми льдинками. Камни на мостовой были испещрены черными рунами, почерневшими от сукровицы и крови. Губы Джейса на ее губах были единственным источником тепла в мире, заставляющим ее трепетать. Кольцо Моргенштернов обвивало ее шею. Любовь, которая перемещает солнце и все остальные звезды. Поворачиваясь чтобы взглянуть на него, так как лифт начал увозить ее, засасывая обратно вниз, в тени здания. Она присоединилась к другим в холле, обнимая свою мать, Люка, Саймона, но какая-то ее часть, как это всегда было, все еще была с Джейсом, плывя над городскими крышами, они были только вдвоем в этом холодном и прекрасном ночном городе.
Мариса и Кадир были теми единственными, кто поднялся на лифте, чтобы присоединиться к Джейсу на крыше, осмотреть остатки ритуала Лилит. Это были другие десять минут, прежде чем Мариса вернулась, одна. Когда двери открылись, и Клэри увидела ее лицо — белое и напряженное, и безумное — она все поняла.
Последующие события напоминали сон.
Толпа Охотников за тенями в холле уже тянулись за Марисой, Алек вырвался от Магнуса, и Изабель вскочила на ноги. Белые вспышки света прорезали мрак как мягкие взрывы вспышек фотоаппаратов на месте преступления, один за другим, серафимские лезвия откидывали тени. Протискиваясь вперед, Клэри урывками услышала историю — сад на крыше был пуст; Джейс исчез. Стеклянный гроб, в котором находился Себастьян, был открыт; осколки стекла были разбросаны повсюду. Кровь, все еще свежая, капала на пьедестал, на котором находился гроб. Сумеречные Охотники быстро разработали план: распространиться в радиусе и обыскать район вокруг здания. Магнус был здесь, его пальцы искрились голубым, повернувшись к Клэри, он спросил, есть ли у нее что-либо принадлежащее Джейсу, чтобы они смогли выследить его. Оцепенев, она дала ему кольцо Моргенштерна и отступила за угол, чтобы позвонить Саймону. Она только закрыла свой телефон, когда голос Охотника за тенями послышался громче остальных.
— Выследить? Это сработает лишь в случае, если он еще жив. При таком обилии крови это маловероятно.
В любом случае, это стало последней каплей. Длительное переохлаждение, истощение, и шок сделали свое дело, и она почувствовала, как подогнулись ее колени. Ее мать поймала ее прежде, чем она ударилась о землю. А после размытая тьма поглотила ее.
Она проснулась в постели на следующее утро у Люка, она села, выпрямившись, и ее сердце билось как отбойный молоток. Она была уверенна, что ей приснился кошмар. Когда она выбралась из постели, выделяющиеся синяки на руках и на ногах поведали о другой истории, так как впрочем, и отсутствие ее кольца.
Переодевшись в джинсы и худи, она, шатаясь, вышла в гостиную, чтобы обнаружить Джослин, Люка и Саймона, которые сидели с мрачными выражениями лиц. Она знала, что может не спрашивать, но не сдержалась:
— Они нашли его? Он вернулся?
Джослин встала.
— Милая, он все еще пропавший без вести…
— Но не мертвый? — дико спросила Клэри. — Они нашли тело? — Она свернулась на кушетке рядом с Сайманом. — Нет… он не мертв. Я бы знала.
Она вспомнила Саймона сжимающего ее руку, пока Люк рассказывал ей, что они узнали: что Джейса все еще нет, как и Себастьяна. Плохой новостью было то, что кровь на пьедестале принадлежала Джейсу. Хорошей новостью было то, что ее было меньше, чем они думали, это было смешанно с водой из гроба, чтобы создать впечатление большего объема крови, чем там было на самом деле. Теперь они понимали, что вполне возможно, что он выжил после случившегося.
— Но что произошло? — настаивала она. Люк покачал головой, голубые глаза помрачнели.
— Никто не знает, Клэри. — Она ощутила своими венами, что кровь как будто заменилась ледяной водой.
— Я хочу помочь. Я хочу сделать что-нибудь. Я не хочу просто сидеть здесь, в то время как Джейс пропал.
— Я бы не беспокоилась об этом, — сказала Джослин мрачно. — Конклав хочет видеть тебя.
Когда Клэри встала, ее суставы и сухожилия отозвались хрустом невидимого льда.
— Хорошо. Все равно. Я скажу им все, что они захотят, если они найдут Джейса.
— Ты скажешь им все, что они захотят, поскольку у них есть Смертельный Меч. — В голосе Джослин было отчаяние: — О, детка. Мне так жаль.
И теперь, после двух недель повторного свидетельства, после того как было созвано десятки свидетелей, после того, как она держала Смертный Меч с десяток раз и Клэри сидела в комнате Изабель и ждала, когда Совет примет решение о ее судьбе. Она не могла помочь, но помнила, каковы ощущения, когда держишь Смертельный Меч. Это сродни крошечным рыболовным крючкам, впивающимся в твою кожу, и вытягивающим правду из тебя. Она опустилась на колени, держа его, в круге Говорящих Звезд и она слышала свой собственный голос, рассказывающий Совету все: как Валентин вызвал Ангела Разиэля, и как она забрала силу контроля над Ангелом, стерев его имя на песке и написав свое. Она рассказала им, как Ангел предложил ей одно желание, и она использовала его, чтобы воскресить Джейса из мертвых; она рассказала им, как Лилит овладела Джейсом и, что Лилит планировала, как кровь Саймона воскресит Себастьяна, брата Клэри, к которому Лилит относилась как к сыну. Как Метка Каина Саймона покончила с Лилит, и она думала, что с Себастьяном тоже было покончено, что от него не было больше угроз.
Клэри кивнула и перевернула свой телефон, дабы свериться со временем.
— Они должны были быть в пределах часа, — сказала она. — Это нормально? Это плохой знак?
Изабель бросила Черча, который взвыл. Она подошла к кровати и села рядом с Клэри. Изабель выглядела еще более изможденной, чем обычно — как и Клэри, она похудела за последние две недели, — но была элегантна как всегда, в черных брюках-сигаретах и обтягивающем сером вельветовом топе. Тушь вся размазалась вокруг глаз Иззи, что должно было заставить ее выглядеть подобно еноту, но вместо этого она была схожа с французскими кинозвездами. Она простерла свои руки, и ее электрические браслеты с рунными амулетами музыкально зазвенели.
— Нет, это не плохой знак, — ответила она. — Это значит только то, что им есть много о чем поговорить. — Она покрутила кольцо Лайтвудов на ее пальце. — С тобой все будет хорошо. Ты не нарушила закон. Это самое главное.
Клэри кивнула. Но даже ощущение тепла плеча Изабель на ее не могло растопить лед в ее венах. Она знала, что технически она не нарушала законов, но также она знала, что Конклав сердился на нее. Для Охотников за тенями было незаконно воскрешать из мертвых, но только не для Ангела. Тем не менее, это было такой колоссальной вещью, то, что она попросила вернуть жизнь Джейса обратно, что она и Джейс согласились никому об этом не рассказывать. Теперь все выяснилось и это потрясло Конклав. Клэри знала, что они хотят наказать ее только потому, что ее выбор имел такие пагубные последствия. В каком-то роде она хотела, чтобы они наказали ее. Сломали ее кости, вырвали ей ногти, позволили Молчаливым братьям разрастись и пронзить ее мозг своими режущими мыслями. Что-то вроде сделки… ее собственная боль за безопасное возвращение Джейса.
— Прекрати, — сказала Изабель. На мгновение Клэри не была уверена, с кем говорила Изабель: с ней или с котом. Черч сделал то, что он часто делал, когда его бросали — перевернулся на спину, поднял все четыре лапы в воздух, и прикинулся мертвым, дабы его хозяева почувствовали свою вину. Но потом Изабель откинула ее волосы в сторону, глядя на нее и Клэри поняла, что она та, о ком говорила Изабель, а не о кошке, как она думала.
— Прекратить что?
— Болезненно воспринимать все ужасные события, которые происходят с тобой, или твое желание думать, что ты жива, а Джейс… пропал.
Голос Изабель вздрогнул, как заезженная запись. Она никогда не говорила о Джейсе как о мертвом или даже пропавшем, она и Алек отказывались рассматривать даже вероятность подобного. И Изабель никогда не упрекала Клэри за хранение подобных ужасающих тайн, или за случайное раскрытие их нынешнего местоположения. Несмотря ни на что, на деле Изабель оказалась ее стойкой защитницей. Встречая ее каждый день у входа в Зал Совета, она проводила Клэри, крепко придерживая ее руку, мимо скоплений Сумеречных охотников, свирепо бормочущих что-то ей вслед. Она ждала ее во время бесконечных допросов Совета, метая тяжелые взгляды в любого, кто осмеливался косо посмотреть на Клэри. Клэри была удивлена. Она и Изабель никогда не были особо близки, обе являли собой девушек, которым общение с парнями всегда было комфортнее, чем с другими девушками. Но Изабель не оставила ее сторону. Клэри переполняли как растерянность, так и благодарность.
— Я не могу способствовать этому, — сказала Клэри. — Если бы мне было разрешено патрулировать, если мне было бы разрешено, делать все… я думаю, это не было бы так уж и плохо.
— Я не знаю… — Изабель звучала утомленной. За последние две недели она и Алек были истощены и приобрели серый оттенок лиц из-за шестнадцатичасового патрулирования и поисков. Когда Клэри узнала, что была отстранена от патрулирования и поисков Джейса в любом случае пока Совет не решит что делать с тем фактом, что она воскресила его из мертвых, она пробила дыру в двери своей спальни. — Иногда я чувствую себя такой бесполезной, — добавила Изабель. Ощущение осколков льда пробегало вниз и вверх через кости Клэри.
— Ты имеешь ввиду… ты думаешь, он мертв?
— Нет, не думаю. Я имею в виду, что нет никакой гарантии, что они все еще находятся в Нью-Йорке.
— Но они патрулировали другие города, верно? — Клэри прикоснулась рукой к горлу, забыв, что кольца Моргенштейнов там не было. Магнус все еще пытался выследить Джейса, хотя слежка до сих пор не работала.
— Конечно же, патрулировали. — Изабель странно посмотрела и дотронулась до изящного серебряного колокольчика, который сейчас висел на шее Клэри вместо кольца. — Что это? — Клэри смутилась.
Колокольчик был подарком от Королевы Благих. Нет, это было совершенно неправильно. Королева фейри не дарит подарков. Колокольчик обозначал сигнал Королеве Благих, что Клэри нуждается в ее помощи. Клэри обнаружила, что ее рука притрагивается к нему тем чаще, чем больше проходило дней без признаков обнаружения Джейса. Единственным предлогом отказа от помощи было знание того, что Королева Сили не дает ничего просто так, и цена возврата долга может быть ужасной.
Прежде чем Клэри смогла ответить Изабель, дверь открылась. Обе девушки разом выпрямились, а Клэри настолько сильно сжала одну из ярко-розовых подушек Иззи, что стразы оставили борозды на ее ладонях.
— Привет.
Стройный силуэт вошел в комнату и закрыл дверь. Алек, старший брат Изабель, был одет в одежду для Совета — черная мантия, покрытый серебряными рунами, теперь распахнутую поверх джинсов и черной футболки с длинными рукавами. Все черное делало его бледную кожу еще бледнее, его кристально-голубые глаза еще голубее. Его волосы были черными и прямыми как у его сестры, но короче, обрезаны как раз у линии скул. Его рот сжался в тонкую линию. Сердце Клэри начало колотиться.