— Нет. — Слово было произнесено на выдохе. — Мы проходили сказки в школе. Множество подобной магии является реальным — но, во всяком случае. Нет, я хочу что-нибудь из тех, что я еще никогда не слышала.
— Хорошо. Я знаю одну такую. — Саймон гладил волосы Изабель, ощутив трепетание ее ресниц на своей шее, когда она закрыла глаза. — Много лет назад, в очень далекой вселенной…
* * *Клэри не знала, как долго она просидела на лестнице у порога дома Люка, когда начало светать. Солнце вставало позади его дома, небо становилось из темно-розового розоватым, река же была лентой цвета голубой стали. Она дрожала, дрожала столь долгое время, что казалось, будто все ее тело превратилось в единый и жутко дрожащий комочек. Она использовала две согревающие руны, но они не помогли; ей казалось, что эта дрожь была, скорее всего, психологической.
Придет ли он? Если он все еще настолько Джейс внутри как она и думает, то придет. Когда он сказал что вернется за ней, она знала, что он вернется как можно скорее. Джейс не отличался терпением. И он не играет в игры. Но все, что ей остается, — только ждать.
В конце концов, солнце взойдет. Наступит следующий день, а ее мать вновь будет следить за каждым ее шагом. Она должна поддаться на уговоры Джейса, хотя бы на один день, если не дольше.
Она закрыла глаза от сияния солнца, облокотившись на ступеньку позади нее. На один миг она позволила себе погрузиться в фантазии о том, что все, как и прежде, что ничего не изменилось, что она встретится с Джейсом днем на тренировке или вечером за ужином, и он будет обнимать ее и заставлять смеяться так, как он обычно делает.
Теплые солнечные лучи коснулись её лица. Нехотя она открыла глаза. И он был там, шел к ней наверх, по лестнице, беззвучный, как кошка, как всегда. Он был одет в темно-синий свитер, который сделал его волосы похожими на солнечный свет. Она выпрямилась, её сердце бешено колотилось Яркое солнце, казалось, выделяло его в свете. Она подумала о той ночи в Идрисе, когда фейерверки проносились в небе, и она думала об ангелах, падающих в огне. Он подошел к ней, протянув руки, она вложила в них свои и позволила поднять себя на ноги. Его глаза цвета бледного золота изучали ее лицо.
— Я не был уверен, что ты будешь здесь
— С каких пор ты сомневаешься во мне?
— Ну, перед этим ты была очень зла на меня. — Он погладил ее щеку рукой. Был грубый рубец на его ладони, она могла чувствовать это кожей
— Так что, если бы меня здесь не было, чтобы ты сделал? — Он привлек её к себе. Он тоже дрожал, и ветер развивал его вьющиеся волосы, грязные и яркие.
— Как там Люк?
Услышав имя Люка, она ощутила, как по ее телу прошла совершенно иная дрожь. Джейс сильнее прижал ее к себе, думая, что она замерзла.
— Он будет в порядке, — сдержанно ответила она. Это твоя вина, твоя вина, твоя вина.
— Я никогда не хотел, чтоб он пострадал — Руки Джейса обвились вокруг нее, пальцы медленно скользили вдоль позвоночника. — Ты мне веришь?
— Джейс… — сказала Клэри — Почему ты появился здесь?
— Чтобы снова спросить тебя. Пойдешь ли ты со мной.
Она закрыла глаза
— И ты не скажешь мне куда?
— Вера, — нежно сказал он. — Ты должна верить. Но ты так же обязана знать следующее: если ты пойдешь со мной, то не сможешь уже повернуть назад. Ненадолго.
Она подумала о моменте, когда вышла из Джава Джонс и увидела что он ждет ее. Ее жизнь изменилась в тот миг так, что нет пути назад.
— Не было никакого пути назад, — сказала она. — Без тебя. — Она открыла глаза. — Мы должны идти.
Он улыбнулся, и улыбка его сверкала подобно солнцу, вышедшему из-за облаков, и она ощутила, как ее тело расслабилось.
— Ты уверена?
— Да, уверена.
Он подошел к ней и поцеловал. Прикоснувшись к нему, чтобы обнять, она ощутила некую горечь на ее губах, а затем тьма опустилась на нее подобно занавесу, падающему на сцену в конце пьесы.
Часть 2. Определенные Темные Дела
Глава 8. Огонь умеряет золото
Майя никогда не была на Лонг-Айленде, но когда представляла его, всегда думала, что он похож на Нью-Джерси — главным образом пригород, где живут люди, работающие в Нью-Йорке или Фили. Она закинула свой рюкзак в багажник грузовика Джордана, поразительно незнакомого. Когда они встречались, он водил побитую красную Тойоту, всегда замусоренную стаканчиками из под кофе и фаст-фуда, пепельница всегда была переполнена окурками. Кабина этого грузовика сравнительно чистой, только остатки сложенных бумаг на пассажирском сиденье. Он отодвинул их в сторону, ничего не сказав, когда она села.
Они не разговаривали пока ехали по Манхэттену, и по Лонг-Айледскому скоростному шоссе, и Майя задремала, прижавшись щекой к холодному стеклу окна. Она окончательно проснулась, когда их тряхнуло на ухабе, подбросив ее. Она моргнула, протирая глаза.
— Прости, — сказал Джордан печально. — Я хотел дать тебе поспать, пока не доберемся.
Она села, оглядываясь вокруг. Они ехали по двух полосной трассе, небо над ними только начинало светлеть. По обе стороны дороги их окружали поля, с попадающимися иногда домиками или бункерами, вагончиками, окруженными частоколами.
— Красиво, — сказала она с удивлением.
— Да. — Джордан сменил передачу и прочистил горло. — Раз уж ты проснулась… Прежде чем мы доберемся до Дома Преторов, могу я кое-что показать тебе? — Она размышляла лишь миг, прежде чем кивнуть головой. И сейчас они были здесь, подскакивая на однополосной грязной дороге с деревьями по обеим сторонам. Деревья в основном были без листьев, дорога была грязной и Майя опустила стекло, чтобы подышать воздухом. Деревья, соленая вода, мягкие разлагающиеся листья, маленькие зверюшки в высокой траве. Она еще один глубокий вдох, когда они слетели с дороги и сделали круговой поворот на небольшом пространстве. Перед ними был пляж, простираясь к темной серо-голубой воде. Небо было почти лиловым. Она посмотрела на Джордана. Он смотрел прямо перед собой. — Я приходил сюда, когда обучался в Доме Преторов, — сказал он. — Иногда просто чтоб посмотреть на воду и прочистить голову. Солнце всходит здесь… каждый раз по-другому, но всегда красиво.
— Джордан.
Он не смотрел на нее.
— Да?
— Извини за то, что случилось. За то, что сбежала, ну тогда, в морском дворе.
— Все нормально. — Он медленно выдохнул, но она могла сказать по напряжению его плеч, по руке сжимающей ручку коробки передач, что это не так, совсем не так. Она старалась не смотреть, как напряжение обрисовывает мускулы его руки, акцентируя выпуклость бицепса. — Тебе было тяжело принять это, я понял. Просто я…
— Я думаю, мы не должны торопиться. Работать вместе как друзья.
— Я не хочу, чтобы мы были друзьями, — сказал он. Она не смогла скрыть удивление.
— Не хочешь? — он передвинул руки с переключателя на руль. Теплый воздух от обогревателя внутри машины смешивался с прохладным из открытого Майей окна.
— Мы не будем говорить об этом прямо сейчас.
— А я хочу, — сказала она. — Я хочу поговорить об этом прямо сейчас. Я не хочу напрягаться по поводу нас, когда мы будем в Доме Преторов.
Он сполз вниз по сидению, прикусив губу. Его спутанные каштановые волосы падали ему на лоб.
— Майя…
— Если ты не хочешь чтобы мы были друзьями, то кто тогда мы? Снова враги?
Он повернул голову, прижавшись щекой к спинке сидения. Те глаза, они были именно такими как она и помнила: ореховыми с зелеными, голубыми и золотыми вкраплениями.
— Я не хочу, чтобы мы были друзьями, — сказал он, — потому что все еще люблю тебя. Майя, ты знаешь, что я ни с кем даже не целовался с тех пор, как мы расстались?
— Изабель…
— Хотела напиться и поговорить о Саймоне. — Он снял руки с руля, потянулся к ней, но тут же уронил их на свое колено, на его лице читалось явное поражение. — Я всегда любил только тебя. Мысли о тебе поддерживали меня во время обучения. Мысль о том, что когда-нибудь я могу оказаться полезен тебе. И, в любом случае, я сделаю для тебя всё, кроме одной вещи.
— Ты можешь быть моим другом
— Я не буду просто твоим другом. Я люблю тебя, Майя. Я влюблен в тебя. Всегда был. Всегда буду. Быть тебе просто другом, убьет меня.
Она смотрела в сторону океана. Край солнца показался над водой, его лучи освещали океан оттенками фиолетового, золотого и синего.
— Так красиво
— Поэтому, я приходил сюда. Я не мог спать, и наблюдал за тем, как восходит солнце. — Его голос был мягким
— Не можешь спать? — она повернулась к нему спиной. Он закрыл глаза
— Майя… если ты собираешься сказать «Нет», то просто скажи это… но друзьями мы не останемся… Сделай это быстро (как сорвать пластырь), хорошо?
— Так красиво
— Поэтому, я приходил сюда. Я не мог спать, и наблюдал за тем, как восходит солнце. — Его голос был мягким
— Не можешь спать? — она повернулась к нему спиной. Он закрыл глаза
— Майя… если ты собираешься сказать «Нет», то просто скажи это… но друзьями мы не останемся… Сделай это быстро (как сорвать пластырь), хорошо?
Он смотрел на нее, как будто ожидая удара. Его ресницы отбрасывали тени на скулы. Были бледные белые шрамы на его горле, на его оливковой коже, шрамы которые сделала она. Она отстегнула свой ремень безопасности, и подвинулась к нему. Она услышала его вздох, но он сдвинулся, когда она наклонилась и поцеловала его в щеку. Она вдохнула его запах. То же мыло, тот же шампунь, но запаха сигарет больше не было. Тот же парень.
Она поцеловала его в щеку, в уголок его рта, и, наконец, подбираясь ближе, своими губами к его губам. Его губы раскрылись под её натиском, и он низко прорычал. Оборотни не нежны по отношению друг к другу, но его руки легко ее касались, когда он поднял ее и усадил к себе на колено, обнимая ее и углубляя их поцелуй. Ощущение его рядом, тепло вельветовых рукавов вокруг нее, биение его сердца, вкус его рта, столкновение губ, зубов и языка, — все это сорвало вздох с ее губ. Ее руки скользнули вокруг его шеи сзади, и она прильнула к нему, как она почувствовала мягкие густые завитки его волос, точно так же, как это было всегда. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, его глаза были стеклянными
— Я ждал этого годами.
Она провела пальцем линию от его ключицы. Она могла чувствовать биение своего сердца. На несколько мгновений они не были двумя оборотнями посланных на миссию в смертельную тайную организацию, они были двумя подростками, в машине, на пляже.
— Это оправдало твои ожидания?
— Это было гораздо лучше. — Его губы искривились в уголках. — Значит ли это…
— Ну, — сказала она — Это не то, что делаешь со своими друзьями, не так ли?
— Не так ли? Я должен сказать Саймону. Он будет разочарован.
— Джордан.
Она слегка ударила его в плечо, но она улыбалась, так же как и он, неожиданно большой, тупая улыбка расползалась по его лицу. Она наклонилась и уткнулась лицом в его шею, дыша ему с утра.
* * *Они сражались на льду озера, ледяной город светился, как лампа на расстояние. Ангел с золотыми крыльями и ангел с крыльями, как черный огонь. Клэри стояла на льду, кровь и перья падали рядом с ней. Золотые перья обжигали ее кожу, подобно огню, когда касались ее, а черные были подобны льду.
Клэри проснулась с бешено колотящимся сердцем, запутавшись в узел одеял. Она села, спустив одеяло до талии. Она была в незнакомой комнате. Стены были отштукатурены белым, она лежала на кровати из черного дерева, она была в той же одежде что и носила накануне. Она соскользнула с кровати, коснувшись босыми ногами холодного каменного пола, и огляделась в поисках своего рюкзака. Она с легкостью нашла его, лежащим на черном кожаном кресле. В комнате не было окон; единственный свет исходил от висевшего над головой светильника из черного хрусталя. Она провела рукой по рюкзаку и обнаружила к своей досаде, хотя и без удивления, что кто-то уже прошелся по его содержимому.
Ее футляр с принадлежностями для рисования пропал, ровно как и стило. Всё, что осталось — это расческа, джинсы на смену и нижнее белье. По крайней мере, золотое кольцо было все еще на ее пальце. Она легонько к нему прикоснулась и подумала о Саймоне.
«Я внутри».
Ничего.
«Саймон?»
Ответа не последовало. Она подавила свое беспокойство. Она понятия не имела, где она была, который был час или как долго она была без сознания. Саймон мог спать. Она не могла запаниковать и решить, что кольца не работали. Она должна была действовать на автопилоте. Выяснить где она, узнать что сможет. Позже она еще раз попробует вызвать Саймона. Она глубоко вздохнула и попыталась сфокусироваться на своем ближайшем окружении.
Из спальни выходили две двери. Она попробовала первую и выяснила, что она открывалась в маленькую ванную комнату из стекла и хрома с медной ванной на ножках. Здесь тоже не было окон. Она быстро приняла душ и вытерлась мягким белым полотенцем, затем переоделась в чистые джинсы и свитер, перед тем как вернуться в спальню, взять свою обувь и проверить вторую дверь.
Бинго.
Здесь была остальная часть — дома? Квартиры? Она была в большой комнате, половину которой занимал длинный стеклянный стол. Вдобавок, огни черной хрустальной люстры, свисающей с потолка, отбрасывали танцующие тени на стены. Все было очень современным, от кресел из черной кожи до большого камина, обрамленного рафинированным металлом. В нем горел огонь. Так что, в доме должен быть кто-то еще, или был совсем недавно. Другая половина комнаты была занята огромным телеэкраном, отполированным черным кофейным столиком, на котором были разбросаны игры и пульты, и низкими кожаными диванами. Стеклянные ступеньки вели наверх по спирали.
Оглядевшись, Клэри начала взбираться по ним. Стекло было идеально прозрачным, и создавалось впечатление, что она взбиралась по невидимой лестнице на небо. Второй этаж был во многом похож на первый — бледные стены, черный пол, длинный коридор с дверьми, ведущими из него. Первая дверь открывалась туда, что было, очевидно, хозяйской спальней.
Огромная кровать из розового дерева, завешенная белыми прозрачными занавесками, занимала большую часть пространства. Здесь были окна, окрашенные темно-синим. Клэри пересекла комнату, чтобы выглянуть. На какой-то момент она подумала, не была ли она снова в Аликанте. Она смотрела по ту сторону канала на другое здание, окна которого были закрыты зелеными ставнями. Небо сверху было серым, канал был темно сине-зеленым, и справа от нее был мост, пересекающий канал. Два человека стояли на мосту. Один из них держал камеру к лицу и старательно фотографировал. Не Аликанте, это. Амстердам? Венеция? Она повсюду искала способ, чтобы открыть окно, но там, похоже, не одна; она ударилась о стекло и крикнула, но лица на мосту не обратили никакого внимания. Через несколько минут они двинулись дальше.
Клэри вернулась в спальню и подошла к одному из шкафов, и распахнула его. Ее сердце екнуло. Шкаф был полон одежды — женской одежды. Великолепные платья — кружевные и атласные и бусами, и цветами. Ящики состояли из лифчиков и нижнего белья, топы из хлопка и шелка, юбки, но не джинсы или брюки. Там была даже обувь, выстроившаяся, сандалии и каблуки, и, сложенные пары чулок. На мгновение она просто смотрела, интересно, если здесь еще оставалась одна девушка, или Себастьян взял для переодевания. Но на всей одежде были теги, и все они были ее размера.
И не только это, она поняла, медленно вглядываясь. Они были точно такого цвета и форм, которые устраивали бы ее — синие, зеленые, и желтые цвета, покрой для миниатюрных рамок. В конце концов, она вытащила один из простых топов, с темно-зеленым колпачком — блузку с рукавами шелковой шнуровкой впереди.
После того, как она сбросила свой поношенный верх на пол, она натянула блузку, и глянула в зеркало, висящее внутри гардероба. Сидит идеально. Блузка обтягивала ее фигуру, подчеркивала талию, делала ее зеленые глаза темнее. Она оборвала ценник, не желая смотреть на цену, и поспешила прочь из комнаты, ощущая дрожь в позвоночнике.
Следующая комната явно принадлежала Джейсу. Она знала это с той минуты, как вошла внутрь. Здесь был его запах, его одеколон и мыло, аромат его кожи. Кровать из эбонитового дерева с белыми простынями и одеялом, совершенная работа. Все выглядело столь же аккуратно, как и его комната в Институте.
Книги стояли у его кровати, обложки были на итальянском, французском и латинском языках. Серебряный клинок Герондейлов с узором из птиц был вбит в отштукатуренную стену. Когда она подошла ближе, то поняла, что кинжал удерживал фото. На котором были изображены она и Джейс, фото рук Иззи.
Она помнила тот день, ясная погода, ранний октябрь, Джейс сидит на ступенях у порога Института, придерживая книгу на колене. Она сидела на ступень выше, ее рука на его плече, и она наклоняется вперед, пытаясь увидеть, что за книгу он читает.
Его рука накрывает ее, почти рассеяно, и он улыбается. Тогда она не могла видеть его лицо, не знала, что он так улыбался, только сейчас она увидела это. Ее горло сжалось, и она выбежала из комнаты, переводя дыхание. Она не могла так действовать, строго сказала она себе. Как если бы то, каким Джейс был до этого, сейчас было подлым ударом в живот. Она должна была делать вид, что это не имело значения, как если бы она не замечала разницы.
Она прошла в следующую комнату: еще одна спальня, сильно походившая на предыдущую, но в этой был беспорядок. Кровать, путаница черных шелковых простыней и одеяла, стол из стекла и стали, усыпанный книгами и бумагами, мужская одежда раскиданная повсюду.