Паддингтон пытался протестовать, но ему вручили кусок мыла, чистое полотенце и отправили наверх, наказав не возвращаться, не намывшись до блеска.
Суматоха в доме всё нарастала и достигла своего пика, когда появился мистер Крубер, смущённо оправляя вечерний костюм, который не надевал уже много лет.
– Я тоже ещё ни разу не был в «Порчестере», мистер Браун, – шепнул он в прихожей, – так что мы с вами в одинаковом положении. Приятное разнообразие, после какао и булочек!
И вот наконец они отправились в путь. Паддингтон очень любил смотреть из автомобиля на огни Лондона – они уже зажигались, несмотря на летнюю пору.
Вскарабкавшись по широким ступеням ресторана, Паддингтон вслед за мистером Брауном вошёл в огромную дверь и приветливо махнул лапой швейцару, который распахнул её настежь.
В гардеробе они задержались, снимая пальто. Вдалеке играла музыка. Паддингтон с интересом осматривался: с потолка свисали тяжёлые люстры, а вокруг без устали сновали официанты.
– Смотрите, вот метрдотель[10]. – Мистер Браун кивнул на важного представительного господина, который спешил им навстречу. – Я заказывал столик возле оркестра, – обратился он к нему. – На имя Браун.
Метрдотель уставился на Паддингтона.
– А этот юный джен… медведь с вами? – спросил он, глядя в пол.
– С нами?! – воскликнул мистер Браун. – Скорее наоборот, это мы с ним.
У него сегодня день рождения.
– А‑а… – с неудовольствием протянул метрдотель. – В таком случае, боюсь, мы не можем вас впустить.
– Что? – воскликнул Паддингтон, покрывая общий вопль негодования. – Но я специально за обедом не брал добавки!
– Дело в том, что на этом джентльмене нет вечернего костюма, – пояснил метрдотель. – А в «Порчестер» положено приходить в вечернем туалете.
Паддингтон с трудом поверил своим ушам и смерил метрдотеля суровым взглядом.
– Но у медведей не бывает вечерних костюмов, – запротестовала Джуди, пожимая медвежонку лапу. – У них бывает только вечерняя шубка, а Паддингтон специально принял ванну!
Метрдотель с сомнением оглядел необычного клиента. Паддингтон ответил ему своим специальным суровым взглядом – одним из тех, которым научила его тётя Люси, а они, как правило, действовали безотказно. Метрдотель прочистил горло.
– Гм… – сказал он. – Ну что ж, пожалуй… По такому случаю можно сделать исключение.
Он повернулся и повёл их по оживлённому залу, мимо белоснежных скатертей и сверкающего серебра, прямо к оркестру, где стоял большой круглый стол. Паддингтон шёл за ним по пятам, и к концу пути загривок бедного метрдотеля совсем побагровел.
Когда Брауны расселись, официант раздал им красивые папки, где лежали меню. Паддингтон схватил свою обеими лапами и уставился в неё с изумлением.
– Ну, Паддингтон, с чего ты начнёшь? – спросил мистер Браун. – С супа? С закуски?
Паддингтон смотрел в меню с возмущённым видом. Оно, по его мнению, никуда не годилось.
– Не знаю, мистер Браун, – сказал он. – В моей карточке полно ошибок, и я ничего не могу прочитать.
– Ошибок?! – Метрдотель вздёрнул одну бровь чуть ли не до корней волос и строго глянул на медвежонка. – В меню «Порчестера» не может быть ни единой ошибки!
– Это не ошибки, Паддингтон, – шепнула Джуди, заглядывая ему через плечо. – Просто это по-французски[11].
– По-французски? – изумился Паддингтон. – Ничего себе, а почему?
Мистер Браун торопливо пробежал глазами названия блюд.
– Э‑э… найдётся у вас какое-нибудь лакомство для медведя-именинника? – спросил он.
– Лакомство для медведя? – высокомерно повторил метрдотель. – В «Порчестере», смею вас уверить, найдётся всё, что угодно!
– В таком случае, – сказал Паддингтон, заметно оживившись, – дайте мне, пожалуйста, кусок булки с мармеладом!
Он уже успел осмотреться и пришёл к выводу, что в таком солидном месте должна быть отменно вкусная булка с мармеладом, и ему не терпелось её отведать.
– Простите, сэр, – пробормотал метрдотель, – как вы сказали? Кусок булки с мармеладом?
– Да, пожалуйста, – подтвердил Паддингтон. – И ещё со сливочным соусом[12].
– На ужин?..
– Да, – твёрдо ответил Паддингтон. – Я очень люблю мармелад, а вы сказали, что у вас есть всё, что угодно!
Метрдотель сглотнул комок в горле.
За долгие годы работы в «Порчестере» ему ещё ни разу не приходилось подавать булку с мармеладом, тем более медведю. Он знаком подозвал официанта.
– Кусок булки с мармеладом джентльмену-медведю, – сказал он. – Со сливочным соусом.
– Кусок булки с мармеладом джентльмену-медведю. Со сливочным соусом, – повторил официант и, точно во сне, направился в сторону кухни.
Брауны слышали, как та же фраза прозвучала ещё несколько раз, прежде чем дверь закрылась. Они смущённо поглядывали вокруг, пока другой официант записывал их заказы.
На кухне вдруг поднялась страшная суматоха. Оттуда долетали взволнованные голоса, а один раз дверь даже отворилась, из неё вышел повар в белом колпаке и уставился в их сторону.
– Холодные закуски, сэр. Не желаете попробовать, пока не подали горячее? – проговорил ещё один официант, подкатывая к их столу тележку, уставленную всевозможными лакомствами.
– Холодные закуски – это всякие салаты, – объяснил Паддингтону мистер Браун.
Медвежонок облизнулся.
– Ух ты, сколько всего! – воскликнул он, глядя на тележку. – Спасибо, я с удовольствием попробую.
– О господи! – вздохнула миссис Браун, когда Паддингтон преспокойно взялся за ложку. – Что ты, милый, нельзя есть прямо с тележки.
Паддингтон разочарованно наблюдал, как официант раскладывает закуски.
А он-то думал, что уж сейчас поест вволю! Впрочем, когда на его тарелке выросла целая гора овощей, солений и салатов, увенчанная очень аппетитными серебристыми луковками, он снова повеселел. В конце концов, он бы вряд ли осилил целую тележку.
Остальным мистер Браун заказал суп и рыбу, а мистеру Круберу – особый омлет. Паддингтон уселся поудобнее, предвкушая великое удовольствие.
– Что ты будешь пить, Паддингтон? – спросил мистер Браун.
– Вот у меня тут вода в чашке, – показал Паддингтон.
– Я думаю, мистер Браун, эта вода не для питья, – тактично вмешался мистер Крубер. – Она для того, чтобы окунать лапы, если они вдруг запачкаются.
– Окунать лапы? – вознегодовал Паддингтон. – Но я сегодня уже принимал ванну!
– Ладно, бог с ней, – торопливо замял разговор мистер Браун. – Я сейчас попрошу официанта принести лимонад или что-нибудь в этом роде.
Паддингтон совсем растерялся. Обедать в ресторане оказалось не так-то просто, а тут ещё официанты то и дело сновали туда-сюда и сбивали с толку. Чтобы отвлечься, он опустил нос в тарелку.
– Просто великолепно! – сказал мистер Крубер, доев суп. – Посмотрим, хорош ли омлет. – Он поглядел через стол на медвежонка. – А как вам понравились салаты, мистер Браун?
– Очень понравились, мистер Крубер, – объявил Паддингтон, озадаченно глядя в тарелку. – Только у меня одна луковка потерялась.
– Что потерялось? – не расслышал мистер Браун.
Да и мудрено было расслышать, потому что оркестр заглушал все слова. До сих пор он играл приятную, тихую мелодию, но внезапно разразился страшной какофонией. Судя по всему, виноват в этом был один из саксофонистов, сидевший в первом ряду. Он ожесточённо тряс свой саксофон, пытался в него дуть, но звук получался ужасный. Дирижёр смотрел на беднягу убийственным взглядом.
– У меня луковка потерялась! – повторил Паддингтон. – Их было шесть, а потом я хотел наколоть одну на вилку, и вдруг она куда-то пропала. Осталось всего пять.
Миссис Браун чуть не сгорела со стыда, когда Паддингтон слез со стула и на четвереньках отправился на поиски.
– Хоть бы она недалеко закатилась, – сказала она.
Все посетители глядели в их сторону, посмеивались и только что не показывали пальцами.
– Ого, глядите! – вдруг воскликнул Джонатан, указывая в оркестр. – Вон она, луковка-то!
Брауны обернулись к музыкантам. Саксофонист о чём-то спорил с дирижёром.
– Ну как я могу нормально играть, – горячился он, – если в моём инструменте застряла луковица? И я, между прочим, даже знаю, откуда она взялась!
Дирижёр следом за ним перевёл взгляд на столик Браунов, которые поспешно отвели глаза.
– Только не вздумайте говорить Паддингтону, – предупредила миссис Браун, – а то он пойдёт требовать её обратно!
– Ладно, пустяки, – замял разговор мистер Крубер. – Ага, кажется, несут мой омлет!
Со стороны кухни появился официант с серебряной тарелочкой на подносе. Он поставил маленькую спиртовку возле столика Браунов. Мистер Крубер заказал омлет, который по-французски называется «фламбе», то есть «пылающий», а его положено поджигать, прежде чем подать на стол.
– Я уже и не помню, когда пробовал его в последний раз, – сказал мистер Крубер. – Отменное блюдо!
– Выглядит очень соблазнительно, – согласился мистер Браун, задумчиво покручивая усы. – Надо было и мне такой заказать…
– Паддингтон, вылезай! – окликнул он медвежонка, когда омлет вспыхнул. – Вылезай, смотри, как горит омлет мистера Крубера!
– Что?! – воскликнул Паддингтон, высовывая голову из-под стола. – Омлет мистера Крубера горит?
Он уставился на официанта, который нёс на подносе пылающий омлет.
– Ничего, мистер Крубер, не бойтесь! – закричал он. – Я сейчас!
Прежде чем Брауны успели что-либо предпринять, он схватил свою чашку и плеснул на поднос воды. Раздалось громкое шипение, и на глазах остолбеневшего официанта изысканное блюдо дряблой массой осело на тарелку.
За соседними столиками зааплодировали.
– Прекрасно придумано, – сказал кто-то. – Я ещё не видел, чтобы клоун сидел прямо в зале, вместе со всеми!
А громче всех смеялся симпатичный старичок, который ужинал совсем один за соседним столиком. Он уже давно неотрывно следил за Паддингтоном, и при каждой его выходке принимался постукивать ладонью о колено.
– Ого! – вдруг сказал Джонатан. – Похоже, сейчас что-то будет!
К их столику направлялась очень внушительная процессия, возглавляемая метрдотелем. Она остановилась в нескольких шагах, и метрдотель указал на Паддингтона.
– Вот этот, – сказал он. – С чёрным носом.
Самый внушительный дяденька выступил вперёд.
– Я директор, – объявил он. – К сожалению, я вынужден просить вас покинуть ресторан. У нас не принято обливать официантов водой, швырять луковицы в оркестр и заказывать булку с мармеладом. Вы создадите «Порчестеру» дурную славу.
Мистер и миссис Браун переглянулись.
– Я в жизни не слышала ничего подобного! – возмутилась миссис Бёрд. – Если нашему мишке велят уйти, мы все уйдём вместе с ним.
– Верно! Верно! – поддержал мистер Крубер.
– А если вы уйдёте, то и я уйду, – раздался голос из‑за соседнего столика.
Все обернулись. Симпатичный старичок, который внимательно следил за всеми событиями, поманил к себе директора.
– Могу я узнать, за что вы выгоняете этого мишку? – спросил он.
Директор совсем расстроился, потому что старичок был одним из его лучших клиентов, и он вовсе не хотел ему прекословить.
– Он причиняет беспокойство другим посетителям, – объяснил он.
– Вздор! – отрубил старичок. – Я один из других посетителей, и мне он не причинил никакого беспокойства. Напротив, я давно уже так не смеялся. Это лучшее, что я видел в вашем ресторане за много-много лет.
Он нагнулся к Паддингтону.
– Позволь пожать твою лапу, мишутка. Уже давно пора встряхнуть это скучное заведение.
– Спасибо, – пробормотал Паддингтон, несколько опасливо протягивая старичку лапу. Он так и не понял, что к чему.
Старичок одним взмахом руки спровадил внушительную процессию и обернулся к мистеру Брауну.
– Разрешите представиться. Сэр Хантли Мартин, мармеладный король. Вот уже пятьдесят лет, как я делаю мармелад, – продолжал он, – и тридцать из них хожу в этот ресторан. Ещё ни разу никто не попросил булки с мармеладом. Представляете, какая радость для старика? Прямо греет душу!
Паддингтона эти слова очень впечатлили.
– Вот, наверное, здорово быть мармеладным королём! – вздохнул он с завистью.
– Вы позволите мне к вам присоединиться? – продолжал сэр Хантли. – Чего-чего я в жизни не перевидал, но на медвежий день рождения попадаю впервые!
Вмешательство сэра Хантли волшебным образом повлияло на директора: он торопливо переговорил с метрдотелем, и скоро от кухни потянулась ещё одна процессия, во главе которой несли новый омлет для мистера Крубера.
Даже метрдотель позволил себе улыбнуться, подарил Паддингтону специальное меню с автографом и пообещал, что отныне у них всегда будет отдельная мармеладная стойка.
Словом, к концу вечера все так развеселились, что даже не хотелось уходить. Паддингтон перепробовал столько отменно вкусных блюд, что с трудом встал со стула. Напоследок он бросил тоскливый взгляд на недоеденное мороженое, но тут же вспомнил, что всё хорошо в меру. Он остался очень доволен обслуживанием и (хотя и не без долгих размышлений) положил под тарелку пенни для официанта.
Сэр Хантли Мартин тоже, казалось, огорчился, что время пролетело так быстро.
– Великолепный вечер, – басил он, направляясь к выходу, – просто великолепный! Я был бы чрезвычайно рад, если бы вы оказали мне честь и посетили мою фабрику.
– Я окажу, – торопливо согласился Паддингтон. – С огромным удовольствием!
Выходя, он махнул на прощание лапой сидящим за соседними столиками. Они захлопали в ладоши, а оркестр грянул «С днём рождения!».
Меньше всех удивилась миссис Бёрд, которая успела заметить, как сэр Хантли сунул что-то в руку дирижёра.
Пока они ужинали, совсем стемнело, и теперь Лондон сиял разноцветными огнями. У дверей они попрощались с сэром Хантли, и по случаю праздника мистер Браун прокатил их вокруг площади Пикадилли[13], чтобы показать Паддингтону, как сменяют друг друга светящиеся надписи.
Паддингтон прижался носом к стеклу и заворожённо смотрел на букеты красных, зелёных и синих огней, вспыхивающих в чёрном небе.
– Ты доволен, мишка-медведь? – спросила миссис Браун, когда они сделали второй круг.
– Оч-чень, миссис Браун! – отозвался Паддингтон.
Праздник ему ужасно понравился. Он уже предвкушал, как станет описывать его в письме к тёте Люси.
Он помахал на прощание прохожим, приподнял шляпу, приветствуя полицейского, который сделал им знак не задерживать движение, и уселся поудобнее, радуясь, что едет домой со всеми своими друзьями.
– Знаете, – проговорил он сонно, провожая глазами гаснущие вдали огни, – я хотел бы, чтобы юбилей бывал каждый год!
– Тут мы все с вами согласны, мистер Браун, – отозвался с заднего сиденья мистер Крубер, – абсолютно с вами согласны!
Сноски
1
Ещё бы! Вы ведь помните, что в Англии машины ездят по левой, а не по правой стороне дороги? Соответственно, поворот направо, с пересечением встречной полосы, более опасный. Особенно опасный, если поворачивать не по знаку, а по апельсиновой корке.
2
В Англии разные типы фильмов называются разными буквами. «А» значит, что на эту программу дети допускаются только вместе с родителями.
3
По нашим понятиям, куда лучше смотреть фильм из партера, чем с балкона. А в Англии, наоборот, именно на балконе (который иногда называют бельэтажем) находятся самые удобные – и дорогие – места.
4
В английских кинотеатрах фильмы зачастую идут один за другим, без перерыва, и зрители могут входить в зал в любой момент. А чтобы им было удобнее отыскивать свои места в темноте, у входа дежурят служительницы со специальными фонариками.
5
Теперь и у нас часто употребляют слово «вестерн», но далеко не все знают, что образовано оно от английского «вест» – запад; настоящий вестерн – это фильм о жизни на Диком американском Западе, где смелые ковбои только и делают, что стреляют в коварных злодеев, и наоборот!
6
«Правь, Британия» – это английский национальный гимн (который, если помните, Паддингтон когда-то играл на ксилофоне). Его слова и мелодию знают абсолютно все, включая и самых маленьких медведей.
7
Ещё бы, ведь в Англии обедают гораздо раньше, чем у нас, – в двенадцать или в половине первого. Обед (или ланч) обычно состоит из плотного мясного блюда, чая, кофе и чего-нибудь сладенького. Около пяти часов англичане пьют чай, а вечером, когда собирается вся семья, сытно и основательно ужинают.
8
Представьте себе пельмени без мяса, и вы поймёте, что такое английские клёцки. Они подаются к тушёной говядине вместе со множеством разных овощей. Англичане любят, чтобы каждый овощ был сварен отдельно и лежал на тарелке отдельной горкой, так что неудивительно, что бедняге Паддингтону не хватило кастрюль!
9
У нас таких прачечных мало, а в Англии они – обычное дело. В каждой стоит десятка два стиральных машин, которыми можно пользоваться за умеренную плату. Это куда дешевле, чем отдавать бельё в обыкновенную прачечную, и куда удобнее, чем затевать стирку дома!
10
На случай, если вы не знаете, метрдотель – это самый главный официант, который встречает гостей, усаживает за столики и следит, чтобы они были всем довольны.
11
В этом нет ничего странного. Ведь «Порчестер», как вы помните, очень дорогой ресторан, а в таких принято писать названия блюд по-французски – это считается признаком хорошего тона.