Судя по всему, это центр города. А значит, поблизости должно быть какое-нибудь заведение.
– Вон кто-то прется, — негромко проговорил Толик. — За помостом. Двое или трое. У них можно спросить.
– Не надо. В нас сразу распознают чужаков.
– Нас и так распознают, когда зайдем в кабак. Здесь все всех знают.
– Все равно. Сами найдем.
– Тогда пошли.
Дождь все лил. Монотонно, однообразно, без малейшего намека на скорое окончание. Ровный стук капель навевал дрему. Хотелось попасть в теплую комнату, лечь на диван. Сунуть ноги под плед, взять в руки книгу и читать, попивая пиво или вино. А не бродить по темным улицам, в непогоду.
Кое-какая жизнь еще теплилась в городе. Парни несколько раз замечали мелькавшие у стен зданий фигуры. Один раз кто-то шмыгнул в узкую подворотню буквально под самым носом разведчиков. Где-то рядом скрипнула дверь. В стороне, может, даже на другом конце города зацокали подковы лошадей. В некоторых окнах горел свет.
Кабак они отыскали по звуку. У какого еще дома будут орать благим матом, распевать песни и бить глиняную посуду? А то, что там орут благим матом, парни поняли сразу. Даже не врубая линготрансы. Острые словечки завсегдатаи питейного заведения выкрикивали на немецком. На грубом, испорченном, нагло перевранном, но немецком. В местном варианте.
Ибо как еще понять «бьётстэусент», в оригинале звучащее «потцтаузенд» — тысяча чертей? Значит, их занесло в логошетский вариант Германии. Что в принципе неудивительно.
Уже давно стало ясно, что второе пространство в основном состоит из миров во многом схожих. И пусть география имеет достаточно различий, и исторические события не всегда совпадают, но языки все же схожи.
– Заходим, — решил Сергей после недолгого наблюдения за кабаком, из которого за это время вышли три человека, выбежал и двое и одного выкинули. Пропахав пару метров по камню, он полминуты полежал, потом резво вскочил и бросился прочь, едва не задев Толика.
У самого входа стояли два человека, закутанные в плащи. Держась за стену, они что-то бормотали под нос, глядя вниз. Осторожно обойдя их, парни толкнули дверь и зашли внутрь.
В лицо ударил сочный букет запахов, свойственных подобным заведениям. Жареного, вернее, пережаренного мяса, прогорклого масла, наверняка разведенного какой-нибудь дрянью, дыма чадящих факелов, соусов и приправ, пота, блевотины, кислого вина и недоваренного пива.
Сергей, напрягая зрение, с некоторым трудом рассмотрел в полутемном помещении два ряда столов, длинные скамейки и сидящих на них посетителей. То ли владелец заведения жалел факелов, то ли специально создавал «интимный» полумрак, но от входа невозможно было различить дальних столов.
– Черт! Что за дерьмо! — отплевывался Толик. — По мне так на улице лучше. Может, поищем другое заведение?
Ответить Сергей не успел. Откуда-то сбоку вынырнул худощавый вертлявый субъект, встал перед парнями, переводя взгляд с одного на другого.
– Что надо? — буркнул Толик.
Немецким он владел плохо, но несколько расхожих фраз и выражений знал.
– Господа ищут приюта и тепла? — неожиданно низким голосом пробасил субъект. Линготранс не смог в точности воспроизвести интонации, но выдал перевод таким же низким голосом.
– Ну? — неприветливо бросил Сергей.
Он почти не смотрел на подошедшего человека, уделяя внимание обстановке вокруг. Кто знает, вдруг это отвлекающий маневр? А сбоку подбираются головорезы? Тут готовы свернуть шею за пару сапог или даже за рваную накидку.
Субъект не уходил. Глубоко запавшие глаза все шарили по скрытым капюшонами лицам, словно пытаясь заглянуть под них. Потом он дернул носом, шмыгнул и проговорил:
– Прошу за мной, господа. Здесь есть другой зал. Там... гм... получше. Получше...
Странная приветливость и предложение удивили. С чего это такое внимание? Впрочем... почему бы и не пройти. Если это приглашение за стол — ладно. Если ловушка... Что ж, не впервой работать на ограниченном пространстве.
– Веди, — коротко бросил Сергей по-английски.
Странно, но субъект понял. По стене, мимо столов, где сидели в разной степени опьянения посетители, мимо огромного камина, из которого полыхало огнем, мимо хохочущих на коленях у мужчин двух грязных неопрятных девах он провел парней к неприметной двери в торцевой стене. Возле нее на табурете сидел здоровый мужик в рубахе навыпуск, коротких штанах и безрукавке. На коленях у него лежал огромный тесак, которым он обтесывал колышки полуметровой длины.
Когда вертлявый подвел парней к двери, здоровяк бросил на них подозрительный взгляд, но промолчал. Явно сидел здесь для того, чтобы не допускать в дверь кого попало.
– Прошу, господа, — склонил голову субъект. — Здесь будет удобнее...
Комната, куда они вошли, действительно выглядела лучше, чем общий зал. Два десятка свечей на стенах, в центре ширма, разделявшая помещение на две части. Два небольших стола и стулья с резными спинками вместо лавок. В левой части комнаты сидели несколько человек, правая была пуста.
– Сюда, господа, — сказал субъект. — Садитесь.
Сергей подошел к столу, провел рукой по поверхности — чисто. Внимательно взглянул на субъекта. Несмотря на невзрачный вид и скромное поведение, тот явно был непрост. Кто он?..
– Сейчас принесут вина, пива. Если хотите есть...
– Не хотим.
Сергей сел, кивнул стоявшему рядом Харкиму. Толик тоже сел, но на другой стороне, держа в поле зрения входную дверь. Теперь все помещение было под присмотром и никто не мог войти незамеченным. Ни из общего зала, ни из низкой дверцы, что, видимо, вела на кухню.
Субъект, видя, что никто из гостей против вина не возражает, подошел к двери и постучал. Через несколько мгновений выглянул красномордый парень, выслушал субъекта и исчез.
– Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Толик Сергея.
– Пока нет.
– И что будем делать?
– Пить вино. И слушать этого хмыря. Похоже, нас приняли за кого-то.
– За кого? — перестал вертеть головой Харким.
– Понятия не имею. Но пока ничего плохого не происходит, мы сидим, пьем и слушаем. И спрашиваем.
– А если...
– А если не захочет отвечать — спросим иначе. Но не здесь. — Сергей потрогал рукоятку пистолета. — В любом случае этого парня мы не упустим.
– Да, — подал голос Толик. — Этот... источник информации меня тоже устраивает. Только вот за кого нас приняли?
Вопрос повис в воздухе.
Субъект подошел к столу вместе с разносчиком. Тот принес большой поднос с двумя глиняными бутылками вина, тремя тарелками и плетеной корзинкой с хлебом. Толик первым рассмотрел содержимое тарелок. Сыр, копченое мясо и тонко нарезанная сушеная рыба. Местный набор закусок.
Субъект подождал, пока разносчик не уйдет, почтительно привстав, разлил по чаркам вино и выжидательно посмотрел на Сергея.
– Как тебя зовут?
– Э-э... — Субъект искательно смотрел на парней. — Меня? Но вы же... а-а!..
Он подмигнул, растянул губы в заискивающей усмешке.
– Вы проверяете меня? Да, вы говорили... Я — Бон. Бон Девальски.
– Да, Бон. Что ты хотел нам сказать?
Бон заерзал еще сильнее. Толик дернул краем губ. Все верно — что-то хочет сказать. Но почему мнется? Страх? Или...
– Говори. Оплата потом.
Видимо, вопрос с деньгами был решающим для субъекта. Потому что, торопливо отпив из чарки, он нагнулся над столом и заговорил. Точнее, зашептал:
– Я нашел людей. Нашел! Шесть человек. Как вы и просили! Бывшие солдаты. Воевали в армии Датереска в его втором походе на вандалов. И потом еще воевали... За золото готовы плыть куда угодно, даже в подземный мир.
– Золото не проблема, — тут же включился Сергей. — Но можно ли им доверять?
Мерзкая ухмылка скользнула по лицу Бона. А глаза забегали еще быстрее.
– Верить? Ха-ха!.. Верить? Конечно, нельзя. Но вы же говорили, что можете заставить любого...
Толик жалел, что не может видеть лица Сергея. Войдя внутрь, они так и не скинули капюшоны (и правильно сделали). А посмотреть на Серегу хотелось.
Вот ведь карта легла! С первого же шага налететь на аборигена, которого явно завербовали пришельцы. Знать еще бы, кто именно! Равитанцы или датлайцы. И зачем им бывшие солдаты? Предложить контракт наемника? Или контракт шпиона? Видимо, все же датлайцы. Потому что шпионить за датлайцами просто негде. Они на Стаме сами в роли шпионов. А у Равитана целая колония в западном полушарии.
– Где эти шестеро? — спросил Сергей.
– Сейчас на ферме Сноука. Это в двадцати лье отсюда. На них облавный лист вывесили. Магистрат и люди герцога ищут.
– За что?
– Как за что? Их же отряд на обратном пути погулял... по местным землям. Жалованье-то им не выплатили. Вот они и грабили всех, кого по пути встречали... Отряд-то... кого поймали, кого зарубили. Кто-то успел уйти. А эти шестеро не успели. А тут и я их нашел... А...
– Стоп! — остановил его Сергей. — Это потом.
Бон послушно замолчал, ожидая команды. А Сергей пытался сообразить, как перевести разговор на нужную тему. Получить информацию о Стаме, а главное — о датлайских шпионах. Ведь явно они были здесь. И раз дали задание этому Бону, то хотели вернуться.
– Стоп! — остановил его Сергей. — Это потом.
Бон послушно замолчал, ожидая команды. А Сергей пытался сообразить, как перевести разговор на нужную тему. Получить информацию о Стаме, а главное — о датлайских шпионах. Ведь явно они были здесь. И раз дали задание этому Бону, то хотели вернуться.
Сергей смотрел на Бона и понимал — обычный расспрос сразу насторожит того. Битый, хитрый тип, проныра и ловкач, он сразу раскусит игру и заподозрит... Что именно? Не важно, но как только почует подвох, сразу замолчит и попытается удрать. Поднимет шум. А шум сейчас не нужен. Так что выбор один. Уводить его отсюда и допрашивать. В другом месте. И другим способом.
– Где ты живешь?
– Господин?..
– Где ты ночуешь?
– А-а... — Бон шмыгнул носом. — У хозяина на дворе.
– Кто твой хозяин?
– Так это... хозяин мужского дома.
– Что?
– Ну... дом для отдыха мужчин.
– Тьфу! Бордель, что ли?
– Э-э?..
– Пошли.
Бон приподнялся, с сожалением посмотрел на бутылки (кроме него, никто не пил) и на тарелки.
– Вино можешь взять с собой. Мы сейчас пройдем в одно место. И там поговорим.
– Х-хорошо. Но я... мне надо заплатить за это...
Толик бросил на стол серебряную монету.
– Хватит?
– Да, господин. Даже много.
– Пошли. — Толик подтолкнул Бона в спину. — У нас мало времени.
«Они постоянно прячут свои физиономии под капюшонами, чтобы никто не видел их белой кожи. Другая маскировка в этом мире привлечет лишнее внимание. Не шлемы же рыцарские им таскать. Ах да, время доспехов и шлемов прошло! Значит, датлайцы вербуют агентов для работы в колонии. Только как они планируют держать связь? Видимо, у них уже есть люди на Преве... Ладно, оставим. Надо думать, как вытащить из этого кретина информацию. Взять его в оборот и поговорить с ножом у шеи? Или перетащить на Годиан и сунуть в кресло Новистры, чтобы тот заглянул в его мозги? Но если...
Датлайцы, конечно, делают ставку не на одного Бона. Таких проныр полно. Значит, ставка на количество и надежда, что всех не вычислят. А может, местные кадры — маскировка? Отвлекают равитанскую контрразведку от настоящих профи, которые под видом аборигенов плывут в колонию... Впрочем, не важно. Главное — датлайцы здесь были. И придут еще. К тому же Бону. Судя по тому, что он буквально стерег нас у входа, встреча должна произойти вот-вот.
Отсюда вопрос: утащив его с собой, не прозеваем ли мы активацию установки? Конечно, если пропустим — не катастрофа. Поймаем в другом месте. Только время! Пока мы бегаем по Стаму, парни на Миренаде воюют. А война — не разовая акция. Там шансы сложить голову в десятки раз выше. Так что ошибаться сейчас нельзя. Так что... так что... рискнем!»
Увлекшись мысленным монологом, Сергей прибавил шаг, не замечая, что остальные отстали. Толик вел Бона, а тот не поспевал за широким шагом землянина. Харким же шел последним, добросовестно следя за тылом. И тоже не успевал.
Дождь вроде немного утих. По крайней мере не так сильно стучало по камням и крышам.
– Мой дом... мой дом не там, — проблеял Бон. — Мы прошли.
«Или успеем? — продолжал размышлять Сергей. — Это не капрал равитанской армии, пролистать его извилины не трудно. Уйдет не больше часа-полутора...»
Не обращая внимания на испуганного аборигена, Сергей отвел Харкима в сторону.
– Ты можешь еще раз посмотреть, нет ли кого поблизости
– Уже посмотрел. В нашу сторону с северо-запада движется группа из восьми человек. До них километров восемьдесят. Судя по скорости, они либо едут на лошадях, либо бегут. Но это вряд ли.
Сергей уважительно посмотрел на Харкима.
– Когда это ты успел?
– Там... в кабаке. Правда, развернуть всю аппаратуру не мог.
– И этого хватит. А кто конкретно идет, ты не можешь сказать?
– Похоже, равитанцы.
– И прут они сюда... Знают о возможном появлении противника или едут по своим делам?..
Харким пожал плечами.
– И что примечательно — до этого ты их не засек! Значит, подкинули по воздуху. Совсем обнаглели равитанцы! Средь бела дня. Правда, дождь льет, не видно ничего...
Сергей замолчал, размышляя, потом скомандовал:
– Ладно. Делаем так. Тащим этого парня на Годиан, допрашиваем и обратно.
– А он?
– А он с нами. Поработает живцом. Думаю, — усмехнулся Сергей, — мы сможем его перевербовать. Пошли.
Видимо, странное поведение работодателей насторожило Бона. Уход из кабака, спешка, перешептывания... В прошлый раз они так себя не вели. И зачем идут с ним? Ведь тот раз уходили отдельно.
– М-может, не стоит мне с вами? Чтобы не увидели?
– Это не важно, — ответил Сергей. — Ты пойдешь с нами в одно место. Там мы поговорим и отдадим деньги. И скажем, что делать дальше.
Как Сергей и предполагал, слова о деньгах стали решающими. Перестав возражать, Бон безропотно последовал за «работодателями».
Искать место прежнего выхода не стали. Свернули в первый же переулок, убедились, что вокруг никого нет, и активировали установку. Бон с наброшенной на голову курткой, промокший, испуганный стоял позади. Его буквально впихнули в «контур». Бон от пронзившего его холода вскрикнул, попробовал скинуть куртку, но Толик опустил на его затылок кулак и несчастный шпион потерял сознание.
– Повезло вам, — качал головой Эгенворт. — С первого шага налететь на осведомителя датлайцев. Счастливый случай.
– Это мы от Артура заразились. Он у нас везунчик, каких поискать. Из таких передряг вылезал, что простым стечением обстоятельств и его личными качествами не объяснить.
Эгенворт посмотрел на Толика.
– Судя по его рассказам, ему действительно всегда везло. Это тоже личное качество.
– Не очень-то оно ему помогло в последний раз, — хмуро буркнул Сергей. — Влипли по полной программе.
– Не скажите. Их могли расстрелять там же, в домике. А в результате не только оставили в живых, но и приняли за наемников.
– Угу. И отправили на войну. Пытать счастье там.
Сергей отбросил полотенце, которым вытирал лицо и руки, и поправил кобуру на ремне. После перехода они даже не стали переодеваться. Только скинули плащи. И некогда было, да и незачем. Как только Бон выложит всю информацию, надо сразу переходить на Логошет. Ждать разведку Датлая.
– Когда он начнет? — нетерпеливо спросил Толик.
– Сейчас. Новистра проводит тестирование.
– В тот раз было быстрее.
– В тот раз мы ждали почти час. А сейчас двадцать минут. Это у вас нервы шалят.
– Они у меня давно шалят. С тех пор когда узнал о других мирах.
Эгенворт внимательно посмотрел на Сергея и промолчал. Он тоже в свое время потерял покой, когда узнал о многомерности Вселенной. И долго не мог прийти в себя. А эти парни, только узнав о других измерениях, сразу попали в переплет. И начали бой за выживание. Как вообще не спятили от избытка впечатлений?..
– У меня все готово, — по громкой связи доложил Новистра. — Вы будете задавать вопросы?
– Да.
Сергей подошел к монитору, внимательно глядя на сидящего в кресле Бона. Тот был одет в светло-зеленую медицинскую форму, размера на два больше, отчего выглядел пугалом. Впрочем, это никого не волновало. Переодевание — вынужденная мера. Как и принудительная дезинфекция аборигена Логофета. Ловкий малый Бон на поверку оказался вшивым. В прямом смысле слова.
Сергея и Толика мало интересовала его гигиена, но на санобработке настоял Новистра. Мол, не чистить же после него лабораторию?! Сам Бон против такой процедуры не возражал. Он был без сознания. К прежней дозе «наркоза» уже здесь добавили укол снотворного.
– Начинайте. Только помните, промежуток между вопросом и ответом может составлять минуту.
– Помню. Начнем.
На голову Бону надели шлем, подключили датчики и вывели из дремы.
– ... Как на тебя вышли с предложением о вербовке?
– Я-а-а... встретил их на улице... рядом с нашим домом.
– Почему выбрали тебя?
– Ну?!
– Они поймали меня.
– Как?
– Я хотел взять кошелек. Он лежал на столе.
– На каком столе?
– В заведении Дожека.
– В кабаке?
– Да. Они сказали, что это их и что за кражу убьют.
– Дальше.
– Предложили заработать. Надо было набрать десяток солдат для службы на новых землях за морем. Обещали за каждого по золотому талеру.
– Как вы должны держать связь?
– Что?
– Тьфу! Когда вы должны были встретиться?
– Они сказали, что приедут и найдут меня сами.
– Задаток дали?
– Один золотой.
– Срок набора?
– Сказали, что до дня святого Хантога.
– Сколько до него?
– Он завтра.
– Ясно. А теперь поговорим на общие темы.
– Господин?
Новистра прервал допрос:
– Он не понимает. Говорите более простым языком.
– Понял, — чертыхнулся Сергей. — Если что — поправьте.
– Хорошо. И учтите, он будет говорить так, как сам понимает.
– Знаю. Можно продолжать?
– Да.
Бон плавал в огромной бадье, наполненной молоком. Он не знал, как здесь оказался, но это было приятно. Теплое ласковое молоко легко держало его тело на поверхности, качало на волнах и навевало дрему. Бон блаженствовал. Почти блаженствовал. Но время от времени его чудесную истому прерывал страшный грохот. Он бил по голове и выворачивал Бона наизнанку. Грохот вопрошал, строго, аки Господь Бог. Чтобы прогнать грохот и вернуть истому, Бон отвечал. Отвечал искренне, выворачивая наизнанку душу. О чем про себя сожалел. Незачем Господу знать о мелких прегрешениях его раба. Но ничего поделать со своим языком не мог.