Лекарство для покойника - Фридрих Незнанский 7 стр.

В. Гукк. Думаю, вы и так отстанете, когда официантка подтвердит мои слова.

Турецкий. Как ее зовут?

В. Гукк. Виктория, кажется. Легко найти. Крашеная брюнетка, волосы до плеч, расчесанные на прямой пробор.

Турецкий. Ладно. А как зовут даму, которая была с вами в номере?

В. Гукк…

Турецкий. Или, может, это был молодой человек?

В. Гукк. Не хамите. Человек, который был со мной в номере, не имеет ни малейшего отношения к данной истории. Так что не хамите, пожалуйста.

Турецкий. Это моя работа. Так я добиваюсь правды, когда мне отказываются предоставить другими путями. Значит, все-таки не скажете?

В. Гукк. Увы.

Итак, подвел для себя неутешительный итог Турецкий, снова оказавшись в своем номере, складываются какие угодно комбинации.

1. Каждый из двух охранников, выходивших из дома, вполне мог застрелить хозяина, поскольку оба выходили в искомый промежуток времени.

2. Кроме того, их шеф Трофимов вполне мог вступить в сговор с кем-то из них, а то и с обоими сразу, с целью отправить своего работодателя на тот свет.

3. Кроме того, оставшиеся четыре охранника (Фискалов, Мальцев, Крамаренко и Томский), которые якобы спали, то есть находились в доме, тоже вполне могли совершить убийство.

4. Жена, то есть теперь уже вдова, тоже могла застрелить Богачева.

5. Единственный человек, который, похоже, не мог этого сделать, – Виктор Гукк, его алиби подтверждается служащими гостиницы «Ялта». В частности, официанткой Викторией. Турецкий ее вспомнил (она обслуживала его и Богачеву возле бассейна), так что разыскать барышню не составило труда.

6. На подоконнике комнаты убитого были обнаружены сырое полотенце и плавки. По свидетельству жены и домочадцев, Богачев был большим любителем ночных купаний. Правда, охрана не видела, чтобы их хозяин ночью выходил из дому, но, учитывая, что они были не на шутку увлечены покером, немудрено, что пропустили ночной вояж Богачева к морю. Значит, возможен еще вариант, при котором Богачев вернулся в дом не один, а со своим будущим убийцей. И открыл ему сейф?!

7. И наконец, все эти шесть пунктов ни черта не стоят без мотива убийства. Поскольку если взять за него ограбление (т. е. желание завладеть этим бесценным колье), то остается неясным, каким образом преступник открыл сейф, если кодовая комбинация всегда была известна только одному человеку – Л. Г. Богачеву. Подсмотреть же код можно было, только стоя у Богачева за спиной. Сейф расположен в таком месте, что ни из окна, ни из входной двери угол зрения не позволял увидеть. Хотя… при современных средствах наблюдения, да еще учитывая, что в доме было семь квалифицированных секьюрити…

Постскриптум. Самый главный идиотизм ситуации заключается в том, что нет ни одной фотографии украденных подвесок, так что невозможно посоветоваться со специалистами: что это было такое, насколько действительно ценно и кому могло понадобиться, то бишь возможен ли заказчик.

Выводы.

1. Если остановиться на версии «убийство из корыстных побуждений», то прежде всего необходимо: разобраться в биографиях охранников, сделав упор на тех, кто в своей карьере близко имел дело с кодовыми замками или занимался «спецподглядыванием».

2. Надо найти наконец этого Гукка-старшего. Что там Славка копается, в самом деле?!

В половине двенадцатого стажер Аркаша привез из ялтинской прокуратуры акт баллистической экспертизы. Турецкий, который все еще так и не спустился к морю, проводил время в баре на открытом воздухе и изучал созвездия в крымском небе. Воздух на контрасте с московским пьянил не хуже спиртного, так что охлаждался он исключительно минеральной водой «Вителл». Без газа.

Краткое и внятное заключение гласило, что «выстрел произведен из оружия 45-го калибра, то есть 11,43 мм. А конкретно из классического американского „кольта“ знаменитого вечного образца 1911 года. Но при этом пуля была, вероятнее всего, выпущена из оружия с глушителем».

11,43 миллиметра – это неслабо, очень неслабо. Можно уложить и крупный рогатый скот, не то что фармацевтического короля. У оружия такого калибра должна быть дульная энергия, которая просто отшвыривает жертву. Впрочем, ей, жертве, уже должно быть все равно, после того как она нащупает у себя во лбу дырку диаметром 11,43.

Турецкий немедленно вспомнил старую хохму: «Господь Бог создал людей, а полковник Кольт сделал их равными».

Ну скажите на милость, откуда в этой крымской глуши мог взяться американский пистолет начала века? Но с глушителем?!

Интересный получается компот. Богачева убили из оружия с глушителем, но при этом еще и стреляли через подушку. На кой ляд?!

– Ладно, – крякнул он. – Разберемся. Давай теперь езжай в Гурзуф, изымешь оружие согласно моему постановлению. Узнаем, у кого какой пистолет. И калибр.

– Я? – обрадовался Аркаша. – В пять секунд обернусь!

– В пять – не надо. Еще проследи, чтобы эту пулю запаковали и отправили в Москву вместе с моим постановлением о назначении повторной экспертизы.

– А куда?

– В Экспертно-криминалистический центр МВД Российской Федерации. Улица Расплетина, 22, запомнишь? – Перепроверим качество украинской работы, решил он. Чем черт не шутит. Или, может, пистолет этот где-то светился. – Да, и если у кого-то вдруг действительно окажется «кольт», тогда, тогда…

– Тогда что? – нетерпеливо подпрыгнул Аркаша.

– Тогда он полный идиот. Немедленно звони мне, а я решу, что делать.

– А куда звонить-то? – спросил Аркаша. – В номер?

– Нет, – задумался Турецкий. – В номере меня не будет. Звони мне на пейджер.

– На какой?

– На свой. – С этими словами Турецкий забрал пейджер себе.

…Турецкий не зря забрал пейджер. Он собрался было предпринять вояж по побережью с вполне конкретной целью. Но прислушался к изношенному организму и решил дать ему передышку.

Телефонный звонок Меркулова в начале первого застал его в американской позе, ноги на столе, в руке – стакан пива, в трех метрах – включенный телевизор, где шла «Война в семействе Роуз», дублированная на украинском языке. Ничего смешнее в своей жизни, чем Майкл Дуглас, Кэтлин Тернер и Дэни Де Вито, общающиеся на мове, Турецкий еще не встречал.

Заместитель Генерального прокурора поинтересовался, как дела. На этот праздный вопрос Турецкий отвечать не стал, зато сам поинтересовался, как прошли мирные переговоры с его собственной женой, Ириной Генриховной.

– Ты знаешь, Саша, – сконфуженно отвечал Меркулов, – Ирина не захотела со мной говорить. Кажется, тебе стоит самому с ней пообщаться.

– Что за свинство, Костя! – возмутился Турецкий. – Ты же обещал?! Я тут загибаюсь, можно сказать, под южным солнцем, работаю в поте лица, даже искупаться некогда, а он не может какую-то бабу уговорить, чтобы она мне нервы не портила!

Меркулов пристыженно молчал.

– И вообще, – вошел во вкус Турецкий. – Мне тут плохо одному, одиноко, не с кем душу отвести, посоветоваться.

– Выпить, что ли? – сообразил Меркулов. – Ну это ты брось. Тебя туда не на дегустацию крымских вин послали. Не надейся, Грязнова тебе в Крыму не видать как своих ушей. Он не мальчишка, чтобы мотаться за тыщу километров поправлять твое здоровье!

– А я, значит, мальчишка?!

– Будет что-то конкретное по Богачеву – докладывай немедленно! – Меркулов бросил трубку. Такое с выдержанным и деликатным Константином Дмитриевичем случалось не часто.

Вместо зарядки подброшенный с постели новой идеей, он позвонил в дом Богачевых. Трубку сняла Катя.

– Это Турецкий. Я бы хотел поговорить с Трофимовым.

– Он уехал, Александр Борисович. Вчера вечером в Симферополь, а оттуда собирался лететь в Москву.

– Как уехал?! А остальные охранники?

– Вместе с ним, естественно. Погрузились в свой джип и отвалили.

– Как отвалили?! У них же подписка о невыезде?!

– Я вам их сторожить не намерена, – отрезала Богачева. – Это они меня сторожили. Пока я их не уволила.

– Так что, все уехали?

– Все. Кроме Жоры Мальцева. Его я не уволила, – хладнокровно добавила молодая вдова.

– Да, я знаю, – машинально сказал Турецкий. – Скажите, Катя, а вчера вечером к вам приезжал работник ялтинской прокуратуры? Такой молодой и долговязый?

– Приезжал.

– А он застал охранников или они уже уехали в Симферополь?

– Застал, застал. Орал на них как сумасшедший. Я в жизни такого не видела. Они даже как-то присмирели. Даже с вами, по-моему, они вели себя более развязно.

– Отлично. Еще один вопрос, возможно, вы сможете мне помочь. Вы говорили, что у Леонида Георгиевича часто бывали деловые визитеры. А мне известно, что многое из того, что происходило вокруг вашего дома, снималось на камеры слежения. Как вы полагаете, не могли ли фиксироваться также и эти встречи?

– А что тут полагать, – ни секунды не задумываясь, отреагировала Богачева. – Леня охранников на деловые встречи не пускал, так что они должны были наблюдать извне. Естественно, многое фиксировалось. – Тут она слегка задумалась. – Ну, по крайней мере, то, что он не запрещал.

– А что тут полагать, – ни секунды не задумываясь, отреагировала Богачева. – Леня охранников на деловые встречи не пускал, так что они должны были наблюдать извне. Естественно, многое фиксировалось. – Тут она слегка задумалась. – Ну, по крайней мере, то, что он не запрещал.

– И где эти пленки? – как можно небрежней рубанул Турецкий, явственно чувствуя, как заколотило в груди.

– Ну и вопросики у вас, – удивилась такому невежеству Богачева. – У меня дома, конечно. Вся специальная аппаратура, средства связи и прочая мура покупалась на наши деньги, это же не собственность охранников. Так что они уехали только со своими пушками, можете не волноваться. Я специально попросила Жору Мальцева проконтролировать. Продавать буду всю эту спецмуру. Она мне ни к чему. Мне прятаться не от кого.

– Катя, не зарекайтесь, – попросил Турецкий и добавил, боясь сглазить удачу: – А что вы скажете, если я к вам сейчас приеду?

– Валяйте.

Турецкий рванулся было вниз, но передумал и снова взялся за телефон. Через четыре минуты он дозвонился в Москву.

– Константин Дмитрич? Дайте Меркулова, срочно. Турецкий говорит. Дело государственной… да. Костя, какого черта эти ублюдочные охранники Богачева убрались отсюда в Москву?! Они же давали подписку на время следствия!

– Это ты у меня спрашиваешь? Они у тебя из-под носа ушли, не у меня. Они что, под подозрением?

– Да.

– Плохо. Но их понять можно. В самом деле, невозможно же заставлять людей торчать из-за следствия на территории другого государства.

– Вообще-то да, – пробурчал Турецкий.

– Ну ладно, я попытаюсь их найти и установить наблюдение. Грязнова попрошу. Доволен?

Москва, Генеральная прокуратура,

Меркулову К. Д.

РАПОРТ

Ввиду сложности дела и большого объема работы, то есть невозможности продолжения работы в состоянии фактического отсутствия помощи со стороны Генпрокуратуры, прошу незамедлительно включить в состав следственно-оперативной группы старшего оперуполномоченного по особо важным делам Главного управления угрозыска МВД майора милиции Солонина В. А. Полученные мной сведения в состоянии обработать и реализовать в сжатые сроки только этот компетентный специалист, прошедший под моим руководством обучение в Антитеррористическом центре «Пятый уровень» Питера Реддвея.

Турецкий. 16 часов 50 минут. 25 августа.

Часть 2

ТУ-154 благополучно перенес Виктора Солонина из Москвы в Симферополь. После душной столицы крымский воздух показался настоящим раем. И небо и солнце – все выглядело здесь совершенно по-другому.

Уже спускаясь по трапу, Солонин вдыхал полной грудью и сгорал от нетерпения поскорее увидеться с Турецким. Хотя нет, первым делом, отставив все дела, он искупается в море. Турецкий, небось, уже испытал эти прелести жизни. И Солонин мысленно в очередной раз благодарил его за командировку. Ну а если сам Александр Борисович откажется составить компанию, тогда придется пристегивать его к себе наручниками и тащить силой. Долг, как говорят, платежом красен. Вызвал в помощь – уважь гостя. А работа не волк, в море не уплывет.

У автобуса, отправлявшегося в Симферополь, шла жестокая давка. Граждане с сумками, рюкзаками и баулами передвигались друг у друга чуть ли не по головам. Включаться в борьбу за место в салоне Солонину расхотелось, и он повернул голову в сторону стоянки такси. Машин там было предостаточно, включая микроавтобусы-маршрутки, за которые тоже шла не менее упорная битва. Выбора не оставалось: частный или государственный извоз. Солонин присмотрелся: предпочтение здесь отдавали частному. Ясное дело – дележ территорий. Он не только в Москве, он – везде.

Раскованной, прогулочной походкой Солонин направился к стоянке. Он был налегке. С собой – лишь спортивная сумка с самым необходимым, в том числе с презентом от Грязнова – обязательная по всем поводам и без них бутылка настоящего армянского. По словам последнего, на этот раз – действительно настоящего. Грязнов клялся и божился, что заводу, где смешивают не слишком-то чистый коньячный спирт с ореховой настойкой (как выяснило оперативное расследование), – не жить.

Подразумевалось, конечно, что по приезде Солонина они с Турецким раздавят ее вдвоем и вспомнят при этом боевого московского товарища. И простят.

Во всем остальном майор Солонин ничем не отличался от других приезжих. Любимый «Левайс», голубая футболка и солнцезащитные очки – стандартный набор. Если не присматриваться к дорогим, из натуральной кожи сандалиям и тому, что все остальное куплено не на Черкизовской барахолке, а в фирменном магазине.

У самой стоянки его перехватил молоденький щуплый паренек:

– Тебе куда, земляк?

Солонин не стал уточнять, кого тот имеет в виду, коротко бросил:

– В Симферополь.

– А может, куда еще дальше – ЮБК?

– ЮБК?

– Южный берег Крыма. Квартиру найдем без проблем, – предложил парень.

Солонин улыбнулся такой услужливости. Оставалось лишь добавить «сэр».

– Да нет, – отмахнулся он. – Ты ж с меня три шкуры сдерешь. Давай в город. А дальше я сам.

– В город так в город, – быстро сдался водила, видимо, рассчитывая уломать клиента в пути.

Солонин прошагал к синей «шестерке» и плюхнулся на соседнее с водителем место, даже не спросив, сколько придется заплатить. Сумку пристроил под ногами.

Позволить себе добраться на частнике до Симферополя он, конечно, вполне мог. Но вот дальше – увольте. Местные на отдыхающих делают деньги, на которые потом живут оставшийся год в ожидании нового сезона. А потому и лупят три-четыре цены. Можно было только представлять, сколько этот извозчик запросил бы до Ялты.

– Александр Борисович, у вас найдется полчаса? – спросила Катя Богачева.

– Смотря для чего, – важно ответил Турецкий, хотя, ожидая приезда Солонина, маялся от безделья.

Разговор шел по телефону. Турецкий уже искупался, только что позавтракал, выкурил сигарету и пребывал в прекрасном расположении духа.

– Насколько я понимаю, вы ведь собираетесь встречаться с Лёниными сотрудниками? Поедете в «Махаон»?

– Естественно. Но для этого я должен закончить свои дела в Крыму.

– Необязательно. Двое служащих из «Махаона» приехали сюда забрать какие-то документы.

– Я сейчас буду, – быстро сказал Турецкий. – Никуда их не отпускайте.

И как это уже бывало, он не смог сразу уехать, потому что еще несколько минут говорил с Меркуловым. Только на этот раз Константин Дмитриевич позвонил сам. Тон у него был несколько извиняющийся.

– Саша, ты знаешь, этим ребятам палец в рот не клади. – Меркулов откашлялся. – Половина из них сразу же исчезла. Томский, Кныш и Раструба. Они не прилетели тем рейсом, на который зарегистрировались. А остальные, и Трофимов в том числе, про них ничего не знают. Но и это еще не все. Грязнов приставил к оставшимся своих людей, но Трофимов сразу вычислил слежку и позвонил своему дяде. А ты помнишь, кто у него дядя? Так вот, Демидов немедленно вызвал меня и категорически потребовал снять наблюдение. Вот такие дела. Пришлось ограничиться тем, что взяли с охранников новую подписку о невыезде, на этот раз – из Москвы. Кроме того, я лично позвонил Дмитрию Трофимову и попросил его предупреждать нас о малейших изменениях жизненных планов в ближайшее время, что при его работе немудрено. Он мне показался вполне вменяемым. Насколько я знаю, у него сейчас есть предложения работы от нескольких банков, но он пока ничего не решил. Вот и все. Уж извини – чем могу. Да, совсем забыл. Звонила твоя жена, просила предупредить тебя, чтобы не ездил к дочери, поскольку ваша Ниночка – уже в Москве.

– Как это?!

– Смена у нее закончилась, пока ты собирался.

Турецкий швырнул трубку и вышел из номера. Лифта не дождался и, чтобы разрядиться, бегом спустился на первый этаж, перепрыгивая по полпролета. Но бежал он так напрасно. Ни «Нивы», ни Аркаши на стоянке возле «Ялты» не было. Турецкий был вне себя от злости. И ведь не позвонишь ему. Сам ведь у парня пейджер забрал. А забрал в свое время, когда намеревался съездить к дочери в лагерь. Теперь вот и это не получится…

И тут «Нива» появилась как по мановению волшебной палочки.

– Сан Борисыч! – издалека закричал Аркаша. – Уф, успел. Новое сообщение из Москвы.

– Поехали в Гурзуф, по дороге прочитаю.

Генеральная прокуратура -

старшему следователю по особо важным делам

Турецкому А. Б.

СПЕЦСООБЩЕНИЕ

На ваш запрос по поводу профессиональной деятельности охранников семьи Богачева Л. Г. сообщаем. Из семи человек (Трофимов, Раструба, Кныш, Томский, Мальцев, Фискалов и Крамаренко) только двое в своей профессиональной деятельности имели непосредственное отношение к работе с кодовыми системами безопасности и средствами спецнаблюдения.