– Стой, а вдруг это правда? – взволнованно перебила она.
– Что правда?
– Вдруг он и правда в тебя влюбился? Такой мужчина!
– Бабник, трус и слизняк! – злобно пробурчала я. – Влюбился он, как же! И будет любить до гробовой доски, пока смерть не разлучит нас! Разумеется, если его следователь выпустит из камеры. Только вот, боюсь, времени насладиться любовью у него будет немного – уж больно быстро он своих девиц травит.
– Да постой, разве уже доказано, что это он травит?
– А кто?
– Да ты же сама только что сказала, что не веришь, что он способен кого-то отравить!
– Да, уж больно он труслив, – согласилась я. – Но если не он – тогда кто?
– А если твой… ну, извращенец? – вдруг выдала Лерка. – Уж он-то, судя по твоим рассказам, далеко не трус.
– Да зачем это ему? – обомлела я.
– Мало ли… может, он просто всех женщин ненавидит? – равнодушно пожала плечами Лерка. – Ну, обидела его какая-нибудь девчонка в детстве, и вышел он на большую дорогу… Артема он прекрасно изучил, знает все его слабые места, и что он трус, тоже догадывается. Так что подставить дружка для него – плевое дело.
– Такая сложная, многоходовая комбинация… с двумя подставами… И все ради того, чтобы отомстить какой-то девчонке, которая его обидела в детстве… Ты сама-то в это веришь?
– Да мне никакого дела нет до этой истории! – разозлилась Лерка. – Верь ты во что хочешь, только меня в покое оставь!
В крайнем раздражении я вскочила из-за стола и, не прощаясь, выбежала в коридор. К счастью, входная дверь, как и постоянно в квартире этой растяпы, оказалась незапертой, и я, не попрощавшись ни с Лерой, ни с ее матерью, пулей вылетела наружу. На улице уже темнело, и я, пожалев, что не вызвала такси из Леркиной квартиры, уныло поплелась на маршрутку, прикидывая про себя – они еще ходят или уже нет? Ладно, в случае чего тормозну такси по дороге. Получится вдвое дороже, чем по вызову, но что поделаешь… Мелькнула мысль вернуться к Лерке и вызвать такси оттуда, но дикая ярость все еще бурлила в груди, напрочь прогоняя все разумные мысли. Нет, но какая стерва! Я тут с ней в прекрасные деньки по клиникам таскалась, вместо того чтобы на пляже загорать, а она! Так меня обидеть! Стоп, а чего, собственно, я так разошлась? На этой мысли я в изумлении остановилась. И в самом деле – обвини Лерка во всех преступлениях меня, я бы лишь посмеялась в ответ. А тут – киплю, аж пар из ушей валит. Может, в глубине души я сама подозреваю Сашу? Но почему? Потому, что он знает и Алекса, и Артема? Или потому, что он так старается побыстрее найти свидетелей? Я что, не могу поверить, что он просто переживает за друга? Тогда я сама последняя сволочь. Ведь я тоже лезу в это расследование, да что там, уже влезла по самые уши. И тоже только из-за подруги, которой вдобавок уже не помочь – она погибла. С тем же успехом я могла бы подозревать саму себя!
Тем не менее память услужливо подсовывала мне фразы, в свое время резанувшие ухо: «Мы с ним про баб никогда не разговаривали… Я просто боялся – вдруг он меня тоже бы о чем-то спросил?» Да, Саша мог не заводить с дружком разговор на скользкие темы, но неужели и Артем ни разу этого не сделал? Не похвастался количеством соблазненных девиц – или хотя бы теми, кто сам вешался ему на шею? Ни разу не пожаловался на стерву-жену? Странно все это… Мужики, насколько я успела заметить, куда болтливее баб, неужто Артем – редкое исключение? Или он в общении с друзьями был глух и нем, как партизан на допросе, или… или Саша мне врал.
Поглощенная грустными мыслями, я не заметила, как мимо просвистела нужная мне маршрутка. Она проехала, не сбавляя хода, я судорожно замахала ей вслед рукой, но, как и следовало ожидать, шофер не заметил меня в полутьме. Я плюнула и уныло побрела дальше, решив про себя: будь что будет, а я продолжу расследование. Теперь это стало для меня не только делом принципа, а жизненной необходимостью. Нужно найти отравителя, и лишь тогда я смогу спать спокойно.
Глава 18
Утро принесло неожиданное известие – Артема все же отпустили под подписку о невыезде. Как сообщил мне по мобильнику радостный Саша, у следователя появились сильные сомнения в его виновности. Я почувствовала неприятный холодок в груди. Значит, сомнения в его виновности очень сильны, раз подозреваемого в трех убийствах выпускают на свободу! Наверняка убийца не он! Но тогда кто же? Немного подумав, я решила встретиться с Артемом. В конце концов, других подозреваемых у меня все равно пока нет. К тому же кто-то совсем недавно говорил, что влюблен в меня по уши…
Я тут же позвонила Артему. Его голос по телефону мне показался слегка встревоженным, тем не менее встретиться он согласился сразу, пообещав через полтора часа заехать за мной на машине. И в самом деле, ровно через один час и двадцать пять минут под моим окном раздалось два длинных гудка. Я выглянула в окно: внизу стоял Артем в строгом офисном костюме, застегнутом, несмотря на жару, на все пуговицы. Выражение его лица я разглядеть не смогла, но на минуту заколебалась: разумно ли встречаться с потенциальным отравителем, не предупредив десяток человек о нашей встрече? Может, позвонить Саше? Ну нет, только этого не хватало! Узнав о нашем свидании, он на стенку полезет от ревности и скорее всего, тут же примчится на нашу дружескую встречу сам, нарушив столь необходимое мне уединение. Еще секунду поколебавшись, я позвонила Лере и сообщила, что иду на свидание с Артемом. Если до вечера ей не позвоню, прошу считать меня коммунистом и заявить в милицию. Подстраховавшись таким образом, я уже без колебаний бросилась к выходу.
– Привет! – без тени улыбки сказал Артем. Как-то непохоже было, что он сильно обрадовался нашей встрече. Короткое пребывание в СИЗО, казалось, состарило его лет на десять. Лицо посерело, в уголках губ образовались морщины, глаза уже не щурились в полуулыбке-полунасмешке, от лучезарной улыбки не осталось и следа. – О чем ты хотела поговорить?
– Кто-то совсем недавно уверял, что от меня без ума… – непонимающе захлопала я ресницами. – Или ты ко мне уже остыл?
– Заканчивай спектакль, – резко велел Артем. – Тебе что-то от меня нужно, вот давай об этом и поговорим.
– Значит, в любовь больше играть не будем, – огорчилась я. Вот ведь мерзавец, трудно ему хоть немного притвориться! – Ладно, тогда давай по делу. А мы так и будем на тротуаре стоять или поедем куда-нибудь?
– Садись в машину, – буркнул Артем, направляясь к передней двери. Я послушно пошла за ним, села на заднее сиденье и лишь тогда, когда мотор угрожающе зарычал, кротко сказала:
– Только имей в виду, про наше сегодняшнее свидание знают целых две моих подруги.
Артем вздрогнул, резко развернулся ко мне и прорычал:
– Ты опять за свое? Я только сегодня из тюрьмы вышел! Три часа назад!
– Почему же ты не перенес нашу встречу хотя бы на завтра? – его поведение казалось мне все более подозрительным. – От любви ко мне, как я поняла, ты вовсе не пылаешь, к чему тогда такая спешка?
Не отвечая, Артем резко дал по газам, и мы поехали. Через несколько кварталов машина притормозила, мой спутник вышел первым и молча смотрел на то, как я вылезаю из машины, даже не пытаясь помочь. Впрочем, я выползла достаточно грациозно, по крайней мере мне лично так показалось. Поставив машину на сигнализацию, Артем так же молча устремился по направлению к небольшому полуподвальному кафе-бару. Я мужественно преодолела на своих шпильках несколько узких ступенек, зашла в кафе и оценила правильность выбора – в довольно просторном зале не было ни души. Артем подошел к стойке бара, заказал два кофе и повернулся ко мне. Я уже заняла столик возле самого окна и теперь нервно постукивала пальцами по столу, готовясь к предстоящему разговору. Главное – застать его врасплох, но как? Судя по всему, парень готов к самому худшему повороту событий. Кстати, почему? Ладно, придется брать быка за рога.
– Почему тебя выпустили? – с места в карьер спросила я, едва мой спутник сел напротив.
– У меня не было никаких причин убивать Лялю и Люду, – сразу ответил Артем. – Ни малейших. Как можно шить мне дело, если нет мотива?
Я машинально отметила появление в его лексиконе тюремной лексики, но это меня не сильно заинтересовало. Признаюсь честно, мне почему-то совсем не было жаль парня. То ли во время этого расследования я совсем очерствела душой, то ли подсознательно была глубоко оскорблена тем, что на сей раз он не пожелал даже прикинуться влюбленным.
– А убивать Степана причины были?
– Если я не травил девушек, на кой мне убивать Степана?
– А если все же была причина? Я тут вспомнила наш последний разговор с твоей бывшей женой. Там кое-что интересное прозвучало…
– И что же? – зло спросил Артем. – Дословно, пожалуйста!
– А сам ты что думаешь?
– Думаю, ты решила меня шантажировать и теперь начнешь сочинять небылицы.
Ах вот почему он сегодня такой злой! Но все же чем я могу его шантажировать? Сказать, что Людка подозревала, будто бывший муж захочет ее убить? И эти мои слова – серьезное свидетельство против Артема? Вряд ли. О его просьбе к бывшей жене обеспечить ему алиби следователь уже знает или, по крайней мере, догадывается. Люда действительно собиралась выгораживать Артема, и как раз поэтому ему было совсем невыгодно ее убивать. Так что нового я могу поведать следствию, чего так боится Артем? Наверное, он думает, что Люда при последнем разговоре сообщила мне некую информацию, пролившую свет на истинную причину, по которой Артем желал ее смерти? Что бы это могло быть? Но я никак не могла сообразить.
– И что же? – зло спросил Артем. – Дословно, пожалуйста!
– А сам ты что думаешь?
– Думаю, ты решила меня шантажировать и теперь начнешь сочинять небылицы.
Ах вот почему он сегодня такой злой! Но все же чем я могу его шантажировать? Сказать, что Людка подозревала, будто бывший муж захочет ее убить? И эти мои слова – серьезное свидетельство против Артема? Вряд ли. О его просьбе к бывшей жене обеспечить ему алиби следователь уже знает или, по крайней мере, догадывается. Люда действительно собиралась выгораживать Артема, и как раз поэтому ему было совсем невыгодно ее убивать. Так что нового я могу поведать следствию, чего так боится Артем? Наверное, он думает, что Люда при последнем разговоре сообщила мне некую информацию, пролившую свет на истинную причину, по которой Артем желал ее смерти? Что бы это могло быть? Но я никак не могла сообразить.
– Ну, начинай сочинять, – нетерпеливо потребовал Артем. – А я послушаю и оценю, сколько стоит твоя сказочка.
– Постой… – растерялась я. – Ты что – готов платить за молчание?
– А что мне остается? Ты запросто можешь меня потопить!
Да чем же? Я пришла в отчаяние. Артем явно думает, будто я знаю про него нечто, что точно докажет – он убийца. Но я-то не знаю ничего!
– Зачем ты выдумал анонимные звонки? – наобум спросила я.
– И ты туда же! – простонал Артем. – Неужели это так неправдоподобно звучит?
– Именно так, – кивнула я.
– Ну так пойми – я не стал бы такого придумывать! Но это было! Вот Людка мне сразу поверила!
– Она жестоко поплатилась за это, – вздохнула я.
– Она была моим алиби, зачем мне было ее убивать! – взвился Артем. – В общем, есть у тебя компра – выкладывай и называй цену. Нет – так разойдемся, базарить с тобой я больше не собираюсь.
Надо дать задний ход, поняла я, иначе он точно сейчас встанет и уйдет.
– Артем, – нерешительно проговорила я. – Я правда хочу понять – ты не виновен? Но ведь все указывает на тебя! С тобой познакомилась странная девушка Оксана, назначившая свидание на время убийства Люды, и именно тебе звонила незнакомка, напугавшая тебя компроматом Богатырева и пригласившая на рандеву с будущим покойником! А безобидная официантка, которую отравили именно потому, что она могла обеспечить тебе алиби? Получается, тебя специально подставляют? Но кто?
– Я бы сам хотел это знать, – глухо простонал Артем. Он так сильно сгорбился, что стал похож на древнего старика. – Я тоже думаю, что подставить хотели меня. Но за что?
Я с сомнением посмотрела на парня. Конечно, звучит неправдоподобно, но… всякое в жизни случается.
– У тебя есть враги? – поинтересовалась я.
– Жизнь длинная. Может, и обидел кого, – глухо отозвался он.
– Забудь о тех, у кого отнял в песочнице пластмассовое ведерко, – с раздражением сказала я. – Ну подумай: может, ты кого-то на деньги кинул или девушку любимую увел?
Артем затравленно взглянул на меня:
– Что, из-за этого могут так жутко мстить? Из-за девушки?
– Не знаю, – честно ответила я. – Я бы не стала. Но люди разные встречаются. Так как, ты вспомнил, кому нанес кровную обиду?
Артем лишь пожал плечами, по-прежнему изображая статую скорби во плоти. На меня он больше не смотрел. В полном молчании мы сидели минут пятнадцать. Официантка уже поставила перед нами кофе, я неторопливо выпила довольно вкусный напиток, а полная чашка Артема по-прежнему остывала на столе. Отчаявшись дождаться, пока он придет в себя, я совсем уже было собиралась попрощаться и уйти, когда безмолвное изваяние внезапно ожило.
– Полина, кажется, я вспомнил, – внезапно хрипло произнес он. – Но это было очень давно… И я все равно не знаю, кто это!
– То есть как? – опешила я. – Ты кого-то смертельно обидел, но не знаешь кого?
– Не знаю! – в его голосе прозвучало отчаяние. – Как ты думаешь, если я расскажу об этом следователю, он мне поверит? И потом – если я признаюсь, меня ведь все равно могут посадить!
– Ты что, в ранней юности кого-то убил, и его безутешные родственники решили отомстить? – с ужасом спросила я.
– Не убил. – Чуть не расплескав кофе, он резко встал из-за стола. – Извини, но давай перенесем наш разговор. Мне надо подумать.
Мне тоже было о чем подумать. Я подвинула к себе нетронутую чашку остывшего кофе и залпом выпила ее. Но в голове никак не прояснялось. Артема действительно подставили? Или сейчас передо мной исполнялся талантливо поставленный спектакль? Возможно ли такое, что человек нажил смертельного врага и знает об этом, но не знает имени мстителя?
Зазвонил мой мобильник. Я посмотрела на дисплей – Саша. Но почему-то сейчас мне не хотелось с ним разговаривать. Общение с Артемом оставило тяжелый осадок на душе, и теперь хотелось просто погулять в одиночестве. Я запихнула трезвонящий аппаратик обратно в сумочку, поднялась и вышла из кафе.
По городу я гуляла до самого вечера, лишь раз заглянув в бистро, чтобы перекусить. Каждые полчаса трезвонил мой телефон, но я даже не доставала его из сумочки. Ничего, пусть понервничает, ему полезно. Устав до полусмерти, я наконец пришла в гости к Насте. Журналистка жила в старинном доме, украшенном кариатидами, в большой четырехкомнатной квартире. Она встретила меня как родную и тут же повела в гостиную. Мое внимание сразу же приковал старинный буфет – огромный, как шкаф, с массивными дубовыми дверями, на которых были искусно вырезаны огромные груши, обвитые виноградными гроздьями. Какая красота! У нас с мамой когда-то был похожий буфет, но он пришел в полную негодность: дверцы отваливались, лак облез… И мы выбросили буфет на помойку, откуда он назавтра же исчез. Наверное, предприимчивые люди увезли себе или на продажу. А Настя вот где-то заполучила и отреставрировала красавца.
– Что нового? – едва мы сели за большой круглый стол, спросила Настя.
Я кратко пересказала последние известия, не особо вдаваясь в подробности. Глаза моей собеседницы становились все больше.
– Постой… Так Алекс убил девушку, а Артем про это знал? И спустя много лет начал его шантажировать?
– Выходит, что так. Хотя он уверяет, что его специально подставили. А теперь ответь – Степан не мог ничего знать про эту историю?
– Не думаю. Он бы мне рассказал.
– Может, тоже не хотел выдавать друга?
– Но Алекс не был его другом. В общем, он и к Артему не был так уж сильно привязан…
– А к тебе Артем не подбирался? То есть… не хотел выведать чего-нибудь, или… ну, ты понимаешь.
– Не пытался ли он меня отравить? Не знаю. Я с ним кофе тет-а-тет не пила. И свидание он мне не назначал. Но… – она глубоко задумалась.
Я немного помолчала, затем деликатно покашляла – Настя никак не реагировала. Я почувствовала, как в груди поднимается раздражение. Нет, хватит с меня на сегодня загадок!
– Так что ты вспомнила? – отбросив деликатность, решительно спросила я.
– Ляля… – и она опять замолкла.
– Что Ляля?
– Помнишь, мы собрались недавно с девчонками в кафе и Катя говорила, что Алекс испугался какой-то статуэтки в витрине магазина? По-моему, речь шла о балерине или танцовщице. Так вот, тогда я ни о чем таком не подумала, а уже назавтра вдруг вспомнила… Ляля мне тоже что-то говорила о какой-то фигурке, кажется, именно танцовщицы.
– У нее была эта фигурка? – воскликнула я.
– Нет, не у нее, у Артема… – растерянно сказала Настя. – Если я ничего не путаю. Она еще что-то говорила, а потом, когда ее убили, я еще подумала, что это могло бы быть поводом… Но я не помню, о чем тогда шла речь, – что-то мелькнуло в голове и тут же погасло… Но я обязательно вспомню, я уверена. У меня часто так случается: когда очень нужно что-то вспомнить – никак. А через пару часов само всплывает в памяти. Кстати, уже выяснилось, в чем секрет этой самой танцовщицы? Почему Алекс так ее боялся?
– Да так, это просто одна улика, – после секундной заминки ответила я. Не то чтобы у меня были от Насти секреты, но внезапно навалилась такая усталость, что язык перестал ворочаться во рту. Ну что же это делается, господа хорошие, – вокруг одни склеротики, и мне никогда ничего не выяснить! А выяснить надо, иначе… иначе после глупых слов глупой Лерки я так и буду подозревать Сашу! Впрочем, скорее всего, Артем и есть отравитель, и мы все суетимся зря.
– Тебе чай, кофе? – спохватилась Настя.
– Чай, наверное. Ой, а я к чаю ничего не принесла! Как неудобно!
– Да брось, у меня печенье есть, – успокоила Настя и вышла из комнаты.
Я подошла к красавцу буфету. На полке за стеклом на специальной подставке стояла фотография. На ней, видимо, была изображена Настя-школьница – огромные сияющие глаза, толстая коса вокруг головы… Повинуясь внезапному порыву, я отодвинула стекло и достала фотографию. Сердце бешено заколотилось, рука дрогнула, и снимок едва не упал на пол. Я торопливо поставила его на место, задвинула стеклянную дверцу и отошла от буфета. Нет, этого просто не может быть! В это мгновение дверь отворилась, и в комнату вошла Настя.