– До чего же вы подозрительны… Это профессиональное? – полюбопытствовала Майя.
Но Кис не ответил, строго глядя на нее. Единоборство взглядов длилось некоторое время в полном молчании. Майя сдалась первой, ее улыбка погасла, и она сухо пояснила:
– Я давно заказала муляж, в целях личной безопасности. Марик собирался купить мне настоящий пистолет и сделать на него разрешение. Я даже стала учиться стрелять, я вам вчера говорила. Но пока не очень получается. Я оружие не люблю.
– Что значит «в целях личной безопасности»?
– Эта точная копия «вальтера» всегда лежит в моей сумочке. Я специально выбрала карманную модель, чтобы пистолет в сумочку влез. И если что – я могу его вытащить. Никто не догадается, что это всего лишь игрушка…
– Женщины обычно «в целях личной безопасности» носят баллончик со слезоточивым газом!
– Ну вы что, совсем ничего не понимаете? Ведь баллончик – это когда уже к вам подошли! Уже приблизились, уже хватают за руки и прочие места… А пистолет – он удержит на расстоянии, он не подпустит человека с дурными намерениями!
– Зато легко спровоцирует выстрел со стороны «человека с дурными намерениями». Раз вы вооружены – то к вам и отношение другое.
– Послушайте, я же не в бандитских разборках участвую! Мне нужно на случай, если вдруг какая пьянь-дрянь пристанет! Знаете, как мне пришло это в голову? Один из наших знакомых, большой ценитель оружия, заказал себе муляж, точную копию какого-то испанского пистолета редкой марки. И вечно его всем показывал, хвастался. Коллекционеры, они же ненормальные! Так вот, возвращался он как-то из гостей, предмет его гордости был с собой. И тут наш знакомый увидел, как какой-то мужик силой запихивает женщину в машину. Он, недолго думая, выхватил свой муляж, навел на машину и – остановил бандита! А потом милиции сдал, которую по мобильному вызвал. Эта история и навела меня на мысль, что было бы неплохо обзавестись подобной штукой. Я не люблю ездить с охраной, но одной, признаться, тоже неспокойно… Так я и заказала мой «вальтер». Выбрала по энциклопедии карманную модель… И с тех пор он всегда со мной. Он из пластика, но с виду не отличишь. Когда на телевидении милиция направилась ко мне, я о нем вспомнила и о той истории со знакомым вспомнила… Вы уж меня извините, господин детектив, но я вас захватила в плен игрушкой.
Кис подавленно молчал. Он был почти уверен, что на сей раз Майя сказала правду. Она и впрямь взяла его игрушкой, она их всех взяла игрушкой… Как младенцев, как полных идиотов. Признаться, в этом было что-то оскорбительное. Мало того что «писюха с пистолетом» – так еще и «писюха с игрушкой». Сделала она их всех, эта девчонка, уделала, как полных лохов.
– Покажите мне «вальтер».
Майя принесла и подала ему «пистолет», с усмешкой наблюдая за лицом детектива. Кис взвесил в руке, внимательно рассмотрел. Муляж.
– Только не забудьте, что у меня теперь есть настоящий «макаров», – ослепительно улыбнулась ему Майя. – Так что не вздумайте затеять побег.
– Как давно вы заказали эту штуковину?
– Да уж скоро год как будет.
– Вы понимаете, что я эту информацию проверю?
– Сделайте одолжение.
– Сделаю. А пока расскажите о вашем компромате.
– Надо думать, что я больше не выступаю в качестве подозреваемой?
– С чего вы взяли?
– Мне так показалось.
– Вы ошиблись. Пока я просто допускаю, что вы сказали правду. И с тем же успехом допускаю, что вы в очередной раз солгали.
– Я не убивала Марка.
– Не стоит труда, девушка. Либо я это докажу – либо я докажу обратное. Ваши слова ничего не значат. Редко бывает, чтобы преступник взял да сообщил: «Я – это я, берите меня тепленьким»… Давайте ближе к делу. Если вы и впрямь не убивали, то тогда мне нужно понять, в каком направлении искать убийцу. Поэтому выкладывайте все о вашем компромате.
– Не могу. Это секретная информация.
– Тогда до свидания. Я пошел домой.
Он встал. Еще бы секунда, и он бы демонстративно вытащил ключик от наручников, расстегнул бы их прямо перед Майей, дал бы в зубы Вене, если б тот попался на дороге, и…
– Сядьте! – властно прикрикнула на него Майя.
Алексей удивленно поднял брови: она им командует?
– Я неправильно выразилась, – мягче добавила она. – Я очень мало знаю на самом деле. Я пыталась узнать побольше и, видимо, засветилась. Но скоро я буду располагать серьезной информацией, уверяю вас! Я жду сообщения от одного человека, который обещал мне достать видеозаписи и копии документов. За бешеные бабки, разумеется.
– А что, если вы начнете сначала?
– Хорошо, – улыбнулась Майя. – У меня есть подружка, Алена, она вечно повторяет, что у меня неструктурированное мышление… Она права, да? Вы это тоже приметили? Ну, я постараюсь по порядку… Итак, дело было у нас дома. Марк собрал очень большую компанию, примерно четыре месяца назад, на свой день рождения. Было человек пятьдесят, наверное. У нас дом большой, комнат много: столовая, гостиная, кабинет, бильярдная, комната-кинотеатр… После застолья народ разбрелся по углам. Я пошла наверх, в спальню, сменить одежду и поправить макияж. Спускаясь, нечаянно услышала разговор в кабинете – лестница наверх как раз рядом. Речь шла о каких-то поставках, я сначала не поняла чего. Потом вдруг до меня дошло, что говорили о женщинах. Что две из них сбежали и обратились в полицию Брюсселя, в связи с чем возникли проблемы. Я замерла на ступеньках, встав так, чтобы меня не было видно за поворотом лестницы. Стало немного хуже слышно, но я боялась, что кто-нибудь меня заметит… Потом заговорили про «дурь». «Дурь» – это ведь наркотики, да? Вот я так и подумала… Тоже какие-то партии, которые куда-то бесследно делись, и какого-то Фомича надо за это наказать… По разговорам у меня сложилось впечатление, что эти двое – всего лишь исполнители, пешки, хотя и крупные. Что-то вроде посредников, передаточных звеньев. За ними – точнее, над ними – кто-то другой стоит. Они упоминали одну фамилию… Возможно, это просто однофамилец, но человек с такой фамилией работает в Администрации президента.
Потом эти двое совсем сменили тему, и я спустилась по лестнице не прячась. Мужчины меня заметили, заулыбались, я тоже, разумеется. Одного я узнала: он работает в правительстве Москвы. Второй мне был незнаком. Остаток вечера я делала над собой усилие, чтобы ничем не выдать моего особого интереса к этим двоим. Спросила у Марка, кто этот второй: он оказался крупным бизнесменом, с ним Марк много сотрудничал, и о нем я была наслышана…
Этот разговор не выходил у меня из головы. Примерно пару недель спустя в новостях передали об убийстве некоего наркокурьера. Его фамилия была Фомичев… Я вспомнила разговор: «Фомича надо наказать»… Все это очень зыбко, как вы понимаете, я делала сближения между словами и фактами почти вслепую, наобум, они могли не иметь ничего общего между собой… Но у меня разыгрался азарт, понимаете?
О, Кис понимал – все, что касалось азарта, он понимал самой своей плотью!
Он слегка кивнул в ответ Майе.
– Так вот, – продолжила она, – на главные действующие фигуры, как сообщалось в прессе, милиции выйти «пока» не удалось. И у меня появилось ощущение, что я держу – ну, почти держу – в руках ниточки, которые могут вывести именно на этих лиц! Я стала потихоньку интересоваться. То у Марка спрошу что-нибудь, то у наших друзей… Придумала, что хочу заняться всерьез журналистикой, что пытаюсь разобраться в бизнесе… В этой среде, если вы не знаете, говорят совершенно спокойно о нелегальном бизнесе, о сокрытии налогов – даже хвастаются друг перед другом, кто ловчее одурачил государство! – о взятках и подмазках, о способах перевести деньги за границу… Конечно, никто вам не скажет прямо: я продаю, к примеру, оружие. Просто скажут: ну а как же без него-то, без нелегального! Деньги-то надо зарабатывать! Подождите меня, – вдруг перебила Майя свой рассказ, – я сейчас.
Кис подумал, что девушке понадобилось в туалет, но Майя возникла в комнате через пять минут с новой тарелкой клубники.
– Угощайтесь, – поставила она ее перед Алексеем. – Я вам скажу одну вещь: вообще-то я человек совершенно беспринципный. Но тут меня разобрало! Если бы девчонки шли в бордели по собственному желанию – так вперед, красавицы, «пускай поет о вас страна»! Но их туда отправляют обманом и насилием! А наркотиками травят безмозглых детей! И это мне совсем не нравится. Тут я и подумала: я же журналистка – вот он, шанс, сделать громкий материал! Дома сидеть и ничего не делать прискучило, подружки мои, сокурсницы бывшие, все где-то как-то устроились, а я одна сижу дома, вышиваю… Для начала стала интересоваться теми двумя, чей разговор я подслушала. Тот факт, что у них есть нелегальный бизнес, мне подтвердили. Какой – никто не сказал. Тогда я стала копать: решила найти такого человека, который бы сам в этих делах не был замешан, но осведомлен. Тут ведь вот как: кто не с нами, тот против нас. Подобный человек мог бы с удовольствием их заложить, конечно, если будет уверен, что я его не выдам. И я такого человека нашла. Вам я его не назову: обещание есть обещание. Он похож на одного французского актера, Тьерри Лермит, знаете? Так вот, назовем его Лермит. Пришлось глазки состроить и туманно намекнуть, что отблагодарю… Они бы все в очередь встали, кобели, если бы я их поманила! Этот – не исключение… Так что рад был услужить. Сам он мне много не рассказал, но обещал, что сведет с одним знающим типом. И свел. Тип этот, Бориска, скажу я вам, тот еще: глазки бегают, весь какой-то масляный…
– Фамилия у «Бориски» есть?
– Шутите? Боря, и все тут. Так вот, цену он заломил непотребную… Я пыталась торговаться, объяснила, что у меня такой суммы нет, а попросить у мужа я не могу, он ничего не знает о моих расследованиях. «Под мужа копаешь?» – ухмыльнулся Бориска. Я ведь тоже явилась инкогнито, Майя и Майя, без фамилии и адреса. Кто мой муж, какие у меня с ним отношения, Бориска знать не мог, но, как вам известно, люди судят о других в меру своей испорченности…
Бориска не желал уступать в цене. Переговоры зависли. Мне очень хотелось заполучить информацию, которую пообещал этот хряк. Он заверил меня, что может достать кассеты, что у него есть специалисты, которые сумеют записать любые разговоры в интересующем доме и на видеопленку, и на магнитофон… Я еще подумала, что я, может, тоже сумела бы – в конце концов, я ведь вхожа во все или почти все эти дома… Но где мне достать оборудование? Решила поразмыслить на эту тему…
И тут как раз эта записка: «Когда комар пищит, его прихлопывают». Как они узнали? Кто меня заложил? Бориска? Или этот, Лермит?
Скажу вам честно: я испугалась. Если ни на кого положиться нельзя, то лучше сидеть тихо. А то заказные убийства могут начаться и в моем доме… Лермиту я поклялась его никому не выдавать и не выдала, более того, я ему дала понять, что отблагодарю, – а он меня заложил? Или Бориска, которому я посулила безумные деньги? Больше некому было. Никто больше не знал…
– Вы уверены?
– Конечно.
– Что конкретно обещал вам Бориска?
– Как что? Доказательства! Я просила доказательства нелегального бизнеса – он взялся добыть. Сказал, что достанет видеокассеты с переговорами и в придачу постарается снять копии с некоторых документов. За отдельную плату, разумеется, этот жиртрест своего не упустит.
– Ваш муж ничего не заподозрил?
– Нет. То есть я и не скрывала, что интересуюсь бизнесом, я ведь ему первому сказала, что хочу взяться за журналистику. Но он отнесся скептически, предложил мне писать в женские журналы и даже договорился, что там напечатают любые мои материалы. Я, чтобы с ним не спорить, написала четыре небольших репортажа о разных женских глупостях, макияж там, прически, мода… – Майя дернула пренебрежительно плечиком.
Кису показалось что-то неестественное в этом жесте: «разные женские глупости» были явно ее стихией. Чего ж плечиком-то дергать? Снова зашевелилось недоверие. Впрочем, это, наверное, и есть то, что называют «женской логикой»…
– Вы не думаете, что ваш муж мог быть связан с этим бизнесом?
– Исключено. У него шел лес, стройматериалы. Ничего общего.
– Предположим… И на чем вы остановились с Бориской?
– Я все-таки решилась. Страшно-то страшно, но попади подобные материалы в мои руки – они тоже могли бы меня защитить, стать гарантией моей безопасности! Кроме того, я пришла к выводу, что даже если утечка информации о моем расследовании произошла, то никак не через Бориску. Он профессиональный компроматчик и, подозреваю, шантажист – такие умеют держать язык за зубами, когда надо… В результате согласилась на его цену. Как только он достанет материалы, он даст мне знать.
– И где вы нашли деньги, чтобы ему заплатить?
– У меня есть двоюродный брат, Лазарь. Я его Кузей зову, от слова «кузен». Он очень известный актер, красавчик и гей. Он, между прочим, тоже вхож в эти круги, его любят принимать у себя все деляги с нетрадиционной половой ориентацией. Впрочем, с традиционной тоже часто зовут: им льстит дружба с известным актером, и они рады ему прилично заплатить, только чтобы за столом посидел, ужрался и сделал вид, что он с хозяином дома на «ты». Вроде «свадебного генерала» у Чехова, помните? Вот-вот, тот же случай… Вот у Кузи я деньги и одолжила, чтобы заплатить этому гадкому Бориске.
– Следовательно, вы посвятили вашего кузена в эту историю?
– Вовсе нет! Я денег попросила, но зачем, не сказала!
– И он вам дал? Просто так, без малейшего вопроса?
– Именно. Лазарь-Кузя меня очень любит.
– А этот, Термит, он…
– Лермит.
– Ну да, Лермит, – он знал о вашем договоре с Бориской?
– Нет. С момента, как он меня свел с этим боровом, я его в дальнейшее не посвящала.
– Отблагодарили?
– Все еще ждет, – хмуро посмотрела на него Майя. – И долго будет ждать. Всю оставшуюся жизнь. Я своим телом не торгую.
– Только обещаете, – парировал Кис. – Если он понял, что вы водите его за нос, то мог вам и отомстить. Вы должны знать, как в этих кругах поступают с должниками, которые не желают платить.
– Но первое письмо с угрозой я получила намного раньше, чем он мог догадаться, что я собираюсь сачкануть!
– Первое?
– Ну да, – неохотно подтвердила она. – То, о котором я вам говорила. Второе было таким ужасным, что я его содержание даже от Марика скрыла… Что со мной сделают, если я не затихну… Там такая грязь была описана… Сценарий группового изнасилования, расписанный по ролям.
– По ролям?
– Вы уже размечтались, что там были указаны фамилии действующих лиц? Нет, там были номера. Номер первый сделает то-то, номер второй – то-то, и так до десятого номера… И фотографии пригрозили Марку прислать. Я это письмо сожгла в камине. О его содержании никто не знает, кроме вас. Марику я сказала, что опять получила письмо насчет комара, но что это наверняка связано с его бизнесом. Мне тогда так нехорошо и страшно стало, я плакала, раскричалась, даже наши охранники сбежались…
– Ладно, Майя, – проговорил Алексей задумчиво. – Я попробую разобраться во всем этом. Но придется передать наш разговор Александре.
– Исключено!
– Вы же хотели, чтобы она вела журналистское расследование? – не удержался от ехидства Кис. – В таком случае, нужно давать ей информацию. Не волнуйтесь, без вашего согласия ничего опубликовано не будет. Кроме того, вы объявлены в розыск. Если вы не хотите, чтобы милиция вас разыскивала как убийцу, то нужно направить ее на правильный след!
– Ага, а они направят на мой след убийц!
– Майя, я знаю людей, о которых говорю! Поверьте, это не тот случай и…
– Почему я должна вам верить? Вы что, хорошо в людях разбираетесь?
– Я старше вас, и у меня есть опыт…
– Да у вас на лице написана патологическая честность!
Кис опешил. Неужто у него на лице что-то подобное прямо-таки написано?
– Глупости говорите, – сказал он строго, – что вы-то понимаете в людях? И в том, что у них на лицах написано?
– Да уж побольше вашего, – презрительно вскинула Майя голову. – Вы останетесь наивным, даже когда вам сто лет исполнится!
– Послушайте, то вы мне патологическую честность приписываете, то наивность, давайте прекратим этот дурацкий разговор…
– Все честные люди – наивны, – хмыкнула Майя, – вы разве этого не знаете? Вы любите правду, вы боретесь за справедливость, вы держите слово, вы не изменяете женщине, вы не предаете друзей, вы такой положительный, что меня уже тошнит! А вас все имеют, как хотят. Ваши друзья вас продают, ваши женщины вам изменяют… Но вы – вы живете безмятежно, полагая, что все вокруг существуют по тем же принципам, что и вы!
Кис встал и позвал Вениамина. «Письмо нужно отправить», – сухо скомандовал он и, повернувшись к Майе спиной, вышел из комнаты вслед за Веней. Но спина его чувствовала ее насмешливый взгляд.
Он тут же написал Александре подробное сообщение, закончив его словами: «Передай Сереге, чтобы действовали как можно осторожнее, это гадюшник».
Веня, прочитав текст, позвал Майю.
– Ты дала согласие, чтобы он все это отослал?
Майя махнула небрежно рукой:
– Пусть отсылает. Если меня пристрелят, он будет рвать на себе остатки седин до конца жизни!
Мерзкая, невоспитанная девица. Лишить прогулок, мороженого и кино за непочтение!
В ванной Алексей вглядывался в зеркало. «Седин» в шевелюре было совсем немного, а уж насчет «остатков» она и вовсе загнула!
Паршивка…
* * *Александра сразу узнала эту девушку, пересекались где-то на светских мероприятиях: высокая блондинка, Алена была приметна издалека.
– Спасибо, что приехали, – улыбнулась Александра.
– Ну что вы! – сконфузилась Алена. – Это вам спасибо, что в гости позвали.
…Накануне Александра попросила Алену о встрече и предложила место на выбор. Алена выбрала – у Саши дома: учитывая то, как она осматривается теперь в квартире, скорее всего, из любопытства: об Александре Касьяновой ходило много слухов и разноречивых мнений.
– Просто расскажите мне о ней, – сказала Александра. – Все, что можете.
Они устроились за маленьким столиком, где Александра накрыла все для аперитива: оливки, чипсы, орешки. Алена пила мартини, Александра – джин с тоником.
– Майя, как и вы, любит джин с тоником, – улыбнулась Алена.
– Начало обнадеживает, – кивнула Александра.
– Я не могу поверить, что она и в самом деле такое учудила. Все это – ворваться в эфир, пистолет, похитить заложника – совершенно не ее стиль! Она такая несерьезная, она – ребенок, которого все опекают и который абсолютно не способен на самостоятельные шаги… Да еще на такие крутые «подвиги»!